12:00 21.09.2009 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Олег Наумов: Кризис объективно подталкивает к реструктуризации российской экономики, уходу от сырьевой к инновационной и высокотехнологичной. Но на деле пока ничего не происходит
20 сентября 2009 г.
Почему экономика России пострадала значительно больше, чем в других ведущих странах? Насколько эффективной оказалась антикризисная программа правительства? Есть ли надежда, что именно кризис выведет нашу экономику на качественно лучший уровень? Об этом говорят автор и ведущий программы «Диалог» Олег Наумов и заместитель председателя Комитета по бюджету и налогам Государственной Думы Александр Коган.
Олег Наумов: Ровно год назад финансовый мир потрясло известие о банкротстве одного из самых крупных инвестбанков Америки Lehman Brothers. Финансовый кризис повлек за собой кризис экономический, захвативший практический все развитые страны мира. Прошел год, и вновь все мировые аналитики и экономисты задаются вопросом: почему случился кризис и что нужно делать, чтобы его преодолеть. Российские власти также отметили годовщину мирового кризиса рядом заявлений, судя по которым отечественную экономику, несмотря на очевидные потери, ждет скорое восстановление. Министр финансов Алексей Кудрин заявил о том, что в третьем квартале этого года страну ждет выход из рецессии. Президент Дмитрий Медведев тоже выразил надежду на скорое восстановление экономики. Однако большинство экспертов считают, что о выходе из рецессии говорить пока рано.
Год назад, когда начался мировой кризис, наши руководители тоже излучали оптимизм и заявляли о том, что Россия – «тихая гавань», что у нас достаточно резервов, для того чтобы мы даже в случае прихода кризиса могли обеспечить полностью нашу экономику. Прошел год и получилось так, что экономика в нашей стране пострадала значительно больше, чем в других странах, по крайней мере, в Европе и в Америке. Почему так получилось?
Александр Коган, заместитель председателя Комитета по бюджету и налогам Государственной Думы: Аргументация сразу следовала та, что мы накопили достаточно много финансовых запасов, чтобы этот кризис плавно пройти. По сути, так и произошло: в банках очередей не было, а если банки валились то об этом даже никто не знал, кроме тех кто переписывал заявление из одного банка в другое, либо тех, кому компенсировали средства. Когда в компаниях людей увольняли, конечно, они тоже чувствовали кризис, но так или иначе, мы кризис прошли более мягко, чем европейские страны и Америка. Почему у нас больше всего обвалился ВВП? У нас в основном сырьевая экономика и мы очень серьезно зависим от внешней конъюнктуры, которая складывается на рынках. Так вот здесь уменьшение цены на нефть произошло в пять раз, а это напрямую зависело от объемов выпуска продукции и напрямую сказывалось на нашем ВВП. В том числе и в положительном балансе экспорта и импорта. В связи с этим, конечно, мы очень серьезно пострадали, потому что очень резко изменилась конъюнктура.
Владимир Киданов, председатель комитета по вопросам бюджетной, налоговой и финансовой политики ЗС Оренбургской области:
Не будем кривить душой, реальность такова, что нефть, продажа металлов, газа за рубеж в последние годы помогала России так резко развиваться экономически. И вдруг мировые проблемы прямым образом коснулись и остановился этот поток. И в том числе финансовый, или как говорят аналитики, золотой дождь на Россию. И если бы не было антикризисной программы, то могла бы быть очень серьезная обстановка, когда нет финансовых потоков, нет движения капитала. Это остановка экономики, это остановка развития бизнеса, остановка выплаты зарплат, это очень серьезный коллапс.
Олег Наумов: Главное, что очень серьезно пострадали люди, и через год прихода в Россию мирового экономического шторма вынуждены приспосабливать к «тощим временам». Что же изменилось в поведении россиян? По данным социологов мы стали более экономными: 47% опрошенных россиян экономят практически на всём. Мы откладываем «на потом» крупные покупки: 48% считают нынешнее время неподходящим для таких трат. Еще сильнее упало желание кредитоваться - только 11% считают, что сейчас самое время брать взаймы. Меньше доверия стало к рублю: только 26% хранят деньги в рублях. Мы стали более скромны в претензиях на высокую зарплату, сильнее дорожим своим рабочим местом: только 13% опрошенных полагают, что легко найдут работу, равноценную нынешней.
Насколько правильной и эффективной оказалась антикризисная программа правительства, и в каком виде она будет продолжена?
