15:00 01.08.2008 | Все новости раздела "Гражданская Сила (Свободная Россия)"

СЕГОДНЯ БИЗНЕС НЕ МОЖЕТ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ СПОКОЙНО

Интервью председателя Высшего совета партии "Гражданская сила" М.Барщевского радиостанции "Эхо Москвы"

К. БАСИЛАШВИЛИ: Сегодня гость нашей передачи – Михаил Барщевский, писатель, политик, юрист и председатель Высшего совета партии "Гражданская сила". Здравствуйте, Михаил.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.

К. БАСИЛАШВИЛИ: И первый вопрос, который поступает от наших радиослушателей на наш смс, +7 985 970 4545, и на Интернет-портал www.echo.msk.ru, как раз касается вашей партии "Гражданская сила". Я сейчас процитирую Валеру Маркелова, пенсионера из Москвы, где ваша партия и Андрей Богданов? Я не знаю, можете ли вы за Богданова отвечать, стряхнули, как ненужный хлам?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Отвечу так – жив, курилка, жив, да. Наша партия жива. Более того, у нас даже после выборов резко выросло количество членов в партии. Мы будем принимать участие в выборах, в октябрьских выборах в заксобрания, наверное, в одном регионе только. Где Богданов, я не знаю, но "Демпартия" тоже жива. Знаю, что сегодня есть желание объединения демократических партий, причем оно есть у всех, в какой конфигурации это произойдет, когда это произойдет, я сказать не могу. Но то, что это произойдет, в этом у меня сомнений нет, потому что для старых демократических партий последние выборы в ГД могут, действительно, оказаться последними. А для нашей партии это были первые выборы, достаточно успешные, с точки зрения новичков, но, конечно, успешными нельзя их назвать с точки зрения итогового результата, абсолютного, что называется, результата. Поэтому я думаю, что объединение будет, тем более, что, в общем, да простят меня политологи, но для меня очевидно наступление некой оттепели в политической жизни. Очень показательные опросы "Левада-Центра" вчера опубликованы, хотя "Эхо" о них говорило, что большинство…

К. БАСИЛАШВИЛИ: Извините, да, договорите, пожалуйста.

