19:30 04.02.2010 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Андрей Нечаев в эфире радиостанции "Эхо Москвы"
3 февраля 2010 года,
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» – Андрей Нечаев, министр экономики в 1992-1993 гг., президент банка "Российская Финансовая Корпорация".
Эфир ведет – Константин Похмелов.
К.ПОХМЕЛОВ: 23 часа и 6 минут в российской столице. Добрый вечер. На волнах радиостанции «Эхо Москвы» программа «Кредит доверия», и по средам наш традиционный эксперт – Андрей Нечаев, министр экономики, президент банка «Российская Финансовая Корпорация». Андрей Алексеевич, добрый вечер.
А.НЕЧАЕВ: Добрый вечер.
К.ПОХМЕЛОВ: Вопросов у нас, как всегда, предостаточно. Кто не успел по интернету, может позволить себе по SMS прислать эти вопросы +7 985 970-45-45. Ну, а пока вы это делаете, я на правах, так сказать, соведущего по этой передаче позволю себе как всегда задать вопросы от себя. Вот, хочу вас спросить как президента банка: вам знакомо имя Виталий Петров? Такой гонщик автомобильный.
А.НЕЧАЕВ: Ну, я прочитал, что он будет представлять Россию впервые в Формуле-1.
К.ПОХМЕЛОВ: Да, совершенно верно.
А.НЕЧАЕВ: На этом мое знакомство с ним заканчивается.
К.ПОХМЕЛОВ: Да. Ну, я, честно говоря, за руку с ним тоже еще пока не обжимался, как говорится, не поймите превратно. Но, действительно, Виталий Петров – первый в истории России гонщик, который сядет за руль этого самого болида Формулы-1, будет выступать за команду «Рено». Однако, у этого гонщика есть серьезные проблемы финансовые. То есть поскольку он не топ-гонщик, а второй гонщик в этой команде, то он должен для того, чтобы выступать, внести какой-то взнос достаточно серьезный, привести каких-то спонсоров. Пока у него таковых нет, его отец, который где-то, по-моему, то ли в Выборге, то ли в Калининградской области, заложил свою недвижимость и, в общем-то, вот эти самые деньги нашел – там речь идет о каких-то миллионах долларов, но небольших.
Так вот, у меня к вам вопрос. Вы – президент банка. Вот, почему наши, ну, в данном случае банки, не пользуются случаем, не поддерживают нашего российского, первого российского пилота в Формуле-1? Неужели, это не интересно?
А.НЕЧАЕВ: Я не уверен, что я могу в данном случае представлять все банковское сообщество.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну, не все. Допустим, вот, к вам бы обратилась пресс-секретарь этого пилота и предложила бы. Как бы вы к этому отнеслись?
А.НЕЧАЕВ: Ну, я боюсь, что там фигурируют другие суммы по отношению к тем, которыми я располагаю. Поэтому я мог бы только оказать им моральную поддержку. Почему этого не делают крупные банки? Честно говоря, не знаю. И я даже не знаю, собственно, всего этого механизма. Мне вообще странно, что пилот что-то должен вносить. Мне казалось, что, наоборот, они там гонорары получают и довольно приличные. По крайней мере, я знаю, что Шумахер был по уровню...
К.ПОХМЕЛОВ: Ну, да. Но для этого нужно стать Шумахером. А пока ты только Петров...
А.НЕЧАЕВ: Ну-у. Значит, вот, надо торопиться. Надо быстрее ездить и станешь Шумахером.
К.ПОХМЕЛОВ: Вот, у него появился шанс в этом сезоне. Если он будет быстро ехать...
А.НЕЧАЕВ: Не знаю. Наверное, это хорошая реклама. Но, видимо, там по правилам... Я думаю, что эту, правда, тему лучше оставить для спортивной передачи. Наверное, по правилам Формулы-1 там нельзя рекламировать своих спонсоров, написать на болиде «Спасибо банку «Российская Финансовая Корпорация».
К.ПОХМЕЛОВ: Ну, нет. Наверное, «Спасибо», может быть, и нет, но какие-то логотипы, наверняка, можно.
А.НЕЧАЕВ: Думаю, что нет. Думаю, что там это довольно жестко регламентировано. Я не так часто смотрю, но, по-моему, там, в основном, марки сигарет и какие-то машинные масла рекламируются. Ну вот, вы знаете, меня судьба, все-таки, Формулы-1 меньше волнует. Я тоже себе позволю на правах соведущего небольшую реплику. Мне кажется, сегодня произошло очень важное событие и в сфере экономики, и в сфере политики. Я имею в виду презентацию доклада Института современного развития (я не знаю, есть ли на эту тему вопросы, но если есть, то забегаю вперед), который представил доклад. Ну, считается, что это такой мозговой трест при Дмитрии Анатольевиче Медведеве, который, кстати, является председателем наблюдательного совета этого института. И, вот, он представил доклад об условиях модернизации с политической точки зрения.
