15:45 01.12.2008 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Олег Наумов, Борис Надеждин: «Срок работы судов присяжных заседателей по историческим меркам совсем небольшой, но ростки гражданского самосознания и гражданской ответственности уже начинают пробиваться»
, 30 ноября 2008 г.
Нужен ли в нашей стране суд присяжных? Как человек, который не знает законодательства и судопроизводства, может решать, виновен подсудимый или нет? Станет ли деятельность судов открытой для общества? Об этом беседуют автор и ведущий программы «Диалог» Олег Наумов и видный юрист, заведующим кафедрой права Московского физико-технического института Борис Надеждин.
Олег Наумов: Прошло уже более двух лет со дня убийства известной журналистки Анны Политковской, а обсуждение этого преступления в обществе не стихает. На прошлой неделе оно вновь оказалось в центре внимания, но теперь уже в связи с рассмотрением этого дела в суде.
Как известно, рассмотрение судом присяжных заседателей дела об убийстве журналистки Политковской началось со скандала. Судья объявил суд закрытым, ссылаясь на просьбу присяжных, а присяжные заявляют, что ни о чем таком не просили. Наверно, стоит заметить, что суд присяжных введен в России еще в 60-е годы Х1Х века при Александре Втором, затем был уничтожен большевиками и возрожден в новой России всего 15 лет назад. Срок по историческим меркам совсем небольшой, но ростки гражданского самосознания и гражданской ответственности уже начинают пробиваться. Иначе как объяснить поступок простого кровельщика Евгения Колесова, который, будучи присяжным заседателем, не побоялся противостоять лжи со стороны судьи, и открыто заявить о том, что на присяжных оказывается давление.
Что же все-таки, на ваш взгляд, происходит на суде по делу убийства Анны Политковской?
Борис Надеждин: Это дело резонансное, вся страна следит, погибла выдающаяся журналистка, что бы о ней кто не говорил, и у любого суда такого масштаба есть два аспекта: один юридический, уголовно-правовой, а другой политический. К сожалению, политический аспект здесь тоже очень велик. Я боюсь, что мы не узнаем, кто на самом деле был заказчиком. Но в этом деле удивительным образом возникла совершенно прецедентная, небывалая в российской истории ситуация, когда присяжные не пошли на поводу у судьи, разгорелся скандал, выяснилось, что судья через секретаря уговаривал присяжных написать заявление, что процесс должен быть закрытый. Удивительно то, что нашлись люди, причем не какие-то там правозащитники, а самый что ни на есть, как раньше говорили, простой парень. Колесов его фамилия, он работает кровельщиком, и попал в присяжные случайно, как и все туда попадают. При этом у него хватило гражданского мужества громко заявить, что судья фактически сфальсифицировал заявление присяжных о том, что процесс должен быть закрытым. Он сказал об этом публично, на радио « Эхо Москвы», в результате сейчас фактически речь идет о смене судебного состава, что вообще беспрецедентная ситуация в российской правовой системе за последнее время, чтобы из-за действий присяжных поменялся состав суда.
Олег Наумов: Что же, получается, что, как правило, присяжные идут на поводу у судьи?
Борис Надеждин: Конечно, присяжные, как правило, внимательно прислушиваются к судье. Поскольку в процессе их роль ключевая, они должны сказать, виновен или нет, выслушать все стороны: и обвинение, и защиту, все их доказательства. На первых порах, а в деле Политковской еще процесс не начался, как таковой, присяжные очень четко реагируют на то, что им говорит судья. Он им объясняет существо закона, их права, и если в этот момент судья говорит: «Вообще, я считаю, что могут быть угрозы, давайте мы процесс закроем, ваших фамилий никто не узнает». В большинстве случаев люди воспринимают это как часть требований закона. А вот здесь произошла совершенно другая ситуация: люди почувствовали себя ответственными за судьбы обвиняемых, в каком-то смысле за справедливость в деле Политковской. И эта ситуация, конечно, очень редкая.
