10:03 12.05.2010 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Андрей Нечаев в эфире радиостанции "Эхо Москвы"
Радио «», 11.05.2010
А. САМСОНОВА: 23 часа и почти 7 минут в российской столице. Меня по-прежнему зовут Тоня Самсонова. Я хочу всех поздравить, на свое рабочее место гостя вернулся Андрей Нечаев. Добрый вечер, доброй ночи уже.
А. НЕЧАЕВ: Добрый вечер. С прошедшими всех праздниками. Я две недели скучал без вас.
А. САМСОНОВА: Ну, конечно, конечно, без всех нас. 363-36-59 – телефон прямого эфира, но более важный номер – это СМС: +7-985-9704545. Молодцы все те, кто задал свои вопросы министру экономику бывшему и президенту Банка «Российская финансовая корпорация» Андрею Нечаеву на сайте echo.msk.ru. Вопрос, который я хранила долго до вторника. Я хотела вас спросить: объясните, пожалуйста, что там произошло с евро? Как его спасли, не спасли? И что нам ждать в будущем? Расскажите это вот как историю, что там произошло.
А. НЕЧАЕВ: Ну, собственно, для этого не нужно было ждать две недели, потому что спасение наступило ровно вчера.
А. САМСОНОВА: Ну я со вчерашнего дня…
А. НЕЧАЕВ: По крайней мере, рынок в это поверил, и вчера была просто какая-то эйфория и на европейских, и на американских, и на азиатских площадках. А сегодня она перекинулась на Россию, был просто взрывной скачок цен после нескольких дней падения. Ну, если коротко, то, как вы знаете, у евро были некоторые проблемы, связанные с Грецией, а потенциально говорят, еще с Португалией и Испанией, в худшем таком, совершенно алармистском сценарии еще и с Италией. И вот сейчас Европейский Центральный банк, европейские лидеры и Международный валютный фонд приняли решение о создании солидного фонда, который будет использоваться как раз вот для поддержки слабых в экономическом отношении стран. Ну, в первую очередь, той самой несчастной Греции, которая вот уже последние два – три месяца является просто притчей во языцех. И евро на какое-то время укрепился. Все поверили в то, что, по крайней мере, вот этот дефолт в Греции, а самое главное, чего все боялись, эффект домино - вслед за Грецией инвесторы потеряют интерес и доверие к бумагам ряда других европейских стран, которые я уже упомянул – ну, как минимум, этот эффект отодвигается. Правда, там вопросов пока больше, чем ответов, потому что греческое правительство очень долго жило не по средствам и при этом, называя вещи своими именами, дурило европейское сообщество, просто вплоть до того, что предоставляло фальсифицированную статистику. Это, конечно, такой беспрецедентный случай, но тем не менее. Сейчас греческое правительство взялось за ум, там был принят действительно жесточайший просто, жесточайший план экономии, который должен в несколько раз уменьшить дефицит бюджета. Но мы знаем, что Греция – страна такая, с демократическими традициями, и там народ очень активно протестует. И поэтому большой вопрос, вообще усидит ли это правительство, будет ли этот антикризисный план в итоге реализован. Ну а если он не будет реализован, то это означает, что те даже по европейским меркам гигантские деньги, которые сейчас приготовлены, в том числе для Греции, они просто пропадут всуе. И через год или через два Греция столкнется с теми же проблемами, с которыми она столкнулась этой осенью.
А. САМСОНОВА: Применимо к России эту же ситуацию ученый-физик из Москвы, который на нашем сайте подписался как Сард, спрашивает…
А. НЕЧАЕВ: Как кто?
А. САМСОНОВА: Сард, ученый-физик.
А. НЕЧАЕВ: Сард, хорошо.
А. САМСОНОВА: «Не кажется ли вам, что в ситуации нынешнего финансового кризиса в Евросоюзе (Греция и так далее) Россия может столкнуться с трудностями при внешнем заимствовании, а в ближайшие три года ей надо будет до 500 миллиардов? Не ждет ли ее дефолт?».
