14:45 10.10.2011 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Калининградская область: Соломон Гинзбург: "Правого дела" в Калининграде нет — как нет и в России
Вместо калининградцев по списку от «Правого дела» идут люди с разных уголков России, их фамилии ни о чём не говорят
, 07 октября 2011 г.
Соломон Гинзбург, депутат Калининградской облдумы, участник съезда «Правого дела» в Москве, рассказал о ситуации в партии на федеральном и калининградском уровнях.
КНИА: Как бы вы прокомментировали ситуацию вокруг «Правого дела»? Какие цели, на ваш взгляд, преследовал Михаил Прохоров, становясь во главе партии?
С.Г.: Я не знаю всех деталей. Президент Медведев искренне хотел иметь партию демократических реформ в национальном парламенте. В силу ряда обстоятельств ни Кудрин (министр финансов РФ), ни Шувалов (первый вице-премьер РФ) не согласились возглавить партию «Правое дело». Долго уговаривали Прохорова, который занимается бизнесом, благотворительностью, спортом… в конце концов, он согласился. Было одно условие: «не трогай нас с Владимиром Владимировичем — всё остальное делай так, как считаешь нужным». Как ответственный человек и бизнесмен он поставил перед собой задачу занять второе, минимум третье место на выборах в Госдуму, бороться за 15-18% голосов избирателей. Как бизнесмен и прагматик в течение июля 2011 года Прохоров провёл исследование общественного мнения от Калининграда до Сахалина, во всех субъектах федерации, которые были для него важны. Особенно он уделял внимание Москве, Санкт-Петербургу, Свердловской области — и, конечно же, Калининграду. Прохоров никогда не имел здесь бизнес-интересов, но Калининград был для него очень важным индикатором взаимоотношений России и Европейского союза. Потому что как человек передовых взглядов он понимает, что Россия — это, прежде всего, европейская цивилизация.
КНИА: Как происходила смена власти в региональном отделении партии? И что побудило вас вступить в партию Прохорова?
С.Г.: Прохоров позвонил 1-го августа 2011 года, и я поблагодарил его за доверие, но отказался возглавлять региональное отделение партии. 4-го августа, когда мы прилетели в Москву по его приглашению, я представил ему своих товарищей – Константина Дорошка (лидер движения «Справедливость» - прим.) и Арсения Махлова (учредитель газеты «Дворник» - прим.). Я предложил Дорошка в качестве лидера регионального отделения партии. При этом я сказал Прохорову, что готов поучаствовать в выборах в Госдуму, потому что мне очень приятно, что он делает мне такое предложение, и вдвойне мне приятно то, что он - единственный из ведущих российских политиков, который разделяет калининградскую повестку дня, куда входит и принятие закона о Калининградской области. Причём этот закон, даже если он будет конституционным, просто так не заработает. И Прохоров практически единственный из тех федеральных политиков, с которыми я общался, понимает, что вначале потребуется соглашение между РФ и Евросоюзом о стратегическом партнёрстве, где будет сильный содержательный калининградский раздел. Потому что международное законодательство (соглашение, как и международный договор, относится к международному законодательству) имеет более высокую юридическую силу по сравнению с национальным. Он всё это принял, и искренне увидел в Калининграде тот индикатор, тот пилотный регион, на котором можно проверять отношения между Россией и Европейским союзом.
КНИА: Как получилось, что управленческая команда калининградского «Правого дела», возглавляемая Михаилом Цикелем, оказалась не у дел?