М. БАРЩЕВСКИЙ: …большинство опрошенных считают необходимым иметь реальную многопартийную систему. Я считаю, что однопартийная система, фактически однопартийная система – это путь тупиковый.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Михаил, простите, вы говорите об оттепели, но оттепель наступает обычно после заморозков или после какого-то террора, как это было в 50-е гг., у нас разве наблюдался террор в стране?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, террора у нас не было.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Тогда чему теплеть?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Смотрите, если мы возьмем, например, ситуацию со свободой слова в СМИ, я не могу сказать, не могу утверждать, что власть зажимала свободу слова. Но власть ли, владельцы ли, сами ли журналисты немножко скукожились, в общем, свободных диалогов, об этом странно говорить на "Эхе Москвы", "Эхо Москвы" не в счет, но, в общем, со свободой разговора, а не свободой слова стало похуже. Меньше стало дискуссий.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Сейчас, вы чувствуете, что ее стало больше?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Посмотрите такую вещь, насколько меньше стало ток-шоу, да, конечно, сегодня и печальные СМИ, и "РенТВ", никого не рекламирую, и даже ночные новости НТВ, они, конечно, дают довольно более пеструю картину, есть печатные СМИ, есть, в конце концов, то же "Эхо Москвы", СитиФМ, например, достаточно, на мой взгляд, интересная радиостанция, с точки зрения новостной подачи. Но медицинский факт тот, что мы сегодня имеем вторую думу подряд, где конституционное большинство принадлежит одной партии. Поэтому я говорю о фактически однопартийной системе, не юридически однопартийной, а фактически однопартийной. Конечно, идея диалога в клубах "ЕР", левый клуб, правый клуб, патриотический клуб, это идея, которая сегодня очень модная, очень красивая, но я правом клубе "4 ноября" бываю, понимаете, разговоры единомышленников – это, конечно, очень забавно.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это всегда приятно.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это всегда приятно, но это не очень продуктивно.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Михаил, у меня такой вопрос, я вспоминаю программу "Клинч", которая была здесь тоже на волнах "Эха Москвы" и RTVI, она была несколько месяцев назад. Тогда вы говорили, что приходит сильный президент, "Медведев – сильный или слабый президент", такова была тема. Сегодня уже прошло время, уже сделаны заявления, есть какие-то шаги, сегодня ваше мнение изменилось? По-прежнему Медведев – сильный президент в вашем представлении?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я и тогда говорил, и сейчас повторю, потенциально сильный. Смотрите, давайте возьмем, во-первых, еще не прошло сто дней, есть такая реперная точка, 100 дней.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но много заявлений сделано.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Давайте посмотрим.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы же сказали – потепление.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Посмотрите, возьмем просто события, пускай радиослушатели оценивают их сами. Национальный план по борьбе с коррупцией, сегодня он подписан. Я думаю, что в ближайшие дни он станет предметом гласности, достоянием гласности и предметом обсуждения. Я знаю этот план, естественно, поскольку я вхожу в совет по коррупции. Это не набор лозунгов, это не набор пожеланий, а довольно сухой конкретный документ, что нужно сделать в этой области, что нужно сделать в этой области, что нужно сделать в этой области. Если это начнет реализовываться, а у меня нет сомнений, что это начнет реализовываться, то первые плоды снижения уровня коррупции, массовое снижение уровня коррупции мы заметим уже через год-два в своей повседневной жизни. Это не будет показательный судебный процесс, оборотни в погонах. Оборотней в погонах посадили, а многие по-прежнему утверждают, что милиция беспредельничает.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Т.е. сантехник будет бесплатно приходить из ЖЭКа?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это не коррупция, сантехник – это не коррупция.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Как, это круговая порука все та же.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Коррупция – это не сантехник, коррупция – это паспортистка в ЖЭКе, если брать нижнюю коррупцию, это врач в поликлинике, это учитель в школе, вот это, сантехник – это все-таки сфера обслуживания, это не та проблема. Не пользуйтесь бесплатным сантехником, у вас все будет в порядке. Проблема больше даже не в этом, проблема вообще в положении класса, прослойки чиновничества, посмотрим, что будет. Если это будет реализовано, это сильный президент. Дальше, сегодня Медведев сказал в адрес правоохранительных органов и госструктур – перестаньте кошмарить бизнес.

К. БАСИЛАШВИЛИ: И об этом.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Мессадж послан, говорит Медведев.

К. БАСИЛАШВИЛИ: О том, что это значит, кошмарить, кстати, с вашей точки зрения, как профессионального юриста, мне бы хотелось от вас услышать, мы и поговорим после короткого перерыва в программе "Особое мнение".

РЕКЛАМА

К. БАСИЛАШВИЛИ: Своим мнением, совершенно особенным, продолжает делиться в нашей программе Михаил Барщевский. И мы остановились на заявлении Медведева о том, что пора перестать кошмарить бизнес, это слово "кошмарить", оно много в себя включает. На ваш взгляд, как профессионального юриста, что именно в России?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я не могу сказать, что имел в виду Медведев, но, как я понимаю его слова, приведу, опять-таки, пример. Глава муниципального образования или губернатор вызывает бизнесмена соответствующего уровня и говорит – значит так, мне нужно две школы отремонтировать, бассейн построить. Хорошие дела, в принципе, нормально, хочется ему, для народа хочется постараться. Денег дашь на это, а не дашь, я тебя замучу налоговыми проверками, СЭСом, пожарниками и всем прочим. Ты у меня работать не будешь. Это просто называется, государственный рэкет, который процветает махровым цветом по всей стране, на всех уровнях. Отношение к бизнесу не как к чему-то достойному, а мол, ребята, мы вам дали заработать, а теперь будете дойной коровой. Это первый вид кошмаривания бизнеса. Второе, и Медведев, кстати, об этом сказал, я не помню, как он сформулировал, но смысл был – коммерческие наводки, какой-то такой был термин употреблен, что когда один бизнесмен другого бизнесмена заказывает уже не киллерам, в свое время…

