12:31 07.10.2009 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Леонид Гозман в эфире радио РСН
, 05.10.2009
Л.ГОЗМАН: «Я не хочу переходить на личности ни в коем случае, поэтому не хочу говорить, почему Титов сделал то или другое»
В.КАРПОВ: Есть ли будущее у «Правого дела»? Об этом нам сейчас расскажет сопредседатель партии «Правое дело» Леонид Гозман, который в студии Русской службы новостей. Здравствуйте, Леонид Яковлевич.
Л.ГОЗМАН: Добрый день
В.КАРПОВ: Мы помним про Бориса Титова, который предложил всем самораспуститься из «Правого дела», всем сопредседателям подать в отставку. Как вы объясняете поступок вашего коллеги? Триумвират не состоялся.
«Я не хотел бы комментировать поведение и заявление Бориса Титова. Я считаю, что когда мы критикуем друг друга, то вне зависимости от того, правы мы или нет, мы наносим ущерб общему делу»
Л.ГОЗМАН: Я не хотел бы комментировать поведение и заявление Бориса Титова. Я считаю, что когда мы критикуем друг друга, то вне зависимости от того, правы мы или нет, мы наносим ущерб общему делу. Поэтому я много раз, и я, и Георгий Георгиевич Бовт, другой сопредседатель, мы призывали к тому, чтобы публичной критики друг друга не было. Поэтому я не буду подробно отвечать на ваш вопрос. Что касается призыва к отставке, то мне кажется, что если человек (необязательно сопредседатель партии «Правое дело»), а министр, управдом, неважно, кто – человек на какой-то должности, чувствует, что он не справляется, то действительно самое порядочное – это подать в отставку. Это нормально, почему бы и нет. Но, правда, мне кажется, что обычно это должно касаться самого себя, а не других людей.
В.КАРПОВ: Леонид Яковлевич, я при этом отмечаю: вы настаиваете на том, что все, что происходит внутри партии, все разногласия должны оставаться внутри партии. Что немного, мне кажется, не соответствует принципам демократии. Все равно рано или поздно прорвет где-то. Ну, вот прорывает. И в итоге, вместо того, чтобы мы знали о некоторых противоречиях среди руководства партии «Правое дело», мы узнаем о том, что, может быть, вообще она не состоялась как проект.
Л.ГОЗМАН: А то вы не знаете про эти противоречия. Мне кажется, что один из нас очень подробно про эти противоречия всем рассказывал. Мне просто кажется, что политическая партия существует не для того, чтобы разбираться внутри себя, а для того, чтобы что-то делать вовне. Мне кажется, что она существует для того, чтобы менять жизнь в стране в определенную сторону. С сильными действиями, со слабыми действиями – как может. Вот муравей, он тащит веточку вместе с другими муравьями – вот оно получается, в результате веточка движется туда, куда нужно. Политическая партия – такой муравей, который должен толкать веточку, а не разбираться, какая нога у этого муравья круче, какая главнее и так далее.
В.КАРПОВ: А в итоге получилось три муравья, которые веточку тащат, как выяснилось, необязательно в одном направлении.
Л.ГОЗМАН: Необязательно. И предполагалось, что это необязательно. Я, конечно, не знаю, надо спрашивать Георгия Георгиевича Бовта, но мне кажется, что мы с ним, например, тащим более-менее в одном направлении. Притом, что мы очень разные люди, у нас не всегда совпадают взгляды. Но, в общем, мы тащим в одном направлении. Мы свое дело делаем. Мы кампанию против Юрия Михайловича Лужкова считаем правильным вести – мы ее ведем. Завтра, например, в Александер-хаусе будет, мы вместе с организацией «Бизнес-солидарность» проводим такие общественные слушания по защите частной собственности в Москве и вообще в России по бизнесу. Это не связано абсолютно с разборками внутри партии. Ну, и так далее. Сегодня я выступал на таком большом общественном собрании, посвященном выборам, нашей выборной системе. Я там выступал как сопредседатель «Правого дела». Обсуждалась там проблемы выборов вообще в России, а вовсе не разборки внутри «Правого дела». Это так же, как с человеком: если один человек – вы, я, неважно, кто – если он все время сидит и думает: чего-то у меня тут болит, чего-то у меня тут кольнуло, он будет в депрессии и никогда ничего хорошего не сделает, толком ничего не сделает. А если он занят делом, он забывает о том, что у него болит. Я не скрываю противоречия, они достаточно всем очевидны. И готов о них говорить, если надо. Я просто на личности не хочу переходить ни в коем случае, поэтому не хочу говорить, почему Титов сделал то или другое.
