15:33 31.08.2011 | Все новости раздела "Партия Зеленых"
Войны не будет
- «Скажите, а война будет?»,
- «Нет, войны не будет.
Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется!»…
Вынесенный в эпиграф старый грустный анекдот последнее время часто используют в комментариях по поводу событий в Ливии. Я пишу «событий», поскольку общепризнанного определения того, что там с начала весны происходит, попросту не существует. Хотя все, как бы, очевидно – идет полномасштабная гражданская война одна из сторон которой поддерживается извне силами НАТО, чьи действия временами очень напоминают агрессию в определении Резолюции ООН №3314 от 14 декабря 1974 года, которая, в частности, гласит:
«Статья 1. Агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в настоящем определении.
В настоящем определении термин «государство» … включает там, где это уместно, понятие «группы государств»(силы НАТО, как раз и представляют такую «группу»- прим.авт.)».
«Статья 3. Любое из следующих действий, независимо от объявления войны …будет квалифицироваться в качестве акта агрессии:…
b) бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства;
с) блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства;
d) нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы, или морские и воздушные флоты другого государства»
И бомбардировки, и морская блокада, и авиаудары по войскам Каддафи – неотъемлемая составляющая ливийских «событий» последних месяцев. Тем не менее, в лексике комментариев западных дипломатов и прессы применительно к Ливии термин «агрессия» отсутствует. Как, впрочем, и слово «война». Предпочитают говорить о неких «действиях в защиту мирных граждан», мандат на которые дан 17 марта с.г. Резолюцией №1973 Совета Безопасности ООН, хотя и действия эти уже давно и непозволительно далеко вышли даже за весьма расплывчатые рамки, установленные Совбезом, и сам способ защиты интересов мирного населения путем методичного разрушения инфраструктуры жизнеобеспечения представляется довольно странным, как и упования на то, что при ракетном обстреле густонаселенного города «точечные» удары будут поражать исключительно защитников «диктаторского режима».
Объяснения причин своих действий НАТОвскими генералами в процессе продолжения этого абсурдистского кошмара становились все более причудливыми – так бомбежка нескольких государственных телевизионных станций в Триполи в конце июля была аргументирована тем, что с них велось «террористическое вещание».
Но генералы – люди подневольные. Что с них спросишь, если сам Главнокомандующий, Президент Обама, в ответ на заявление оппозиционеров-республиканцев о необходимости получения согласия американского Конгресса на ведение военных действий продолжительностью более 60 дней, указал им на то, что США никакой войны в Ливии не ведут и посему никакого согласования с депутатами не требуется. Вот если бы американский десант высадился непосредственно на территорию Ливии, то это была бы война, а несколько месяцев бомбометания это нечто иное…
Впрочем, подобное на нашей памяти уже было - в 1999 году авиация НАТО, вообще без всякого мандата ООН на вмешательство, в течение 74 (!) дней бомбила Югославию, склоняя Президента Милошевича к уступкам в вопросе самоопределения Косово и защищая интересы «мирных» косовских албанцев. В ходе этой воспитательной миссии погибло не менее 500 мирных жителей, разрушены мосты, дороги и предприятия, «под раздачу» попал, в частности, химкомбинат под Белградом со всеми вытекающими (и в переносном, и в прямом смысле) последствиями. Для пущей «убедительности» использовались боеголовки с обедненным ураном, но войной и агрессией все это называли разве что некоторые журналисты, да немногие незашоренные политики. А дипломаты и военные из стран НАТО тогда также предпочитали эвфемизмы, среди которых не последнее место занимало определение «миротворческая операция». ООН же тогда заняла позицию стороннего наблюдателя, никак не оценивая соответствие происходящего духу и букве международного права. Только после окончания бомбардировок Совет Безопасности вновь напомнил о своем существовании, приняв 10 июня 1999 года знаменитую Резолюцию №1244, направленную на урегулирование ситуации в Югославии. Помимо прочего этот документ содержит любопытную статью, которую не могу не привести ниже:
«15. (СБ ООН-прим.автора) требует, чтобы ОАК (Армия Освобождения Косово- прим.автора) и другие вооруженные группы косовских албанцев немедленно прекратили все наступательные действия (выделено автором) и выполнили требования в отношении демилитаризации, устанавливаемые руководителем международного присутствия по безопасности в консультации со Специальным представителем Генерального секретаря;»
Другими словами, признается факт активных наступательных действий со стороны тех, кто в оправдание действий стран Организации Североатлантического договора рассматривался в качестве нуждающегося в защите «мирного населения». То есть НАТО во внутреннем югославском конфликте под благовидным предлогом просто действовала в поддержку одной из воюющих сторон.
