19:47 23.03.2015 | Все новости раздела "Прогрессивная Социалистическая Партия Украины"
Принцип унитарности или унитарность из принципа
Назло кондуктору не будем децентрализироваться!
"Такая большая страна, как Украина, должна быть децентрализирована", - заявил недавно комиссар ЕС Йоханнес Хаан, побывав с визитом в государстве победившего достоинства. И пообещал, что Европа окажет украинскому правительству в этом деле всяческую поддержку. Вслед ему и другим и генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд уверен в положительном аспекте децентрализации в Украине и подчеркивает, что децентрализация не означает федерализацию.
Между тем сама украинская власть, не отказываясь напрямую от обещанной реформы государственного устройства, теперь более озабочена тем, как не упустить из рук вожжи управления регионами. Так, например, Петр Порошенко намерен создать институт назначаемых президентом префектов областей, которые будут пресекать излишнюю самостоятельность местных властей и, прежде всего, сепаратизм. "И если громада приняла решение об отделении от Украины, перфект будет иметь возможность это остановить", - пояснил президент волнующую его проблему.
Вертикаль власти
Предложение Петра Алексеевича очень интересное и просто-таки отдает европейскостью: само слово "префект" явно заимствовано из французского законодательства. Вот только там они являются представителями всей центральной власти, а не лично президента. Проект же Порошенко представляет собой повторение реформы системы власти, проведенной еще в 1992 году Леонидом Кравчуком, который ввел по всей Украине институт представителей президента. Название должностей разное, а суть одна и та же.
Тогдашняя реформа преследовала несколько целей. Во-первых, она фактически добивала советскую власть, отнимая самостоятельность у местных советов, только-только освободившихся от диктата со стороны КПСС. Во-вторых, она заменяла ликвидированную систему партийной администрации (обкомы, горкомы, райкомы) представительствами президента (позже – госадминистрациями), превращая его в нового всевластного генсека. Таким образом, президентская власть стала третьей веткой власти в стране – после законодательной и исполнительной (кабминовской), и самой главной из них.
В-третьих, та реформа тоже предусматривала "предупреждение сепаратизма" и вообще всяких вольностей местных властей, поэтому проводилась для "объединения страны" путем её нанизывания на строгую вертикаль президентской власти. В первую очередь это касалось представителей президента в Крыму, на Донбассе, в Харькове, в Закарпатье, на Буковине – регионов, которые оглядывались на соседние страны. Так, например, в 1992 году в Крыму и Луганской области вообще проходили сборы подписей за предоставление тамошним жителям российского гражданства, потом сменить гражданство пытались буковинцы и русины.
Но особое внимание уделялось Днепропетровску. Нет, "днепропетровские" не собирались отделяться от Киева, но тамошний клан (из которого вышли Кучма, Тимошенко, Коломойский, Тигипко, Турчинов и т.д.) в начале 90-х был сильнейшим в стране, настоящим государством в государстве. Он проявлял чрезмерную независимость от Киева, когда дело касалось его личных интересов, и в то же время рвался занять трон в Киеве и подмять под себя всю Украину. Что потом и произошло, когда в 1994 году главой державы был избран Леонид Кучма, одним из первых решений которого была ликвидация ненавистного "днепропетровским" института представителей президента. Впрочем, затем он был восстановлен, а в 1995-м трансформирован в систему госадминистраций, поскольку любому сидящему в Киеве президенту хотелось иметь действенный механизм управления государством.
Собственно говоря, этот механизм, эта вертикаль власти, и является основой унитарного устройства Украины. То есть, чтобы начать процесс т.н. децентрализации, необходимо сломать эту вертикаль, убрать систему госадминистраций, лишить президента механизмов прямого управления регионами страны. Президенту этого не хочется, и сейчас Порошенко мудрит с идеей префектов, пытаясь откатиться к кравчуковской системе представителей президента. Система, которая, как известно, не помогла Леониду Макаровичу удержать в повиновении ни Донецк, ни Днепропетровск. Поэтому возникает вопрос: а помогут ли Петру Алексеевичу справиться с такой задачей его префекты? И если нет, то пойдет ли он на такую реформу?
Однако препятствием на пути процесса децентрализации Украины являются не только противоречия между центральной властью и кланами региональных элит. Не меньшую роль тут играет политический принцип.
"За единую Украину!"
В наше время часто говорят, что покойный Вячеслав Чорновил был первым сторонником федерализации Украины. Это совершенно верно: свой проект Украинской Федеративной Народной республики он озвучил еще в 1989 году. При этом Чорновил-старший всегда настаивал на объединении областей в несколько земель (Галиция, Волынь, Слобожанщина и т.п.), а Крым рассматривал как союзную автономию или даже независимую республику.