На мой взгляд, фантастический, просто такой, прорывной доклад, особенно с учетом недавно состоявшегося Госсовета по реформе политической системы. Там эксперты, мною, по крайней мере, лично очень уважаемые люди, во главе с Игорем Юргенсом и Евгением Гонтмахером, они пишут абсолютно четко, что «никакая модернизация в экономической сфере невозможна без модернизации политических институтов». Ну вот, последнее время много говорили о том, что 90-е чаще называют какими-то проклятыми, лихими и так далее, абсолютно перечеркивая все то позитивное, что в то время было достигнуто. Они говорят, что нам нужно, во многом, вернуться к политической системе 90-х годов, в частности, выборность губернаторов, выборность Совета Федерации. Ну, все то, что обеспечивает некоторый общественный контроль над властью. И что это – ну, там целый набор такого рода рецептов, некоторые достаточно радикальные, вплоть до роспуска или кардинального реформирования МВД и Федеральной Службы Безопасности – что это является абсолютно необходимым условием. И если мы всерьез – не болтаем о модернизации, а всерьез, ставим вопрос о модернизации России, о модернизации российской экономики. Я абсолютно с выводами автора этого доклада солидарен, и мне теперь очень интересно: как, собственно...
К.ПОХМЕЛОВ: Реализовывать?
А.НЕЧАЕВ: Как власть на это все отреагирует. В том числе тот же Дмитрий Анатольевич Медведев, который...
К.ПОХМЕЛОВ: Но это же его мозговой центр, вы сказали?
А.НЕЧАЕВ: ...повторяю, является председателем наблюдательного – я не помню, как это называется, наблюдательный или попечительский совет этого института. Как наш премьер-министр на это отреагирует? Потому что, по сути, они, безусловно, правы, и это будет, как мне кажется, своего рода лакмусовая бумажка. То есть будет ли это воспринято всерьез, как минимум будет ли это дальше обсуждаться на солидном уровне? Ну, или этот доклад положат под сукно и никаких шансов на реализацию он не будет иметь, хотя бы в какой-то части.
Я понимаю, что в данном случае составители доклада подняли эту планку очень высоко. Очень высоко, предлагая, действительно, серьезную, кардинальную политическую реформу как условие модернизации экономики. Но если хотя бы часть из этого будет реализована, я думаю, что будет колоссальным продвижением вперед. Поэтому, вот, лично я просто заинтригован, какова дальше будет судьба этого доклада, ну а главное, собственно, тех идей, которые в нем проповедуются. Вот, повторюсь: лягут они под сукно или, все-таки, станут неким, ну, руководством к действию, скажем так, на уровне, конечно, представителей нашей высшей власти, которые только в данном случае могут принять решение, потому что ситуация неоднозначная.
Мне кажется, и у верхушки властной элиты есть ощущение, что надо что-то менять. Вот, надо что-то менять, иначе не было бы вот этого Госсовета по реформе политической системы, который, правда, на мой взгляд, закончился абсолютной неудачей. То есть хорошо, что оппозиционным партиям и оппозиционным лидерам, ну, из так называемой системной оппозиции предоставили трибуну, дали возможность свободно высказаться, даже транслировали это по центральному телевидению. Но, вот, какого-то резюме, какой-то итоговой договоренности, которая бы свидетельствовала о том, что мы, действительно, собираемся двигаться в этом направлении, к сожалению, не было. Ну, если не считать таковым высказывание лидера «Единой России» Владимира Владимировича Путина о том, что власть не допустит, как он выразился, «украинизации российской политической системы».
К.ПОХМЕЛОВ: А, ведь, Андрей Алексеевич, у нас, по-моему, была какая-то программа – я уж не знаю, насколько она аналогична не по содержанию, естественно, а по своей форме – что Россия-2020, по-моему. Или это из другой оперы? Еще в путинские времена она принималась.
А.НЕЧАЕВ: Нет, Россия-2020 – это, все-таки, социально-экономическая программа. Там речь идет, ну, начиная от каких-то конкретных количественных параметров, на которые мы должны выйти через 20 лет, и кончая очень серьезными вещами типа развития собственных институтов. То есть Института частной собственности, Института конкуренции, Демонополизации экономики. На мой взгляд, очень хорошая программа. Безусловно, с таким, явным либеральным оттенком с точки зрения тех рецептов, которые там предлагаются. Но в данном случае мне греет душу не ее либеральный характер, а просто то, что там реально в этой программе предлагается. Но чисто политический аспект там так...
