12:46 22.04.2008 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Наталья Манжикова: Ленин глазами современницы
Сегодня 22 апреля. За долгие годы советской власти мы привыкли к тому, что в этот день во всех школах проходили утренники, посвященные В.И.Ленину, в вузах выходили спецвыпуски газет, партначальники различного уровня под прицелом камер возлагали цветы к подножиям многочисленных монументов по всему Советскому Союзу. В школе я зачитывалась научной фантастикой. И хорошо помню, как в нагрузку к Циолковскому обязательно должна была взять что-то из рассказов про Ильича. Пропаганда в Советском Союзе была поставлена очень хорошо. При возврате книг в библиотеку еще и проверяли, действительно ли мы прочитали книгу о Ленине. В этих книгах, как правило, вождь пролетариата представлялся таким конфетно-пряничным, идеальным человеком.
В прошлом году небольшим тиражом в Москве вышла книга воспоминаний Ариадны Тырковой-Вильямс «На путях к свободе». Она была единственной женщиной в руководстве партии кадетов, прекрасным журналистом и оратором, внутренне убежденной либералкой, активно боролась за права женщин в первой государственной Думе. С Надеждой Крупской Ариадна Тыркова-Вильямс были школьными подругами. В своей книге она дает очень интересный психологический портрет Ленина. Это взгляд на будущего вождя революции глазами его современницы, возможно, он где-то субъективен, но поражает своей остротой. Именно поэтому мне хочется отрывки из этой книги привести дословно: « Я была еще больна и решила ехать полечиться в Швейцарию. В Женеве я разыскала свою старую школьную подругу Надю Крупскую, теперь Ульянову. Я ее после их ссылки в Минусинск не видела, но была совершенно уверена, что она будет так же рада видеть меня, как я ее. И не ошиблась. Жили они в Каруже, как называли русские это предместье Женевы. Хозяйство вела Надина мать. Теперь у нее уже не было прислуги, как всегда бывало в Петербурге. Она и Надя встретили меня так же ласково, как встречали на Знаменской или на даче в Окуловке. Мне было очень приятно опять побыть около них. Партийная рознь еще не провела между мной и Надей неприступной черты, хотя, благодаря моему судебному процессу и бегству, была уже публично зачислена в лагерь либералов, да и внутренне была либералкой. А Надя целиком отдавалась работе в партии с.-д., где Ленин осторожно, упорно отвоевывал себе место вождя. Он был редактором «Искры», он отколол фракцию большевиков, за что подвергался жестокому обстрелу своих вчерашних товарищей, меньшевиков. Они надрывались, доказывая, что Ленин на съезде сплутовал, что на самом деле не он, а они в большинстве. Эта семейная полемика волновала социалистов, забавляла либералов, вызывала длинные рассуждения за чайным столом Струве. Как один из основателей с.-д. партии он знал лично всех ее более видных членов. Для него их талмудические споры, их разногласия на съездах были понятны, были все еще близки. Они его, по старой памяти, продолжали волновать.
Я раньше Ленина не встречала и не читала. Меня он интересовал прежде всего как Надин муж. Невысокий, кажется, ниже ее, приземистый, широкое скуластое лицо, глубоко запрятанные небольшие глаза. Невзрачный человек. Только лоб сократовский, выпуклый. Не наружностью он ее пленил. А пленил крепко. Я сразу почувствовала, что там, за дверью, из-за которой изредка доносился бумажный шорох, сидит хозяин, что вокруг него вращается жизнь и дочери, и матери. Когда он вышел к обеду, некрасивое лицо Нади просияло, похорошело. Девической застенчивой влюбленностью засветились ее небольшие голубые глаза. Она была им поглощена, утопала, растворялась в нем, хотя у нее самой был свой очень определенный характер, своя личность, несходная с ним. Ленин не подавил ее, он вобрал ее в себя. Надя, с ее мягким любящим сердцем, оставалась сама собой. Но в муже она нашла воплощение своей мечты. Не она ли первая признала в нем вождя? Признала и с тех пор стала его неутомимой, преданной сотрудницей. Помогала ему собирать ядро единомышленников, из которых он в 1917 г. сковал коммунистическую партию, фундамент беспощадной советской власти.
В 1904г., когда я встретила Ленина в Женеве, кто мог предугадать в нем будущего железного диктатора? Это был один из эмигрантских журналистов, которому удалось, вопреки Центральному Комитету своей партии, захватить партийную газету «Искра». Уже тогда в революционных кругах знали, что Ленин властолюбив, в средствах неразборчив. Но особенного интереса ни он, ни его партия не возбуждали. С.-р., особенно после убийства Плеве, заставляли гораздо больше о себе говорить, чем с.-д. Заговорщики окружены таинственным ореолом, они волнуют воображение. С.-д. были скучными начетчиками. Пока они не пришли к власти, они отрицали террор. Их тактика воздействия на массы казалась утопичной. Их диалектика - мертвой.
После ужина Надя попросила мужа проводить меня до трамвая, так как я не знала Женевы. Он снял с вешалки потрепанную кепку, какие носили только рабочие, и пошел со мной. Дорогой он стал дразнить меня моим либерализмом, моей буржуазностью. Я в долгу не осталась, напала на марксистов за их непонимание человеческой природы, за их аракчеевское желание загнать всех в казарму. Ленин был зубастый спорщик и не давал мне спуску, тем более что мои слова его задевали, злили. Его улыбка – он улыбался, не разжимая губ, только монгольские глаза слегка щурились – становилась все язвительнее. В глазах замелькало острое, недоброе выражение.
Я вспомнила как мой брат, вернувшись из Сибири, рассказывал, что в Минусинске ссыльный Ленин держал себя совсем не по-товарищески. Он грубо подчеркивал, что прежние, народовольцы, это никому не нужное старье, что будущее принадлежит им, с.-д. Его пренебрежение к старым ссыльным, к их традициям особенно сказалось, когда пришлось отвечать перед местной полицией за бегство одного из ссыльных. Обычно вся колония помогала беглецу, но делала это так, чтобы полиция не могла наказать тех, кто давал ему деньги или сапоги. Ленин с этим не считался и из-за пары ботинок подвел ссыльного, которого за содействие к побегу, да еще и неудачному, посадили в тюрьму на два месяца. Ссыльные потребовали Ленина на товарищеский суд. Он пришел, но только для того, чтобы сказать, что их суда он не признает и на их мнение плюет.
Мой брат с обычным своим юмором описывал эту бурю в ссыльном муравейнике, но в конце уже серьезно прибавил:
- Злой человек этот Ленин. И глаза у него волчьи, злые.
Воспоминание о рассказе брата подстрекнуло меня, и я еще задорнее стала дразнить Надиного мужа, не подозревая в нем будущего самодержца всея России. А он, когда трамвай уже показался, неожиданно дернул головой и, глядя мне прямо в глаза, с кривой усмешкой сказал:
- Вот погодите, таких, как вы, мы будем на фонарях вешать.
Я засмеялась. Тогда это звучало как нелепая шутка.
- Нет. Я вам в руки не дамся.
- Это мы посмотрим.
На этом мы расстались. Могло ли мне прийти в голову, что этот доктринер, последователь не им выдуманной безобразной теории, одержимый бесом властолюбия, а может быть, и многими другими бесами, уже носил в своей холодной душе страшные замыслы повального истребления инакомыслящих. Он многое планировал заранее. Возможно, что свою главную опору, Чека, он уже тогда вынашивал».
Таков женский взгляд Ариадны Тырковой-Вильямс на вождя коммунистов. Удивляешься ее прозорливости.
, член ФПС СПС .
Обсудить новость на Форуме