20:00 17.12.2007 | Все новости раздела "Партия Зеленых"

Преодоление насилия: проблема семьи или политика государства?

Ныне проходит акция «16 дней против насилия». Однако надо признать, какими бы благими намерениями ни руководствовались ее организаторы, разовыми мероприятиями проблему не решить. Она требует системного подхода, немалых усилий и от государства, и от общества. Но, чтобы проблему решить, надо в ней разобраться. Что, собственно, считается насилием? В каких формах оно выражается? Кто должен ему противостоять? Об этом мы попросили рассказать председателя Всеукраинской общественной организации «Дія», председателя Киевской городской организации Партии зеленых Украины Татьяну КОНДРАТЮК, которая еще в 2006 году, работая заместителем министра в делах семьи, детей и молодежи, участвовала в парламентских слушаниях, посвященных этой проблеме.

— Формы проявления насилия могут быть разными — и применение физической силы, и сексуальные домогательства, и психологическое давление, например, шантаж. Вы можете встретить насильника и на работе, и на улице. Но сразу вам скажу, что одной из самых сложных ситуаций является насилие в семье. Кстати, если вы видели телевизионные ролики, которые «крутят» сейчас постоянно, скажем, на Euronews, там основной акцент сделан именно на ситуации насилия в семье. И это не сугубо украинская проблема.

— Ну, хотя бы в этом смысле мы не отличаемся от Европы...

— Отличаемся, к сожалению, отношением к этой проблеме и теми усилиями, которые органы власти прикладывают к ее преодолению. Те же ролики, содержание которых ежедневно доходит к сознания европейцев, заставляя хотя бы часть из них задуматься о своем поведении в семье, стали результатом активных программ Европейской комиссии, в частности, в рамках Года равных возможностей. Именно такое направление развития Еврокомиссия задала на 2007 год, и это свидетельствует об особом внимании к этим вопросам.

— А почему именно насилие в семье вы определяете как наиболее сложную ситуацию?

— Потому что, как правило, человек в такой ситуации может находиться годами, и из нее тяжело найти выход. И поэтому есть множество причин и мотивов, а в каждом случае добавляются индивидуальные особенности психики, поведения. Но, тем не менее, в каждом случае необычайно сказывается сила привычки. Человек замкнут в пространстве своих отношений с другим человеком, приспосабливается к какому-то своему состоянию, и не очень-то представляет, что можно что-то изменить в своей жизни, даже мысли об этом у него не возникает. Нередко случается и так, что человек просто зависим финансово или психологически. В случае супружеской пары, семью связывают также мысли о детях, если можно в таком контексте говорить о супругах...

— А в отношении кого может происходить насилие в семье?

— Оно может касаться любых членов семьи, и поэтому можно утверждать с уверенностью: каждый из нас когда-нибудь в какой-либо форме, но страдал от насильнических действий. Могут быть насильнические отношения между мужчиной и женщиной, между младшим поколением по отношению к старшему, например, детей относительно родителей, или внуков в отношении дедушки с бабушкой, или же родителей — по отношению к детям. Скажу вам, что распространенное явление, такое, как физическое избиение ребенка, у нас почему-то воспринимается как норма жизни, как действенное средство воспитания. Во время фокус-групп, которые мы проводим, на вопросы, поднимаете ли вы руку на своего ребенка, не менее 40% опрошенных отвечают утвердительно, причем на их лицах нет даже тени сомнения, что они делают что-то, чего стоит стыдиться или что нужно скрывать. Но отношения с детьми, состояние этих отношений — это отдельная болезненная тема для непростого разговора.

— Но, если, как вы говорите, практически каждый человек претерпевает те или иные формы насилия, то получается, что вся жизнь на нем построена, все отношения, где бы мы не находились, и с кем бы мы не были. Как-то неприютно становится от такой мысли...

— Отдельным проявлениям насилия подвергается каждый из нас. Но есть ситуации, когда в таком состоянии человек находится длительное время, и все это время оказывает воздействие на человека, «стрессирует» его, вредит его физическому и психическому здоровью. Человек не может самостоятельно справиться с такой ситуацией, его смущает и огласка, и неуверенность в будущем, и еще много сопутствующих мотивов, он не знает, где искать поддержку. В этом месте и необходимо проявиться позиции государства, месту государства, то есть, здесь должно предстать то, что мы называем государственной политикой относительно противостояния насилию.

— Есть ли какая-то реальная статистика, что касается количества жертв домашнего насилия?

— Насчет реальной не буду ручаться, потому что работники правоохранительных органов, которые вынуждены реагировать на случаи насилия, ждут, пока жертва сама принесет к ним заявление, снимет побои. Но, понятно, что не каждая женщина, а тем более, мужчина, будет это делать. Одна из наших сотрудниц провела эксперимент, позвонив по телефону в райотдел милиции и сказав, что ее бьет муж. «Муж или сожитель?» — равнодушным голосом поинтересовались на том конце провода. «Муж», — сказала она. «У нас сейчас нет машины для выезда», — ответили ей в надежде, что они самостоятельно разберутся во всем. Как видим, правоохранителями семейные конфликты нередко воспринимаются как дело семейное, «междусобойчик», в который не стоит вмешиваться. Так что говорить о количестве случаев домашнего насилия, опираясь сугубо на данные МВД, вряд ли будет правильно. Это явление скрытое. Тем не менее, по имеющимся в наявности данным, и то, только за 2006 год, что касается нынешнего года — такой информации нет, на учете в органах МВД находилось менее 86 тысяч лиц, которые прибегали к домашнему насилию. Но невозможно понять, в какой форме оно осуществлялось, кто страдал от него. И, кстати, установление данных, что касается масштабов явления и обеспечения доступа к этой информации — это первоочередная задача, которую следует реализовать государству.