С.Г.: Нужно понимать, что выборы — это бой, а в бой можно идти только тогда, когда тебе не стреляют в спину. С Цикелем я не буду иметь дела, потому что, при всём уважении к нему, он очень зависим от исполнительной власти. Сам факт неучастия партии в региональных выборах в марте 2011 года показывает, что он очень извращённо понимает роль партии. Партии создаются для борьбы за власть, а не для подыгрывания партии власти. Партии создаются для того, чтобы победить на выборах, изменить политику, изменить курс, рекрутировать своих представителей в исполнительную власть. Прохоров, по-моему, разделял эту точку зрения. 2-го сентября 2011 года, после того, как Прохоров сам провёл консультации с Цикелем, после того как я около десятка раз встретился с Михаилом Ароновичем, и это ничего не дало — было принято решение о роспуске реготделения партии. Мы предлагали Цикелю разные почётные места, вплоть до члена федерального политического совета «Правого дела» — мол, уступи место Константину Дорошку, причём просил руководитель партии, за наделение которого полномочиями Цикель сам голосовал. «Нет — либо пусть всех исключают, либо я буду во главе партии». Здесь следует учесть, что сам же Цикель, в числе других делегатов, 25 июня 2011 года на съезде партии наделил Прохорова фактически диктаторскими полномочиями. Одним из них было то, что он имеет право менять руководителей, имеет право включать, исключать, принимать новых членов в партию сам, действуя в соответствии с уставом партии. Я бы за это, будучи делегатом съезда, не голосовал. Цикель за это голосовал. Так что все претензии к себе.
КНИА: Какие изменения повлекла за собой смена регионального руководства?
С.Г.: Когда 11-го сентября мы провели учредительную пресс-конференцию, к нам поступило за четыре дня 720 заявлений. 252 человека были приняты в партию всего за двое суток. Мы планировали довести это число где-то до тысячи человек примерно к 1-5 октября, и на этом остановиться, дальше уже не форсировать приём в партию — потому что партия ценна тогда, когда она много голосов получает на выборах. Мы хотели, чтобы это была партия западного типа, и показателем было не количество членов, не пышность церемоний — а количество полученных голосов. И, конечно, во время избирательной кампании мы не собирались нападать на кого-то, мы собирались эксплуатировать калининградскую повестку дня, открыть её для обсуждения, спорить. Не так давно министр социальной политики региона Олег Грознецкий, выступая на радио «Балтик Плюс», в одном из своих тезисов подтвердил, что региону нужна такая вещь как эксклавный коэффициент. Причём те, кто выступает против эксклавного коэффициента, путают государственные гарантии и льготы. Когда речь идёт о северном коэффициенте, о дальневосточных надбавках — это преференциальный, льготный характер, а здесь речь идёт о разрыве экономического пространства между основной частью России и Калининградской областью. И здесь должны приниматься меры компенсационного характера — то есть государственные гарантии.
КНИА: Что привело новых людей в партию «Правое дело»?
С.Г.: Это так называемый «теневой электорат». 74% вступивших в калининградское «Правое дело» вообще не состояли ни в каких партиях. А среди 26% ранее состоявших в партиях, были разные люди: бывшие коммунисты, СПСовцы, «яблочники» и так далее. Прохоров и его представители оказались здесь, как говорили нам приносившие заявления, «людьми надежд». Прохоров нашёл такие струны, на которых можно было играть, и это была правда: он искренне верил в то, что мы можем сделать пилотный регион из Калининградской области, поэтому люди пошли за ним. Согласитесь, за четыре дня семьсот с лишним заявлений — это очень серьёзный показатель для Калининградской области.
КНИА: Как вы можете объяснить произошедший на федеральном уровне раскол «Правого дела» и последующую отставку Прохорова?
С.Г.: Когда мы втроём, с Дорошком и Махловым, приехали на съезд, ещё при нашей регистрации — это было 14-го сентября — я увидел, что творятся странные вещи. Шла откровенная подмена делегатов. Мандатная комиссия делала ставку не на тех, кто делегирован от субъектов федерации, а на тех, кто совершенно случайно появлялся в поле зрения устроителей этого съезда, представляющих администрацию президента РФ. Потом я понял почему. Дело в том, что, начиная с 20-го августа показатели партии «Правое дело» в Москве, Петербурге и Красноярске (губернатором Красноярского края является близкий друг Прохорова Лев Кузнецов) оказались выше, нежели рассчитывали в администрации президента. На встречах Суркова (первый замглавы администрации президента РФ) с Прохоровым, было, в частности, сказано, что тут, дескать, есть уважаемые люди, типа Леонида Парфёнова или Татьяны Толстой — и они должны быть включены в списки «Правого дела». Как же, — говорил Михаил Дмитриевич, — прошли региональные конференции, и уже другие люди включены. И тем более они сами не знают, что вы их рекомендуете мне в список. «Ну, ничего — не войдёт Татьяна Никитична в партию — лишат её передачи «Школа злословия», так что…» И такие вот методы Прохорова просто коробили. В конце концов, когда он отказался и сказал, что будет по этому поводу разговаривать только с президентом — на это ему ответили, что Дмитрий Анатольевич с ним встречаться не будет, и все разговоры будут вестись только через посредников. А если ты будешь возмущаться — то будешь просто смещён на съезде. Потому что на съезд пройдут не делегаты, избранные от регионов, а те, которых включит мандатная комиссия, поскольку исполком контролируется нами. (К примеру, Андрей Дунаев, возглавлявший исполком «Правого дела», является личным адвокатом Радия Хабирова, замначальника управления администрации президента по внутренней политике). Как человек воспитанный, Прохоров не допустил такого отношения к себе.
