17:53 10.02.2009 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Григорий Томчин: Угроза национал-социализма
по материалам «Русского журнала», 27.01.2009
Панические настроения в условиях кризиса явление закономерное, но очевидно не благоприятное как для общества, так и для экономики. Что из появившихся сегодня в общественном мнении «страшилок» реальность, а что вымысел, а так же о том, как все-таки государству эффективно бороться с финансовым кризисом рассказывает президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий (работодателей) Григорий Алексеевич Томчин.
Вы упустили самое важное слово – «кризис». В стабильное время приоритет национальной экономики, большой социальный пакет и поддержка малого и среднего бизнеса имеет следствием нормальную экономику и либерализм. В период кризисных явлений и рецессии эти же тенденции могут привести к национал-социализму. Особенно ярко это показал 1929-й год.
Аналогия с рубежом 1920-30-х годов современной ситуации вполне уместна. Завтра в России будут ходить люди со свастиками, в красных галстуках, в то время как нормальные люди на улицу выйти не смогут. При этом нет разницы в символике – свастика ли это или красная звезда, серп и молот.
Национальный социализм – это всегда национал-социализм. Эти понятия являются синонимами во всех случаях. Словосочетание «национальный социализм» - это маскировка.
Происходит ли при национал-социализме, об угрозе которого вы говорите, радикальное усиление государства?
Для меня наиболее существенная угроза национал-социализма – это радикальное усиление националистских движений, означающее эскалацию насилия, избиение «иных», по каким бы признакам их не определять – велосипедисты, рыжие, евреи, русские, нерусские.
Если же говорить о государстве, то при национал-социализме государство как машина ослабевает, а отнюдь не усиливается. Немецкое фашистское государство было очень слабым.
Единственный, кто его поддерживал – это Национал-Социалистическая партия. Так же, как и СССР был крайне слабым государством. Только Коммунистическая партия с помощью идеологии и насилия поддерживала систему. Государственный социализм привел к тому, что в России для проведения индустриализации в период кризиса с 1929 по 35-й год пришлось умертвить от голода 22 млн. человек. Всего же наша страна за период правления Сталина имела не вынужденных потерь порядка 55 млн. человек, кроме естественных потерь, с учетом разности потерь в войне СССР и Германии. После чего мы получили демографический кризис, бедность, нищету. А это говорит о слабости государства, а не о его силе.
В период кризиса приоритет отдается национальной экономике. Вспомним еще раз Германию: немцы – высшая раса. Соответственно, рабочие места – только немцам, предприятиями владеют только немцы, все остальные – люди второго-третьего сорта.
Эти настроения в период кризиса сродни настроениям людей, которых начинают увольнять. Главным лозунгом становится лозунг улицы «понаехали тут». Потому что самим не хватает. После этого в Москве – только москвичи. Людей из Московской области, не говоря уже о других областях, выгнать и не пускать работать в Москву. На рынках – только русские. Следующее действие – выгнать всех иностранцев. Потом – всех своих, которые похожи на иностранцев. Потом – всех своих, которые не очень похожи на того хозяина лавки и на того работника лавки. Потом – всех, у кого длинные брюки или короткие юбки. И так далее. В первую очередь таким настроениям подвержен малый бизнес. Все это прекрасно показано в фильме «Кабаре» с Лайзой Минелли.
Может ли государственная защита рабочих мест привести к переформатированию государства в сторону авторитарной модели?
Если государственная защита рабочих мест полная, разумная и своевременная, то не может. Но называется это не государственной защитой, а общественными работами. Когда рабочие места обеспечиваются за счет активного строительства дорог, посредством снижения налогов, путем снижения арендной платы для всех видов бизнеса, а также через нормальное регулирование миграции. Крики же о том, что сейчас придут китайцы, которым, на самом деле, совсем незачем это делать, абсолютно бессмысленны.
Какая модель поведения государства в условиях кризиса может быть оптимальной?
Во-первых, нужно быстрое ситуативное реагирование. Во-вторых, необходимо увеличить скорость прохождения денег любыми способами. Начать со скорости прохождения государственных денег, благо они у нас есть. Ликвидировать все нормативные тромбы в банковской и кредитной системе, которые замедляют прохождение денег от больших банков к малым, а от малых – к предприятиям. Снизить сроки рассмотрения предложений по кредитам, инвестиционных проектов, проведения конкурсов-аукционов. Оперативно увольнять тех государственных служащих, которые допустили нарушение этих сроков. Скажем, ответ на письмо предпринимателя – за 3 дня, а не за 30. Утверждение инвестиционного проекта – за 3 дня, а не за 35. Регистрация фирмы – за 3 дня, а не за 40.
Единственный инструмент, имеющийся у государства для выхода из кризиса сегодня – это направлять деньги в экономику, то есть в банки. Другого инструмента нет. Можно увеличить государственный заказ, но это тоже происходит через банки и на это, к сожалению, у нас уйдёт года полтора. Сегодня государственный заказ – это мера вполне адекватная кризису, но пока она будет реализована, она станет никому не нужной.
Если государство хочет поддержать малый бизнес, то нужно установить единые правила аренды помещений у муниципалитетов и субъектов Федерации. Вместо поддержки из федерального бюджета или Фонда национального благосостояния тем, кто ближе стоит. В принципе, арендная плата должна определяться рыночной ценой, потому что иначе мы снизим эффективность производства. Но на период кризиса, на 2009 год, ее нужно обнулить и компенсировать из бюджета.
Означает это либерализацию экономики или усиление протекционистских мер?
Название не имеет значения. Это разумная мера, а как ее назовут теоретики-ученые, не важно. Пусть напишут пару диссертаций. По сути, это бюджетный протекционизм малому бизнесу.
Вообще возникает ощущение, что все наши финансисты закончили первые два курса финансово-экономического института, но на третий курс не попали. На первых двух курсах говорится, что если наступает кризис в финансово-кредитном учреждении, в банке, то нужно ликвидировать непрофильные активы и прекратить выдавать рисковые кредиты. На третьем же курсе говорится о том, что если кризис всеобщий, нужно удерживать те кредиты, которые дал, а не избавляться, потому что этим ты удерживаешь клиентов.
Так, Сбербанк объявил о прекращении кредитования строительства по уже заключенным договорам на три года. Тем самым, он за один день уронил строительный рынок, масса народа осталась без работы. Сегодня безработные горюют дома, а завтра кто-то на улице крикнул: «долой!» И они вышли на улицу, и закричали «долой!», а этот кто-то им дал повязку со свастикой, а потом показал, где сидит тот служащий банка, который это все сделал, и по дороге перепутал, поэтому они решили всех побить, чтобы точно попасть на этого служащего. Вот так зарождается фашизм. И это не сказки.
В результате кризиса имеет место и сокращение потребительской корзины в домашнем хозяйстве. Это самое опасное кризисное явление, потому что оно не координируется и ведет к психологической негативной реакции. Лавинное сокращение рабочих мест будет в январе-феврале, когда разразится не финансовый кризис, как сейчас, а экономический.
Есть ли сегодня в России такие силы, которые могут взять на себя роль НСДАП в Германии 1920-х годов?
Дурное дело нехитрое. Сегодня нет, завтра появится. И лимоновцы покажутся октябрятами. Никуда не делась организация «Память». Может в сто раз увеличиться количество скинхедов. Можно анпиловцев поднять, которые сидят где-то в недрах КПРФ. И будет у нас не лояльный пушистый актёр Жириновский со своей пушистой партией, а нечто пострашнее.
Обсудить новость на Форуме