13:16 25.04.2011 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Олег Наумов: 25-я годовщина Чернобыля и катастрофа на АЭС "Фукусима-1". Есть ли будущее у атомной энергетики?
, 23 апреля 2011 г.
Неужели при таких губительных авариях эксплуатация атомных электростанций все-таки выгодна? Возможно ли обеспечить полную безопасность в атомной энергетике? Как будет развиваться атомная энергетика в России в ближайшие годы? О проблемах и перспективах развития этой отрасли говорят автор и ведущий программы «Диалог» Олег Наумов и руководитель Обнинского института атомной энергетики, профессор Валерий Алексеевич Галкин.
Олег Наумов: 26 апреля исполнится 25 лет со дня катастрофы на Чернобыльской АЭС. За дешевую электроэнергию страна заплатила очень дорогую цену, точно подсчитать которую невозможно даже через четверть века после трагедии: официально подтверждена гибель лишь 50 непосредственных участников ликвидации. Десятки тысяч людей, которые подверглись облучению, умерли в первые годы после катастрофы и продолжают умирать до сих пор. В радиусе тридцати километров вокруг станции - мертвая зона. За прошедшие 25 лет боль от этой катастрофы как-то поутихла, да и наука продвинулась вперед. Во многом благодаря Чернобылю, в атомной энергетике был обеспечен более высокий уровень безопасности. Казалось, атомная энергетика вернула доверие людей. Так было до 11 марта, когда мощное землетрясение магнитудой 9 баллов и последовавшее за ним цунами разрушили инфраструктуру нескольких районов Японии, вывели из строя систему охлаждения реакторов на атомной электростанции "Фукусима-1", что привело к пожарам, нескольким взрывам и утечке радиации. Это привело еще и к тому, что мы снова стали бояться неконтролируемого облучения. По всему миру прокатилась волна демонстраций и акций протеста с требованием закрыть атомные электростанции, как несущие реальную опасность всему человечеству.
С запуска первой АЭС в Обнинске прошло уже более 50 лет, и за это время произошло 99 инцидентов, связанных с АЭС в разных странах. Неужели при этом эксплуатация АЭС все-таки выгодна?
Валерий Галкин: Конечно, выгодна. Ведь углеводородное топливо исчерпывается. Водородная энергетика – это пока область исследований, это опытно-конструкторские работы, НИИровские работы, а атомная энергетика, как альтернатива углеводородной энергетики – это реальность. Давайте посмотрим на Францию, это очень продвинутая в этом отношении страна, там от 70 до 80% производства энергии основано на атомной энергетике.
Олег Наумов: Мы уже привыкли к японскому качеству автомобилей, телевизоров, компьютеров. Почему стала возможной авария на АЭС "Фукусима-1"?
Валерий Галкин: Это сочетание очень неблагоприятных условий плюс недооценка сейсмоопасности на побережье Японии. Тут большая вина проектантов, потому что нужно было учитывать возможность появления цунами во время землетрясения. Землетрясение и волна цунами обесточили систему теплосъема в реакторах, и плюс ко всему цунами смыло систему подачи охлаждающей жидкости в реакторы. В конечном счете, сочетание нескольких неблагоприятных факторов, которые вообще-то говоря, проектанты должны были учитывать, привели к такой ужасающей катастрофе.
Олег Наумов: Выходит, просто надо было, защитный мол строить выше, рассчитывая на более высокую волну?
Валерий Галкин: С моей точки зрения, на этом побережье вообще не надо было строить станцию. Потому что в истории известны волны цунами чудовищной высоты. И оценить, какого именно масштаба придет волна очень трудно.
Олег Наумов: В России редко бывают такие природные катаклизмы, как землетрясения и цунами, однако большинство россиян полагает, что и у нас в стране вполне может повториться подобная катастрофа. Не понаслышке зная о том, что такое пресловутый человеческий фактор, россияне советуют властям жестче контролировать строительство и эксплуатацию таких объектов, проводить жесткий отбор сотрудников и повысить уровень безопасности АЭС. Предлагается также модернизировать оборудование, своевременно проводить ремонт, а также проверить состояние всех действующих АЭС. При этом только 9% опрошенных граждан предлагают вообще отказаться от атомной энергетики.
Иван Ефремов, эксперт: Ну, кто вам может дать гарантию, что не может случиться чего-то такого? И все же системы безопасности, которые существуют в настоящее время на реакторах типа ВВР-1000, позволяют обеспечить достойную безопасность населения, окружающей среды с точки зрения радиационной безопасности. Это реакторы уже другого поколения, чем реакторы 60-х годов, корпуса реакторов проектируются на падение самолета или частей самолета 9 кв. метров со скоростью 300 км в час. То есть корпуса выполняются из предварительно напряженного бетона. Ну и существуют другие системы безопасности, как активные, так и пассивные, которые направлены на то, чтобы минимизировать последствия от возможных чрезвычайных ситуаций.