Однако уже в 1991-м он заявил: "Я заменю понятие федеративность другим – региональное самоуправление". А еще через год заявил, что даже такое самоуправление – лишь перспектива будущего. Мол, покуда "Украина не окрепнет как держава". Что ж, судя по тому, что соратники Чорновила до сих пор выступают против федерализации и самоуправления регионов, Украина в их понимании до сих пор так и не окрепла.
Трансформация взглядов Вячеслава Максимовича понятна, если не забывать, что он был одним из создателей и лидеров Народного Руха и, как минимум, должен был выражать взгляды своих однопартийцев. Думается, что в 1989 году многие украинские национал-демократы (патриотами СССР они явно не были) разделяли идею Чорновила о федеративном устройстве УССР, потому что это позволило бы им обеспечить какую-то автономию национально-сознательных западных регионов от советского-коммунистических Киева и Москвы. А может быть, даже и отделиться от УССР вообще, поведя Галицию по прибалтийскому пути самопровозглашения независимости и создания "национального государства". Ведь тогда в Украине идеи национализма и выхода из СССР были еще мало популярны, их носителями были лишь жители западных регионов и столичный "бомонд" - и план автономной, а то и независимой Галиции был запасным вариантом на тот случай, если вся Украина не поддержит идеи "руховцев".
Однако в 1991 году ситуация изменилась: Украина обрела независимость, причем благодаря вчерашним компартийным аппаратчикам. Национал-патриотам (теперь они уже были патриотами государства Украина) стало не нужным отделять Галицию от Украины, и у галичан интерес к автономии тоже пропал. Напротив, теперь перед ними стояла задача покорить своим идеям Киев, а через него и всю Украину. И вот тут федеративное устройство страны только мешало бы этому процессу.
Более того, начиная с 1992 года, некоторые области молодой державы сами начали проявлять интерес к идее отделиться от неё. Предоставление этим регионам автономии привело бы к тому же, к чему привел Чечню ельцинский "парад суверенитетов". Да и прямо под носом у Украины был еще один пример "самоопределения региона" – Приднестровье.
И вот тут национал-патриоты вдруг стали убежденными и принципиальными сторонниками унитарного устройства Украины, заявляя, что о самоопределении регионов, особенно Юга и Востока Украины, можно будет говорить лишь тогда, когда те станут "национально-сознательными". Правда, становится непонятным, зачем же тогда стране, подстриженной под одно лекало, автономии и федеральные земли? Ведь национал-патриоты негативно выступали даже против регионального русского языка.
С этим были согласны и галичане, которые, впрочем, дважды поднимали тему своей автономии: в 2004 и в 2013 годах, когда возникал риск проиграть Майдан, влекущий за собой порку мятежного "украинского Пьемонта", и распрощаться с мечтой о вступлении в ЕС, многие галичане подумывали отделиться от Украины и сбежать в Европу собственным маленьким государством. Интересно, что за подобные идеи никто из них так и не был привлечен к уголовной ответственности.
Правда, каждый раз идеи галицкой независимости разбивались не только о непоколебимую позицию сторонников единой Украины, но и о цифры бюджетного баланса. Западные регионы страны плотно присосались к финансовой сиське Киева и отрываться от неё не имеют никакого желания.
Вот так федерализацию Украины сначала отложили до лучших времен, а затем эту идею и вовсе объявили антигосударственной. Причем, новая власть старается избегать самого слова "федерализация", придавая ему негативный оттенок. На повестке дня осталась лишь децентрализация, представляющая собой некоторое урезание абсолютной унитарности Украины...
Путин-хранитель, Путин-разрушитель
Отношение России к государственному устройству Украины всегда строилось на прагматичных личных интересах. Правда, эти интересы не всегда понятны украинским обывателям, да и не всем политикам тоже.
Например, существует распространенное мнение о том, что Россия хочет вернуть, присоединить обратно к себе всю Украину. На самом деле это нет так. Возможно, от самой территории Украины она бы и не отказалась, но что делать с её населением – не истребить же его, как амаликитян? Поэтому уже в 1991 году россияне поняли, что часть украинцев – особенно жители западных регионов – не захотят "воссоединяться" и даже будут этому активно сопротивляться. Поэтому, как бы ни было им обидно за "уход" Украины (так же, как украинцам обидно за "ушедшие" Крым и Донбасс), но они были вынуждены смириться с этим фактом. И научиться жить без Украины – так же, как и без Прибалтики, Грузии, Азербайджана, Средней Азии.
Однако, понимая, что вернуть Украину целиком невозможно, россияне не теряли надежду забрать взад хотя бы несколько её частей. В первую очередь, интерес России вызывал Крым – важный стратегический плацдарм, главная военно-морская база ЧФ, и населенный в подавляющем большинстве пророссийскими жителями. Его хотели заполучить в любом случае – и они его получили.