Так же, как и в Ливии, впрочем. Есть большие сомнения в изначально мирном характере выступлений против Каддафи. В конце весны, когда повстанцы, при НАТОвской воздушной поддержке, достигли определенных успехов и разжились большим количеством трофейного оружия, один из них с гордостью заявил телеканалу Euronews, что «теперь они вооружены значительно лучше», а вот «в самом начале имели только камни и легкое стрелковое оружие». То есть граждане, выступающие против Каддафи, были изначально вооружены, а в ходе боевых действий лишь укрепили свой боевой потенциал трофейным, а также полученным извне оружием. Сведения о тайных поставках оружия Францией, а позднее и другим членом НАТО - Польшей, были неприятным сюрпризом для мирового сообщества – в отношении Ливии действует эмбарго на поставки любых вооружений при любых обстоятельствах. Но реагировать на эту информацию СБ ООН не стал, как и на сообщения сразу двух телеканалов о непосредственном участии военнослужащих из стран НАТО в наземных боевых действиях. Так что повстанцы давно оснащены не хуже правительственных войск, используют артиллерию и бронетехнику, что, однако, никак не снизило интенсивность налетов (другими словами, предоставленной им воздушной поддержки) даже при наступлении восставших на Триполи – столицу, пусть странного, но, все же, суверенного государства…
В оправдание этих налетов используются положения уже упомянутой выше Резолюции СБ ООН №1973 от 17 марта 2011 об обеспечении режима «бесполетной зоны» (каков, однако, парадокс!). Не могу не привести соответствующий фрагмент и из этой Резолюции в качестве иллюстрации:
«7.(СБ ООН – прим.авт.) постановляет далее, что запрет … не распространяется на полеты, выполняемые исключительно в гуманитарных целях… а также на другие полеты, которые будут сочтены необходимыми для блага ливийского народа государствами, действующими в рамках полномочий, предоставленных в пункте 8, и что эти полеты должны быть согласованы с любым механизмом, созданным в соответствии с пунктом 8;
8. уполномочивает государства-члены, которые уведомили Генерального секретаря (ООН-прим.авт.) и Генерального секретаря Лиги арабских государств, действуя самостоятельно или через региональные организации или соглашения, принимать все необходимые меры для обеспечения соблюдения запрета на полеты…».
Другими словами, уведомив Генсеков ООН и ЛАГ, такие государства, как США, Франция и Великобритания (все – члены НАТО) получили полномочия пускать или не пускать в ливийское воздушное пространство кого сочтут нужным, и осуществлять боевые вылеты собственных бомбардировщиков, решив, что именно это «необходимо для блага ливийского народа». Вот такое «правовое обоснование» участия в ливийской «не войне»…
О силе слова
А, собственно, что такое война? У этого понятия существует много определений. Приведу лишь самые распространенные, взятые из военных энциклопедий и справочников:
«Война — это конфликт между политическими образованиями, происходящий в форме боевых действий между их Вооружёнными Силами».
«Война́ - конфликт между политическими образованиями (государствами, племенами, политическими группировками и т. д.), происходящий в форме вооружённого противоборства, военных (боевых) действий между их вооружёнными силами».
"Война - социально-политическое явление, представляющее собой одну из форм разрешения социально-политических, экономических, идеологических, а также национальных, религиозных, территориальных и других противоречий между государствами, народами, нациями, классами и социальными группами средствами насилия военного".