Александр Коган: Прежде всего, конечно, поддерживали банки. Здесь, думаю, сомнений нет ни у кого: мы двигались в правильном направлении. Потому что поддержав банки, мы, прежде всего, поддержали наших граждан. Мы поддержали нашу финансовую систему и кредитную систему. Пусть она работает неэффективно, но она хотя бы не обвалилась. И если бы мы позволили разгореться панике на рынке, то очень большое количество банков пострадало бы, а самое главное, пострадали компании, которые кредитуются в этих банках. Второй шаг – это поддержка наших предприятий, то есть предоставление возможности перекредитоваться. А для работников предприятий, которые все-таки вынуждены закрыться, создание рабочих мест, переобучение, предоставление возможности открыть собственное дело. Меры, в этом направлении, конечно, не всегда были эффективны, и есть над чем еще работать. Это касается и гарантий, которые предоставляло предприятиям правительство для получения кредитов. Из 300 миллиардов, которые должны были предоставить в течение этого года, пока предоставлено и выдано кредитов всего около 5 миллиардов компаниям различных форм собственности. По остальным 295 пока только ведутся разговоры, переговоры, и этот механизм работает отвратительно.
В будущем мы планируем также поддерживать спрос, и государство здесь будет играть значительную роль. Это размещение госзаказов в наших предприятиях, это предоставление достаточно дешевых кредитов, сейчас эти условия тоже обговариваются. Это и работа по социальным программам, увеличение заработных плат тем гражданам, которые напрямую зависят от бюджета.
Валерий Зубов, депутат Государственной думы РФ: По удельному весу по отношению к бюджету мы заняли четвертое место в мире по тратам, а по падению производства мы лидируем среди 11 крупнейших стран. Тех, с которыми обычно происходит сравнение. То есть показатель эффективности оказался самый низкий из всех стран, достойных сравнения.
Александр Куниловский, министр экономического развития, промышленной политики и торговли Оренбургской области: Меры, предпринятые консолидировано, как на уровне федерации, так и на уровне регионов, дают свой положительный результат, плюс эти меры являются консолидированными усилиями всех стран. Мировая конъюнктура помогает России чувствовать себя более спокойно и по сырьевым отраслям наступила стабилизация. Мы сегодня можем считать в части экономики России кризис преодолен.
Владимир Киданов: История и годы рассудят и покажут, что было правильно, а что неправильно. Но в реальных условиях, я же реальный экономист, в реальных условиях управляю бизнесами, компаниями, считаю, что, абсолютно правильно были приняты экстренные меры. В России очень неразвита банковская система. Это весь мир признает. Как не надо было помогать банкам? И следующий этап: поддержка конкретных отраслей, поддержка системообразующих отраслей. Как без этого?
Олег Наумов: В США в последние месяцы растут цены на недвижимость, растет потребительский рынок. В Германии, во Франции в Японии растет ВВП. А у нас?
Александр Коган: Могу доложить, что по последней оценке Минэкономразвития уже есть рост ВВП по отношению к прошлому периоду порядка 0,7%. То есть некая динамика роста экономики в РФ тоже есть.
Олег Наумов: Большинство же россиян затрудняется оценивать будущее страны в условиях экономического кризиса — об этом свидетельствуют результаты опроса. 42% респондентов не могут дать четкого ответа на вопрос о наступлении нового витка кризиса. Однако число оптимистов выросло с 11% в апреле до 34% в сентябре. Они уверены, что его не будет. Но 24% граждан допускают, что худшие времена еще впереди. Сейчас раздаются голоса о том, что для выполнения всех социальных программ необходимо повышать налоги. На недвижимость, на роскошь, подоходный налог. Возможно ли, в условиях кризиса повышать налоги?
Александр Коган: Нет. Хотя и неправильно свой ответ начинать с отрицания, но в данном случае категорически нет. Когда раздается разговор о том, что необходимо увеличить подоходный налог, налоги на недвижимость, то это неправильно. Мы на эту тему работать будем. Будем готовить почву, будем готовить условия, но есть смысл принимать такие решения, когда все-таки будет уже устойчивый рост в экономике. Я думаю, что 11-й год – самое время принимать налог на недвижимость, делать его более справедливым. То же самое налог на роскошь. Но к подоходному налогу, я думаю, мы еще не готовы возвращаться, потому что один из самых динамичных собирающих налогов – это подоходный налог.
Татьяна Денисова, политолог: Во всем мире существует налог на сверхдоходы с физических лиц. И понятно, что наша плоская шкала в определенном смысле сыграла свою хорошую роль. Дело даже не в кризисе, а дело в реальной жизни. Когда разрыв между малообеспеченными и олигархами таков, что в этой пропасти может возникнуть революция, то безусловно, это перераспределение должно быть.