В.КАРПОВ: Красноречивый жест, смотрите: три человека собираются за одним столом, садятся, разговаривают о том, как вообще двигаться дальше. И три человека – сопредседатели одной партии, которые, по идеи, придерживаются одних идей, не могут договориться. А что можно тогда говорить вообще об этой политической партии?
Л.ГОЗМАН: Об этой политической партии можно говорить в зависимости от того, что она сделает вовне. Людям договориться бывает очень трудно. Да, к сожалению, этот процесс у нас идет крайне тяжело. У нас с Георгием Георгиевичем Бовтом есть некое понимание и причин этого, и того, что с этим делать. Возможно, нам удастся убедить в этой коллег.
В.КАРПОВ: Третий лишний?
Л.ГОЗМАН: Мне бы не хотелось так говорить.
В.КАРПОВ: Вы будете искать третьего сопредседателя? Будет триумвират или вы будете вдвоем?
Л.ГОЗМАН: Знаете, почти год назад я и мои товарищи в «Союзе правых сил» согласились на эту конструкцию. Мы согласились на то, что будут вот эти сопредседатели кроме меня, мы согласились на еще некоторые условия. Мы на них согласились, мы дали слово. Нам никто не обещал, что будет легко. В каком-то смысле оказалось тяжелее, чем мы думали. В каком-то смысле, кстати, оказалось легче, чем мы думали. Некоторые линии напряжения, которые мы ожидали, совершенно нормальные. Какие-то оказались очень тяжелыми, действительно очень тяжелыми. Это не освобождает нас от данного слова. То есть мы будем продолжать работать так, как мы договорились.
В.КАРПОВ: Все-таки третьего будете искать?
Л.ГОЗМАН: Нет, мы ничего не будем искать.
В.КАРПОВ: Но если Борис Титов теоретически покидает…
Л.ГОЗМАН: Вот когда и если это случится, тогда мы будем решать эту проблему. Пока он призвал нас покинуть посты. Предполагаю, что дальше выберут его единственным главным. Это было его, как я понимаю, его цель, это не является секретом. Борис Юрьевич много раз говорил о том, что он претендует на единоличное лидерство в партии. Мы ему много раз говорили, что мы с этим не согласны.
В.КАРПОВ: Когда мы эту тему обсуждали в эфире Русской службы новостей, нам звонили слушатели, ваши сторонники, и говорили: нам непонятна эта конструкция, нам непонятен триумвират. Давайте, вы уже определитесь и кто-то один будет.
Л.ГОЗМАН: Это очень сложная конструкция. Хотя хочу напомнить нашим сторонникам, что самые большие успехи у «Союза правых сил» были не тогда, когда было единоличное руководство, а когда у нас было пять сопредседателей. Вот ровно тогда мы вместо ожидавшихся полутора процентов получили девять на выборах в Государственную Думу. Потом у нас был один председатель, и мы все проиграли. Так случилось, к сожалению. Поэтому не всегда один лучше, чем несколько. В данном случае, это конструкция тяжелая, но она отражает те политические реалии, при которых мы создавались. И мы на них согласились. Я согласился на эту конструкцию, и мои товарищи согласились. Я не вижу оснований, я не вижу, что освобождает меня от данного слова. Пока ничего. Пока я должен его придерживаться.
В.КАРПОВ: Сопредседатель партии «Правое дело» Леонид Гозман в студии Русской службы новостей. После рекламы продолжим.
В.КАРПОВ: С нами сопредседатель партии «Правое дело» Леонид Гозман. Специально для слушателей напоминаю, что можно нам задавать вопросы или вступать в дискуссию с нашего сайта rusnovosti.ru, специальная плашка “задать вопрос в прямой эфир», и sms есть - +7-925-101-107-0. Sms пишут. Но пока сторонников или вообще конструктивных каких-то вопросов не наблюдаю. Слушатели некоторые вообще возмущаются присутствием Леонида Гозмана в эфире Русской службы новостей. Ну, что же, это их право, можно возмущаться. Мы продолжаем обсуждать ключевые вопросы, с которыми связан Леонид Гозман. Например, что у нас с судом в адрес Юрия Михайловича?