«Локальная война (от лат. localis — местный) военные действия между двумя и более государствами, ограниченные по политическим целям интересами участвующих в боевых действиях государств, а по территории — небольшим географическим регионом, как правило, находящимся в границах одной из противоборствующих сторон. Иногда в качестве синонимов употребляются понятия «ограниченная война», «малая война» и «конфликт низкой интенсивности».
Военные специалисты также часто определяют войну как «вооружённый конфликт, в котором соперники обладают достаточно равными силами, чтобы сделать исход сражения неопределённым» (напрашивается вопрос – а если ввиду явного неравенства сражающихся сторон исход представляется вполне «определенным», то это не война?). При этом война имеет целью навязывание оппоненту своей воли.
Ну и классическое определение Клаузевица - «война есть продолжение политики иными, насильственными средствами»…
Выбор формулировок, как видим, достаточно широк. Но какую бы из них мы не выбрали, она подойдет к обозначению того, что в течение последнего полугода происходило в Ливии. Хотя и Ливия, и упомянутая выше Югославия не единичные примеры кровопролитных «не войн». Так десятилетнюю афганскую войну увязший в ней по уши СССР официально никогда не называл «войной», а вот его западные оппоненты другого термина не использовали (при этом двадцатидневный арабо-израильский конфликт 1973 года во всех без исключения источниках именуется войной, как и «шестидневная» война в 1967).
Чеченские события 1994-96 годов также называли войной везде, кроме России, где она официально именовалась "операцией по установлению конституционного порядка". А для определения сущности своих действий в конфликте с Грузией в 2008 российские власти придумали изумительный термин «понуждение к миру».
Один из аналитиков очень точно заметил, что в современном мире соображения политкорректности оказывают решающее влияние даже на то называть ли войну войной. Важнейшим условием, которое позволяет давать определения конфликтам и актам насилия не в соответствии с устоявшимися представлениями о добре и зле, а в зависимости от политической конъюнктуры, экономических и геополитических интересов является то обстоятельство, что при всем разнообразии формулировок, юридически общепринятого и общепризнанного определения войны просто не существует! Международно-правовая ответственность за нарушения законов и обычаев войны есть, а общего, формально закрепленного в актах международного гуманитарного права согласованного понимания того, что же есть война – нет. А раз формально нет войны, то и вышеупомянутая ответственность за нарушение ее обычаев не наступает. Удобно? Еще бы!
К тому же, если буквально следовать нормам III Гаагской Конвенции 1907 получится, что войне должно предшествовать объявление войны. Ну, а если не объявлена, то и не война… Ну как в Ливии, короче.
Да и вообще, войну теперь не объявляют. Незачем шокировать миролюбивую общественность, куда политкорректнее, подобрав нужные слова, создать в общественном сознании приемлемую картину заведомо неприемлемых действий. Ведь эффективное распространение правильных слов в глобализированном, попавшем в информационные сети мире является, в прямом смысле, делом техники. Повторим многократно, что в Ираке якобы накапливают оружие массового поражения, и вот уже мир «с пониманием» воспринимает соответствующие «миротворческие усилия». Покрутим в течение месяца на ведущих мировых телеканалах снятое в Ливии мобильным телефоном малопонятное видео, в сопровождении путаного телефонного комментария анонимного информатора о репрессиях, и вот уже самолеты НАТО спешат усмирить очередного «зарвавшегося диктатора».
Вопросы-ответы
Проблема, конечно же, не в словах. И даже не в судьбах правителей-диктаторов Ливии или Ирака. Проблема в том, что в обоих случаях единственным осязаемым результатом силового решения стала разруха и попадание в мясорубку «не войны» сотен тысяч иракцев и тысяч (пока что) ливийцев, бесконечное умножение насилия, которое, как известно, порождает другое насилие... Если в основе действий лежат подлинно благие намерения, то следовало бы начинать не с бомбежки, а отправить в полузакрытую Ливию специальную международную миссию, выяснить, что там на самом деле происходит. И может полезней было бы принять иную Резолюцию СБ ООН, «развести по углам» воюющие стороны, выполнив, таким образом, подлинную миссию этой уважаемой организации, а не утверждать второпях широко трактуемые решения?