К. БАСИЛАШВИЛИ: Медведев хорошо осведомлен о ситуации.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Медведев вообще хорошо осведомлен о ситуации, действительно, реально хорошо осведомлен о ситуации, никаких иллюзий у него нет. Я не знаю, может, со временем, когда он уже какое-то время побудет президентом, информация, доходящая до него, будет сильно-сильно фильтроваться, у него начнется некое радужное представление о действительности, но пока он все понимает совершенно реально. Кстати, могу просто сказать, знаю, что Медведев каждый день минимум полчаса-час сидит в Интернете и гуляет по Интернету. А в Интернете, в общем, информация не фильтрованная, поэтому он знает не то, что ему плохие бояре докладывают, а он реально знает, что происходит, по крайней мере, из Интернета.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А претендент на пост президента США Маккейн честно признался, что он не знаком с Интернетом.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Не будем комментировать американцев, у них сегодня Буш.

К. БАСИЛАШВИЛИ: У меня к вам вопрос в связи.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я закончу.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Да, хорошо.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Так вот, коммерческие заказы, т.е. использование правоохранительных органов в конкурентной борьбе, это, конечно, колоссальная проблема нашего времени. Сегодня ни один бизнесмен не может себя чувствовать спокойно, даже если он живет по закону, все нормально, он работает честно, он ничего не химичит. Но завтра его закажут, через правоохранительные органы, не через бандитов, без автомата Калашникова, даже, может быть, без масок-шоу, все, его бизнес будет закрыт. Конкурент его поглотит.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Понимаете, у нас окошмаривается ведь не только бизнес, но и простые люди, которые к бизнесу не имеют, казалось бы, отношения, я имею в виду Бутово, где очередной виток конфликта, там люди отказываются выезжать, уже вновь строится некий палаточный городок.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Этот виток конфликта заложили законодатели, не буду называть конкретно "ЕР", скажем, вообще законодатели, которые записали в кодексе, в законодательстве о том, что изъятие недвижимости в государственных интересах производится по рыночной оценке, по решению суда и по рыночной оценке. Рыночную оценку эту делают аккредитованные при соответствующих муниципальных службах агентства, т.е. аккредитованные, считайте, ручные, прикормленные. А надо было записать, что изъятие недвижимости производится с согласия собственника, и поставить точку.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Почему же так не написали-то?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Потому что невыгодно так писать-то. Тогда население будет не послушное, не послушные рабы, безмолвные, а смогут сказать – я не разрешаю сносить мой дом. Не разрешаю и все, точка, я так хочу. И все.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но уже есть более частный закон, который касается Сочи и грядущей Олимпиады в Сочи, где тоже идет выселение, это то же самое окошмаривание.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Там еще хуже ситуация. Вообще, на самом деле, в цивилизованных законодательствах проблема решается таким образом, собственник говорит – я готов это отдать. Все имеет свою цену, кроме совести, в принципе, все остальное продается. Уж недвижимость тем более. Он говорит – вы мне готовы заплатить 100 тыс., а я хочу за это получить 10 млн., за какую-нибудь халабуду в Бутово, ему говорят – хорошо, нет проблем, только налоги за последние 6 лет ты заплатишь, исходя из своей оценки в 10 млн.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Халабуда не халабуда, но он там жил.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Секунду, пожалуйста, имеешь право, ты называешь цену 10 млн., налог на недвижимость, заплати за прошедшие 6 лет, исходя из цены в 10 млн. А то, поди плохо, страховка у тебя, исходя из оценки в 10 тыс. долларов, налог ты платил, исходя из оценки в 10 тыс. долларов, а продать ты хочешь за 10 млн., так не бывает. Либо-либо.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А сильный президент, как вам кажется, не должен, не может приехать в то же самое Бутово или в Сочи и защитить тех жителей, которых выселяют?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это не задача президента.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это не задача?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, это приедет барин, барин нас рассудит, это такой феодальный немножко подход. Задача президента, на самом деле, и простая, и сложная одновременно. Президент обязан обеспечить соблюдение законов, раз, и два – принятие законов, которые соответствуют нашему сегодняшнему дню и потребностям сегодняшнего дня, два. Все. Президент не должен быть верховным судьей, главнокомандующим пускай остается, дай бог, чтобы никогда не понадобилось.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Может, он должен быть отцом родным?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Не должен быть отцом родным, этот патернализм, в котором воспитано все наше население, это наша беда и есть. Мы все время хотим, чтобы президент был папой, был родным отцом. Письмо президенту – это решение проблемы. Я помню, вы знаете, вспоминается гениальная история, когда Солженицын приехал в США, не помню, семьдесят какой-то год, Рейган его встретил под телекамерой и сказал – Александр Исаевич, господин Солженицын, у вас есть гражданство? Он говорит – нет, советского лишили, американское я пока не получил. Завтра получите, сказал президент Рейган. Назавтра Солженицын не получил гражданства, зато было опубликовано заявление американской службы иммиграции и натурализации, в котором было сказано буквально следующее, что президент нам не указ, у нас законы есть. И Солженицын получил гражданство через 9 месяцев. Это нормальное соблюдение законов. Представьте себе, что у нас президент Медведев сказал бы – завтра будет гражданство. И ФМС назавтра спокойненько бы гражданство дало.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Конечно.