«Юрий Михайлович с гордостью говорит, что он не проиграл ни одного суда в Москве. Я бы на его месте этим не гордился»
Л.ГОЗМАН: Это, видимо, будет теперь надолго. Потому что Юрий Михайлович подал на меня в суд еще в июле, оказывается. Правда, мне об этом никто не сказал. И уже одно слушание прошло без меня, потому что меня не известили. Я узнал случайно. 20-го числа будет слушание. Он требует признать неверными, несправедливыми, еще чем-то мои слова о том, что в Москве коррупция, и он как мэр, который уже 18 лет правит, несет за эту персональную ответственность. Я не очень понимаю, что я должен буду опровергать, если суд решит в его пользу. То ли что в Москве нет коррупции. Но тогда, я думаю, что я буду среди… не знаю, кто еще так думает. Лужков, наверное, Цой, может быть, Батурина так думает. Не знаю, кто еще. Вы так не думаете, я так не думаю. Или я должен буду опровергать тот факт, что он за это несет персональную ответственность. Если он не несет персональную ответственность, чего он делает на посту мэра. Мне кажется, мэр за все отвечает. Это будет суд 20-го. Юрий Михайлович с гордостью говорит, что он не проиграл ни одного суда в Москве. Я бы на его месте этим не гордился. Потому что возникают сомнения, у меня, по крайней мере, в независимости московских судов. Я думаю, что мы проиграем этот суд. Я думаю, что мы проиграем суд на уровне города. Это будет первый – районный, потом городской. А вот дальше мы пойдем в Верховный. Вот Верховный, он не очень под контролем Юрия Михайловича. Это один суд. Второй суд, Юрий Михайлович обещал на меня подать в суд за письмо президенту, под которое мы собирали подписи. Опять же, не знаю, где там клевета – то ли он не женат на Батуриной, то ли она не миллиардер, не знаю, в чем там клевета. А я подал на него уже в суд. Он назвал меня клеветником и еще кем-то устами своего пресс-секретаря Цоя. Я с пресс-секретарем, со служащими, судиться не собираюсь. А я на Юрия Михайловича я подал в суд. Я прошу взыскать 642 миллиона рублей. Это, судя по декларациям, которые подали Юрий Михайлович и Елена Николаевна Батурина, это их месячный доход. Деньги эти пойдут в основание фонда благотворительного, который будет заниматься компенсацией и исправлением того ущерба, который Юрий Михайлович причинил городу.
В.КАРПОВ: Кстати, у вас на блоге тоже активно комментируются эти события. И спрашивают: зачем вы накрутили количество подписей? Зачем 200 тысяч?
Л.ГОЗМАН: Мы не накручивали количество подписей. Мы подписи собирали в Интернете. Это флеш-моб своего рода. Я не ожидал такого количества подписей. Я не умею накручивать, я не инженер вообще, в этом ничего не понимаю. Я знаю, что сайт с самого начала был под очень сильными хакерскими атаками. Что там происходило на самом деле, мне очень трудно сказать. То, что много людей подписали, это абсолютно очевидно. Потому что много людей звонят, пишут и так далее. Мы остановили сбор подписей в Интернете именно потому, что в условиях атак мы не можем гарантировать подлинность каждой подписи, юридического значения она не имеет. Мы привлекли внимание, мы доказали, что очень много людей разделяют нашу точку зрения. Сейчас мы собираем подписи на улицах нормальным путем. Кстати, забавная такая вещь. В Москве мы подали около 40 заявок на проведение пикетов. Нам уже отказали в 32-х.
В.КАРПОВ: Еще восемь остается.
Л.ГОЗМАН: Да. В 32-х нам отказали. Везде, оказывается, архитектурные какие-то изыскания проводят. Причем, такая площадь стоит, на ней вообще ничего нет. Но, видимо, где-то под землей что-то происходит. И, наверное, там нельзя стоять. Я не знаю. В общем, цирк полный. В других городах разрешают.
В.КАРПОВ: Что касается подписей в Интернете, здесь вы готовы признать, что, скорее всего, это не реальная цифра.