Олег Наумов: По данным соцопроса, россияне, как правило, отдают предпочтение суду присяжных, считая его более прогрессивным и более гуманным. Как результат, относительное большинство опрошенных (44%) посоветовали бы своим родным и близким в случае необходимости воспользоваться правом на суд присяжных. Только 26% – не стали бы советовать.
И все же, суд присяжных – нужен ли он в нашей стране, где гражданское сознание только формируется?
Борис Надеждин: Очень хороший вопрос. Часто приходится слышать, что у нас люди такие незрелые, неподготовленные, никто не знает этих кодексов, а это сотни страниц, специальная терминология, говорят, что у нас люди могут быть такие безответственные. Я на это скажу следующее. Первое. Правосудие в стране осуществляется именем Российской Федерации. Когда выносится приговор, все стоя выслушивают судью, он начинает со слов: «Именем Российской Федерации…». Я хочу спросить: «А что такое Российская Федерация? Это кто?» Так вот Российская федерация, согласно Конституции, это мы с вами. И это правосудие именем Российской Федерации должно осуществляться, в том числе с участием народа. Второе. Вы знаете, когда отменяли выборы губернаторов, то говорили: «Наш народ не готов, изберет не известно кого, и лучше выборы отменить». Вы знаете, если народу не давать права выбирать, он никогда не научиться выбирать хорошую власть. Точно также, если представителей народа не пускать к решению вопросов правосудия, то люди никогда не научатся оценивать это и будут всю жизнь думать, что это такие сериалы по телевизору, а ведь это человеческие судьбы.
Олег Наумов: С позитивной оценкой значимости суда присяжных согласен и Михаил Полшков, директор Оренбургского института Московской государственной юридической академии: «При всех недостатках суда присяжных, на сегодняшний день – это самое лучшее, что придумано мировой практикой. И кстати, для того, чтобы обеспечить независимость суда, суд присяжных – это тот инструмент, который может к этому подвигнуть очень серьезно».
Какие критерии существуют по отбору членов суда присяжных?
Борис Надеждин: Да, конечно, существует достаточно большой подробный закон, называется он «О присяжных заседателях судов общей юрисдикции Российской Федерации». Эта процедура выглядит примерно так: суть процедуры состоит в том, что это люди, выбранные случайно из жителей данного района или города или поселка, в зависимости от уровня суда. Разумеется, к ним есть определенные требования. Сначала происходит жеребьевка по спискам избирателей, компьютер случайно выбирает людей. Эти списки попадают в соответствующий суд. Там отсеивают людей, которые не подходят по требованиям закона. Есть позиции, по которым человек не может быть присяжным, например, возраст, старше 25 лет. Конечно, многие люди и в 18 лет хорошо соображают, но у присяжного должен быть определенный жизненный опыт. Второе. Разумеется, отсутствие таких вещей, как судимость, ну не может судить тот, кто сам находится под действием обвинения или приговора. Разумеется, нужно проверить человека, чтобы у него не было болезней, которые мешают стать присяжным: наркотики, алкоголь тоже здесь не годятся, поэтому надо собирать необходимые справки. Это формальные признаки. Дальше, очень важно, что человека нельзя заставить быть присяжным заседателем, и закон описывает ситуации, когда человек, на которого выпал жребий, имеет уважительные причины для того, чтобы отказаться быть присяжным.
Олег Наумов: О том, как осуществляется процедура отбора присяжных заседателей в Оренбуржье, рассказывает судья Оренбургского областного суда Александр Городков: «Когда присяжные приходят в зал суда, осуществляется процедура отбора. Она заключается в том, что стороны защиты и обвинения задают кандидатам в присяжные заседатели вопросы. Эти вопросы связаны с выявлением заинтересованности кандидатов в присяжные по делу. Могут ли они вынести объективное решение. Задаются вопросы, касающиеся родственных отношений с участниками процесса. Задаются вопросы профессионального качества, если дело связано с какой-то профессией. Было такое дело, когда нападения совершались на работников торговли, соответственно, какой-то мотив необъективности мог быть у тех, у кого родственники работали в сфере торговли, потому что эти люди проецировали бы эту ситуацию на себя».
