12:00 07.05.2010 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Олег Наумов: Победа на фронте была обеспечена благодаря трудовому героизму женщин, стариков, детей. Помним ли мы об этом?
, 2 мая 2010 г.
О том, какими невероятными усилиями всего народа досталась нам победа, и какие испытания выпали на долю женщин, стариков и детей в военные годы, говорят автор и ведущий программы «Диалог» Олег Наумов и директор Государственного архива экономики Елена Тюрина.
Олег Наумов: Приближается славная дата 65-летия Победы в Великой Отечественной войне. В эти дни принято вспоминать о подвиге солдат, защитивших нашу страну от фашизма. Это правильно и справедливо. Но великая Победа была бы невозможна и без тех, кто остался в тылу, и обеспечивал фронт оружием, боеприпасами, продовольствием. Ни для кого не составит труда назвать хотя бы нескольких воинов-героев Великой Отечественной – Кожедуба, Покрышкина, Гастелло, Жукова, Рокоссовского. А героев тыла? Между тем работа в тылу была настоящим подвигом. И легла она на плечи стариков и инвалидов, женщин и даже детей. Именно они заменили мужчин, когда те ушли на фронт. Но сначала еще нужно было перебазировать предприятия на восток страны, в глубокий тыл. Эвакуация - одна из ярчайших и тяжелейших страниц Великой Отечественной войны. За 41-42 годы героическими усилиями народа была создана новая индустриальная база, которая к концу 1943 года обеспечила превосходство в вооружении нашей армии над противником.
В начале войны страна оказалась в очень тяжелом положении, и главной задачей стало переместить производство танков, самолетов, боеприпасов с западной части страны в восточную. Как быстро это было сделано, и кто этим занимался?
Елена Тюрина: Эвакуация такой мощности, такого огромного объема передвигаемых объектов – это беспрецедентно в мировой истории. Сначала был подготовлен первый перечень объектов эвакуации. Но сегодня вы удивитесь, если вы этот перечень посмотрите. В нем как точки были направления Воронеж, Тверь, и другие города центральной России. То есть власть в первые минуты войны не понимала, какого масштаба движение может произойти. Быстрое наступление немцев буквально поразило и ввело в некоторый ступор наши властные структуры. Но надо сказать, что достаточно быстро этот план был пересмотрен, и уже были подготовлены другие планы, где была другая структура городов.
Олег Наумов: После того, как стало понятно, какого масштаба бедствие надвигается, предприятия решено было перемещать гораздо дальше от центра страны - на Урал и в Сибирь. Оренбуржье стало одной из главных баз эвакуации. В город Чкалов, так тогда назывался Оренбург, были переведены 44 предприятия. На основе 4 прибывших фабрик здесь был создан шелкоткацкий комбинат, на котором производили парашюты. 17 эвакуированных предприятий работало в Орске, 9 - в Бузулуке. В Медногорске во время войны выпускали продукцию Тульский оружейный завод, Днепропетровское швейное предприятие.
Елена Тюрина: Главный принцип перемещения заключался в том, что оборонное предприятие перемещалось на территорию того города, где уже были профильные предприятия. Их объединяли. То есть два-три завода оказывались на одной площадке. Это во многом облегчало их монтаж на новом месте. Потому что те случаи, когда заводы вывозились в степь, а такие случаи тоже были, они, конечно, были очень тяжелы для рабочих, которые обустраивали предприятия и свою жизнь на новом месте.
Олег Наумов: Всеми работами по перемещению предприятий и гражданского населения руководил Совет по эвакуации. Он был создан уже на второй день войны. Председателем комитета был назначен Н. М. Шверник, заместителями –
А. Н. Косыгин и М. Г. Первухин. В первые годы войны различными видами транспорта было эвакуировано около 17 миллиона человек, было перевезено более двух с половиной тысяч промышленных предприятий. Большинство из них было размещено на Урале и в Сибири. В начале войны миллионы граждан были эвакуированы в тыл. Как они обустраивались на новом месте?
Елена Тюрина: Очень трудно было устройство такого большого количества эвакуированных. 10 миллионов человек было перевезено по железной дороге и 2 миллиона человек – водным транспортом. И для того, чтобы разместить всех приехавших, например, принимались такие меры, как в Чувашии, когда местное население должно было выехать дальше, причем не в маленьком объеме - 15 тысяч человек, а на их место заселялись люди подготовленные, которые работали на прибывшем и смонтированном заводе на новом месте. Жилья не хватало. Питания не хватало. Промышленных товаров не хватало. Поэтому люди находились в тяжелых условиях, и все зависело от того, как работали местные власти. В некоторых районах эти проблемы решались лучше, в других – хуже. То есть, во многом это зависело от субъективного человеческого фактора.