— А почему так сложно обстоят дела с доступом к данным относительно домашнего насилия?

— Во-первых, примите к сведению, что, например, такой вид домашнего насилия, как психологическое насилие, когда в результате постоянного давления человек находится в подавленном состоянии и т.д., то его практически невозможно измерить и доказать, если рассматривать эту ситуацию с точки зрения органов правопорядка. А, во-вторых, если говорить о проявлениях физического домашнего насилия, то есть избиения, например, мужчины женщиной, то здесь действует такой фактор, как стыд. А в ситуации, когда муж бьет жену, то подключается к тому же нежелание выносить «сор из избы», страх перед повторным рукоприкладством, теперь уже «за дело». И в милицию человек обращается в кризисные моменты, когда терпеть невмоготу, и то, ища в лице сотрудников милиции физической защиты — «спасайте, меня убивают!». Но вряд ли кто- то будет просто так о случаях насилия информировать милицию ради того, чтобы у «органов» была самая полная статистика. Человек никогда не будет беспокоиться о проблемах статистической отчетности, в то время, когда ему необходима, в первую очередь, скорая помощь.

— Кто предоставляет такую экстренную помощь? К кому можно обратиться еще, кроме милиции? Куда можно рекомендовать обращаться нашим читателям?

— Действительно, в первую очередь, в местный отдел внутренних дел, если речь идет о необходимости защиты от издевательств, избиений и тому подобное. Но законом о предотвращении насилия в семье, а у нас в Украине такой закон есть, предусмотрено наличие специализированных заведений — кризисных центров для жертв насилия в семье, и членов семьи, в отношении которых существует реальная угроза совершения насилия в семье, и центров медико-социальной реабилитации. Могу сказать, что на сегодняшний день приютов для жертв домашнего насилия явно недостаточно. В Киеве он всего один, хотя в том же небольшом, по сравнению с украинской столицей Кракове, их около 40. И это не значит, что в Кракове, по сравнению с Киевом острота проблемы домашнего насилия в 40 раз выше. Это значит только то, что доступность такой государственной услуги, как предоставление приюта жертвам домашнего насилия, в Киеве ниже в 40 раз. И добраться до него в таком многомиллионном городе, как Киев, непросто, тогда как такие заведения должны быть в пределах доступности. Поэтому нашим читателям, которые нуждаются в приюте, придется несладко.

— Планируется ли вообще развитие такой услуги?

— Собственно, об этом речь шла и на парламентских слушаниях. В их рекомендациях, от марта 2007 года, содержится предложение правительства предусмотреть в государственном бюджете на 2008 год финансирование, в частности, программы по созданию и функционированию сети кризисных центров и центров медико-социальной реабилитации. Но что мы видим? Мы знаем, что в конце ноября проект закона о государственном бюджете на 2008 год был отозван, посмотрим, будет ли предусмотрено в новом проекте бюджета финансирование этих острых общественных потребностей. Во всяком случае, правительство должно до 1 января 2008 года проинформировать Верховную Раду насчет ситуации, что касается соблюдения рекомендаций. Времени очень мало. И еще: возьмем такой вопрос, как оплата судебно-медицинской экспертизы по факту избиения. Если вы решили пройти ее самостоятельно, а не по направлению работника милиции, то будет стоить она ни много ни мало, почти 75 гривен. А для семьи — это ощутимая сумма. И сегодня государство не готово решать такие вопросы.

— Судя по тому, что вы говорите, создается впечатление, что нам еще немало времени придется только обсуждать проблему...

— Важно ее не «заговорить», а двигаться в направлении создания системы противодействия насилию. Ведь речь идет о помощи конкретным семьям, десяткам тысяч людей, в том числе, и детей. Такие общественные организации, как наша, которая отстаивает интересы женщин и семьи, в частности, привлекают внимание к проблеме, оказывают социально-психологическую помощь. Государственные структуры сделают полезную вещь, если также больше будут работать в информационном поле. При этом важно, чтобы такая информационная кампания не шла наряду с другими продуктами, где пропагандируется насилие, жестокость или, мягко говоря, двузначные ассоциации в ходе рекламирования товаров. Одна из последних, которые многим из нас приходилось видеть, это изображение девушек и мобильных телефонов с надписью «Супермодели отныне доступны». Когда речь идет о сборе информации, мероприятиях правового характера, поддержке и защите жертв, то быть основным проводником политики ненасилия по силам только государству, которое объединяет в себе разный потенциал воздействия — и воспитательный, и просветительский, и предупредительный, и принудительные меры. И эта деятельность не должна продолжаться только 16 дней в году как акция. Правительству стоит более углубленно и заинтересованно выстраивать социальную политику, ведь ее цена — это человек.

Общалась Людмила Ярошенко