Как человек, который не знает законодательства, не знает судопроизводства, может решать, виновен подсудимый или нет?
Борис Надеждин: В том-то и суть правосудия именем народа, что вопрос о том, виновен или невиновен человек, должен быть очевиден для простого человека, для нас с вами. Если вопрос, виновен он или невиновен может быть ясен только для схоластического спора неких философов – теоретиков, а простой человек даже не может понять, о чем они спорят, такой суд вызывает большое подозрение. Ситуация должна быть предельно ясна. Не нужно думать, что юристы умнее и нравственнее, и лучше разбираются в человеческих отношениях. Ведь любое преступление – это человеческие коллизии, какие-то отношения между людьми. Что такое мотив преступления, что такое особая жестокость – это все общечеловеческие оценки. У юристов только одно преимущество, они знают букву закона, но дух закона должны понимать все.
Олег Наумов: Говорит адвокат Владимир Тишин: «Вообще название суда присяжных – это судьи факта. Им необязательно знать законы, более того, они непрофессиональные юристы. Они должны со стороны оценить, виновен этот человек или нет, совершал он это преступление или не совершал, достоин он снисхождения или нет. Поэтому, на мой взгляд, доверять им можно, потому что государство представляет общество, присяжные являются срезом общества и непосредственно осуществляют правосудие, поэтому доверия здесь у меня лично намного больше, чем к профессиональным судьям, у которых «замыленный взгляд».
Практика работы судов присяжных заседателей у нас еще очень небольшая. Есть ли случаи оказания давления на присяжных? Как обеспечить независимость присяжных?
Борис Надеждин: К большому сожалению, такие случаи известны. И один из наиболее частых случаев оспаривания в Верховном суде решений приговоров, принятых с участием суда присяжных, заключается в предъявлении фактов оказания давления на присяжных. Это вопиющее нарушение. Но это, во-первых, не ставит под угрозу сам институт присяжных, все-таки это не всегда бывает. А насколько эффективно этот институт будет работать, в значительной степени зависит от таких, как этот кровельщик Колесов. Если такие поступки будут вызывать всеобщее уважение, и про них будут знать, то у желающих оказывать давление или подкупать присяжных, сразу возникнет страх. А вдруг этот человек придет на радио «Эхо Москвы» или на Оренбургское телевидение и расскажет все: да, приходил такой-то работник суда и пытался оказывать на меня давление, что процесс нужно засекретить. Чем больше будет людей, которые будут не бояться говорить правду, тем выше будет уважение к этому институту и тем меньше будет желающих давить на присяжных.
Олег Наумов: О том, как обеспечить независимость присяжных рассуждает адвокат Владимир Тишин: «Независимость присяжных и в их количестве и в случайности отбора, то есть вы не можете знать до процесса даже в принципе, кто у вас будет в коллегии. Независимость присяжных и в отсеивании тех людей, которые вызывают сомнения у сторон процесса. И сам институт устроен таким образом, что будет очень проблематично даже подкупить 12 человек, это с финансовой точки зрения очень накладно будет.
Судебных ошибок в обычных судах бывает достаточно много. Они могут случиться и в суде присяжных. А возможны ли вообще суды без ошибок?
Борис Надеждин: В этом вопросе важны два момента. Первое: есть ошибка, а есть произвол и неправосудное решение. Одно дело – ошибка, а другое дело, когда и прокуратура, и судья, и присяжные прекрасно понимают, что они делают что-то не то, но по каким-то причинам, давление ли это сверху или еще какие-то обстоятельства заставляют их это делать.
Олег Наумов: То есть ошибка, а есть неправедный суд.
Борис Надеждин: Да, с неправедным судом можно и нужно бороться, и постепенно мы движемся, при всех издержках, в эту сторону. Другое дело ошибка, не злонамеренное действие, а просто недоработали. Поэтому в законе, в том числе и для суда присяжных, предусмотрена возможность приговор обжаловать, пересмотреть, как и в любом суде. Еще раз подчеркну, что это не гарантирует безошибочность как таковую, это дает реальные механизмы уменьшения влияния ошибок на судьбы людей.