Олег Наумов: Местным органам власти, которые принимали эвакуированных, приходилось тяжело. Всех приезжих нужно было разместить, организовать питание, найти места в детских садах, школах. Но тяжелее всего было директорам эвакуированных предприятий. Они находились под тройным контролем: со стороны органов НКВД, местного партийного руководства и своего наркомата. Директор должен был работать так, чтобы ни с какой стороны не было замечаний. Неслучайно в годы войны должность директора оборонного завода считалась расстрельной.
Елена Тюрина: Каждой эвакуированной семье, это мы можем сказать по материалам московской эвакуации, давалось 300 рублей. Это как подъемные на эвакуацию, но как говорят экономисты, на эти деньги буквально через несколько месяцев уже нельзя было купить мешка мерзлой картошки. То есть эвакуированные были в трудных условиях. Конечно, прикрепленные к заводам получали свои пайки. И есть документы, которые показывают размер пайка. Члены семьи тоже получали паек, но в меньшем объеме, существовали специальные книжки, по которым можно было по талонам получать все эти продукты.
Олег Наумов: То, что касается продовольственных карточек или талонов, насколько была разница между теми, кто работал на оборонных предприятиях или сельскими жителями?
Елена Тюрина: Нормы различались от 800 до 400 граммов хлеба в день. Вот такой разрыв. Я думаю, что в этом есть основания. Те рабочие, которые работали на металлургических предприятиях, в очень сложных условиях, конечно, они должны были получать больше, чем те, которые шили шинели или занимались производством валенок. Сельские жители, как известно, вообще ничего не получали.
Олег Наумов: Сельское хозяйство выезжало на женщинах, детях. И, тем не менее, обеспечивало продовольствием и фронт, и тыл. А как в это время жили сами сельские жители?
Елена Тюрина: Известно, что труд женщин здесь тоже был решающий. Женщины впрягались вместо лошади в упряжку и боронили землю, по 8 – 10 человек. Сельские жители держалось на всем, что было рядом. Это и лес – грибы, ягоды, это различного рода травы, жмых и отходы от производства. Мне бы хотелось сказать, что в первые годы войны эвакуация происходила не только в промышленности. Эвакуировались стада скота. Мой дед был зам. министра сельского хозяйства Мордовии и в это время и он был ответственным за сохранность белорусского стада. Так вот белорусское стадо находилось в годы войны на территории Мордовии. И это стадо было сохранено. То, что успели эвакуировать, перегнать, тоже в какой-то степени помогало обеспечивать питанием. Поэтому динамика войны учила население решать эти проблемы. Народ у нас очень сообразительный, и потихоньку вот эта сообразительность способствовала выживанию.
Олег Наумов: Война – не женское дело, а уж тем более не детское. Как жилось детям во время войны?
Елена Тюрина: Есть документы, которые показывают состав авиационного завода им. Серго Орджоникидзе, в 41-42 годах. Например, детей до 14 лет там работало 157 человек, с 14 по 16 уже около 1000, с 16 до 18 уже 1777. Но была категория детишек маленьких совсем. Которые были и в детдомах, и в интернатах. При каждом наркомате вооружений были свои интернаты. Если родители у ребенка погибли, то такие дети жили в интернате постоянно. Но если мамы и папы работали с утра до ночи, то дети тоже содержались в таких интернатах, если они были на этой территории. И эти маленькие детишки в детских садах, школьники младших классов, писали письма на фронт. Сохранившиеся письма просто умиляют до слез. Конкретно, есть письмо мальчика, который пишет: Возьмите меня, пожалуйста, на фронт бить ненавистного врага. Подписывается, и внизу приписка: мать согласна. Вот эти детские письма, это уникальный материал фронтовых лет, потому что это сама искренность, вера в победу.
Олег Наумов: В начале войны союзники помогали нам только материально. Из поставок по ленд-лизу, что вы могли бы отметить, кроме тех поставок, которые связаны с вооружением, самолетами, боеприпасами. Что-нибудь поставлялось из продукции, которая шла именно в тыл страны?
Елена Тюрина: Я хочу отметить, что тема ленд-лиза, она до сих пор еще до конца не открыта. Это первое. Поэтому изучить досконально все эти вопросы историки пока не могут.