К.ПОХМЕЛОВ: Вскользь.
А.НЕЧАЕВ: Вскользь, да. Вскользь очень, пунктиром намечен. Хотя, там тоже упоминается о том, что невозможно обеспечение стабильного быстрого экономического роста и, соответственно, повышение уровня жизни без развития гражданского общества и демократических институтов. Вот этот доклад – он, как бы, вот это и поставил во главу угла. Там нет никаких особенных количественных параметров или сугубо экономических вещей, там говорится о том, что не может быть развития экономики по инновационному, по модернизационному пути без развития политической системы в направлении ее демократизации.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну и вот, кстати, извините, в этом докладе – это как вектор? Как направление? Или же там есть конкретные шаги? Вот, если более конкретно, есть там первый шаг, с чего начать, грубо говоря? Вот, допустим, Дмитрий Анатольевич Медведев оценит эту программу, выскажет одобрение, примет ее каким-то образом к работе, что называется. И первый шаг? Или нужно дальше будет на доработку, или же там уже все указано. С чего начинать?
А.НЕЧАЕВ: Ну, это, скорее, не программа, это набор неких политических тезисов. Дальше, я думаю, что если будет, что называется, на то Господня воля, превратить этот набор тезисов и набор этих идей в набор конкретных законопроектов – ну, это там вопрос... при желании, не знаю, нескольких недель. А там как раз абсолютно конкретные вещи, я частично их озвучил: вернуться к выборности губернаторов, вернуться к выборности Совета Федерации, свобода слова и так далее. Очень конкретные вещи, вполне понятные.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну, это пока все еще, я думаю, не скоро нас ждет, судя по всему. Все вот эти новшества... Ну, вернемся к ним, не суть важно. Я сейчас позволю себе обратиться к тому, что у нас происходит сейчас. А сейчас вице-премьер Александр Жуков нам рассказал...
А.НЕЧАЕВ: Но презентация этого доклада была ровно сегодня, так что это вполне свежая новость.
К.ПОХМЕЛОВ: Нет, эта новость-то свежая.
А.НЕЧАЕВ: Да. Ну, пожалуйста. Что Александр Викторович?
К.ПОХМЕЛОВ: Да. Он сказал, что уровень безработицы в стране к началу года составил 8,2%, и что в ближайшее время численность предполагаемых к увольнению граждан составит примерно 480 тысяч человек. Вот такая непростая ситуация. В самом тяжелом положении оказались системообразующие и градообразующие предприятия.
А.НЕЧАЕВ: Все так. Я не знаю, какой вы хотите от меня в данном случае услышать комментарий. Ну, поскольку это просто цифры, это просто статистика, это факт, ну, это говорит о том, что, наверное, дно кризиса еще не пройдено. По крайней мере, в части, касающейся безработицы. Это говорит о том, что, безусловно, эффективность антикризисной программы правительства надо повышать.
Сейчас, кстати, будет очень важный эксперимент, касающийся в том числе безработицы. Вот, сейчас правительство, насколько я знаю, приняло, наконец, первую часть программы помощи так называемым моногородам – вот, о чем здесь, собственно, упоминается – в ряде из которых положение, действительно, просто аховое, в том числе именно в сфере безработицы. И там была серьезная разработка бизнес-планов. Я знаю, что их возвращали на доработку. Но, вот, сейчас, если мне не изменяет память, по первым 27-ми моногородам... Ну, напомню, моногорода считаются, если 25% экономически активного населения – ну, так приняли у нас – связано с одним предприятием. И, вот, сейчас начнет реализовываться программа помощи этим моногородам. Ну, там есть всякие известные города как Тольятти, как Нижний Тагил, как совсем неизвестный еще недавно, но очень хорошо известный после знаменитой поездки туда Владимира Владимировича Путина городок Пикалево. Ну, и ряд других, более или менее известных городов, где, кстати, разные отрасли промышленности представлены, что интересно. Но оказавшись в трудном положении, из разных областей, иногда 2 города от одной области – вот, я так, по памяти помню, Свердловская, Ярославская область, там несколько моногородов представлены. Ну вот, посмотрим, насколько эта программа окажется эффективной и, соответственно, какой она даст эффект с точки зрения решения этой проблемы моногородов. И главное, конечно, снижение безработицы там.