Возможно, жесткость и решительность реакции Запада обусловлены каким-то особо обостренным чувством справедливости и гуманистического сопереживания, свойственным руководителям крупнейших держав? Например, Франция, судя по некоторым заявлениям ее властей, была готова к вмешательству в Ливии даже без какого-либо формального решения ООН. Неужели французов до такой степени проняло мутное видео с мобильного, что идеалы «свободы, равенства и братства» зазвучали в их душах с особой силой, заставляя напрочь забыть и о международном праве, и об идеях Средиземноморского партнерства, которые они же продвигали в течение последних лет, активно сближаясь с североафриканскими лидерами - нынешними жертвами «арабской весны»?
Но если речь о защите идеалов, прав и принципов, то почему реакция защитников справедливости столь выборочна? Почему на более масштабные и подтвержденные действия другого авторитарного лидера – сирийца Башара Асада, который также борется, по его словам «с вооруженными мятежниками и террористами» используя армию, при более чем двух тысячах убитых этой армией, НАТО, ООН и Лига арабских государств реагируют крайне вяло, уже полгода (!) сводя свою реакцию к консультациям и заявлениям?
Почему благополучно забыты «международным сообществом» расстрелы мирных демонстраций в Бахрейне? По каким критериям определяют, кого из восставших поддержать, и кого из правителей наказать? Неужели, перефразируя Джорджа Оруэлла: «все диктаторы равны, но некоторые равнее»?
Упомянутые выше обстоятельства делали Каддафи чувствительным к внешнему давлению, а ставшая вдруг невостребованной инициатива Средиземноморского Партнерства предполагала диверсифицированные механизмы многоуровневого взаимодействия ЕС и его южных соседей. При системном подходе можно было запустить процесс «мягкого» реформирования Джамахирии и обеспечить надлежащую защиту прав человека политико-правовыми методами, а не грубым силовым вмешательством. Так что, не хватило политической воли? Терпения? Или заменителем «Средиземноморского Партнерства» стала «Арабская весна»?
А может все еще проще, и причина лежит на поверхности (точнее, под ней)? Может в условиях затянувшегося мирового экономического кризиса кто-то просто решил, что Ливия «созрела» для использования в очередном нефтяном переделе, а за поддержку с воздуха новые правители Ливии рассчитаются углеводородами из-под земли? Французской компании “Total”, кстати, уже прогнозируют предоставление новой ливийской властью не менее 35% лицензий на нефтедобычу, но, возможно, это просто совпадение…
Для объемного восприятия происходящего в Ливии следует учитывать, что в течение последнего десятилетия «ставший на путь исправления» бывший международный изгой Каддафи практически не модернизировал армию, уничтожал средства доставки химического оружия и налаживал взаимовыгодные связи с Западом. После многих лет конфронтации с Западом, «раскаявшись» и расплатившись немалыми деньгами за грехи прошлого (в частности, за взрыв самолета компании PanAmerican над Локерби в 1988 году) он уже не воспринимал Европу и США, как врагов. Согласитесь, $90 миллиардов не размещают в банках и инвестфондах «условного противника»! С африканскими соседями отношения были также мирными и достаточно сбалансированными хотя бы потому, что в Ливии зарабатывало на жизнь не менее миллиона гастарбайтеров из небогатых сопредельных государств.
Те, кто принимал решение об осуществлении авианалетов в соблюдение режима «бесполетной» зоны (а фактически - для не предусмотренной Резолюцией ООН воздушной поддержки наступления повстанцев), наверняка ясно представляли современный уровень боеспособности армии ливийского правительства, которому хватило бы сил для подавления восставших, но не для воздушной войны с НАТО. Так что не случайно именно Каддафи выбрали «мальчиком для битья» - обладая привлекательной «песочницей» он утратил способность «давать сдачи» обидчикам, в отличие от своего сирийского коллеги, у которого, к тому же, и нефти поменьше, и нет на Западе таких впечатляющих вложений, которые можно очень выгодно «заморозить» в процессе «умиротворения». Так что, прежде чем пытаться ставить сирийца в «пятый угол», нужно очень хорошо подумать о последствиях, включая реакцию граждан стран НАТО на неизбежные военные потери. Овчинка выделки не стоит…
Справедливости ради следует подчеркнуть, что единого мнения по поводу избранного в ливийской кампании способа борьбы за демократические и прочие ценности, нет ни среди членов НАТО, ни среди стран Евросоюза, хотя некая коллективная позиция отражается и в заявлениях господина Расмуссена, и в выступлениях баронессы Эштон. Те же, кому происходящее явно не нравится (Германия, например) из соображений евроатлантической солидарности от комментариев воздерживаются. Так или иначе, время для «разбора полетов» в «бесполетной зоне» еще настанет. Поговорить будет о чем, ведь НАТО и Евросоюз на сегодняшний день даже четко не представляют, кому именно так активно помогают взять власть в Ливии.
