14:47 01.11.2017 | Все новости раздела "Прогрессивная Социалистическая Партия Украины"
В 1917 году большевики не тратили время на митинги с требованием создания "антикоррупционных судов"
Поспешная и тотальная «декоммунизация» Украины была проведена настолько поспешно и «вовремя», что только слепой не увидел бы в этом прямой связи с приближающейся столетней годовщиной Октябрьской революции. Так сказать, чтобы не только не вздумали отмечать, но и вообще даже не вспоминали! Однако попытки вымарать из истории целые главы и запретить неугодные философии никогда не были успешными. Люди, старавшиеся забыть или исказить своё прошлое, начинали делать страшные ошибки в настоящем, и в будущем вновь возвращались к тому, с чем боролись их деды.
Когда-то фанатики средневековой Европы уже крушили «языческие» памятники и сжигали «богопротивные» книги. И что же? Через несколько веков их потомки бережно откапывали обломки античных статуй и по крупицам собирали мудрость древних философов, и сегодня вся юридическая система Запада зиждется на римском праве, а не «божьей воле».
А вот социальная система благоустроенной Европы уходит своими корнями в марксизм – о чем и слышать не желают упрямые украинские национал-патриоты, фанатично верующие в «либеральный рынок». Проблема в том, что данный рецепт был актуален в начале 90-х, когда украинская экономика нуждалась в массовом развитии малого и среднего бизнеса, но он бесполезен сейчас, когда главным вызовом стали социально-экономические проблемы общества. Заблуждаются также и те, кто считает, что повысить уровень жизни украинцев можно путем борьбы с коррупцией – ведь эта музыка совсем из другой оперы. Это значит, что проблемы так и не будет решены - а ведь нерешенные проблемы как раз и являются главным детонатором революций.
Год трех революций
На самом деле в 1917 году в Петрограде произошли не две, а три революции. Просто вторая из них, Июльская, закончилась провалом и никогда не называлась революцией, хотя имела поистине стратегические последствия: благодаря ей правые демократы утратили свое влияние в политике, а Временное правительство перешло под контроль социалистов, началась переговоры по легализации национальных автономий.
Сегодня среди фанатов михалковской «России, которую мы потеряли» популярно мнение о том, что не разразись в 1917 году «бессмысленный и беспощадный», то мы бы жили в величайшей державе мира, простирающейся от Одера до Юкона. Жрали бы черную икру на завтрак, ездили на «руссо-балтах» и брали в прислугу гастарбайтеров из Италии и Турции. На самом деле это очень большое заблуждение, свойственное всем «патриотам-романтикам», которых предостаточно и среди украинских правых (только у них фантазии о «УНР, яку ми втратили»). С большой долей вероятности, без Февральской революции 1917 года, Российская империя напоминала бы сейчас Индию. Да, еще одну супердержаву мира, обладающую ядерным оружием и авианосцами, сделавшую прорыв в высоких технологиях, мирового экспортера риса и чая – но ѕ населения которой живут в нищете.
Точно так же Российская федерация (в границах бывшей империи) выглядела бы без Июльской революции. С той лишь разницей, что власть и ресурсы принадлежали бы не князьям, а олигархам (разница между которыми лишь в наличии титула и родословной). Почему? Потому что правоцентристское правительство Георгия Львова никаких социально-экономических реформ проводить не собиралось (что и стало одной из причин июльских событий), и в первую очередь это касалось земельного вопроса. Стоит вспомнить, что весной-летом 1917-го против самозахватов помещичьей и церковной земли посылались войска, и лишь после июльских событий в Петрограде помещики начали массово выезжать из страны, бросая свои имения. Кто не успел, тот рисковал попасть на вилы взбунтовавшихся селян.
Земельный вопрос для тогдашней страны, 85% населения которой жило в деревне, был куда более актуальным, чем сегодняшние вопросы развития малого бизнеса и создания рабочих мест вместе взятые. И если 1917 год начался с политических лозунгов «долой самодержавие!», то затем на первое место вышел социально-политический «земля – крестьянам!». Это стало причинной резкого роста популярности социалистических партий, в первую очередь эсеров: на выборах в Учредительное собрание они получили 48,1% голосов (включая 7,7% от украинских эсеров) против 24% у большевиков, а также 4,7% у конституционных демократов (кадетов) и 4,1% у меньшевиков (включая 1,5% меньшевиков Грузии).