К.ПОХМЕЛОВ: Я-то привел сейчас эти цифры вот почему. Что, в общем-то, реформировать политические институты и проводить реформы – это, конечно, замечательно, но эти проценты, вот эти вот, они же каждый месяц фактически... Даже если они не растут, но людей увольняют-увольняют. Если людей увольняют, значит, соответственно, семьям этих людей нечего есть. И людей таких становится все больше, больше и больше. Вот, с вашей точки зрения, это своевременно сейчас, соответственно, вот эти реконструкции политического характера проводить? Может быть, все-таки, нужно сначала сделать так, чтобы люди могли работать? Чтобы они могли зарабатывать деньги, чтобы они могли кушать? Люди поймут это, оценят это?
А.НЕЧАЕВ: Ну, это абсолютно не альтернативные задачи. Значит, ликвидировать последствия кризиса и преодолевать кризис, и осуществлять эффективную антикризисную политику, безусловно, нужно. В том числе снижая безработицу, предоставляя людям или альтернативные рабочие места – ну, там есть целый набор решений, вплоть до переселения в ряде случаев.
То есть, образно говоря, безусловно, пожар нужно гасить. Но дальше нужно ответить себе на вопрос: «А, вот, после того, как мы пожар-то в доме погасим, мы в каком доме хотим жить? Мы хотим жить, ну, образно говоря, с той же проводкой, которая у нас все время загорается, приводя к пожару? Или мы, все-таки, хотим обустроить наш дом как-то по-другому с тем, чтобы мы были гораздо менее уязвимы по отношению к кризису, начавшемуся не у нас, чтобы у нас не было вот таких тяжелейших социальных проблем, чтобы у нас не было колоссальной дыры в пенсионном фонде, чтобы мы не сидели только на нефтяной и газовой игле». А, вот, для этого нужна модернизация. Модернизация экономики, модернизация социальной сферы. И это совершенно не альтернативы.
А вот эта модернизация, если мы всерьез ею занимаемся, если мы не хотим и дальше ждать следующего кризиса, оставаясь тем же сырьевым придатком мировой экономики и, соответственно, крайне уязвимым с точки зрения мировой экономической конъюнктуры, то нам надо, конечно, серьезно что-то менять в своем экономическом доме. И, вот, авторы этого доклада – и я с ними солидарен – считают, что эти изменения, вот эту модернизацию нельзя провести эффективно, не модернизируя одновременно и политическую систему.
К.ПОХМЕЛОВ: Перейдем к вопросам, которые пришли с интернета. Я напомню, что сегодня в гостях у нас Андрей Нечаев, президент банка «Российская Финансовая Корпорация». Ну и вот вопросы из интернета. От научного сотрудника из Екатеринбурга, в частности. «В последние несколько лет в России вследствие роста цен на нефть росли доходы россиян, опережая производительность труда. Это неблагоприятно, - пишет наш слушатель. – Значит ли это, что впредь при более или менее разумной политике в области труда, снизившиеся зарплаты вновь не должны также резко повышаться, опережая производительность?»
А.НЕЧАЕВ: Ну, я абсолютно солидарен – это, в общем, экономическая аксиома, что на протяжении достаточно длительного времени зарплата не может расти быстрее, чем растет производительность труда. Ну, вам просто не из чего будет брать эту зарплату в конечном итоге, если вы, образно говоря, не производите столько, чтобы ее окупить.
К.ПОХМЕЛОВ: Не, ну, я так понимаю, что слушатель пишет, что когда у нас нефть-то была дорогая, то, вроде, мы ничего и не производили, а зарплаты все равно росли.
А.НЕЧАЕВ: Ну да, были, действительно, шальные деньги, частично они даже бюджетникам бедным достались. И чего-то там, копейки какие-то пенсионерам, слава тебе, Господи, перепали. Ну, тогда давайте прямо и твердо заявим, что мы вообще становимся Арабскими Эмиратами и Венесуэлой, и будем ждать очередного повышения цен на нефть, и, значит, вот, в это время пожировали. Я думаю, что, все-таки, нам хочется, чтобы у нас была другая страна.
Здесь интересный вопрос, что называется, где яйцо, где курица – такой, извечный философский вопрос. Потому что у нас, особенно то, что мы унаследовали от советской экономики, у нас была, конечно, чрезвычайно низкая зарплата. В том числе поэтому, в общем-то, даже до сих пор еще не сложился нормальный средний класс. Ну, такой как во всем цивилизованном мире, где он составляет порядка 60-70% населения. И оборотной стороной вот этой низкой зарплаты была низкая производительность.
То есть, вот, в Советском Союзе негласно был такой контракт. Значит, никто его не подписывал, но, де-факто, он был: «Ребята, мы вам не платим, ну а вы и не работайте». Вот, наша задача сейчас этот фальшивый, безусловно, контракт поменять: «Вы достойно работаете, вы повышаете производительность труда, вы получаете за это достойную человека зарплату».
