19:15 15.02.2008 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Краснодарский край: Борис Волох: СПС: исчезать нельзя бороться – где поставить запятую?
Размышления члена партии
Итак, вопрос о причинах сокрушительного поражения «правых» на декабрьских выборах в Госдуму переходит от первой растерянности и обиды на «свой» электорат, от потрясения «правовым нигилизмом», (читай бандитизмом) власть предержащих к необходимости отвечать на нарастающие ожидания общества: а как сами пораженные объясняют свой провал?
Этот же вопрос, витая в головах партийных «низов», конкретизируется в двух позициях: 1) станет ли предстоящий съезд нашей партии тем же, чем стал для коммунариков их XXVIII съезд – т.е. последним? 2) или станет съездом XX-м, а слухи о нашей смерти окажутся несколько преувеличены?
Впрочем, слухи эти могут оказаться совсем не беспочвенны, если у партии не найдётся мужества и интеллектуальной честности принародно огласить истинную причину своего политического поражения. Что подвигает нас к необходимости ставить вопрос шире: почему за весь период после крушения коммунизма в России так и не реализовалось ни одного сколько-нибудь серьёзного, массового и жизнеспособного партийного проекта, замешанного на идеологии частного уклада жизни?
Когда мы проиграли в 2003г., комиссия по «разбору полётов» под руководством господина Ремчукова, всё свела к тактическим просчётам руководства, к факторам Коха, Чубайса, к публичным ляпам Немцова и Хакамады, к идиотским телероликам – к чему угодно, но только не к истинным причинам кризиса партии. Если и сейчас мы начнём искать причины своего оглушительного и унизительного провала на стороне, если вернёмся к опыту лицемерия 4-х летней давности и станем отрицать, что причина и того и нынешнего поражений в принципе одна и та же, значит для рядовых партийцев мы навсегда останемся партией ремчуковых-крашенниниковых. Что добьет её окончательно.
Любому непредвзятому наблюдателю видно, что дело, собственно, не в тактических и даже не в стратегических просчётах СПС – та же картина политического упадка и у нашего внутривидового соперника - «Яблока». Процесс прогрессирующего вымирания всех партийно-демократических проектов сейчас не удастся представить как следствие агрессивного наступления путинщины. Как раз наоборот – моральная деградация путинской России есть следствие тех размытых и аморфных идеологических представлений, на которых возникли наши демпартии, с которыми наши вожди пытались побеждать на выборах и проводить реформы.
Желающих всё-таки понять первопричины политических поражений СПС надо познакомить с одним признанием Никиты Белых, сделанным спустя несколько месяцев после его избрания лидером партии. Признанием поразительным по своей откровенности, честности и смелости: «Но я не знаю – сейчас, во всяком случае, не знаю - … какие мы можем выдвинуть лозунги, какие идеи, которые бы носили общенациональный характер. При этом простые и понятные всем». («НВ» №39/2005). До выборов оставалось два года – и что же мы успели узнать такие лозунги? Успели очаровать общество исполнением своих либеральных «гренад» и «марсельез»?
Дорогой Никита Юрьевич, успокойтесь, не только Вы не знали нужных лозунгов, их не знали те, кто передал Вам эстафету руководства партией. Потому и передали, что им уже нечего было сказать народу. Чтобы разговаривать с народом на языке либерализма, не надо переводить «с философского» - надо это исповедовать и хотя бы знать, что мораль басни Крылова «Стрекоза и Муравей» есть гениальная иллюстрация сути одного из либеральных принципов – принципа «разумного эгоизма»: «каждый имеет право и обязан добиваться блага для себя». Поверьте, для рядовых СП-эсников, этих носителей психологии «муравья», испытывающих острую неприязнь к советским «стрекозам», и находящихся на самых нижних, самых густонаселённых ступенях социально-экономической лестницы, многое видится и слышится совсем не так, как властоозабоченному партийному комсоставу. Например, Вашу исключительно справедливую мысль: «Я убеждён, что сторонников нашей идеологии гораздо больше, чем сторонников нашей партии» хотелось бы понимать так, что достаточно нам постараться, достаточно объяснить этим сторонникам, что мы единоверцы, что выражаем их кровные интересы, как они гурьбой побегут если не вступать в партию, то голосовать за неё. Нет, не побегут – слышите! – не вступят и не проголосуют! Потому что стихийный либерализм масс и либерализм в подаче СПС вещи противоположные. Потому что между проявлениями естественного либерализма в психологии и мышлении миллионов нормальных людей и нашим партийным обликом лежит пропасть. И пропасть эта, если судить по отрицательной динамике сокращения численности нашей электоральной базы, только расширяется.
Или слова Анатолия Чубайса на последнем съезде партии: «Ведь совершенно очевидно, что в стране колоссальное количество, сотни тысяч, миллионы людей нашей идеологии». – ах, какой бы музыкой звучали они, если бы идеология естественного либерализма миллионов была действительно нашей. Но она, увы, не наша, она другая, она расходится с нашей партийной версией. Вся бездна между либеральными умонастроениями миллионов людей и нашими партийными притязаниями на идейное руководство открывается на примере отношения к базовому понятию либерализма – институту частной собственности применительно к так называемым «сгоревшим» вкладам.
