14:00 18.01.2010 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"

Олег Наумов и Борис Надеждин о реформе системы наказания в России

Новость

 «Орен-ТВ»
17 января 2010 г.

Смогут ли реформаторы на четверть, как обещают, уменьшить тюремное население, а саму тюрьму превратить в относительно цивилизованное, отвечающее международным стандартам учреждение? Приживется ли в стране первая мера реформы – домашний арест? О необходимости либерализации уголовно-исправительной системы в стране говорят автор и ведущий программы «Диалог» Олег Наумов и известный юрист Борис Надеждин.

Олег Наумов: Несколько лет назад в докладе всемирной правозащитной организации Амнисти Интернейшнл российская тюрьма была названа «адом на земле». И вот, наконец, по инициативе президента Дмитрия Медведева Министерство юстиции собирается преобразовать этот ад в цивилизованное место отбывания наказания. Одной из первых мер либерализации системы наказания стало введение домашнего ареста как меры наказания. Согласно вступившему в России с 10 января 2010 года закону на домашний арест могут быть осуждены люди, совершившие нетяжкие преступления. В качестве наказания осужденный не будет лишен свободы, но его свобода будет ограничена. Реформа, рассчитанная до 2020 года, предусматривает также отказ от исправительных колоний и переход к тюрьмам и колониям-поселениям. Кроме того, подготовлены изменения в уголовное законодательство, предусматривающие смягчение наказаний за нетяжкие преступления, декриминализацию целого ряда преступлений, то есть выведение их за рамки уголовно наказуемых. За них будут наказывать в административном порядке.
Как вы относитесь к самой идее либерализации системы наказаний?

Борис Надеждин: Я абсолютно убежден, что ужесточение наказаний, то, что было основной тенденцией в советский период нашей истории, ужесточение наказаний само по себе преступности не истребляет. Как известно, более важна неотвратимость наказания и последовательность применения санкций к правонарушителям. Проще говоря, не должно быть такого, что все воруют, а сидеть будешь только ты. Вот этого не должно быть. И это более важно.

Олег Наумов: Домашний арест - это новая форма наказания в нашей стране, хотя в некоторых странах Европы она используется уже достаточно давно. Как вы считаете, приживется ли это нововведение у нас?

Борис Надеждин: Во-первых, я хочу, как юрист внести ясность в терминологию, потому что сейчас все обсуждают, что с 10 января ввели домашний арест. Это неправильно. Домашний арест как мера пресечения на этапе следствия, еще досудебная мера, существует в виде 107 статьи УПК РФ уже много лет. С 10 января начала действовать мера наказания по решению суда, которая официально называется по УК «ограничение свободы». И вот именно это введено с 10 января. Как новая, ранее не применявшаяся в РФ самостоятельная мера наказания.

Олег Наумов: Домашний арест, как мера наказания в виде ограничения свободы широко практикуется в некоторых европейских странах, накоплен большой положительный опыт. Казалось бы, и у нас домашний арест должен действовать эффективно, и даст шанс всем, оступившимся впервые, не выпасть из социума. Но нельзя не учитывать уровень коррумпированности нашего государственного аппарата. Где гарантия, что таким образом от тюрьмы не откупится именно закоренелый преступник? В результате может быть погублена любая, даже самая разумная идея.
В чем на ваш взгляд, значимость этого нововведения?

Борис Надеждин: Это, вообще говоря, становится одним из основных наказаний. Согласно закону, который был принят в конце прошлого года и 10 января вступает в силу, 101 состав преступления в качестве основной или дополнительной меры может включать это ограничение свободы. И конечно, это сильно разгрузит как таковые зоны. В стране совершает преступления примерно миллион человек в год. Они совершают 2, 5 – 3 миллиона преступлений. При этом значительная часть – это люди, которые совершают преступления первый раз, и можно надеяться, что в последний раз в жизни, Во-вторых, это люди, которые совершают преступления незначительные, небольшой тяжести или средней тяжести. Это всевозможные преступления по неосторожности, это кражи, это драка, где кому-то выбили зуб и т.д. Это конечно плохо и с этим нужно бороться. Но лучше, если за этим человеком будет по месту его жительства следить администрация, уголовно-исполнительная инспекция, чем он окажется на пару-тройку лет в колонии, где рядом с ним будут сидеть люди, некоторые из которых профессиональные преступники. На мой взгляд, если за ним будут следить органы, и он будет ограничен в свободе передвижения, его лишат доступа к алкоголю, развлечениям – это лучше, чем, если он пройдет настоящую тюремную школу.

Олег Наумов: Кто и как будет контролировать соблюдение условий домашнего ареста?