М. БАРЩЕВСКИЙ: В этом наша беда, что у нас законы – это одно, а мессаджи, как говорят, или послания сверху – это другое.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Кстати, о мессаджах и о кошмарах, от кошмара никак не можем мы отойти сегодня, как вы думаете, слова президента Путина, которые обрушили рынок…

М. БАРЩЕВСКИЙ: Премьера Путина.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Да, такая оговорка, но она неслучайна, премьера Владимира Путина по поводу компании "Мечел", обрушившая рынок, действительно, не является окошмариванием тем самым, о котором говорит президент Медведев?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Хороший вопрос, вы знаете, отвечу на него подробно и совершенно честно расскажу мою реакцию. Когда я услышал слова Путина и узнал, что рынок акций грохнулся на 30% сразу, у меня волосы дыбом встали. Я подумал – зачем так, что, нельзя было аккуратненько вызвать к себе этих самых мечеловцев, сказать – ребята, расхулиганились, тихо, аккуратнее надо. Вот была моя первая реакция. А потом я вдруг вспомнил совершенно случайно про дело "Энрона" в Америке, очень похожая ситуация. "Энрон", крупнейшая компания, системообразующая, была уличена правительством в нарушении закона. Это было предано огласке, рынок акций грохнулся еще сильнее, чем у нас, довольно на длительное время, но, тем не менее, закон восторжествовал. Потом я вспомнил о "Пармалат", Италия, помните, несколько лет назад?

К. БАСИЛАШВИЛИ: Там все-таки был предварительный суд и разбирательство.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, секундочку, никакого суда там не было.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Я имею в виду "Энрон", огромный процесс.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Когда стало известно, в результате процесса было банкротство "Энрона", а когда стало известно, энроновские акции пошли вниз и потащили за собой все хайтековские акции, весь NASDAQ упал. Об этом стало известно, как только возбудили дело и арестовали, может, еще даже до ареста. "Пармалат" в Италии, та же самая история, так вот, дальше, мы все время упрекаем Кремль и Белый дом, что они все делают в тиши, у нас нет публичной политики, мы ничего не знаем, что-то там в кабинетах решается. Здесь Путин публично обвинил "Мечел" в том-то, том-то и том-то. Если это правда, я делаю эту оговорку, адвокатский инстинкт, если это правда, если, действительно, уголь продавался через оффшоры в четыре раза ниже по цене, а там на мировой рынок выходил по высокой цене, что приводило к неуплате налогов здесь в стране, наших с вами налогов, нам с вами полагающихся, в увеличении стоимости угля, соответственно, дальше по цепочке, как сказал Путин, то почему об этом надо молчать? Если это правда, то Путин сделал все правильно. Если это правда. Если его накрутили, неправильно доложили, потом выяснится, что это не совсем так, это другая тема. Но, в принципе, мы за публичную политику, мы за открытую политику, мы против келейных договоренностей чиновников с бизнесменами. В общем, я вам скажу, что моя первая реакция была негативная, где-то через день или два, может, к концу следующего дня я понял, что негативная она потому, что последствия такие. А, в общем, Путин сделал все совершенно правильно, именно так, как мы хотели бы, чтобы происходило, публично и открыто. Что касается лингвистических особенностей его выступления, это мы не обсуждаем, это каждый говорит так, как он говорит.