А. НЕЧАЕВ: Ну, недавно был проведен следственный эксперимент, и Россия благополучно, как мы знаем, разместила свои бонды на вполне приличных условиях…
А. САМСОНОВА: Шикарно.
А. НЕЧАЕВ: Ну, конечно, все это создает такой фон неблагоприятный для российских внешних заимствований. Наша экономика не числится в числе особо надежных и особо стабильных, к сожалению, среди международных инвесторов. Хотя ситуация у нас тысячекратно лучше, чем в Греции. Ну единственное, на что мы в данном случае можем уповать – что те заимствования, на которые мы, по крайней мере в ближайшее время, рассчитываем, они на общеевропейском фоне настолько ничтожны, что, ну, может быть, как-то и закроют глаза, не будут на нас смотреть через греческие очки. Гораздо хуже будет ситуация, если действительно наступит дефолт по греческим облигациям, не дай бог, произойдет нечто подобное в ряде других европейских стран. Это будет означать опять подрыв доверия к финансовым институтам, подрыв доверия к финансовым инструментам. И это может вызвать вторую или… какая она будет теперь? Третья волна кризиса. А вот это для нас уже будет действительно очень плохо. Потому что, с одной стороны, мы помним, что наш корпоративный сектор имеет огромный долг, в отличие от государства, и по этому долгу надо будет расплачиваться. Сейчас нам его частично реструктурируют, идут на какие-то поблажки. А если ситуация будет более жесткой, то есть опасность, что эти деньги так жестко потребуют обратно. Ну и второе: любая рецессия на Западе – это всегда падение спроса на наши традиционные сырьевые экспортные товары с соответствующими последствиями для наших производителей, для всей нашей экономики и для нашего бюджета.
А. САМСОНОВА: Еще один пользователь на сайте, Ден-1978 из Московской области, задает вам вопрос тоже про Грецию: «Как вы считаете, помощь Греции правильна, с точки зрения Евросоюза? Или лучше было бы показательно обанкротить греков, дабы другим неповадно было подделывать, в частности, статистику?».
А. НЕЧАЕВ: Вот, вы знаете, какая история? У меня далеко неоднозначное отношение ко всей этой истории. И, кстати, многие немцы, они, в общем, примерно так и ставят вопрос: «Доколе? У нас пенсионный возраст больше, чем в Греции. У нас таких вещей, как тринадцатая зарплата, особые бонусы к праздникам и так далее, и так далее, чем славилась греческая бюрократия и бюджетная сфера, ничего подобного нет. Почему мы должны вкалывать, а потом, собственно, тратить свои деньги на поддержку греков, которые не готовы нормально работать и вести жесткую финансовую политику?». И вот такое чувство протеста, конечно, в Европе оно, в общем, нарастает по отношению к грекам.
А. САМСОНОВА: Ну вот если бы они дали Греции спокойно обанкротиться, что бы стало с германской экономикой, например? Неужели не отразилось бы…
А. НЕЧАЕВ: Вот в этом-то и весь парадокс, почему у меня немножко такое скептическое отношение ко всей этой ажиотации, которая вокруг Греции просходит. У Греции 2,5 процента европейской экономики. Ну, от того, что объявят дефолт по греческим облигациям и страна будет де-факто признана банкротом, для экономики Европы, по большому счету, ну ничего не произойдет. Вот чего больше всего боятся? Что возникнет эффект домино, возникнет, как после случая с «Леман Бразерс», общее недоверие к финансовым институтам, к финансовым рынкам, и тогда это, конечно, может покачнуть даже такие мощные экономики, как экономика Германии. Хотя, в принципе, вот объявляют в Греции дефолт. Конкретные те же германские, французские, итальянские и прочие банки и другие инвесторы потеряют конкретные деньги – несколько десятков миллиардов, максимум, может, пару сотен миллиардов евро. Для них это будут потери. В общем, для экономики еврозоны, если не считать вот этого такого психологического кумулятивного эффекта, ну ничего. Ну, на