Л.ГОЗМАН: Нет, я не готов ничего признавать. Это дело специалистов. Я этого просто не знаю. Я думаю, что они реальные. Но юридической силы они не имеют. И поскольку сайт вообще не мог стоять при тех атаках, которые на него были, то мы прекратили сбор подписей в Интернете, вот и все.
В.КАРПОВ: Напомню, с нами сопредседатель партии «Правое дело» Леонид Гозман. Сейчас короткая реклама. После этого продолжим.
В.КАРПОВ: Леонид Гозман в студии Русской службы новостей. И еще одна тема, мимо которой с Леонидом Яковлевичем мы не можем пройти. Анатолий Чубайс вроде как виноват, но вроде как и невиновен. В субботу глава Ростехнадзора Николай Кутьин выступил с громким заявлением, в котором перечислил людей, которые, по мнению Ростехнадзора, косвенно виновны в аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. В числе людей виновных косвенно, по мнению Ростехнадзора, а может быть, и прямо, был и Анатолий Чубайс. Что можете сказать по этому поводу, Леонид Яковлевич?
Л.ГОЗМАН: Во-первых, как вы, может быть, слышали, Чубайс сделал заявление, в котором сказал, что он отвечает за все, что происходило в отрасли в эти годы, просто за все. Это нормальная человеческая позиция. С другой стороны, я внимательно читал заключение Ростехнадзора, мне это тоже по-человечески очень важно, поскольку я работал членом правления РАО «ЕЭС России» и бывал на станции неоднократно. Это ужасно, что там произошло, просто страшно. Так вот, я, честно говоря, не понимаю, где имение, а где наводнение. И, кстати, депутаты, вот депутат Гудков, то же самое сказал: непонятно, а что было сделано неправильно? Для меня здесь какой-то запах политического заказа в этом деле. Чубайс подписал акт о приемке станции в 2000 году.
В.КАРПОВ: Причем, как неоднократно подчеркивалось, «сырой» станции. Акт приемки станции, которая была не готова.
Л.ГОЗМАН: «Сырая» станция, она до этого 20 лет работала на полную мощность, так на минуточку. Это была абсолютно советская система – станция вроде как есть, но вроде как и нет. Вроде там если чего грохнется, так никто не виноват. Типичный «совок». Чего команда Чубайса и он сам не выносит абсолютно. Либо ты работаешь, либо не работаешь. Станция либо работает, либо не работает. Она работала в тот момент, и она работала нормально. Это было сделано в 2000 году. Авария произошла в 2009-м. В течение всех этих лет Ростехнадзор проверял работу станции и ничего. В 2008 году, совсем незадолго до аварии, тот самый Ростехнадзор, который сегодня нашел виновных, слава богу, принял станцию с оценкой «хорошо». Это вообще-то его работа, Ростехнадзора, сигнализировать о неприятностях. Я, честно говоря, не знаю, что они там нароют. Очень как-то это неприятно, когда начинают пиариться на крови, на трагедии. Всякие стервятники тут же налетели, естественно. Зюганов чего-то говорит, Жириновский чего-то говорит. Это понятно, он них ничего другого никто и не ждал. А вот серьезные специалисты работают, люди только похоронены, все еще очень живо, устраивать политические игры, по-моему, не очень прилично.
В.КАРПОВ: Всем важно понять, что же на самом деле произошло. И Анатолий Чубайс признает, что да, станция-то была «сырая», но мы были вынуждены. Сейчас не работает Саяно-Шушенская, но при этом никакой катастрофы не произошло.
«Я не вижу того, каким образом те, кто управляли, Дьяков еще до Чубайса, он тоже назван в ответственных, сам Чубайс, руководители «РусГидро», я не вижу, какие ошибки они сделали»
Л.ГОЗМАН: Сейчас в стране кризис, и резко упало энергопотребление. Поэтому действительно никакой катастрофы не произошло. В течение последних лет, когда у нас ВВП рос по 10 процентов в год, потребность в электроэнергии возрастала постоянно, каждый год. И со всех сторон кричали: дай, дай, дай. И нужно было вводить новые мощности. И останавливать работающую станцию было практически невозможно. Предугадать эту трагедию, к сожалению, не мог никто. То, что сегодня часто говорят о проблемах этой станции, справедливо говорят, не имеет никакого отношения к той аварии, которая произошла. Авария произошла не там, где ее ждали. Не там, где она могла произойти. Это другая вещь. Там есть проблемы в теле плотины. А это не имеет отношения к проблеме тела плотины. Я не вижу того, каким образом те, кто управляли, Дьяков еще до Чубайса, он тоже назван в ответственных, сам Чубайс, руководители «РусГидро», я не вижу, какие ошибки они сделали.