Борис Надеждин: Я сначала расскажу, что это такое, а то может, все думают, что человека запирают на ключ, через форточку ему хлеб дают, молоко, и он сидит. Технология выглядит так: внесены поправки в УИК РФ. Есть специальный документ, который регламентирует, как это все происходит - ст.47 «Порядок исполнения наказаний в виде ограничения свободы». «Специализированным органом, осуществляющим надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, является уголовно-исполнительная инспекция». То есть в каждом районе и городе создается в системе исполнения наказаний специальный орган, который этим занимается. Очень подробно написано, в какой срок человек должен являться, как они следят за ним, ставится на персональный учет, при постановке на учет человек подлежит дактилоскопической регистрации, берут отпечатки пальцев, в общем, полностью контролируют его жизнь. Есть, конечно, и технические средства, те самые пресловутые браслеты, про которые тоже сейчас постановление правительства готовится. Кстати, уголовно-исполнительные инспекции не только карают. Эти органы будут применять и меры поощрения. Если человек хорошо себя ведет, раскаялся «за хорошее поведение, добросовестное отношение к труду или учебе уголовно-исполнительная инспекция может применять к осужденным следующие меры поощрения: благодарность, разрешение на проведение за пределами территории, в которой он ограничен, выходных и праздничных дней. И в этом смысле эта самая уголовно-исполнительная инспекция становится для него в каком-то смысле строгим родителем, который наказывает, следит, но может дать какие-то поощрения.

Олег Наумов: Противники нововведения говорят о том, что Россия на сегодняшний день не готова к тому, чтобы обеспечить вот эту систему домашнего ареста. Ни технически, ни кадрами.

Борис Надеждин: Действительно, как любое значительное новшество, это введение ограничения свободы, нужно создать уголовно-исполнительные инспекции во всех городах, чего сейчас нет фактически. Нужно разработать средства слежения, видеокамеры, браслеты и т.д. Проблем конечно много. Но я могу сказать следующее. Ну и что? Когда-то огромными проблемами было создание ГАИ. Тоже думали, как это сделать, это нужно автомобили им всем давать. Сейчас, куда ни посмотришь, везде они есть. Так что, я думаю, справимся.

Олег Наумов: В некоторых регионах уже проводили эксперимент: осужденным на домашний арест выдавали для обязательного ношения электронные браслеты с системой слежения через спутники. Инспектор всегда видел, где находится его подопечный: дома, в гостях, или, например, в пивной. Видимо, теперь браслеты будут применяться более активно. Возможно, в квартирах осужденных будут ставить видеокамеры. То есть домашний арест - история недешевая, но на одного заключенного, сидящего в колонии, государство и так тратит примерно 25 тысяч рублей в месяц. И противники, и сторонники нововведений соглашаются: на первых этапах будет много неразберихи, уголовно-исполнительная инспекция не сразу, возможно, перестроится для работы в новом режиме, да и суды не начнут прямо завтра приговаривать людей к домашнему аресту. Но многим очевидно: посадить всегда успеем. Но дать человеку шанс исправить ошибку - это правильнее и порой куда эффективнее.
Согласно «Концепции развития уголовно-исправительной системы в РФ до 2020 года» у нас скоро вместо колоний будут тюрьмы и колонии- поселения. Почему именно эта мера считается одной из главных в либерализации системы наказания?

Борис Надеждин: Здесь надо немножко вникнуть в то, как устроена исполнительная система, которая была создана в советское время. Количество заключенных в советское время достигало нескольких миллионов людей, и вся эта система была построена в основном в 20-30-е годы, когда решали совершенно другие задачи. Она с тех пор осталась. Основным местом, где находится 700 тысяч человек, являются исправительные колонии. Они делятся на несколько уровней строгости.
Эта система предназначена для содержания очень опасных преступников в очень тяжелых условиях. Структура преступности у нас с 20-30-х годов сильно изменилась. Если тогда по итогам гражданской войны, по итогам коллективизации, по итогам боевых действий преступность носила насильственный характер, действительно, были банды и бандиты, держащие в ужасе целые области, то сейчас типичный российский преступник – это совсем другое существо. Это очень часто человек с высшим образованием, который никого не убил, не изнасиловал и не ограбил, а просто что-то такое придумал и украл. Даже часто не нападая ни на кого. Для этих людей сам по себе факт лишения свободы или ограничения свободы – уже огромное наказание. И по этой причине конечно же нужно систему наказаний менять, приходить к более цивилизованным формам.

Олег Наумов: Цель готовящейся реформы - сделать уголовно-исправительную систему в России наконец-то цивилизованной, соответствующей обществу двадцать первого века. Сейчас в нашей стране в 755 исправительных колониях отбывает наказание более 750 тысяч человек. В результате реформы исправительные учреждения преобразуются в 428 тюрем и 210 колоний-поселений, при этом число заключенных уменьшится на четверть. Количество следственных изоляторов сократится вдвое, а условия содержания будут соответствовать европейскому уровню. Главный камень преткновения в этих преобразованиях – финансирование. Интересно, что в конце 80-х годов прошлого века уже пытались отказаться от лагерей в пользу тюрем. Тогда эта идея была похоронена якобы по причине нехватки средств. Будем надеяться, что на сей раз хватит и денег, и политической воли.
Проблема СИЗО остается очень острой. Что делать, как добиться условий содержания в них соответствующих европейским стандартам?