О строительстве мира
Войны и «не войны» рано или поздно заканчиваются, и наступает мир, который все теоретики гениально определяют, как «отсутствие войны».
Для обозначения всей совокупности процессов возвращения к нормальной мирной жизни с недавних пор даже используется специальный термин – миростроительство. Это очень непростое дело. Оно включает деятельность по восстановлению основ мира с целью обеспечить нечто большее, чем просто «отсутствие войны», реинтеграцию бывших комбатантов в гражданское общество, укрепление правопорядка (например, через подготовку и перестройку местной полиции, проведение реформ судебной и пенитенциарной систем), обеспечение уважения к правам человека посредством мониторинга, просвещения и расследования прошлых и нынешних нарушений, оказание технической помощи в целях демократического развития (включая помощь в проведении выборов и поддержку свободных средств массовой информации), урегулирование конфликтов, примирение и тому подобное.
С вызовами миростроительства страны НАТО уже сталкивались и в Афганистане, и в Косово, и в Ираке. И нигде особо не преуспели, хотя времени, сил и средств затратили предостаточно. Поддерживаемые (или навязываемые) Западом модели регулирования общественных отношений во всех случаях требуют элементов «внешнего управления», долговременной поддержки извне, без которой послевоенное устройство грозит рассыпаться, подтверждая тем самым несостоятельность упрощенных подходов к сложным проблемам.
В Ливии вряд ли будет лучше. Экономические инструменты восстановления страны понятны – размораживая «по чайной ложке» активы режима Каддафи Запад будет обеспечивать текущие нужды жизнеобеспечения и восстановления Ливии (в частности, ее нефтяной промышленности) ее же деньгами, а подрядчиками в деле мирного строительства выступят организации и фирмы государств поддержавших повстанцев. Так что большая часть размороженных средств и дальше будет циркулировать в банковской системе тех стран, куда столь неосмотрительно были вложены обреченным полковником. Немалая доля прибыли от возобновленной нефтедобычи пойдет, очевидно, туда же.
Но эффективно действовать и в экономической, и в политической сфере можно только опираясь на победившие в конфликте и благодарные за поддержку силы. Однако «Ливийская революция» предсказуемо приведет к власти массу случайных людей и авантюристов, хотя бы потому, что сколько-нибудь структурированного гражданского общества в стране не было, как и проявляющей себя организованной оппозиции. Активные противники режима либо кончили в тюрьмах, либо стали политическими беженцами. Из числа последних, осевших в США и Европе, сегодня спешно рекрутируют новых государственных деятелей, чтобы хоть как-то компенсировать кадровый дефицит и отсутствие политического и управленческого опыта повстанцев. У них же, помимо опыта, отсутствует и единый взгляд на будущее страны. Ведь объединиться в борьбе против кого-то или чего-то недостаточно, не менее важно обеспечить внутреннее единство для последующей созидательной деятельности (украинцы в этом убедились на примере «оранжевой революции»).
Однако о каких-либо общих принципах, идеях и ценностях объединяющих повстанцев помимо нелюбви к полковнику Каддафи ничего неизвестно. Сегодня они представляют собой четыре десятка ситуативно координируемых отрядов, причем и каждый отряд, и каждый повстанец имеют собственное понимание того, за что воюет. Единого, достаточно авторитетного лидера также нет, а у каждого полевого командира и члена Переходного Национального Совета своя шкала ценностей. Так что европейских и американских инструкторов по строительству новой жизни еще ждут в Ливии малоприятные откровения.