К. БАСИЛАШВИЛИ: К этому привыкли уже.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это его право, по крайней мере, он говорит не по бумажке, говорит то, что думает.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Этого не отнять. Михаил, экономист, спрашивает сразу же в связи с этой темой, какова ваша оценка как юриста слов премьер-министра в адрес частной компании, должна ли, может ли компания обратиться в суд с требованием компенсации ущерба, имеет ли она шанс выиграть такой процесс?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Поэтому я и сказал такую оговорку "если", потому что если эта информация, которую Путин озвучил, правильная, то обратиться в суд "Мечел" может, но дело не выиграет, потому что никакого ущерба деловой репутации там нет, потому что ущерб деловой репутации – это информация, распространение ложной информации. Если же выяснится или это будет доказано, "Мечел" сумеет доказать, что они не продавали уголь по заниженным ценам через оффшоры, если они сумеют доказать, что то, что говорит Путин под камеры, не соответствует действительности, то они, конечно, с моей точки зрения, должны подавать в суд, конечно, они в суде это дело, насчет, конечно, выиграют, это я погорячился, но шансы выиграть у них очень большие.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы что, согласились бы быть, предположим, адвокатом в этом деле?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Если бы я не был госчиновником и имел бы право вести адвокатские дела, с огромным удовольствием.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Адвокатом в деле против премьера Путина?

М. БАРЩЕВСКИЙ: С удовольствием, по крайней мере, это интересно, это, по крайней мере, кровь будоражит.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы бы не ожидали никаких последствий?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет. Есть правила игры, их надо соблюдать, и все.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но это был бы первый, был ли раньше такой прецедент, когда в суде предположительно могло бы слушаться некое дело против таких властей крупных?

М. БАРЩЕВСКИЙ: В отношении Ельцина было пять исков.

К. БАСИЛАШВИЛИ: В отношении Ельцина, я понимаю.

М. БАРЩЕВСКИЙ: В отношении Путина не знаю, просто не знаю, по-моему, не было исков. Не могу сказать, не знаю. В отношении премьер-министров были совершенно точно, в отношении Касьянова были иски, Касьянову заявлялись иски, недавно, я знаю, заявлен был иск к Нарышкину, правда, еще в качестве руководителя аппарата правительства. Вы знаете, есть определенные мифы. Конечно, есть Басманное правосудие, никто не говорит, что его не существует, но вот вам при этом другая статистика. В КС обращаются граждане против власти, против каких-то законов, принятых властью, т.е. против государства. 80% дел в КС выигрывают граждане, 80%, понимаете, не 1-2%, 80%.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Понятно.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это статистика, я поскольку этим занимаюсь уже 7.5 лет, кстати, статистика в КС выигрышей граждан против государства такая же, как выигрышей граждан против России в Страсбургском суде.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Доверие к КС есть, а как-то все чаще от экспертов я слышу, что падает доверие к Гаагскому суду.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Если бы только к Гаагскому.

К. БАСИЛАШВИЛИ: У вас тоже упало доверие?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Сейчас, моя проблема другая, Гаага далеко, а наши суды общей юрисдикции, арбитражные суды рядом. К сожалению, доверие к КС намного выше, чем доверие к судам общей юрисдикции и к судам арбитражным, вот что меня беспокоит. Что касается Гаагского суда, то многие его сторонники сравнивают его с Нюрнбергским процессом и Нюрнбергским судом. Я, к сожалению, вижу большую разницу.

К. БАСИЛАШВИЛИ: В чем она?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, статистика такая вещь, упрямая. Почему-то определенную категорию либо оправдывают, либо дают очень мягкие наказания, одной стороне, а другая сторона всегда получает максимальное наказание или очень большие наказания. У меня есть ощущение некой политической предвзятости Гаагского суда.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Там профессионалы работают?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я выражаю свою личную точку зрения, повторяю еще раз, знаете, я не изучал дела, это не экспертная оценка. Там работают профессионалы, профессиональные судьи, но все судьи тоже люди. Соответственно, у нас была пропаганда…

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы что, думаете, что Гаагский суд можно подкупить?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я сейчас не про подкуп. Я сейчас про другое. У нас была пропаганда, нам хорошо промывали мозги, что сербы, они хорошие, а хорваты, они не очень хорошие, они как бы хуже, потому что сербы – братья, они же православные. Поэтому любой наш судья был бы на стороне сербов. Западная пресса, западные массмедиа, они стояли на другой позиции. В этом проблема, потому что люди подвержены влиянию массмедиа.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Определяйтесь в вашей позиции во время короткого перерыва, потом вернемся в студию "Особого мнения". Не потеряйтесь.