Вечером 14-го сентября, когда мы ужинали в гостинице «Академическая» перед началом съезда в Российской академии наук, ко мне обратились два каких-то мутных человека: «Вы такой-то?» — «Да, такой-то». — «Из Калининграда?» — «Да, из Калининграда» — «Мы хотим вас пригласить на съезд». — «Так я и приехал на съезд». — «А вы знаете, что он будет проходить не в Российской академии наук, а в Центре международной торговли?» — «У меня приглашение в Российскую академию наук, мы там регистрацию прошли…» — «Нет, это неправильный съезд, это прохоровский, а правильный — это богдановский, это дунаевский съезд». Ну, я всё понял. Есть надежда создать нормальную демократическую партию, а вы и это хотите порушить? Я их просто выставил.
Прохоров нас пригласил к себе утром 15-го сентября, за час до начала съезда, и объявил о том, что произошёл захват, подмена документов и делегатов, и его просто шантажируют, заставляют подменить списки. В противном случае он будет смещён с поста лидера партии. Мы в такой ситуации приняли решение в знак протеста не участвовать в выборах — и написать заявление о выходе из партии. Мы в партии были ровно 13 дней: 2-го сентября мы вошли в партию, 15-го написали заявление о выходе. Я своё заявление закончил словами Жана-Поля Сартра, что человек обречён на свободу. Пусть это будет маленький, но протест против этого подлога, против этого наглого вранья.
КНИА: Отставка Прохорова была инспирирована людьми Владислава Суркова?
С.Г.: Прохоров открыто сказал, что у него конфликт с Сурковым, что Владислав Юрьевич — я цитирую — сошёл с ума. И, когда я подходил к Российской академии наук с коллегами, мы видели толпы людей — информация очень быстро разносится по Москве. Это были журналисты: «Серебряный дождь», «Эхо Москвы»… Люди пришли его поддержать. Когда я зашёл в зал, там были такие люди как Леонид Ярмольник, Андрей Макаревич, Вячеслав Бутусов, Павел Лунгин…
КНИА: Как могла бы развиться ситуация, если бы Прохорова не убрали из «Правого дела»?
С.Г.: Даже если бы мы провели съезд, даже если бы Прохоров не был смещён, мы всё равно не были бы допущены к выборам. «Правое дело» — непарламентская партия, и ей требовалось бы собрать 200 тыс. подписей, и, естественно, она не была бы зарегистрирована. Очень обидно, что мы не участвуем в выборах в Госдуму, потому что был план дать бой «Единой России», продвигая нашу региональную платформу, калининградскую повестку дня. Что такое калининградская повестка дня? Это предписания, это перечень наиболее важных для нас вопросов: как решать вопросы с тарифами, как решать вопрос с созданием региональной авиакомпании, как решать вопросы с ослаблением визовой удавки, как решать вопросы с институциональной точки зрения, какие законы нам нужны, что нужно лоббировать на федеральном уровне. Вот так ситуация складывается с «Правым делом».
КНИА: Ваш взгляд на политическое будущее Прохорова?