худой конец обанкротится какой-нибудь инвестиционный фонд. Мне кажется, что вот эта повышенная ажиотация, она, конечно, имеет такую большую политическую подоплеку. Потому что лидеры той же Германии, Франции, ну, может быть, в меньшей степени Италии, они всегда были такими флагманами объединенной Европы. Они строили эту объединенную Европу, они клали свои (ну, свои – не в смысле свои, а своих налогоплательщиков) деньги на алтарь Европейского союза. Они клали свое политическое влияние на алтарь Европейского союза. И для них сейчас вдруг расписаться в том, что, конечно, построенная конструкция, оказывается, содержит, мягко говоря, некоторые изъяны, вплоть до того, что вообще не предусмотрена просто процедура, например, выхода из зоны евро… Вот сейчас там некоторые радикалы говорят: «Давайте Грецию отправим обратно в зону драхмы». Но это просто элементарно не прописано, как это сделать. И вот мне кажется… а у всех выборы, так или иначе, случаются, а там и демократические выборы. И избиратели могут как-то не понять, как же это так, вот их лидеры что-то строили, строили, строили, а оказывается, немножко не достроили. И вот мне кажется, эта политическая подоплека плюс желание помочь некоторым своим, вполне конкретным, банкам, которые могут эти десятки миллиардов евро потерять на греческих долгах, является довольно сильным мотивом наряду вот, собственно, с объективными какими-то причинами.
А. САМСОНОВА: Еще одна история, экономические последствия которой, мне кажется, не до конца… да еще и рано, наверное, их просчитывать и анализировать. История с экологической катастрофой в Мексиканском заливе и с компанией «BP». Что будет с компанией «BP»? Что будет вообще с этой отраслью? Какие последствия это может за собой иметь экономического характера? Что самое ужасное приходит в голову?
А. НЕЧАЕВ: Самое ужасное – это состояние рыб и птиц в Мексиканском заливе. Вот им точно уже пришлось и еще придется несладко. Хочется, конечно, выразить сочувствие владельцам пляжей и всей этой инфраструктуры, которая там существует.
А. САМСОНОВА: «ВР» устоит?
А. НЕЧАЕВ: Не знаю. Это зависит от американского правительства. Значит, американское законодательство, конечно, не такое жесткое в части экологии, как, скажем, германское, но зато с очень жесткими и такими хваткими юристами, они может засудить, вообще говоря, любого, в том числе такого монстра, как «ВР». Тем более, что это не американская компания, а в некотором смысле даже конкурент того же «Коноко-Филипс», «Шеврона» и американских нефтяных компаний. Но с другой стороны, я не думаю, что все-таки в интересах американской экономики сделать так, что там вообще будет свернута нефтедобыча, потому что это вопрос некой энергетической безопасности тех же Соединенных Штатов. И лучше все-таки покупать нефть у скверной «ВР», чем, с американской точки зрения, у многократно более скверного Уго Чавеса. Поэтому я думаю, что все-таки окончательно они «ВР» не утопят, но, конечно, компания понесет страшные потери. А вопрос в том, что, насколько я понимаю, там до сих пор ведь технологическая проблема не решена. То есть там не понятно, сколько эта нефть будет еще литься-то.
А. САМСОНОВА: И как ее остановить.
А. НЕЧАЕВ: И там вот сейчас какие-то разные технические решения апробируются и анализируются. Какой-то там клапан или там просверлить сбоку и откачивать нефть туда, чтобы она не шла из скважин в океан. Но, как я понимаю, технологического решения пока нет. И если действительно, как говорят некоторые пессимисты, что это может затянуться на недели, а может быть, месяцы, а может быть, годы, ну вот тогда это может быть вселенская катастрофа такая экологическая. И тогда уже мало кому будет интересна судьба «ВР», а, в общем…
А. САМСОНОВА: Мексиканского залива.
А. НЕЧАЕВ: … судьба экологии, как минимум, пары – тройки стран.