В.КАРПОВ: Звучит, на самом деле, страшно. Это вы сами говорите: авария произошла не там, где ожидали. А если бы она произошла там, где это должно было быть?
Л.ГОЗМАН: Были известны слабые места. Вот эти слабые места контролировали, там все время работали. И там все держали. Там, где случилось, никто не ждал. Как я говорил с некоторыми специалистами, они говорят, что такой аварии в мировой гидроэнергетики еще не было. Всегда что-то происходит в первый раз. Вообще, техника, она ломается. Абсолютно надежной техники не бывает, стопроцентной надежной. Это надо понимать. И всегда что-то может случиться. Это ужасно, это трагично. Выход какой – понятно, что все нужно контролировать, стараются контролировать. Но любой, самый хороший контроль, даже если Ростехнадзор будет работать самым лучшим образом, от аварий, от катастроф не гарантирован никто. Это надо понимать.
В.КАРПОВ: Еще одна деталь, которую отмечают специалисты, по крайней мере, Владислав Иноземцев. Он отмечает, что в России сейчас электроэнергии расходовать меньше не стали независимо от кризиса. Вот в чем еще парадоксальная вещь. Даже больше где-то стали расходовать.
Л.ГОЗМАН: Остановлены очень многие проекты, так называемые девелоперские, на развитие строительства и так далее, на которые шло очень много энергии. Я не знаю, что имел в виду господин Иноземцев. Потребление в домохозяйствах не снизилось. Потребление на работающих предприятиях, разумеется, тоже не снизилось. Куда оно снизится. Но, посмотрите, в любой городе, да и в Москве, остановлено строительство. Знаменитая Башня Федерации, он себе стоит и никого не трогает, там никакого строительства не ведется. Там не тратится энергия. На самом деле, конечно, резкий спад.
В.КАРПОВ: И эта история, она поднимает еще раз вопрос о цене подписей в России. То есть человек ставит свою подпись, где он говорит: я беру на себя какую-то ответственность определенную. Раз ты ставишь подпись, ты берешь на себя ответственность. И получается, что опять эта подпись ничего не стоит.
Л.ГОЗМАН: Я не могу с вами согласиться. Что касается подписи Чубайса, если вы его имеете в виду, он уже сказал, что он отвечает за все происходящее в энергетике. Другое дело, что меру ответственности должен определять не Ростехнадзор с его заключением, которое, правда, вызывает некоторые сомнения. А меру ответственности должен определять Следственный комитет, еще кто-то. Смотрите, советская энергетика, она строилась от Ленина еще, план ГОЭЛРО. Где вы остановитесь, где вы хотите остановиться? Чьи подписи – Ленина, Сталина, Кржижановского, Дьякова, Чубайса, Сечина, сегодня отвечающего за энергетику? Кто из них. Надо смотреть конкретные вещи. Когда говорят, что ремонты на станции проводились аффилированными с руководством фирмами, вот это, с моей точки зрения, абсолютно не годится никуда. И с моей точки зрения, здесь должны работать следователи. Потому что это очевидный конфликт интересов. Но, когда вы говорите, что станция была принята в эксплуатацию, а потом через десять лет после этого на ней была авария, из этого следует, что не надо было принимать в эксплуатацию? Это чушь какая-то.
В.КАРПОВ: Что говорят следователи по этому поводу, их только что упомянул Леонид Гозман, установить причины и виновных в аварии на Саяно-Шушенской ГЭС можно будет только после окончания расследования уголовного дела. Об этом сообщил сегодня официальный представитель СКП России Владимир Маркин. СКП продолжает свое собственное расследование. Выводы Ростехнадзора мы выслушали. Будем ждать уже судебного.
Л.ГОЗМАН: Еще парламентского, хочу добавить. Создана парламентская комиссия, очень серьезная. У нее тоже будут свои выводы.
В.КАРПОВ: Держим руку на пульсе. Новости на РСН.