НОВОСТИ

К. БАСИЛАШВИЛИ: Продолжаем беседовать с Михаилом Барщевским, он высказывает здесь свое "Особое мнение". Много вопросов радиослушателей в связи с недавними инцидентами в Москве с инкассаторами, с нападениями на инкассаторов. Как-то кажется людям, что участилось все это, и стрельба на улицах большого города. Вспоминают призывы "Гражданской силы", вашей партии, к либерализации ношения оружия.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, одно только подтверждает другое.

К. БАСИЛАШВИЛИ: И связывают одно с другим.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Смотрите, те, кто, действительно, интересуется этой темой, а не просто по-обывательски хлопает крыльями, пускай поинтересуется, чем, каким оружием совершаются эти преступления. Нападения на инкассаторов совершены с использованием автоматов Калашникова, по-моему, Калашникова, автоматов, никогда мы не призывали к разрешению на либерализацию автоматов. Все случаи стрельбы на улицах Москвы, они все имели место с использованием незаконно приобретенного оружия. В этом-то наше и заключается, что у преступника никаких проблем с приобретением оружия нет, пункт первый. Пункт второй, даже если преступник приобретет, легко приобретет легально оружие и его использует, его поймают через час, т.е. никогда преступление с использованием легального оружия не совершается никогда, только если человек совершенно с ума сошел, обезумел. А вот законопослушные граждане не могут ничего сделать, не могут защититься, потому что у них нет оружия. Вам пример из израильской практики, по-моему, недельной давности, когда бульдозер с очередным арабским террористом.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Да, новый тип теракта.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да, поехал на автобус, сбил автобус, а чем закончилось, не помните?

К. БАСИЛАШВИЛИ: Чем именно?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Израильтянин, имеющий право на ношение оружия, как сообщили наши СМИ, застрелил этого террориста, не полицейский.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Я сразу же могу вам ответить, понятно, инкассаторы были тоже вооружены.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это другая тема, нельзя все вместе.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Тогда будет просто беспорядочная стрельба на улицах.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Беспорядочную стрельбу на улицах ввели преступники, и ранили прохожих преступники из автоматов. А инкассаторы, к сожалению, просто, в данном случае, проявили непрофессионализм, когда их заблокировала машина, я тоже не профессионал, чтобы их учить, тем более посмертно, они не успели вытащить даже оружие. Увы, такова всегда беда тех, кто защищается, преимущество у тех, кто нападает. Поэтому это никакого отношения к ношению оружия не имеет. Инкассаторы вооружены Макаровым, а те были вооружены автоматом. Если бы у инкассаторов были бы автоматы, то, наверное, с одной стороны, больше было бы жертв среди прохожих, но, с другой стороны, зацепили бы не одного бандита, а либо двух, либо трех. Но это проблема другая, эта проблема во всем мире существует, она не только наша.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Особенно в Америке, где как раз разрешено ношение.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Поэтому это старая тема, мне не хочется каждый раз, когда я прихожу к вам.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Люди возвращаются к ней.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Есть очевидная вещь, есть люди, которые не хотят носить оружие. Не хотите, не носите. Есть люди, которые хотели бы носить оружие, им такое право надо предоставить, потому что я люблю приводить один пример, в России крепостные крестьяне не имели права на ношение оружия, а дворяне имели право. В Древнем Риме плебеи не имели права на ношение оружия, а патриции имели право. Это разделение на плебеев и патрициев, на свободных людей и рабов, как бы они ни назывались, всегда проявлялось в праве или бесправии на ношение оружия.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А мне кажется, оно проявляется сейчас в наличии мигалок у нас, власть имеет возможность, ну как?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Банально.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Почему банальщина?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Потому что на всю Россию сегодня 1 000 мигалок.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Какая разница? Я еду, я не знаю, сколько в России, я по Москве хожу, я вижу, как кортеж приезжает, президентский или премьерский.