Александр Куниловский, министр экономического развития, промышленной политики и торговли Оренбургской области: Этот инструмент очень тонкий и употреблять его нужно профессионально и грамотно. Предстоит повысить транспортный налог, предстоит повышение в части налога на имущество, по крайней мере, на дефляционную составляющую. Что касается других налогов, связанных с повышением ставок на имущество, считающееся роскошью. Какая граница? Если посмотреть объективно, является ли частный дом роскошью? Или достаточно квартиры в панельном доме? Поэтому это вопрос дискуссионный и я считаю, что чисто экономически он не имеет особого значения. Это более политический ход, чем экономический.
Владимир Киданов: В условиях кризиса нужно помогать бизнесу, чтобы бизнес развивался. Один из вариантов поддержки – снижение налогов. В том числе в кризис попадают и физические лица. То есть макроэкономические или логические показатели говорят о том, что в условиях кризиса надо снижать налоги. И с физических и с юридических лиц. Но теперь давайте вернемся на другую стезю. Давайте скажем, ну наверное, налоги на роскошь. Давайте скажем откровенно, я в том числе, один из обеспеченных и состоятельных людей. Я вам говорю, наверняка надо, потому что принцип социальной справедливости должен быть. Если у тебя есть дом 200-500 метров, а у кого-то квартира, наверное, на дом, раз я получаю другие доходы, наверно, я должен платить больше, чем другие. Тут не возникает сомнений. Но есть вопросы, в которых надо очень внимательно разбираться.
Олег Наумов: Госкорпорации в последнее время стали символом того вектора развития экономики, который некоторые называют госкапитализмом. Президент Медведев в последнее время резко критиковал госкорпорации. Означает ли это закат такой формы предприятий?
Александр Коган: Скорее всего, нет. Президент абсолютно правильно критиковал госкорпорации за менеджмент, за неэффективное управление. А самое главное, за очень высокие бонусы и зарплаты в госкорпорациях. Непозволительно в кризис получать высокие зарплаты менеджерам. Именно это имелось в виду, потому что, к сожалению, проверка Счетной палаты показала, что даже в момент кризиса менеджеры в госкорпорациях получали зарплату очень высокую. Это несопостовимо со средней заработной платой. Я понимаю, управляя огромными активами, у управленцев должны быть стимулы, должны приходить лучшие люди. И зарплата, мотивация должны быть там совершенно другие. Но не до такой степени, что там зарплату можно получать по 10 миллионов годовых. Это не верно. Вот за это они подверглись критики и сейчас идет проверка прокуратурой целевого использования средств. Если будет доказано, то люди понесут ответственность. Но при этом, госкорпорации, это именно те предприятия, которые собирают госсобственность, и пытаются ее максимально эффективно использовать. При этом используют частно-государственное партнерство, где аккумулируют и госсредства и средства частных инвестиций. Мне кажется, на ближайшее время, на переходный период, когда создаются условия инвестиционной привлекательности для нашей экономики, для диверсификации экономики – это самая привлекательная форма сотрудничества. Частно-государственное партнерство.
Валерий Зубов: У нас восемь госкорпораций. Одна правильная. Это агентство по страхованию вкладов. Она была создана в 2003 году, успешно работает и ее назначение понятно. Помогать в случае кризисной ситуации в том или ином банке за счет бюджетных средств, и в основном, за счет сбора средств самих банков. Только в кризисной ситуации в эту корпорацию добавили денег. Это правильная корпорация и она должна быть. Все, что касается остальных семи, их надо срочно закрывать.
Александр Куниловский: В любом случае они обозначены как временный инструмент, затем эти корпорации должны перейти сначала в ранг часто-государственного партнерства, получить серьезный пакет частных инвестиций, а затем уже, со временем, когда все устоится и отрасль покажет собственную дееспособность, перейти в частные руки, в собственное управление.
Олег Наумов: Президент, анализируя развитие экономики в последние годы, годы нефтяного рая, отмечает, что за все эти годы ничего не было сделано для реструктуризации нашей экономики. А за последний кризисный год что-то было сделано? Ведь обычно именно в кризис проходят всякого рода реформы?
Александр Коган: Могу сказать, что по диверсификации экономики некоторые шаги были сделаны. Это касается и машиностроения, судостроения, самолетостроения, и много нашей российской экономикой стало выпускаться электроники и ширпотреба. Мы стали выпускать суперкомпьютеры, и можно продолжать этот список. Другой вопрос недостаточно для того, чтобы слезть с нефтяной иглы. Критика президента абсолютно понятна, потому что мы до сих пор очень серьезно зависим от сырьевой отрасли экономики, а значит, зависим от внешней конъюнктуры рынка.