Олег Наумов: То есть мы не можем сейчас ответить на вопрос, насколько поставки по ленд-лизу вообще помогли нам в этой войне?
Елена Тюрина: Да, пожалуй, мы еще не можем по-настоящему сказать. Но я могу отметить, что все-таки те поставки, которые были в первый период, они может были, не так велики и не так значительны, но они сыграли огромную роль именно потому, что еще не был наработан опыт обеспечения населения в военное время. И для фронта поставки по ленд-лизу вооружения и этих знаменитых консервов, в первый период войны сыграли огромную роль. Это мое субъективное мнение, но я думаю, постепенное рассекречивание этого вопроса даст возможность более обстоятельно ответить на этот вопрос.
Олег Наумов: Документы по ленд-лизу засекречивал Сталин, который упорно не желал афишировать помощь союзников СССР, дабы венец победителя принадлежал только ему. Объём американских поставок по ленд-лизу составил около 11 миллиардов долларов США, и это была значительная поддержка, особенно в первые годы войны. Вот что говорил о поставках по ленд-лизу А.И. Микоян: «Теперь легко говорить, что ленд-лиз ничего не значил. Он перестал иметь большое значение много позднее. Но осенью 1941 года мы все потеряли, и, если бы не ленд-лиз, не оружие, продовольствие, теплые вещи для армии и другое снабжение, еще вопрос, как обернулось бы дело».
Олег Наумов: Герои фронта нам известны. А кого из героев тыла вы могли бы назвать?
Елена Тюрина: Это миллионы и миллионы людей. Я считаю, что большими героями были в тот период все наркомы оборонных отраслей, и не только оборонных. Потому что если мы смогли достигнуть паритета к концу 43-го года, – это уже героизм. Все те люди, которые причастны к этому, это в моем понимании герои. Они могли работать на заводе, могли исполнять самые разные виды работ, они могли трудиться в сельском хозяйстве, но в результате все шло на общее обеспечение победы.
Олег Наумов: Свой вклад в обеспечение победы внесли и деятели отечественной культуры: журналисты, писатели, художники, композиторы и актеры. На фронте постоянно находились сотни театрально-концертных бригад. Солдаты всегда с нетерпением ждали выступлений Утесова, Руслановой, Шульженко. Боевой дух на фронте поднимали стихи Константина Симонова, музыка Блантера, Богословского, а Дмитрий Шостакович написал в блокадном Ленинграде величественную Седьмую симфонию, которая помогла городу выжить.
Денег в государственной казне катастрофически не хватало. И поэтому руководство обратилось к населению о финансовой помощи, о финансовом содействии. Насколько велика была финансовая помощь граждан в этот сложный период?
Елена Тюрина: В течение войны было объявлено четыре займа. И каждый заем был поддержан. Те средства, которые нашим населением одалживались, они шли целенаправленно на производство самолетов, танков и других видов вооружения. А еще были добровольные пожертвования для нужд армии и они были действительно так велики. У нас есть подтверждения в документах, что на средства одной колхозницы был построен целый самолет. Сейчас нас это очень удивляет, но я думаю, что может быть это собирательный образ, может, за этой колхозницей был весь ее колхоз. Большую роль сыграло здесь и наше духовенство. Потому что духовенство тоже все свои средства, которые оно собирало, жертвовало на защиту страны. Количество новых фактов о войне не уменьшается. Оно продолжает пополняться и пополняться. Мне кажется, что именно архивы сейчас и представляют тот кладезь информации, который еще молодым поднимать и поднимать.
Олег Наумов: К сожалению, исторические документы, хранящиеся в архивах, еще не рассекречены полностью. Но даже те фотографии, письма, приказы и распоряжения, доступ к которым мы уже имеем, помогают нам понять, что чувствовали и переживали простые люди в те страшные годы. Только читая письма тех далеких уже лет, разглядывая старые фотографии, мы можем ощутить весь ужас и смятение первых дней войны, мы можем понять, как постепенно, год от года укреплялся моральный дух народа, как ужас и смятение постепенно сменялись чувством уверенности в победе. Только полное рассекречивание исторических документов поможет нам избежать искажений истории в угоду политической конъюнктуре. Открытый доступ к историческим документам даст нам возможность узнать судьбу наших дедов, пропавших в военные годы. К какому юбилею победы власть сможет подарить обществу такой подарок?
Обсудить новость на Форуме