Борис Надеждин: у нас всегда традиционно следователи настаивали на том, чтобы человека даже за не очень значительное преступление, специально посадить в СИЗО. Потому что, во-первых, с ним легче работать, он становится сговорчивее, надеясь просто быстрее выйти в суд, во-вторых, многие российские СИЗО – это места, которые международными организациями классифицируются как места пыток. Там люди умирают. Случай с Магнитским вопиющий, он, конечно, привлек внимание к этой проблеме. Поэтому СИЗО, особенно советские, знаменитые «Матросская тишина», Лефортово и т.д. – это пережиток ГУЛАГа. Человек не должен находиться в таких условиях. У нас в СИЗО до сих пор сидят больше 150 тысяч человек, из которых, значительная часть невиновны. Но они могут сидеть в СИЗО годами. Это безобразие, и конечно, здесь нужно применять домашний арест, подписку о невыезде, залог. Существует масса других мер пресечения.

Олег Наумов: Сейчас предпринимаются некоторые шаги по смягчению исправительной системы. Но не только это. Одновременно предпринимаются шаги по либерализации нашего уголовного кодекса. В частности, президент Медведев в конце прошлого года сделал так, что теперь за налоговые преступления человека не будут арестовывать и сажать в кутузку. И предполагается в будущем, что за очень многие незначительные преступления человека вообще не будут преследовать уголовно, а будут предусмотрены административные меры наказания.

Борис Надеждин: В Советском Союзе, была очень жестокая система наказания. Была тоталитарная страна. Можно оправдывать всякими враждебными окружениями, поисками классовых врагов, но советская система наказания была для 20-го века аномально тяжела. Для европейской страны в 20-м веке. Расстрелы, около миллиона людей было расстреляно по политическим обвинениям, 25 лет лагерей, использование фактически рабского труда на строительстве огромных объектов и т.д. Эта система, к сожалению, до сих пор во многих своих чертах осталась. Но общество изменилось. Структура преступности изменилась радикально. Изменились сами люди. Изменилась демография. Все это требует изменения и этой системы. Но как любая огромная система, созданная в советское время, она инерционна. Вы не забывайте, что кроме 800 тысяч заключенных еще существует 300 тысяч тех, кто их охраняет. Это люди, которые выросли, сформировались. Поэтому нужно реформировать и сами зоны, и сами органы, которые проводят следствие, осуществляют контроль, надзор и т.д. Все это нужно делать менее варварски и более цивилизованно.

Олег Наумов: Если все те меры, которые предусмотрены в реформе, будут выполнены, не кажется ли вам, что Россия уже будет другой страной?

Борис Надеждин: Для того, чтобы система исполнения наказаний и борьбы с преступностью стала цивилизованной, прошла через модернизацию, должно смениться и поколение тех людей, которые прошли через зону, т.е. миллионы людей, и должно смениться поколение тех людей, которые в каждом, на кого упал взгляд милиционера, заранее видят преступника. Потому что еще одной особенностью России является аномально высокий процент обвинительных приговоров. У нас так, раз тебя привели в милицию, значит, ты преступник. Поэтому должны смениться поколения. Но очень важно, что старт этому дал молодой президент Дмитрий Медведев. Дай Бог ему здоровья, если он удержится на этой линии хотя бы 4-5-6 лет, то произойдет радикальное обновление. Потому что выйдут те, кто отсидел, а уже новые ряды этой армии зоны не будут пополнять те, кто совершил преступление по неосторожности, первый раз и незначительное, деятельно раскаялся и т.д. И не возникнет та обратная связь, когда зона является фабрикой готовых, с полностью криминальным сознанием, набравшихся опыта преступников.

Олег Наумов: Несмотря на суровость российских тюрем и колоний, по числу заключенных мы по-прежнему впереди планеты всей. Если сравнивать Россию с Европой, то в расчете на 100 тысяч граждан у нас 611 заключенных, в Германии – 95, во Франции -85, Швеции -82, т.е., как минимум, в шесть-семь раз меньше. Планируется, что меры по гуманизации правоохранительной системы и системы исполнения наказания приведут к сокращению преступности в нашей стране. Введенный с 10 января домашний арест - это спасение от повторной преступности и от ее роста. Ведь почти половина преступлений являются повторными и совершаются из-за того, что человек попадает в преступное сообщество, и очень важно не дать ему туда попасть. Такая забота о сохранении каждой отдельно взятой человеческой судьбы, в конечном счете, поможет сбережению всей нации. А бережное отношение к народу нам сейчас просто необходимо.

Источник: СПС Главное

  Обсудить новость на Форуме