В.КАРПОВ: С нами сопредседатель партии «Правое дело» Леонид Гозман. В студии Русской службы новостей Владимир Карпов. Напоминаю, +7-925-101-107-0 – наши sms Также ждем ваших вопросов через Интернет – rusnovoti.ru, специальная плашка «задать вопрос в прямой эфир». Через несколько минут мы будем принимать ваши телефонные звонки по телефону 788-107-0. Но сейчас есть еще одна тема. На днях Леонид Гозман вернулся из Франции, где присутствовал на какой-то конференции российских ученых, которые там работают. И до чего договорились?
Л.ГОЗМАН: Это к партии не имеет отношения. Это моя работа в Роснанотехнологиях, где я отвечаю за взаимоотношения с нашими соотечественниками, которые по разным причинам оказались за границами нашей страны и профессионально работают в высоких технологиях и нанотехнологиях. И это было ежегодное собрание Европейской ассоциации наших соотечественников, людей, говорящих по-русски. У них замечательный девиз – «Думаем по-русски». Это девиз их ассоциации. Это такие очень успешные, очень профессиональные ребята, работающие в разных странах Европы, некоторые из Америки приехали. Наша задача, задача Роснанотехнологий, это не репатриация людей, мы вовсе не собираемся их уговаривать приезжать.
В.КАРПОВ: А репатриация идей.
Л.ГОЗМАН: Мозгов, идей и так далее. Они хотят с нами иметь дело.
В.КАРПОВ: На каких условиях?
Л.ГОЗМАН: На нормальных условиях. Например, если человек придумал что-то, какую-то фишку. Дальше эту фишку можно поставить в производство, в серию. Ее можно поставить в серию в Китае, можно поставить в Индии, можно поставить в Германии, можно поставить у нас. Мы заинтересованы в том, чтобы ее поставить в серии у нас. Почему – потому что это будут рабочие места в производстве высокой культуры, не кувалдой забивать, а всерьез. Это будут рабочие места, это будут налоги, это будет нормальные экспорт наш, опять же, не нефть и газ, а продукты высоких технологий и так далее. Мы в этом заинтересованы. Они тоже предпочитают иметь дело с нами, а не с Индией, Германией, Китаем и так далее. Почему – потому что они чувствуют нашу страну, естественно, это их страна, они такие же, как мы с вами. Они здесь все понимают, у них здесь меньше тревожности, что их обманут или еще чего-то сделают. Кроме того, у них есть мотивация патриотическая, если хотите. Они говорят: за державу обидно. Большинство их них действительно хочет внести вклад в модернизацию страны. Им этого хочется. Хотя они отсюда уехали, им здесь не удавалось работать, в общем, у всех разные истории. Далеко не у всех они приятные. Тем не менее, большинство их них, по крайней мере, с кем мы имеем дело, они хотели бы, чтобы у нас здесь получилось. И готовы в этом нам содействовать.
В.КАРПОВ: То есть определенных условий, как приснопамятное письмо российских ученых, физиков прежде всего, премьеру и президенту, в котором они говорят: постройте уже, наконец, адронный коллайдер в России. Они такого не делают. Или поднимите зарплату, мы к вам приедем.
Л.ГОЗМАН: Да нет. Они вообще не собираются. Понимаете, они работают, они уважаемые люди. Они уважаемые в научном сообществе, бизнесе и так далее. Они нормальные, состоявшиеся, успешные люди. Это тяжелое дело. Эмиграция вообще дело очень тяжелое – люди приехали в другую страну, с другим языком, пробились наверх, в науке, например, в университетах, заняли хорошие позиции. У них все в порядке, все нормально. Но они хотят содействовать развитию своей страны. Это нормальное дело, мы этому очень рады. Люди очень достойные.
В.КАРПОВ: Михаил проникся вашим рассказом, и что пишет, через Интернет: «Леонид, и все-таки, зачем России такая партия, как ваша, если вы там не можете договориться между собой? Распуститесь, не мучайтесь. Занимайтесь углубленней своей профессиональной деятельностью, не отвлекайтесь на то, что делать не можете».