Олег Наумов: Японские специалисты говорят, что на стабилизацию ситуации на аварийной АЭС "Фукусима-1" понадобится от 6 до 9 месяцев. В итоге будут изолированы разрушенных зданий 1-го, 3-го и 4-го реакторов. Обеспечит ли это полную безопасность жителей региона?
Валерий Галкин: Пример Чернобыля, что останется зона отчуждения 30 км, эту константу вряд ли кто преодолеет. Думаю, эта зона будет зоной отчуждения и для японских жителей. Вряд ли на сегодняшний день что-то другое существует. Да, там надо строить саркофаг наподобие чернобыльского. Это огромные затраты и темпы в 6 – 9 месяцев – это очень оптимистичные темпы. Для обеззараживания территории может быть это реальные сроки, а для самого строительства саркофага, я думаю, потребуется несколько больше времени. Но масштабы поражения на сегодняшний день неясны, потому что японская сторона крайне скудно выдает информацию. В конечном счете, потребуется перемещение огромных масс бетона, и строительство саркофага в условиях радиационных потоков, может существенно замедлять работу. Так что я не стал бы говорить так жестко 6 – 9 месяцев. Давайте посмотрим, как будет осуществляться процедура обеззараживания, как будут справляться с водой, которая требует какой-то утилизации и вообще картина самого радиационного поражения в окрестностях Фукусимы еще требует детализации.
Олег Наумов: Специалисты-ядерщики из многих стран пришли на помощь Японии, но самый большой опыт усмирения разбушевавшегося атома все-таки у России. Вот уже 25 лет, прошедшие с момента чернобыльской катастрофы, наши ученые наблюдают за состоянием здоровья облученных, и сейчас помогают японским коллегам. Население тех российских территорий, которые непосредственно граничат с Японскими островами, тоже беспокоятся: а не донесет ли ветер вредоносный атом до их берегов? Профессионалы их успокаивают.
Виктор Иванов, доктор технических наук, член-корреспондент РАМН:
Касаясь нашего населения, надо сказать совершенно однозначно, что дозы облучения, которые могут получить жители Дальнего Востока, Камчатки и Сахалина, они ничтожны.
Олег Наумов: На днях исполняется 25 лет со дня аварии на Чернобыльской АЭС. Когда на этой территории смогут работать и жить люди?
Валерий Галкин: По крайней мере, на ближайшие поколения я не могу давать оптимистический прогноз. Вполне возможно, что новые технологии по рекультивации земель, по утилизации поверхностного слоя, который поражен, могут дать какие-то изменения в сроках, поскольку наука не стоит на месте, не стоят на месте технологии. Но, по крайней мере, надо четко осознавать, это должны быть огромные финансовые вложения. С точки зрения материальных затрат оптимально пока эту зону не эксплуатировать.
Олег Наумов: В ЕС требуют пересмотреть требования к безопасности ядерных реакторов. А у нас в стране насколько обеспечены требования по безопасности и что предполагается сделать после Фукусимы?
Валерий Галкин: Первое, надо четко понимать. Катастрофа, которая была на Чернобыльской станции, привела к необходимости пересмотра стандартов по безопасности. Теперь у нас в стране вводятся совершенно новые проекты, где учтены практически все уроки катастрофы на Чернобыльской станции. И не случайно наш президент Медведев говорит о том, что стандарты безопасности энергетических объектов России надо распространять в мире, потому что они у нас очень жесткие. И предусмотрены настолько совершенные технологические решения, которым западу нужно еще учиться. Надо понимать, Запад сейчас пересматривает свои стандарты, потому что они по большей части ориентировались на стандарты США, на Францию, а не рассматривали в качестве основы наши стандарты. Выводы у нас делаются и сейчас, анализируются уроки Фукусимы. По заданию премьер-министра В.В.Путина пересматриваются режимы работы станций, анализируется уровень безопасности. Техногенные катастрофы такого масштаба недопустимы ни для одной страны, это может подорвать экономическую безопасность.
Иван Ефремов, эксперт: Сейчас у нас реакторы устаревают. Работают реакторы, которые были запущены в 60-х годах. А проектный срок службы реактора 30 лет. Как выводить АЭС из эксплуатации, а ввиду того, что там большие потоки нейтронов, происходит радиационное охрупчивание материалов. Что делать с этими конструкциями? Как их утилизировать? Эта проблема до конца не решена. А там представляете конструкции, там тысячи тонн высококлассной стали. Что с ней делать, как утилизировать? На мой взгляд, эта проблема встанет наряду с проблемой безопасности вновь строящихся реакторов.
Олег Наумов: Насколько в этом случае учитывается человеческий фактор? Вы ведь готовите специалистов для ядерной энергетики.