Интерес России также вызывали Харьков, Донбасс, Одесса и вообще весь Юго-Восток. Причем такой раздел Украины пополам был бы лишь средним вариантом. А вот максимальным – отсоединение от Украины западных регионов, после чего она бы становилась максимально пророссийской, готовой хоть на новый союз, хоть на включение в состав РФ. Правда, галичане переиграли этот план, массово перебравшись в Киев и быстро превратив столицу в "проукраинский" форпост.
Впрочем, подобные планы строили, в основном, российские радикальные великодержавники. Политика того же Кремля долгое время была иной: Путину была нужна единая и стабильная Украина, через которую осуществлялся бы стабильный транзит. Да и как член ЕЭП или ТС она бы тоже была кстати. Поэтому долгое время именно Путин был главным хранителем целостности украинской державы. Тем не менее, идею её федерализации он тоже поддерживал: это позволило бы обеспечить какую-то самостоятельность пророссийских регионов, способных дать Украине пророссийского президента, а также сопротивляться вступлению страны в НАТО.
То, что произошло в марте 2014-го, говорило о том, что стратегия Путина в отношении Украины изменилась и он более не рассматривает её в варианте дружественной и стабильной соседки России ни сейчас, ни в будущем. Ведь аннексия Крыма не только ссорила Украину с Россией, но и отбирала у неё два миллиона пророссийских избирателей. А значит, Кремль больше не рассчитывал, что к власти в Украине придет еще один пророссийский президент, и перешел к плану "Б", который, возможно, был давно подготовлен. Что это за план, конечно, можно пока только гадать, но он явно предусматривает какой-то раздел Украины: либо от неё отделят Донбасс, либо Галицию, а может быть, разрубят пополам, как библейского младенца.
Украинское харакири
Казалось бы, вполне логично, что, воспринимая идею федерализации Украины как коварство Кремля, национал-патриоты стали её гневно отвергать. Особенно после того, как о федерализации заговорили уста самого Путина! Вообще, ситуация складывалась весьма комично: достаточно было Путину что-то предложить Украине, как украинские ура-патриоты это тут же клеймили и освистывали.
Однако в данном случае происходящее напоминало поговорку "назло врагу отрежу себе ногу!", поскольку национал-патриоты принципиально отказывались от того, что действительно могло бы спасти Украину.
Вообще, если бы еще в 1996-м конституционно были закреплены два госязыка, а во внутренней политике государство не использовало бы догмы бандеровского национализма, то нынешнего гражданского противостояния в Украине не было бы. Возможно, было бы иное – например, чисто социальное, бедные против богатых. Но народ бы уж точно не убивал друг друга за языковый вопрос и трактовку истории. Пожалуй, не понадобилась бы и федерализация, поскольку вся Украина была бы одинаково удобна для проживания. А если бы при Кучме не ввели централизованную систему сбора и распределения бюджета и институт госадминистраций, то не нужна была бы и децентрализация власти. Но что сделано, то сделано – и сейчас Украине необходимо разгрести то, что нагромоздили за 20 лет прошлые власти.
Конечно, может показаться, что децентрализировать Украину уже поздно. Распад страны уже начался, а ведь федеративное устройство должно было его предотвратить. Кроме того, может показаться, что децентрализация выгодна России – с целью ослабления Украины и ускорения её развала. Не зря же Путин только и твердит о ней, даже пытается поставить её одним из условий мира!
Наконец, очевидно, что самостоятельность регионов, вплоть до автономии, выгодна их местным элитам. Например, тот же Коломойский наверняка был бы рад получить в Днепропетровске еще больше власти и стать менее зависимым от Киева. По крайней мере, пока новым президентом Украины не станет его человек. И вполне понятно, что интересы и национал-патриотов, и Петра Порошенко тут сходятся – никакой федерализации, минимум децентрализации!
Однако так лишь кажется. В конце концов, о своих интересах Украине необходимо думать без оглядки на Путина, Порошенко, Коломойского и национал-патриотов. Следует понимать, что та же строгая унитарность выгодна президенту и националистам – но не всей стране, не всем украинцам. А с другой стороны, раскол Украины на автономии выгоден местным олигархам и кремлевским политикам. Как же быть? Наверное, искать какую-то золотую середину. Можно, наконец, поискать полезный пример в других странах. Чем плохо, например, государственное устройство Испании? Вроде бы страна разбита на 17 автономий и в то же время объединена в королевство, является унитарной и имеет сильную центральную власть. И почти все довольны, кроме вечно недовольных басков.
Но нужна ли федерализация или децентрализация (называйте как хотите) президенту, не желающему упускать из рук власть? Или националистам, желающим навязать свои догмы всей стране? А нужен ли мир олигархам, греющим руки на войне? Главной проблемой пробуксовки в Украине этой реформы, равно как и гражданского примирения, является то, что во главе этих процессов стоят те, кто не хочет их проводить...
Виктор Дяченко
Источник:
Обсудить новость на Форуме