М. БАРЩЕВСКИЙ: А вас "Скорая помощь" не раздражает?

К. БАСИЛАШВИЛИ: "Скорая помощь" нет.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Почему.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Она несет пользу людям.

М. БАРЩЕВСКИЙ: А то, что огромное количество "Скорых помощей" используется за бабки?

К. БАСИЛАШВИЛИ: А это уже конкретный юридический вопрос.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Так, значит, вопрос не в мигалках, а вопрос в том, как ими пользоваться и кто с ними ездит. На всю страну у нас…

К. БАСИЛАШВИЛИ: А кто пользуется мигалками, я тоже не всегда знаю.

М. БАРЩЕВСКИЙ: На всю страну.

К. БАСИЛАШВИЛИ: И с какой стати.

М. БАРЩЕВСКИЙ: На всю страну у нас 1000 мигалок. Когда их было 7 тыс., все говорили – вот московские пробки из-за мигалок. Тогда у вас здесь на радиостанции я говорил, что это бред, это гаишники вам лапшу на уши вешают, а вы ведетесь, потому что не в мигалках дело.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Из чего я делаю вывод, что у вас либо мигалка, либо вы с удовольствием стоите в пробках.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Из 7 тыс. мигалок, сократили количество мигалок до тысячи, что, пробки стали меньше? Значит, когда Москва последние 20 лет застраивается без царя в голове абсолютно, возьмите улицу Удальцова, кто живет в тех краях, знает. Была тихая, спокойная улица. Не расширяя ее, оставляя ее однополосной, построили огромное количество высоких, высотных домов по 20-25 этажей на месте 5-этажек. И что? Сегодня улица Удальцова – проклятое место в Москве, потому что…

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это разные темы, мигалки и строительство в Москве.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это тема та самая. Мигалки раздражают, потому что пробки.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Мигалки раздражают, потому что они не уважают сограждан, потому что они могут проехать, а мы должны стоять в пробке.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Так вот, раздражают пробки, так вот, причина пробок…

К. БАСИЛАШВИЛИ: Раздражает неуважение.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Причина пробок не мигалки, а бездарная застройка Москвы.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Как это не мигалки? Но если машины, они перекрывают движение.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Перекрывают движение для двух кортежей всего, только для двух.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Прекрасно.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Слушайте, я стою, когда перекрывают.

