14:15 05.10.2010 | Все новости раздела "Справедливая Россия"
Выступление Николая Левичева в ходе дискуссии «Москва после Лужкова: новая роль московской интеллигенции»
4 октября в актовом зале Института «Справедливый мир» состоялась встреча-дискуссия по теме: «Москва после Лужкова: новая роль московской интеллигенции». В мероприятии принял участие руководитель фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Государственной Думе Николай Левичев, который выступил перед собравшимися с докладом. Публикуем текст его выступления:
– Уважаемые друзья и коллеги!
В 1926 году известный архитектор, дизайнер, график Эль Лисицкий написал статью «Культура жилья». Понятно, что это было другое время. Но это было время унификации всех проявлений культурной жизни. Он в этой статье разрабатывал подходы и принципы создания типовой встроенной мебели. И в этой статье он произнес фразу, которая заслуживает того, чтобы вспомнить ее сегодня, хотя и в совершенно другой исторической обстановке: «Салоны, залы, будуары, гостиные, все сметено – осталась голая «жилплощадь». Мне кажется, что эта фраза как нельзя лучше характеризует то состояние Москвы, в которое мы в последние годы погрузились, которое стали с очевидностью ощущать. Мы действительно стали чувствовать себя жильцами жилплощади, но чьей-то чужой, ощущать себя бесправными арендаторами чужого пространства, стали заложниками чужого сомнительного вкуса, своевольного настроения, и самое главное, чуждой системы ценностей.
Хочу вернуться всего на год назад. К моему прискорбию, выборы в Московскую городскую Думу в октябре прошлого года показали, что, проведя 18 или 20 лет в заложниках этой чужой системы ценностей, мы сами стали замечать, что готовы принять насилие среды над собой. Всему миру было очевидно, с какими фальсификациями проходили те выборы. Миллион людей, пришедших на избирательные участки, видел своими глазами, что не было той явки, которая официально зарегистрирована. Но я обращаю внимание на такой прискорбный факт: в этих фальсификациях принимали участие тысячи москвичей. Мы уже год судимся в районных московских судах, Московском городском суде. И мы вынуждены оспаривать действие таких же граждан Москвы, как и мы сами, но которые принимали участие во всех этих неблаговидных действиях. И мне кажется, стоит обратить внимание на то, что не прожив и недели без Юрия Михайловича Лужкова, многие стали все громче брать ностальгические нотки. И я бы сказал, что в этом видятся симптомы так называемого «стокгольмского синдрома». Юрий Михайлович изображает жертву режима (такой вот долларовый миллиардер, ставшей «жертвой режима»). Кое-кто склонен его защищать от так называемых «нападок».
Мне кажется, что обсуждение темы «Москва после Лужкова» невозможно без признания этого обстоятельства. Ведь не менее 18 лет монопольно-олигархического управления, которое подкреплялось большой и хорошо обеспеченной финансово пропагандисткой работой, оставили очень большой след и в облике Москвы, и в общественном сознании москвичей. Это не пыль, которую можно смахнуть легким движением руки, это грязь, которая въелась в общественное сознание, разъела сам фундамент морали и повредила здравый смысл. Ведь все это время сносились не только дома, дорогие сердцу москвичей. С ног на голову ставилась этическая пирамида.
Я согласен с тем, что потребительская ценность Москвы за последние годы свелась к единственному критерию – цене квадратного метра. Жить в Москве перестало означать дышать духом Москвы, понимать ее язык, знать ее историю. «Жить в Москве» стало означать владеть недвижимостью. И эта недвижимость стала фетишем, который стал затмевать любые другие смыслы.
И мы должны отдавать себе отчет в том, какая сложная предстоит работа. Ведь вернуть значимость попранным ценностям – это даже намного сложнее, чем отреставрировать загубленный архитектурный объект. И эта ситуация требует, прежде всего, реставрации морали, реставрации духа. И представить себе эту работу без участия московской интеллигенции я не могу.
Должен признать, что у интеллигенции исторически очень непростая судьба. О ее роли и значимости, как правило, забывают в периоды экономического и социального благополучия, а вспоминают только тогда, когда та самая лодка, в которой мы все находимся, расшатана до такой степени, что с мостика в пучину летит капитан.
Один из самых ярких эпизодов в плане эмоционального воздействия – посещение одного из последних концертов Евгения Александровича Маравинского в Большом зале Ленинградской филармонии. Мне посчастливилось тогда сидеть в первом ряду. Он уже не мог дирижировать стоя, для него был подготовлен специальный высокий стул, на который он опирался. Но я на всю жизнь запомнил, как у меня мурашки бегали по телу – такое было эмоциональное воздействие! Так вот, он в свое время сказал одну бессмертную фразу. Я слышал это еще в те годы, когда главной фигурой в Ленинграде был Романов. Якобы когда после одного из гастрольных выездов академического симфонического оркестра под управлением Маравинского некоторые музыканты не вернулись на родину, Романов спросил его: «Что же это у Вас музыканты уезжают?» На это Маравинский ответил: «Это не у меня уезжают, а у Вас».
Все мы знаем, что Юрий Михайлович Лужков, будем называть вещи своими именами, «прикармливал» значительную часть московской интеллигенции. Надо сказать, что сегодня мы можем судить о некоторой норме приличия. В частности, и потому, что часть из людей, которые принимали дары с руки Юрия Михайловича, не участвуют в этом хоре шельмования бывшего мэра, что, наверное, делает им честь.