А. САМСОНОВА: Еще одна история. Вице-премьер Российской Федерации Игорь Шувалов дал интервью «Би-Би-Си» и, в частности, сказал, что Россия не собирается вступать во Всемирную торговую организацию (ВТО) в одиночку. Он пояснил: «Поскольку Россия, Казахстан и Белоруссия уже сформировали таможенный союз, нам необходимо было договориться. И мы договорились, что вступление всех трех государств в ВТО произойдет на одинаковых условиях и, по возможности, в одно и то же время. Однако, если тактически будет признано целесообразным сделать по-другому, то тогда об этом должны будут договориться лидеры трех государств. Лидеры могут принять такое решение, если из тактических соображений будет решено целесообразным, чтобы Россия оформила свое вступление на определенных условиях, а потом к этим условиям присоединились бы ее партнеры по таможенному союзу. Пока окончательного решения не принято. Но мы объявим, что если наши партнеры по ВТО готовы принять в возможно короткие сроки, мы к различным модификациям готовы», - об этом сказал сегодня Игорь Шувалов. Ну, опять ВТО, опять в тройственном союзе туда вступать…
А. НЕЧАЕВ: Ну, вот вы знаете, все это напоминает старую шутку: я выхожу замуж за Ротшильда, только Ротшильд об этом пока не знает. Замечательно, что Шувалов и наши правительства договорились между собой. Остался просто крошечный нюанс – остался Ротшильд. Осталось договориться с ВТО.
А. САМСОНОВА: А Шувалов говорит, что от этого все государства ВТО выиграют ничуть не меньше, чем сама Россия. Ротшильд тоже выиграет.
А. НЕЧАЕВ: Ну только вот Ротшильд об этом пока не знает. Значит, ВТО, насколько я помню историю этой организации с ее предшественником под названием ГАТТ, не имеет прецедентов принятия в члены некой региональной организации, в том числе, не важно, как она называется – таможенный союз… Там всегда страны вступали на индивидуальной основе. И судя по тому, какое огромное количество проблем у нас было без всякого таможенного союза со вступлением в ВТО, я думаю, что вот попытка вступить туда втроем, взявшись за руки, она явно наш шанс не повышает. Поэтому я боюсь, что все-таки придется воспользоваться, если всерьез ставится вопрос о вступлении в ВТО, вот этим вторым вариантом, о котором говорил Шувалов, и как-то там договориться или нагнуть, или уж, я не знаю, наших товарищей по таможенному союзу и сказать: «Вот мы сейчас все-таки будем вступать, а вы потом». Вот этот вариант мне представляется гораздо более реалистичным с точки зрения вступления в ВТО. Я вот не очень, честно говоря, стал понимать в последнее время вообще всю эту возню по поводу Всемирной торговой организации, потому что был какой-то момент, когда явно силы, лоббирующие вступление в ВТО, были сильнее, чем те, кто… у нас ведь всегда были и противники вступления в ВТО, но вот эта лоббирующая группировка всегда была сильнее. И надо ведь очень четко понимать, что вступление в ВТО имеет конкретные материальные эффекты сегодняшние, они уже небольшие. Ну, избавимся мы от каких-то антидемпинговых расследований против российской стали и проката в Соединенных Штатах, ну еще там от пары каких-то неприятностей, связанных с тем, что мы не так торгуем, как, считают, надо делать это интеллигентно. Но это все исчисляется буквально несколькими миллиардами долларов. Конечно, там речь идет совсем о другом. Либо мы все-таки полноценный участник выработки как бы правил игры и вообще полноценный член глобальной экономики. Либо мы некая страна-изгой, которой говорят: «Мы тут вот, знаете, посоветовались и решили: теперь мы будем жить вот так». С чем, соответственно, вы либо соглашаетесь, либо, если не соглашаетесь, ну тогда мы с вами так-то и так-то обращаться. Только уже не каждый в отдельности, а вот потому что так решила Всемирная торговая организация. Плюс есть масса моментов, которые нам бы надо было бы решить вообще-то самим. Вот если мы всерьез занимаемся модернизацией, развитием инновационной экономики, построением экономики знаний… и вот все наши сейчас любимые тезисы и лозунги. То вопрос номер один – защита интеллектуальной собственности. И это вопрос номер один, который нам все время задавала Всемирная торговая организация: «Ребята, пока вы не наладите у себя цивилизованную защиту прав интеллектуальной собственности, вам в ВТО не бывать».