Валерий Галкин: Человеческий фактор – это чрезвычайно важная вещь. Реально на атомных станциях нечасто случаются инциденты. И у оператора возникает ощущение, что ничего не происходит. Сегодня приходишь – ничего не происходит, завтра приходишь – ничего не происходит. И вопрос психологической совместимости человека, машины и системы - это задача огромной важности. Для этой цели у нас существует кафедра психологии, которая занимается такими проблемами, чтобы не возникало иллюзии, что из того, что ничего не происходит, не может накопиться ряд факторов, которые могут привести к быстрому развитию событий, как ударная волна. Мы уделяем огромное внимание вопросам психологической подготовки наших выпускников, вопросу вообще отношения к своей работе. Это очень важно.
Олег Наумов: Некоторые страны пересматривают планы по развитию ядерной энергетики, замораживают проекты, как, например, в Германии. Это реакция на «Фукусиму» или долгосрочный тренд?
Валерий Галкин: С моей точки зрения, Фукусима конечно же возбудила и политические движения, в частности, «зеленых», которые стараются использовать фактор Фукусимы для продвижения задач больше политических, чем экономических. Что касается конкретных решений властей, например Германии, то Ангела Меркель выдала предписание на приостановку работы атомно-энергетических объектов, которые были выстроены до 80-го года. Это разумно, потому что там закладывались старые требования по безопасности, старые проекты, и это требует анализа. Конечно, это убыточно для энергетики страны, но в любом случае лучше обеспечить безопасность населения. Конечно, Германия – не сейсмоопасная страна, но в любом случае анализ потенциально опасной отрасли должен быть проведен. И естественно, должна быть проведена модернизация атомно-энергетических объектов. Если этого не делать, то создается опасность для населения. Такого рода риски должны быть исключены. Что касается длительных трендов – это вопрос, прежде всего замены старых атомно-энергетических объектов на современные, удовлетворяющие требованию безопасности в нашем сегодняшнем понимании. Но не надо думать, что от атомной энергетики общество откажется. Просто надо ясно понимать: углеводородные запасы не беспредельны, а пока что альтернативы ядерной энергетики не видно.
Олег Наумов: Россия твердо придерживается курса на дальнейшее строительство АЭС. Строит не только у себя, но и за рубежом. Какие у нас планы на ближайшие годы?
Валерий Галкин: Первое. Уровень нашей энергетики можно совершенно четко проследить по договорам, которые заключает наше правительство с нашими соседями. Вот договор заключен на строительство АЭС во Вьетнаме. И как результат, у нас сейчас на учебе находится 29 вьетнамских студентов, это часть будущего персонала АЭС во Вьетнаме. С 1 сентября к нам еще должны поступить несколько десятков студентов из Вьетнама. Такой же договор есть с Турцией, они не отказываются от атомно-энергетического направления, и планируют обучать у нас своих студентов. То же самое по ряду стран Юго-Восточной Азии, Латинской Америки.
Олег Наумов: Каждый раз после крупного инцидента, будь то чернобыль или Фукусима, мы говорим о том, что необходимо сделать для усиления безопасности. И это делается. А возможно ли в будущем такое время, что бы АЭС стали на сто процентов безопасными?
Валерий Галкин: Все-таки я ученый, и как ученый не могу сказать, что вообще какой-либо технологический процесс может быть в природе на 100% безопасен. И автомобили сталкиваются, разваливаются, бывают аварии на самых безобидных системах. Поэтому о стопроцентной безопасности ни для какого объекта говорить нельзя. Вопрос минимизации рисков, приемлемости рисков для общества. И с этой точки зрения общество должно совершенно четко понимать, что нужно вкладывать средства в науку, которая приводит к новым технологиям, обеспечивающим приемлемую общественную безопасность. Вот это лейтмотив понимания общественной значимости науки и последующих технологических процессов, которыми общество пользуется.
Ведущий в студии: «Не надо больше ни Чернобылей, ни Фукусим, мы хотим, чтобы наша местность была безопасной и защищенной». Плакаты с таким требованием несли демонстранты в Мумбаи. Так они протестовали против строительства АЭС недалеко от их города. Подобные демонстрации можно видеть сегодня и в европейских городах. Но можно ли полностью отказаться от ядерной энергетики? Всем известно, что нефть, газ и уголь – ресурсы исчерпаемы, а альтернативные источники: энергия ветра, солнца, приливов, пока не могут покрыть и 10% необходимого. Безусловно, исследования в области альтернативной энергии должны продолжаться, при этом и атомные электростанции необходимо совершенствовать, ведь на сегодняшний день на АЭС производится 15-20% всей электроэнергии в мире. Большинство граждан и в нашей стране, и в других странах мира понимает, что за научно-технический прогресс необходимо платить. Платить деньгами, ресурсами, собственным трудом, всеми своими творческими и интеллектуальными возможностями. Но мы никогда не согласимся в качестве платы за прогресс отдавать жизнь и здоровье своих граждан.
Обсудить новость на Форуме