Олег Наумов: Есть ли надежда, что именно кризис выведет нашу экономику на качественно лучший уровень?
Александр Коган: Кризис обострит, точнее уже обострил наши болевые точки. Он показал проблемы, которые сегодня существуют в экономике. Он показал проблемы моногородов, градообразующих, системообразующих предприятий. Многие моменты теперь понятны и их надо быстро решать, в ближайшей перспективе. Поэтому мы из кризиса можем выйти обновленными, но чтобы реструктурировать полностью свою экономику должно пройти время здесь не должно быть никаких иллюзий.
Валерий Зубов: Я не понимаю, какую цель мы ставим? Мы хотим старую крепость удержать в том виде, в котором она есть? Сохранить упор на сырьевые отрасли, удержать от падения устаревшие технологии? Ведь когда говорят о поддержке автопрома, поддержку получил реально только автоваз. И автоваз пока не приложил никаких усилий для того, чтобы поменять модели. Мы говорим о конкуренции в экономике. Все успешные мировые экономики были построены на конкуренции, но всегда конкуренцию в экономике дополняла политическая конкуренция. Точно так же, как бизнесмены между собой конкурируют, политики должны конкурировать. А когда вы создали священных коров в виде некоторых, тогда конкуренции нет, но тогда и результат, извините меня, вот такой…
Олег Наумов: Сейчас канцлер ФРГ Ангела Меркель предлагает «двадцатке» разработать новые правила на финансовых рынках. Россия будет в этом участвовать?
Александр Коган: Нам просто необходимо в этом участвовать. Ни к чему хорошему нынешняя ситуация на финансовых рынках привести не может. Достаточно сказать, что Европа напечатала около триллиона евро, Америка заявила о том, что в течение этого года на рынок выйдут дополнительно два триллиона долларов. И все это ничем не обеспечено. Они вливаются в экономику, вроде бы есть рост экономики по всему миру, но скорее всего это спекулятивные мероприятия, которые проводятся всевозможными организациями, финансовыми группами, которые получают доступ к этим средствам. Ни к чему хорошему это не приведет. Надо менять оценку ликвидности компаний, оценку их платежеспособности. Нужно правильно считать риски и устойчивость финансовых рынков.
Олег Наумов: Что надо делать для подъема экономики страны, и возможен ли такой подъем уже в следующем 2010 году?
Александр Коган: Я думаю, что в 2010 году резкого подъема российской экономики не будет. Как, в принципе, и в целом в мире. Нет никаких предпосылок: технологичность производства не увеличилась, производительность труда не увеличилась, никаких открытий мы не сделали. Могу сказать, что в 2010 году мы также будем работать над тем, что стимулировать спрос, увеличивать производительность труда, диверсифицировать экономику, работать над технологичностью производства. Необходимо, конечно, заниматься наукой, инновациями, производительностью труда. Только это позволит сделать нас конкурентоспособными. Мы прекрасно понимаем, что высокотехнологичный продукт снижает себестоимость и увеличивает конкурентоспособность. Закрыться внутри страны и обеспечить себя продукцией мы не сможем. Поэтому продукты, которые мы должны выпускать для внутреннего потребления, должны быть конкурентоспособны в мире в целом. Это очень большая программа. Здесь никакого волшебства не будет. Здесь никаких иллюзий испытывать не надо. Это не произойдет не за один год, не за два. Надо говорить, что это серьезная кропотливая работа на ближайшие годы, а может быть и десятилетия.
Олег Наумов: Да мы должны быть конкурентоспособны в мире в целом. Но как этого достичь? Казалось бы, кризис дает шанс для преобразований, требует быстрых решений, заставляет использовать передовой опыт других стран. Именно кризис объективно подталкивает к реструктуризации экономики, уходу от преимущественно сырьевой к инновационной и высокотехнологичной. По утверждению министра финансов Кудрина правительство готовит программу повышения эффективности экономики России, которая предполагает уменьшение присутствия в ней государства. Но пока это только красивые слова. А, по мнению достаточно лояльной оппозиции партии «Справедливая Россия», правительство с кризисом не борется, а пережидает его. Ждет, когда выйдут из него экономики развитых стран, вырастет цена на нефть, и наша экономика вновь стабилизируется. Если это так, то это страусиная позиция. Президент Дмитрий Медведев отметил на этой неделе очевидные просчеты правительства в оценке масштабов кризиса, как бы не пришлось в будущем признавать, что ради мифической стабильности, мы сегодня утратили шанс на модернизацию.
Обсудить новость на Форуме