А. САМСОНОВА: Ну вот у нас есть Российское авторское общество.
А. НЕЧАЕВ: Ну да, Авторское общество есть. А защиты прав нет, к сожалению. Я вот не знаю, сейчас я после ремонта не ходил на третьем этаже, вот раньше тут у вас контрафакт продавали просто с восторгом…
А. САМСОНОВА: Да что вы говорите?
А. НЕЧАЕВ: Я сам покупал. Можно было просто… (неразб.) прямо центр защиты интеллектуальной собственности, вот он находился на третьем этаже здания, где мы с вами находимся. И, к сожалению, таких мест у нас еще дцать тысяч. Не -дцать штук, а -дцать тысяч. Поэтому нам этот вопрос нужно решить для себя. Просто вступление в ВТО… Вот иногда, знаете, бывает, внутри семьи не могут договориться, потом приходит некий третий дядя, не важно, сосед или еще кто-то, и свежим взглядом улаживает какие-то вот казавшиеся неразрешимыми внутрисемейные проблемы. Вот так вот здесь нужен был какой-то третейский судья, мне кажется. Это просто дисциплинировало бы нас самих и, может быть, сдвинуло бы с мертвой точки этот вопрос, без которого, повторяю, все разговоры про инновационную экономику просто совершенно пустые. Ну как-то сейчас вроде бы набрала силу другая группировка, которая говорит: «Ну жили мы без ВТО и еще поживем». Ну или так.
А. САМСОНОВА: Зато у нас есть Казахстан и Белоруссия… Борис нам задает вопрос настойчиво, уже три раза почти задал. Ну мы же не можем не ответить, правда? «Правильно ли, по вашему мнению, действуют китайские власти по охлаждению бумаг на рынке недвижимости?»
А. НЕЧАЕВ: По охлаждению…
А. САМСОНОВА: Бумаг. Борис считает это вопросом наипервейшей важности.
А. НЕЧАЕВ: Я, честно говоря, не знаю, что в данном случае Борис имеет в виду. Если он имеет в виду ипотечные ценные бумаги, ну, насколько я знаю, китайские власти в целом вот в ходе кризиса довольно жестко регулировали свой рынок, но в силу того, что как раз китайский рынок был наиболее спекулятивным все эти последние годы и таким наименее управляемым. Там поэтому колебания цен 15 – 20 процентов в день, в общем, не были экзотикой. И в ходе кризиса китайские власти действительно его стали регулировать гораздо жестче. Ну, наверное, это правильно. Вот конкретно ипотечные китайские ценные бумаги – чего-то вот сходу ничего мне в голову не приходит.
А. САМСОНОВА: Смотрите, есть справедливость? Еврокомиссия усиливает давление на страны еврозоны с чрезмерным госдолгом. Во второй половине мая на встрече министров стран еврозоны Испании, Португалии, Италии и Франция должны будут представить новые варианты мер экономии для текущего года. Это справедливость?
А. НЕЧАЕВ: Это суровая необходимость. Потому что вот Грецию Евросоюз выкинуть может. Ну Португалию еще тоже. А вот всех - я боюсь, что немецкие налогоплательщики все-таки взбунтуются.
А. САМСОНОВА: Тем более Францию еще.
А. НЕЧАЕВ: Ну Франция там пока, тьфу-тьфу-тьфу, еще более-менее ничего. И тогда я боюсь, что вот когда госпожа Меркель будет на своих внутриполитических весах взвешивать ущерб от того, что не удалась конструкция с ЕС так, как ее бы хотели построить, как выяснилось, и ущерб от того, что она у родного бюргера отобрала слишком много, ну вот боюсь, что вторая чаша постепенно перевесит.
А. САМСОНОВА: Андрей Нечаев, президент банка «Российская финансовая корпорация». Программа «Кредит доверия». Надеюсь, встретимся в следующий вторник. Тоня Самсонова. Всего доброго.
Обсудить новость на Форуме