13:46 01.03.2010 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Игорь Трунов: Мы обжалуем работу следователей
, 19.02.2010
Приговор о пожизненном заключении, вынесенный в пятницу Денису Евсюкову, полностью устроил только прокуратуру. Защитники и осужденного, и пострадавших намерены его обжаловать. Адвокат представителей потерпевшей стороны Игорь Трунов рассказал газете ВЗГЛЯД, что вместе с коллегами подал ходатайство по частному определению в адрес главы МВД Рашида Нургалиева. Он убежден, что следователи работали на крайне низком уровне. У потерпевших есть и другие претензии.
– Игорь Леонидович, насколько адекватным вы считаете приговор, вынесенный Евсюкову?
– Приговор – это профилактическое воздействие и справедливость. Справедливость восторжествовала. Это потребовало определенных усилий: в начале этого процесса были большие сомнения, но, тем не менее, работу проделали качественно.
Самое важное: суд удовлетворил наше ходатайство по частному определению (об устранении причин и условий, способствовавших совершению преступления – прим. ред.) в адрес министра внутренних дел. Это повторное частное определение, первое вынесло Главное следственное управление Генеральной прокуратуры. Реакции не было никакой. Служебная проверка не проводилась. Никого из сотрудников милиции, которые виновны в том, что проводили такую кадровую и воспитательную работу, к ответственности не привлекали. Второе частное определение – уже судебное – должно вызвать определенную реакцию. Должна быть проведена служебная проверка, и должны быть сделаны оргвыводы. Мы ждем их, в том числе от наших политиков, которые затеяли реформу правоохранительных органов и, конечно, должны довести ее до ума, потому что очевидно, что милиция, доставшаяся нам в наследство от Советского Союза, требует реформирования.
– Может ли случиться, что и второе частное определение останется без внимания?
– Если второе частное определение не будет исполнено, мы будем вынуждены обратиться к президенту РФ, потому что он − гарант Конституции, а ситуация, когда ни на одно из двух частных определений не будет реакции, − это ненормально.
– Была ли, на ваш взгляд, у Евсюкова возможность избежать столь сурового наказания?
– До последнего момента у него действительно была такая возможность. По сути, весь процесс в отношении него представлял собой некую рекламную акцию, где его только хвалили. Все свидетели, которые там выступали, давали ему рекламу и рассказывали, какой он блестящий сотрудник, как хорошо справлялся со своими обязанностями. Мне очень часто приходилось задавать вопрос: «Вы хоть понимаете, где вы находитесь, что тут происходит? Здесь не обсуждается представление о награждении, а идет процесс над убийцей».
Конечно, на фоне тех доказательств и того низкого качества следствия, которое было проведено, были сомнения в том, что будет назначено адекватное наказание.
– О низком качестве следствия вы заявляли неоднократно. Сейчас, после оглашения приговора, ваше мнение о работе, проведенной правоохранительными органами, осталось прежним?
– Ну а как оно может измениться? Как может работать следователь, когда у него пропадают отпечатки пальцев вместе с потожировыми выделениями с пистолета, автомашины?
Там есть вопросы, которые сильно удивят не только юриста, но и любого человека. Как получается, что в закрытом помещении собирают пули и гильзы, и из них нельзя составить ни одного целого патрона, они не подходят друг другу? Как такое может быть, как это вообще понять можно? Машину расстреляли – не вменили. Грабежи зафиксировали – не вменили. Нашли большое количество чистых бланков с печатями и подписями – не вменили. У нас не должно быть ручного режима, когда все общество считает, что подсудимый − нехороший человек, и просто на основании общественного мнения его берут и осуждают.
– По итогам процесса у вас остались еще какие-то претензии?
– Достаточно. В частности, они касаются неработающего института возмещения вреда, причиненного государственными должностными лицами. Есть соответствующая статья Конституции, Гражданский кодекс, который это регламентирует, но ничего из этого не работает. Надо либо вносить поправки в Конституцию и убирать оттуда эту статью, либо исполнять Конституцию. И вопрос о материальной помощи потерпевшим со стороны государства повисает в воздухе. Пуля не рассасывается под сердцем Герасименко, ему нужна операция. Нужны деньги на лечение Салиховой, а государство уклоняется. Поэтому нашему законодателю нужно определяться, у нас этот институт рабочий или нерабочий. Если нет, тогда надо создать какой-то другой институт.
– В каком состоянии сейчас находятся иски о возмещении вреда, отклоненные судами в прошлом году?
– На стадии рассмотрения в Страсбурге. Все иски мы подали в Европейский суд. Единственное, что еще рассматривается в Москве, в Замоскворецком суде, – жалоба на действия сотрудников прокуратуры в части невозбуждения уголовного дела по ряду составов, которые не вменялись Евсюкову: грабежи, причинение ущерба имуществу Погониной (Юлия Погонина – вдова водителя Сергея Евтеева, ей принадлежал автомобиль, на котором тот подвозил милиционера – прим. ред.) Ситуация получается странная: машину Погониной Евсюков расстрелял, ее иск удовлетворили, деньги в размере 100 тысяч рублей взыскали, а Евсюкову это преступление не вменяли. Ручной режим тоже недопустим: нельзя с человека взыскивать деньги за то преступление, которое ему не вменяли. Естественно, сейчас мы обжалуем в Замоскворецком суде такую низкокачественную работу следователей.
– На суде потерпевшая сторона заявила ряд ходатайств, в частности о квалификации показаний некоторых свидетелей как лжесвидетельство…
– Было два заявления – в части давления на потерпевших и в части свидетелей со стороны Евсюкова. Сейчас ими занимаются следственные органы СКП РФ. Ждем реакции Главного следственного управления. Мы будем дорабатывать по всем параметрам вне зависимости от того, что думают о себе следователи. У нас есть закон и определенные возможности и права, которые мы будем использовать.
– Защита осужденного уже сообщила о намерении обжаловать приговор. Каковы ваши прогнозы, могут ли Евсюкову изменить меру наказания?
– Это их право и, конечно, они воспользуются им, поскольку терять все равно нечего. Но вероятность того, что приговор будет изменен, по моему мнению, отсутствует. Юридических оснований для этого нет. Воспользоваться правом обжалования – норма Конституции и законодательства, это святое, но вероятность наступления последствий незначительна.
Закон оставляет ему шансы, но реальность − нет. Доказательства собраны, вина доказана надлежащим образом, нарушений никаких нет.
Обсудить новость на Форуме