Вообще, мне в последнее время мои коллеги и мои избиратели задают вопрос, почему мы так много внимания уделяем культуре, сохранению культурного наследия. Что это – просто модная тема, или наоборот, настолько брошенная, что мы обращаемся к ней из жалости и милосердия? На самом деле, мы видим в этом сугубо прагматический смысл. Мы знаем, что любые перемены и надежды на перемены и прогресс не могут происходить вне культурного контекста. Сегодня в воздухе начинает ощущаться «дыхание свежести». Хотелось бы верить, что отрешение от должности Юрия Михайловича Лужкова – это не какой-то случайный выброс, а в определенном смысле – победа гражданского общества, с другой стороны – первый серьезный шаг Президента по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. Хотелось бы верить, что сегодня в связи с этим удается преодолеть многолетнюю разобщенность и недоверие разных сообществ друг к другу. И единственным самым надежным средством объединения различных социальных групп и сообществ остается культура.
Ни о какой модернизации без культуры не может идти речи. Только культура может послужить универсальным средством диалога между носителями разных мотивов, разных профессий, разных целей.
Коль скоро я начал с цитаты из статьи Лисицкого, наверное, надо в эту фразу вкладывать, может быть, и совершенно другой смысл, нежели тот, о котором я говорил вначале. Хотелось бы, чтобы Москва стала личной территорией каждого ее жителя. Для многих тогда личное пространство является единственной возможностью воплотить мечту о гармоничной и осмысленной обстановке в этом окружающем царстве абсурда и беспорядка. Это личное пространство должно быть распространено за пределы своей входной двери – на свой дом, свою улицу, свой город, ну и, наконец, на всю страну. В этом плане в своих комментариях в последние дни я стараюсь уходить от персонификации вопроса о власти в Москве. На мой взгляд, хороший мэр – это такой мэр, которого жители города, может быть, и не назовут даже с трех раз, если к ним обратиться с таким вопросом. Потому что если мэр хороший, у вас все нормально, и не нужно пиариться, не нужно тратить деньги на дешевую популярность. И мы не случайно 11 сентября на встрече с Президентом Дмитрием Медведевым передали ему для ознакомления наш проект закона «О местном самоуправлении в городах федерального значения – Москве и Санкт-Петербурге». Мы считаем, что вопрос не в том, кто займет высшую точку московской властной пирамиды. Вопрос в том, чтобы использовать эту ситуацию для того, чтобы перераспределить полномочия и ответственность с вершины этой пирамиды как можно ниже – на средний и нижний этажи. Я имею в виду муниципальный уровень.
Коль скоро эта неделя пройдет под знаком наказов будущему мэру, наверное, стоило бы начать с уточнения не того, чего мы хотим от мэра, а с уточнения того, чего мы точно не хотим и чего делать нельзя. Потому что это определит рубеж, отрезающий нас от так называемого «лужковского наследства».
Во-первых, мы не хотим, чтобы вступило в силу принятое 3 августа Положение о новом порядке заявления памятника на охрану. Вам всем известно, что он накладывает на заявителя обязательства по проведению государственной историко-культурной экспертизы, нарушая тем самым 73-й Федеральный закон «Об охране памятников». И нарушает, по сути, конституционное право каждого гражданина иметь свободный доступ к культурному наследию.
Во-вторых, мы не хотим, чтобы строительные работы в исторических зонах Москвы продолжали проводиться на основании сомнительных документов, часто являющихся лишь справками о ближнем или дальнем родстве с мэром. Я согласен с Маратом Гельманом, который вчера в программе «Специальный корреспондент» еще раз обратил внимание на то, что где-то вылеживается около 200 так называемых «ППМ» – Постановлений Правительства Москвы, которыми могут начать орудовать буквально с завтрашнего дня. И не случайно в последние месяцы, когда кресло под Юрием Михайловичем зашаталось, мы увидели, с какой скорополительностью начали крушить те здания, которые, может быть, еще подождали бы выхода из финансового кризиса.
В-третьих, мы, конечно, не хотим, чтобы московские пробки окончательно превратили нас в хамов и неврастеников.
Мы не хотим, чтобы торгово-развлекательные центры стали главными чертами в портрете Москвы, заняв просторы площадей. Хватит нам Манежной площади!
Мы не хотим, чтобы судьбу песочницы или клумбы в нашем дворе решал далекий и высокий чин, который даже минуты своей жизни в этой дворе не провел.
Мы не хотим больше жертвовать чахлыми оставшимися деревьями и палисадниками ради втискивания очередной точечной многоэтажки.
Мы не хотим коррупции на рынках, в школах, в детских садах, в ДЭЗах и управах, в поликлиниках и инспекциях.
Мы поэтому и обращаемся сегодня к московской интеллигенции с надеждой, что в ее силах и в ее компетенциях заново научить граждан непреходящей ценности той среды, в которой они живут. Мне кажется, что эта миссия в интересах самой интеллигенции. Мы оказались в вынужденной ситуации «нового модерна», поскольку именно модерн воодушевляла идея построить в едином стиле все человеческое окружение, от архитектуры жилища до деталей обихода.
Давайте признаем с болью, что среда, которая создавалась на подкупах, попрании морали, слабой образованности населения, на отказе от истории, уже сильно поменяла облик москвича. Давайте сегодня и поговорим о том, какую роль интеллигенция и все мы можем сыграть в этом сложном процессе очищения московского лика. Приглашаю вас к разговору. Спасибо.
Обсудить новость на Форуме