«России нужна правая партия. Другой, кроме нашей, сейчас просто нет»
Л.ГОЗМАН: Спасибо за совет. Я все-таки, пожалуй, им не воспользуюсь сейчас. Потому что я считаю, что такая партия нужна. России нужна правая партия. Другой, кроме нашей, сейчас просто нет. У нас есть свои проблемы, эти проблемы надо преодолевать. От того, что это трудно, это не значит, что этого не надо делать. Но я призываю Михаила и всех остальных судить нашу партию не по разборкам внутри, не по тому, что один сопредседатель сказал двум другим, а по тому, что мы делаем или не делаем. Я не знаю, считаете вы, что я прав в отношении Юрия Михайловича Лужкова, поддерживайте нас. Считаете, что я не прав в отношении Юрия Михайловича Лужкова, не поддерживайте нас. Но судите нас по таким делам, а не по внутренним разборкам.
В.КАРПОВ: Телефонные звонки, 788-107-0. Алло, здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Юрий. Леонид, самое большое разочарование последнего времени – это «Правое дело», которое рискует сгореть по вашей вине, так и не разгоревшись. Вы неправильно оценили момент развития партии. Не пойдя на выборы в Мосгордуму по партийным спискам, вы предали 20-30 процентов москвичей, которые, если бы вы пошли, вы получили минимум 20-30 процентов. Не пойдя на это, вы напоминаете сейчас полководцев, которые бросили свою армию. И занимаетесь просто самопиаром.
Л.ГОЗМАН: Юрий, вы знаете, я во многом с вами согласен. Я был за то, чтобы мы шли на выборы. И я с вами согласен, если бы мы шли на выборы с нормальной позицией. А нормальной позицией я считаю позицию честную по отношению к московскому руководству, просто честную. То у нас были бы очень серьезные шансы. Я с вами полностью согласен. К сожалению, это решение было блокировано. Я говорил тогда и говорю вам сейчас: я и мои товарищи не смогли продавить это решение. Нам нужно было две трети голосов в политсовете. Мы не смогли эти две трети собрать. Партия была создана как очень сложная, очень трудноуправляемая структура. Но мы участвуем в выборах в других регионах. И мы будем участвовать в выборах дальше. Знаете, чего мы точно не собираемся делать – это опускать руки.
В.КАРПОВ: По sms что приходит, +7-925-101-107-0. «Почему Гозман, ярый оппозиционер, работает в госструктуре Роснано, которая тратит миллиарды нас с вами в никуда? Лучше помогите нашим ученым».
Л.ГОЗМАН: Во-первых, я не знаю, можно ли меня назвать ярым оппозиционером. В чем-то я, разумеется, в оппозиции к тому, что делает нынешняя власть. Я работаю в Роснанотехнологиях потому, что считаю, что Роснанотехнологии модернизируют страну. Мы не помогаем ученым. Мы пытаемся наладить производство высокотехнологичной продукции в нашей стране. Но при этом мы не благотворительная организация, ученым мы не помогаем. Ни живущим в России, ни живущим за рубежом, это просто не наша функция. Живущим за рубежом точно помогать не надо, они вполне успешные и состоявшиеся люди. Скорее, это они, если придут сюда со своими мозгами и опытом, это они нам помогут. Я не вижу никакого противоречия в своей работе в Роснанотехнологиях и своей деятельности в партии «Правое дело».
В.КАРПОВ: Успеем еще один телефонный звонок. 788-107-0.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Игорь. У меня вопрос к товарищу Гозману. Судя по вопросам к вам о неудачах, там неудача, здесь… Вам не кажется, что вы не харизматичная личность, ну, не получается у вас, и действительно надо уйти из этой политики.
В.КАРПОВ: Не получается. Спасибо большое, Игорь. Единственное, надо было уточнить у Игоря, каких политических предпочтений он придерживается.
Л.ГОЗМАН: В общем, на самом деле, это неважно. Потому что каждый человек имеет право на оценку и на свою какую-то деятельность. Я думаю, что оценивать нашу партию и меня лично можно по-разному, это право каждого. Я не собираюсь уходить с этой позиции. Потому что я считаю, что то, что мы делаем, мы делаем правильно, это нужно делать. Во-вторых, я не собираюсь потому, что есть… вот Игорь говорит, у нас ничего не получается, надо уходить, а некоторые другие люди, для меня не менее уважаемые, говорят: нет, ни в коем случае не уходите, держитесь, не сдавайтесь и так далее. Вот я намерен держаться и не сдаваться.
В.КАРПОВ: Это был Леонид Гозман, сопредседатель партии «Правое дело». Спасибо, Леонид Яковлевич. Ждем через неделю.
Л.ГОЗМАН: Спасибо. До свидания.
Обсудить новость на Форуме