Не разгони большевики Учредительное собрание и согласись они на коалиционное правительство (уступив первенство эсерам), то колоссальная «экспроприация экспроприаторов» всё равно бы состоялась руками эсеров, так же выступавших за «социализацию земли». Собственно говоря, все реформы большевиков были выполнением лозунгов и требований их политических союзников и конкурентов из левого лагеря – включая украинских правых и левых эсеров (в том числе Михаила Грушевского). Единственное, что большевики проводили их слишком поспешно и не всегда продуманно, нередко с помощью шашки и штыка.
Но несомненным преимуществом большевиков была индустриализация, проведенная спустя два десятилетия после революции и преобразовавшая, главным образом, Украину. Ведь именно тут было построено больше всего предприятий в расчете на «душу населения», превративших аграрную республику в промышленную. Смогли бы сделать что-то подобное эсеры и другие социалисты, если бы продолжали удерживать власть? На этот счет есть некоторые сомнения.
Советская индустриализация была уникальна. Во-первых, она проводилась полностью за собственные государственные инвестиции - а вот современная Украина безнадежно ждет своего иностранного инвестора уже четверть века. Во-вторых, выбор строившихся предприятий основывался на потребностях своей экономики, а не на получении прибыли с продажи продукции – иначе бы дальше металлургических заводов для экспорта слябов она не продвинулась, всю технику пришлось бы и дальше покупать за границей. Собственно говоря, без той индустриализации, СССР бы пришлось ждать инвесторов, как Китаю, до конца 20 века – а до той поры жить за счет экспорта зерна и сырья. И в Украине не было бы ни «Южмаша», ни ХТЗ, ни Днепрогэса, ни тем более атомных станций (хотя и Чернобыля тоже). Вся республика была бы одной большой Жмеринкой.
Конечно, если бы не Июльская и Октябрьская революции, то в «свободной России» остался бы крупный частный капитал, который бы потихоньку проводил свою коммерческую индустриализацию. Но получилось бы тут подобие современной Европы? Вряд ли. И кто знает, какие еще политические катаклизмы разразились бы в стране с нерешенными социальными проблемами!
И да, кстати, в такой право-демократической «корниловской» России, победившей Германию и Австрию (и аннексировавшую Галицию), Украина вряд ли бы могла рассчитывать даже на автономию...
«Вся власть громадам!»
Украинским политикам сильно повезло, что треть украинцев – причем, самая пассионарная их часть – выехали на заработки за границу. Потому что в противном случае майданы происходили бы ежегодно. Надо полагать, что если бы в 1917 году жители Петрограда имели бы возможность уехать на заработки в Швецию, то и революций, возможно, не было бы.
Вот почему Петр Алексеевич с таким восторгом носился с «безвизом», словно Мыкыта с писаной торбой. Глава державы как никто другой понимал важность получения возможности отправить из страны куда подальше еще пару сотен тысяч социально-неустроенных громадян. Равно как и удерживать в обществе патриотически-боевой задор «гибридной войны с агрессором», а то ведь если украинские бригады поднимут лозунг «долой войну!» и начнут буянить как Волынский полк в 1917-м, то зашатаются не только ворота на Банковой.
Нынешний недо-Майдан, вяло и уныло протекающий в скверике под Радой, не тянет ни на повторение 2014 года, ни тем более на эпохальное историческое событие сродни тому, что произошло сто лет назад. Похоже, что нового «Великого Октября» в 2017 году не будет, и вряд ли что-то произойдет в ноябре и декабре. Грузинский политик Саакашвили стал замечательной иллюстрацией к русской поговорке «размах на рубль – а удар на копейку». Ну а что еще можно было ожидать от «майдана», который собрался не протестовать против антисоциальных реформ 2014-2017 г.г., а требовать их ускорить? Разве что они не держат в руках лозунги «долой доступную медицину!» и «коммунальные тарифы недостаточно высокие!».