Не может не настораживать и массовая склонность победителей к мародерству. Завтра эти же люди начнут создавать отсутствовавшие в системе Джамахирии государственные институты, займут какие-то посты в государственных и муниципальных органах, будут обязаны собственным примером доказывать, что коррупция это плохо. У них получится? А сумеет ли новый лидер страны, знакомой с демократией только в теории, отрешиться от авторитарно-стяжательских стереотипов осуществления власти? Или повторится пост-революционная драма Киргизии, где вчерашний вождь протестующих «демократов» Курманбек Бакиев был с позором изгнан с поста Президента за те же грехи, которые вменялись его низложенному предшественнику «не демократу» Аскару Акаеву?
Система государственного устройства Ливийской Джамахирии подавляла не только политическое свободомыслие, но и притязания племенной знати на масштабное влияние, и проявления религиозного экстремизма. Готовы ли европейцы с американцами «разруливать» завтрашние столкновения носителей западных либеральных ценностей с исламскими фундаменталистами, а тех и других – с шейхами племен, которым, кроме прочего, небезразлично, куда потечет нефть, добытая на их территории? И это в стране, где обзавестись автоматом Калашникова сегодня проще, чем в Нью-Йорке купить хот-дог? Сбросив бомбы на Ливию, НАТО в итоге взвалила на себя тяжкий и, скорее всего, непосильный груз ответственности, ведь «мы в ответе за тех, кого приручили…»
О строгости правил
Военное насилие - проклятие всей истории человечества. Но две мировых войны в ХХ веке заставили многое переосмыслить и дали мощный импульс развитию международного права, как системы правил и взаимных обязательств минимизирующей риски возникновения военных конфликтов, противопоставляющей силу права царившему столетиями праву силы. Международно-правовые ограничители, система ООН, Европейский Союз, да и вообще все современное мироустройство изначально были призваны исключить войны из практики человечества. Уважение естественных прав стран и народов стало непреложной нормой детально регламентированных международных отношений. Впечатляющим результатом воплощения новых политических подходов можно считать, в частности, демонтаж мировой колониальной системы.
Но самим инициаторам нового миропорядка очень скоро стало тесно в ими же сформированной системе сдержек и противовесов. Следование установленным правилам и задекларированным ценностям вступило в противоречие с геополитическими интересами и экономически диктуемым стремлением к экспансии. В новых правовых условиях дело удовлетворения потребностей «сильного» за счет «слабого» очень усложнилось. Уже нельзя прямо заявить, подобно волку из басни Лафонтена: - «Ты виноват уж в том, что хочется мне кушать!», и «сожрать» страну - «ягненка». Но отказ от заявленных идеалов и высоких поведенческих стандартов означает глобальную политическую катастрофу, которая не пощадит никого. Что же делать, если правила мешают, но отменять или в корне изменять их никак нельзя? Ответ гениально прост – интерпретировать правила!
Нарушения норм международного права имели место во все времена, но нарушители всегда становились объектом жесткой критики и санкций со стороны международных организаций, в первую очередь, Организации Объединенных Наций. Однако на рубеже тысячелетий мир столкнулся с новой реальностью, в которой для оправдания нарушений принципов международного права используются сами акты международного права - широко трактуемые Резолюции самой ООН! И чем чаще международные организации практикуются в принятии расплывчато сформулированных и хронически недовыполняемых решений, чем изощреннее логика их обоснования, тем ближе ситуация при которой оправдать и обосновать можно будет все, вплоть до идеологемы оруэлловского Большого Брата: «Война это мир».
Страх перед войной веками определял мироощущение многих поколений жителей многих стран. Формула-заклинание «Лишь бы войны не было!» одинаково емко звучит в разных языках.
Но теперь уже можно не бояться. Войны не будет. А если где-то вдруг и начнутся стрельба с бомбежкой, то им быстро найдут «правильное» определение. Так что мир незыблем!…
Обсудить новость на Форуме