С.Г.: У меня есть ощущение, что Прохоров не собирается уходить из политики. Возможно, он попробует создать собственное общественно-политическое движение. В условиях этого свинцового, отвратительного, линялого политического фона, который опустился над Россией, стратегически мы просто обречены на успех. То, что происходило на минувшем XII-м съезде «Единой России», где «мы по-товарищески всё решили», забывая, что кроме двух «товарищей» есть такой субъект политики, как российский народ — это просто позорит мою родину. «Единая Россия» выиграла, но Россия как страна, как родина — проиграла. Я не мог смотреть на этот съезд больше пяти минут чисто физически, я видел только одно лицо и 30-тысячную подтанцовку. Ну не прокатит это. Помните, чем пышнее церемонии, тем громче падение. Нынешняя «Единая Россия» напоминает мне позднюю КПСС. Мы помним, чем закончился такой монументализм — развалом страны. Вот куда нас ведут наши тандемократы.
КНИА: Какие цели будет преследовать предполагаемое общественно-политическое движение Прохорова?
С.Г.: Думаю, что к выборам в Госдуму (пройдут 4 декабря 2011 г.) уже ничего не успеть сделать. Там списки возглавили совершенно мутные люди, и «Правое дело» будет носить чисто технический характер, вряд ли партия наберёт и один процент. Но Западу будет показана картинка, что «якобы демократические» организации типа «Правого дела» и «Яблока» (без всяких шансов пройти в Госдуму) участвуют в избирательной кампании. Но я думаю, что Путин как человек умный и дальновидный должен начать с Прохоровым сепаратные переговоры, убедившись в ничтожности Медведева, потому что Медведев похоронил самое дорогое, что есть у людей — надежду. Вся «модернизация» Медведева свелась к печальной шутке о том, что единственной модернизационной технологией Роснано и Сколково стало изобретение формулы: «энергия распила прямо пропорциональна скорости отката». Такого уровня коррупции и засилья бюрократии, по-моему, Россия никогда не переживала.
КНИА: Как можно охарактеризовать текущее состояние партии «Правое дело» в Калининградской области?
С.Г.: Практически у нас нет «Правого дела». Ни юридически, ни политически. Во-первых, съезд, который прошёл в Москве 20 сентября, не отменил решения Прохорова от 2-го сентября и не восстановил в качестве членов партии ни Цикеля, ни всех исключенных людей. Во-вторых, вместо калининградцев по списку от «Правого дела» идут люди с разных уголков России, их фамилии ни о чём не говорят: они неизвестны ни в Москве, ни в Калининграде — это просто технические кандидаты, которых никто никогда не увидит. Они просто «граждане России», и где они проживают, здесь или на Канарских островах, никто не знает. Но они будут как бы присутствовать для того, чтобы, опять же, показывать некую иллюзию выбора.
Политически у нас нет никакого «Правого дела» вот почему. «Правое дело» в Калининграде существует с 19 сентября 2009 года, и оно оконфузилось хотя бы по двум проверочным основаниям. Первое: все партии, кроме «Правого дела» поддержали в конце 2009-го — начале 2010-го «зимнее наступление» калининградцев, знаменитый митинг против транспортного налога. И второе, 13 марта 2011 года «Правое дело» не приняло участие в борьбе за власть на выборах в областную думу. Какая же это партия, если она не выполняет своих ролевых функций, своей миссии — она не борется за власть? Для чего нужна такая партия? Пусть товарищи сразу вольются в «Единую Россию»… Это значительно перспективней, нежели за деньги размещать в прессе и на информационных порталах всякие гадости обо мне и моих товарищах. Кстати, мы не обращали на это внимания — но 11-го сентября я публично обратился, чтобы они (сторонники Цикеля – прим.) вступали в партию, мы бы всех приняли. Более того, политсовет замышлялся из 11 человек, и мы избрали туда только 8 человек, оставив 3 места. Я объявил об этом, и это попало в стенограмму: если господа Цикель, Лопата, Рудников хотят — пусть они вступят в партию, и на конференции мы их активно поддержим, чтобы они вошли в политический совет, и пусть они отстаивают там свои позиции. Но, как вы видите, ничего не последовало — а дальше мы уже и не успели, потому что сами покинули эту партию. «Правого дела» в Калининграде нет — как нет и в России.
Обсудить новость на Форуме