Для миллионов сторонников «нашей» идеологии эти обесценившиеся деньги есть уворованная государством их частная собственность. Для отца-основателя партии Егора Гайдара и, соответственно, всей партии - это пустые деньги, которые не могли не обесцениться в процессе инфляции. Суть явления образно объяснил советский поэт, путешествовавший в 20-х годах прошлого века по странам Европы, сотрясаемым экономическим кризисом: «инфляция – это понос денег при запоре товаров». Попробуем с этими «медицинскими» критериями подойти к конфликту вокруг «сгоревших» вкладов.
Россию в 92-м тоже прихватил классический «понос», усугубляемый тяжелым наследством, что показалось многим невежественным людям делом рукотворным, т.к. разом освободили цены, торговлю и рубль. Команде реформаторов во главе с Гайдаром пришлось взять на себя роль нянечки-санитарки с клизмой и судном «замывающей» массового российского пациента. Когда работа пищеварительного тракта пациента совсем пошла вразнос, «нянечку» уволили, хотя, инстинкт самосохранения заставлял ещё долго обращаться за её советами. Когда дело пошло на поправку, а сытость становилась нормой жизни, вокруг имени учёного экономиста Егора Гайдара в глазах его поклонников появился ореол мученика-камикадзе-прорицателя, которому уже надоело, «кроя эрудицией вопросов рой», объяснять всем, почему дореформенные вклады пропали.
Однако, всем да не всем – ему пока не задавали вопросов из демократического лагеря. Не задавали из солидарности, из чувства робости перед авторитетом ученого из нежелания сливаться с воем сынов социализма. Но вопросы накапливались и теперь, когда все попытки объяснить причины погружения страны в гламурный мрак питинщины упираются в одно слово – детерминизм, когда наша партия подошла к рубежу «быть или не быть», их можно и должно предъявить.
Поразительна слепота учёных мужей, казалось бы собаку съевших в изучении экономических и социальных аспектов инфляционных процессов, но при этом не разглядевших принципиального различия между инфляцией в России начала 90-х и инфляцией, скажем, в Веймарской Германии 20-х годов прошлого века. Или в послевоенной Германии периода «экономики пепельниц». Пожалуй, нигде в мире, кроме России начала 90-х инфляция не шла так плотно рядом, в затылок, нос к носу, с открытой приватизацией в масштабе страны – с этим «поворотным историческим делом, мирным цивилизованным эквивалентом революции» (Гайдар). А это ставит под сомнение основной аргумент адептов «сгорания» вкладов – отсутствие товарного покрытия тех 300-сот миллиардов рублей, что к началу 1992 года лежали на депозитных счетах Сбербанка СССР-РСФСР. Пока советская общенародность собственности не позволяла считать землю, завод, газету, банк или пароход рыночным товаром, то и говорить об их влиянии на товарное наполнение советских денег не имело смысла. Но с момента разгосударствления экономики и субъективизации отношений двух равноправных партнёров – обывателя и власти, с момента появления собственности частной, когда земля, недра, все богатства страны обретают конкретную рыночную цену и идут в товарный оборот всей своей чудовищной массой – с этого момента заявлять своим гражданам: «Ваши вклады сгорели вместе с социализмом, потому как под ними не было товара» было, по меньшей мере, непорядочно. Что должен был сказать людям в той ситуации экономист, мыслящий либеральными категориями? – «Потерпите, я и сам считаю ваши вклады святыми, но сначала дайте справиться с невыплатами зарплат и пенсий, дайте чуть-чуть оживить производство, дайте появиться фондовому рынку, вырасти капитализации госмонополий - и тогда вам всё вернём с процентами. Вернём высоколиквидными и высокодоходными акциями из госпакетов того же Сбербанка или Газпрома. Вернём жилищными сертификатами и медицинскими страховками, образовательными преференциями и пенсионными накоплениями».
Здесь необходимо сказать две вещи. Первое. Чувство частной собственности – это древнейшее чувство человека, возникшее в эпоху позднего неолита, оно лежит в фундаменте человеческих представлений о справедливости, нравственности, морали. Не случайно две из 10-ти христианских заповедей апеллируют именно к этому матричному чувству.
Второе. Как бы не вытравливали и не искореняли это чувство, как бы не загоняли его в подполье, рано или поздно оно прорывается на поверхность социальной жизни и в обостренных формах предъявляет моральный счёт угнетателям – т.е. власти.
Что мог сказать нормальный человек, хранивший свои сбережения в «чулке», придя однажды в магазин и обнаружив там многократно выросшие цены? Только одно – «инфляция, что с ней поделаешь», ну и добавив - «гады!». И никаких глубоких обид.