Олег Наумов: Сегодня вся судебная система страны требует реформирования. Какие проблемы вы считаете наиболее серьезными?
Борис Надеждин: Я так скажу: фундаментальные основы судебной реформы в стране уже состоялись. Начнем с того, что у нас стало гораздо больше судов и судей. Их количество сейчас достигает 30 тысяч человек, плюс мировые судьи, которые доходят до каждого микрорайона и поселка, это огромный рывок вперед, потому что до этого у нас было просто мало судов и судей. Но в чем проблема, которая сейчас выходит на первый план? На первый план сейчас выходит проблема независимости судебной системы от других ветвей власти. В первую очередь, от администраций на местах и от политического руководства, если мы говорим про уровень Верховного суда. Проблема в том, что в регионах страны происходит сращивание в единый клубок судебной власти, Прокуратуры, ФСБ и местной власти. Вот это ужасно. В этой ситуации говорить про независимость суда не приходится. Это главная проблема. Как ее решать? В том числе стимулировать приход в суды новых молодых людей. Слава богу, когда я занимался законом о судебной системе и о статусе судей, то нам удалось оставить механизм публичного объявления на вакансию судей. К сожалению, по ряду причин не так много желающих среди молодежи пойти в судьи, но будем надеяться, что престиж этой профессии будет расти.
Олег Наумов: С тем, что проблема независимости суда выходит на первый план согласен и директор Оренбургского института Московской государственной юридической академии Михаил Полшков: «Насколько я понимаю, сегодня главное, что не устраивает всех, это зависимое положение суда. Для того, того, чтобы сделать суд независимым, реформу проводить не надо. Нужна политическая воля власти нашего государства. И все. На словах можно говорить много, а вот хочет ли власть истинной независимости судов, пока сказать сложно. Если говорить о совершенствовании работы судов, то, безусловно, здесь предложений очень много. Наиболее перспективными на сегодняшний день мне видится создание ювенальной юстиции, о которой много говорят, и создание административных судов».
Президент Медведев в своем послании Федеральному собранию сказал, что судебной реформе необходимо придать новый импульс. Как вы относитесь к этим инициативам Президента?
Борис Надеждин: Я с большим интересом прослушал первое послание третьего Президента России Дмитрия Медведева, и общий пафос этого послания, включая вопросы реформирования судебной системы, мне очень понравился. Без сомнения, Дмитрий Анатольевич придал позитивный заряд в сторону создания правового государства. Вообще, он начал свое президентство со слов «свобода лучше несвободы», и что нам нужно укреплять институты. С пафосом послания я полностью согласен и поддерживаю. Единственное, что хотелось бы, чтобы это не осталось дежурным выступлением лидера страны под аплодисменты бюрократии, которая там сидела. Когда Дмитрий Анатольевич читал послание, в зале, в том числе сидели руководители Верховного суда, областных судов. Хотелось бы, чтобы они это услышали и начали действовать каждый день, рассматривая конкретные дела в судах в духе послания Д.А. Медведева.
Олег Наумов: Давно известно, что независимый и честный суд — это основа справедливого общественного порядка. Важно, что сегодня эти слова говорит президент страны. В своем послании Федеральному собранию он сформулировал ряд мер, способных придать судебной реформе новый импульс.
Во-первых, Президент поручил подготовить заключение о возможности передачи на федеральный уровень вопросов деятельности мировых судей. Во-вторых. В ближайшее время будет внесен законопроект по сокращению сроков рассмотрения гражданских дел и введению дополнительных мер ответственности за создание препятствий, ведущих к затягиванию судопроизводства. И, наконец, президент предлагает принять закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации». Этот закон даст людям возможность получать достоверные сведения о работе судебной системы. И тогда не нужно будет присяжным проявлять особое гражданское мужество, чтобы суд стал открытым для средств массовой информации и всей общественности.
На этом все. До встречи в программе «Диалог» в следующее воскресенье.
Обсудить новость на Форуме