А затея с «антикоррупционым судом» вообще является апофеозом, простите, идиотизма. Если уж держава настолько пропитана коррупцией, что для борьбы с ней нужен еще и отдельный суд, то может быть менять нужно всю Систему? Но дело даже не в этом. Дело в том, что 70% украинцев не считают коррупцию затрагивающей их проблемой – и это правда. Более того, и среди остальных 30% половина о коррупции только слышали. Потому что коррупция – это проблема социальных верхов, а не низов.
Вообще, если посмотреть реформы, проводимые (или только планируемые) нынешней властью и её сторонниками, то можно увидеть, что они нужны лишь небольшому меньшинству. О да, это меньшинство в разы богаче нищего большинства украинцев, и куда более активно, но оно всё равно остается меньшинством. Это ему нужны либеральные условия для своего бизнеса, это оно не хочет платить взятки и откаты коррупционерам, это оно хочет коммерческую медицину «как в Америке» (потому что имеет на неё деньги), это ему нужны украинизация и «декоммунизация». Но нужно ли это большинству?
Вот и получается, что т.н. «майдан реформ» под Верховной Радой может опереться лишь на меньшинство украинцев, даже лишь на часть это меньшинства, расколотого на фракции и кланы. С тем же успехом осенью 1917 года могли бы «майданить» под Зимним «кадеты» или «октябристы» (партия Гучкова и Родзянко «Союз 17 октября»), требуя отставки Керенского - их бы просто никто не поддержал. А вот на «майдан большевиков» вышли свыше ста тысяч солдат, матросов и рабочих, которые без лишних митингов «упаковали» Временное правительство в Петропавловскую крепость.
Разумеется, врываться в правительственное здание со штыками наперевес - это нехорошо, неконституционно и незаконно (хотя какая революция законная?), однако мы говорим не о методах смены власти, а о поддержке «майданящей» оппозиции. Большевики в октябре 1917-го получили поддержку не за свои красные ленточки (тогда их носили все, даже «кадеты»), а благодаря убедительным обещаниям реализовать основные социальные требования масс. Земля крестьянам, фабрики рабочим, конец войне – это вам не «членство Украины в НАТО», в этом народ не нужно было убеждать и агитировать, он сам генерировал эти требования, их нужно было лишь услышать и подхватить.
Сегодня в Украине буквально на земле валяется добрая дюжина актуальных лозунгов: социальных, социально-экономических, социально-политических. За каждым из них стоят интересы десятка миллионов украинцев, а может и больше. Передача местной власти и имущественных прав громадам (кстати, зафиксировано Конституцией), ревизия воровской приватизации, запрет вывода денег из Украины в оффшоры, ограничение сверхприбылей, установка почасовой минимальной зарплаты хотя бы на уровне румынской, снижение тарифов и изгнание олигархов из сферы ЖКХ (национализация облэнерго и облгазов), доступная эффективная медицина для всех – и т.д. и т.п. Но вы не найдете этих требований на нынешнем недо-Майдане, как не было их и на двух прошлых. Почему?
Ответ прост: потому что их организаторы бояться этих требований, ведь они направлены против них самих, они бояться «большевизации» Украины. Ленин не подписывал бы декрет о земле, если бы он сам являлся крупным землевладельцем, а нынешние олигархи не позволят поднимать на майданах антиолигархические социальные лозунги. Скажем больше: «свергнуть» нынешнюю Раду и все принятые ею в 2014-2017 г.г. законы можно мирно и конституционно через суд: оказывается, её депутаты так и не подписались под присягой, а значит, юридически они не являются депутатами. Но кто подаст в суд этот иск – депутаты Лещенко и Мустафа?
Поэтому нынешние события можно резюмировать так: у Саакашвили был хороший шанс, но он им не воспользовался. Нельзя идти на новый Майдан с лозунгами от предыдущего. Лозунг «долой самодержавие» был актуален в феврале 1917-го, а вот в октябре всех уже интересовали вопросы о земле и мире. Современные украинские «революционеры» эту фишку не просекли, они продолжают галдеть «банду геть!», в то время как народ уже не видит смысла менять «винницких» на «черновицких» или «харьковских». А что бы осенью 1917-го решила замена Керенского на Прокоповича? Да ничего!
Но как было замечено выше, неразрешенные злободневные проблемы никуда не деваются, даже если власть и политики стараются не замечать их существования. И однажды их могут взять себе на вооружение очередные «вожди пролетариата»...
Источник:
Обсудить новость на Форуме