Что скажет любой нормальный человек, давший госбанку кредит под мизерный процент, будучи абсолютно уверенным в надежности банка, ибо за ним стоит государство с его несметными богатствами недр земных, когда этому человеку правопреемница развалившегося государства заявляет: «твои вклады обесценились». Наверное, он спросит: «что, и недра обесценились?» «Нет, недра не обесценились, просто они по экономической науке и законам рынка отошли «эффективному собственнику». Если это не издевательство, а объективный рыночный процесс, то объясните, что такое издевательство?
Вопрос совсем не в том, что мы не встали на защиту материальных интересов какой-то части населения – это было бы полбеды. Здесь дело в том, что партия не прошла тест на уважение глубинного человеческого чувства частной собственности. Народу, только что вырвавшемуся из плена одной «науки», вообще отрицавшей данное чувство, была предъявлена другая «наука», доказывающая правомерность изъятия частной собственности через банк. Такие оскорбления даром никому не проходят. На этом то, как и на последствиях приватизации, срезался наш СПС.
Теперь вы понимаете, почему деньги, положенные в советское время в Сбербанк, не смотря на все наукообразные объяснения про магазинно-товарное убожество того времени, в массовом сознании миллионов «наших» сторонников были и остаются деньгами реальными – не номинальными! Именно в силу обостренного чувства уважения человека к частной собственности.
Непонимание старым и новым руководством СПС социально-психологической и нравственной подоплёки частной собственности определило мизерность нашей идеологической капитализации, выставило напоказ декларативность и неискренность партийного либерализма от СПС. И общество нам этого не простило!
Слепо копируя политическую культуру Запада, где борьба партий за власть происходит в мировоззренчески гомогенной среде, где никому и в голову не взбредёт ставить под сомнение святость частной собственности и делать её предметом политических дискуссий, наши деятели, ничтоже сумняшеся, тоже выводят её за скобки, выставляют на задворки партийной жизни. Вместо института, несущего в Россию либерализм научный, академический, ортодоксальный они сделали из партии отряд борцов за власть, вручив знамя с замечательными словами: «Рынок и демократия!» - «Посмотрите, все процветающие страны мира живут под этим лозунгом» - вещают сторонники нашей партии. «Посмотрите, нигде в мире нет такого, чтобы банк-дебитор -- процветающий, разжиревший, увеличивший свои авуары в сто раз – объявлял своим вкладчикам, что их деньги «сгорели» - взывают сторонники «нашей» идеологии. «Рынок и демократия принесут вам благосостояние» - заклинают перед народом наши партийные теоретики разбавленного либерализма и практики процедурной демократии. И это говорится народу страны, где даже премьер-министры не понимают, что есть рынок, где красная профессура до сих пор ведёт споры: что такое демократия? И это в стране, где 75 лет правила балл, увеча души людские, очень простая теория коммунизма: «уничтожение частной собственности»!
Рыночные либеральные реформы Людвига Эрхарда, ставшие образцом и примером для подражания послевоенному и посткоммунистическому миру, потому и называются рыночными, что рынком и только рынком был сломлен административный механизм управления экономикой. Потому и называются либеральными, что освободили бизнес от массированного вмешательства государства. Но вовсе не потому, что восстановили основной принцип либерализма – святость и неприкосновенность частной собственности. Там на него никто не покушался – ни в веймарской, ни в гитлеровской Германии. Потому либерализмы реформатора Эрхарда и реформатора Гайдара должны бы иметь несколько разные идеологические начинки. Но этого-то как раз и не учли архитекторы российских реформ – очевидно, их уровень правой культуры не позволял им это сделать.
Между тем, рынок – это всего лишь механизм взаимодействия между собой экономически свободных субъектов. И делать из него идеологический трамплин для прыжка во власть, подменять им классический либерализм было так же нелепо, как думать о чуде непорочного зачатия в отсутствии лона девы Марии. (Господи, прости!).
Теперь, уважаемые партайгеноссе и беспартийные миряне, вы понимаете, почему сложилась такая парадоксальная с виду ситуация, когда сторонников нашей идеологии – миллионы, а сторонников нашей партии – с гулькин нос? А если понимаете, то несложно догадаться, почему партия «богатых, успешных, деловых» людей на историческую поверку оказалось партией лузеров, не оправдавших надежд общества, не защитивших страну от чекистского реваншизма. Сложнее набраться мужества сообщить об этом обществу. Вот почему хочется, подражая поэту сказать:
Они раскаются, когда простонародье всё поняв
Застанет их в плену у властомании порока
И в избирательных баталиях, ища гражданских прав
В них не найдёт ни Монтескье ни Локка.
Г. Краснодар член СПС Волох Борис Павлович.
6.01.2008г.
P.S. Уважаемый Никита Юрьевич! Вы как-то жаловались, что с лозунгами у партии напряжёнка. Поделюсь с Вами одним, абсолютно патентно чистым, известным лишь узкому кругу лиц в партийных «низах»: «Пусть рушится мир, но торжествует частная собственность!»
Обсудить новость на Форуме