К. БАСИЛАШВИЛИ: На 40 минут.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Это старая легенда.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Как старая легенда?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Легенда, на Рублевке 40 минут, действительно, несколько раз было, лет 6 или 7 назад, когда перекрывали.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Как 6-7, давайте спросим водителей, пусть они пришлют нам.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я сам живу не на Рублевке, но у меня многие друзья на Рублевке живут. Сейчас остановка движения на Рублевке, если едет кортеж, 15 минут максимум.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это нормально, 15 минут постоять?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Нет, это не нормально, не живите на Рублевке, знаете, я не живу на Рублевке, у меня нет этой проблемы.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Хорошо, если мне не повезло и я живу на Рублевке, что тогда делать?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Надо себя когда-то заставлять.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Переехать в Любера?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Я как раз там и живу, вполне, вполне.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Приятно побеседовать с жителем этого района.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Конечно, это неприятно, но, ребята, не живите в столице, это естественно, когда для президентского или премьерского кортежа перегораживается.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Как же это естественно?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Да во всех странах мира это происходит.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Где же во всех странах?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Секундочку, не во всех. Я оговорился. Оговорился, не во всех. Это происходит во Франции, это происходит в Америке, это не происходит в Голландии, это не происходит в Бельгии. Это вопрос национальной традиции, в Италии не происходит. Но, понимаете, на самом деле, происходит классическая подмена понятий. В Москве колоссальные пробки, в Питере колоссальные пробки, в Екатеринбурге колоссальные пробки. В Екатеринбурге на весь Екатеринбург две мигалки, на весь Питер, может быть, их 15 наберется. На всю Москву, наверное, мигалок 600-700, на всю Москву, не знаю. Проблема пробок не в проблеме мигалок, это очень легко вбросить такую населению – ребята, поговорите. Для мэрии Москвы, которая, повторяю еще раз, абсолютно бездарно 20 лет застраивает город, не думая о том, что в каждом доме живут люди, а у людей есть машины, что надо улицы расширять, вы упомянули район, где я живу, Волгоградский проспект. 2.5-3 часа пробка каждый день, утром в Москву, вечером из Москвы.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А что делать, подавать в суд?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Секундочку, мигалки ни одной нет, там никто с мигалками не живет. Пробки стоят. Никто даже не планирует расширить Волгоградский проспект, хотя его расширить очень легко.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Бог с ними, с мигалками, что вы советуете, что делать, подать в суд на правительство Москвы? Это же неудобство, это моральный ущерб?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Когда у нас МГД избирается по спискам Лужкова, слышали, наверное, про это, то понятно совершенно, что мы имеем мэрию Москвы, с одной стороны, МГД, с другой стороны, которые живут в полном взаимном согласии и взаимной большой любви. Я не говорю, что Лужков – плохой мэр, я не говорю, что МГД – плохое заксобрание. Я говорю о том, что дорожное строительство в Москве в безобразном состоянии. Если бы сюда, на моем месте сейчас бы сидел Юрий Михайлович, он бы вам объяснил, что причина этого бездарная политика правительства в конце 90-х гг., когда дорожный налог отменили, который шел в местный бюджет, деньги все забрали в федеральный бюджет, а потом распределяли по регионам. И Москве деньги на строительство дорог не давали, что получилось, если разбираться по сути.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это вообще хорошая позиция, всегда винить кого-то, кто там за спиной.

М. БАРЩЕВСКИЙ: В этом-то вся наша проблема. Что у нас получилось, с этой темой разобраться до конца, градостроительные вопросы решала местная власть, т.е. субъекты федерации, финансировали они сами или коммерческие структуры, а дорожное строительство, очень дорогое, должно было финансироваться из федерального бюджета. А финансирования такого до недавнего времени не было. Почему об этом сейчас и Медведев, и Путин говорили, я не помню, кто из них проводил совещание по дорожному строительству где-то полгода назад.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Путин проводил.

М. БАРЩЕВСКИЙ: Когда Набиуллина докладывала, что к 2125 году мы решим проблему дорог. Мне эта понравилась цифра, 2125-й год, я пожелал всем долгой жизни, потому что расплачиваемся за свои же ошибки, когда в конце 90-х – начале 2000-х перестали давать деньги на дорожное строительство, было плохо с деньгами, понимаю, не было таких цен на нефть. Но дома строили, а дороги нет.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Уже 10 лет с тех пор прошло, уже можно было бы, кстати, вопрос по поводу современной политики от наших радиослушателей, а кто будет выполнять эту антикоррупционную схему, заданную Дмитрием Медведевым? Кто эти люди?

М. БАРЩЕВСКИЙ: Если Медведев пойдет на то, чтобы создавать какой-нибудь специальный орган, назначать какого-нибудь специального человека, то ничего из этого не получится, ничего. Пока Медведев правильно говорил, с моей точки зрения, правильно делал, и совет по противодействию коррупции из этого исходил, такой документ готовил, речь идет о системных мерах. Т.е. не будет конкретного человека, конкретного ведомства. Будут приняты законы, которые облегчают ситуацию с точки зрения чиновничьего усмотрения, т.е. чиновнику никто не даст взятку, если от чиновника ничего не зависит. Второе, это вопрос ответственности за коррупцию, причем не за взяточничество, а за коррупцию, это телефонное право, это прием на работу по блату. И, наконец, последнее – это юридическая грамотность населения, т.е. там три раздела, надо читать и смотреть, это интересный документ.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы вчитаемся в этот документ с помощью Михаила Барщевского, я благодарю, именно он был сегодня гостем в студии "Особого мнения". Эфир провела Ксения Басилашвили. До встречи.

"Эхо Москвы", 31 июля 2008


Источник: Свободная Россия

  Обсудить новость на Форуме