К.ПОХМЕЛОВ: Так. Предприниматель из Азнакаево спрашивает: «При нулевой инфляции какой минимальный процент по кредитам могут позволить банки для России?»
А.НЕЧАЕВ: Ну, видите ли, ставка по кредитам определяется не только инфляцией. Она определяется, во-первых, тем, по какой цене, собственно, банки получают те ресурсы, которые они могут выдать в качестве кредита. Потому что мы не раз говорили, что у банков своих денег – это только 10% от их капитала по всем нормам, ну, или максимум 11%. Поэтому вопрос в том, под какой процент люди будут готовы отдать деньги в банк? Под 10%, под 5%, под 1%? Понятно, что в данном случае инфляция – это существенный параметр. Ну, потому что если инфляция 13%, а вы отдаете банку на депозит под 9%, то у вас просто деньги элементарно обесцениваются. Хотя, они обесцениваются меньше по сравнению с тем, что вы просто их храните в кубышке. Но тогда люди начинают искать альтернативные пути – вкладывать деньги в недвижимость, и надувается мыльный пузырь на рынке недвижимости от этого гипертрофированного спроса, когда люди покупают квартиры не для того, чтобы в них жить, а для того, чтобы выгодно разместить деньги в надежде потом ее выгодно перепродать. Начинают вкладывать деньги в золото, начинают вкладывать деньги в валюту в расчете на то, что она будет расти, начинают вкладывать, что я лично всячески приветствую, поскольку наш банк на этом специализируется, начинают вкладывать деньги в Фондовый рынок. Поэтому это вопрос, под какие, так сказать, проценты клиенты банка готовы ему дать деньги, ну, включая, конечно, Центральный банк.
И второй очень существенный вопрос – это общий предпринимательский климат, эффективность, как это ни покажется странным, судебной системы. Потому что это определяет банковские риски. Вот, если риски высоки, и ситуация в экономике скверная, если получить свой кредит обратно крайне трудно, то тогда банк эти риски закладывает просто в процентную ставку. И инфляция может быть не то, что нулевой, а минусовой. А ставки все равно будут достаточно высокими, потому что высокие риски. Это то, с чем мы сталкиваемся сейчас.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну и последний, наверное, вопрос – время наше к концу подходит – не могу его не задать. Из Санкт-Петербурга от военного пенсионера: «Уважаемый господин Нечаев, а вам слабо возглавить оппозицию? Или вы также боитесь потерять то, что приобрели за последние годы? Я бы лично, - пишет наш слушатель, – вошел в вашу партию. Спасибо. Владимир».
А.НЕЧАЕВ: Огромное спасибо. Как ни странно, я довольно часто слышу такие призывы. Ну, я ничего не боюсь. Вот те, кто слушают эту программу, знают, что я говорю довольно откровенно и, как мне кажется, не всегда лицеприятно по отношению к нашей власти. Терять я ничего особенно не боюсь, потому что, в общем, ничего я особенно не приобрел. Ну то есть я, конечно, отношусь к среднему классу, но у меня нет не то, что миллиардов, а и с миллионами не густо. Так что терять мне особенно нечего.
Значит, что касается возглавить оппозицию? Ну, я вхожу в политсовет оппозиционной партии «Правое дело». Другое дело, что пока этот проект – вот сейчас в эфире был наш формальный лидер, один из трех, Леонид Яковлевич Гозман, один из трех сопредседателей партии – ну, пока я не могу считать этот проект удачным. Надеюсь, тем не менее, что, все-таки, что-то получится.
Беда в том, что создать сейчас партию новую, даже если у вас есть реальные сподвижники, это задача практически нереальная. Вот, не законодательство, а, главное, правоприменительная практика поставили столько рогаток, что преодолеть их, в общем, нереально. С этим столкнулся Михаил Михайлович Касьянов, с этим столкнулся, там, скажем, Володя Рыжков. У нас, помните, было время, когда было 40 с лишним партий, все позакрывали благополучно. Ни одну новую, вот, кроме «Правого дела», на что была отмашка Кремля, ни одну новую открыть не удалось за это время. Поэтому, к сожалению, пока мы не... С чего я начал, собственно, эту передачу: пока у нас не произойдут серьезные изменения в политической системе, рад бы я был быть лидером партии, но создать ее, к сожалению, совершенно нереально. Но я и, кстати, не знаю, насколько я и гожусь для этой роли. Спасибо, если кто-то меня высоко оценивает.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну, вот, если уже не первый раз говорят, значит, наверное, есть какие-то...
А.НЕЧАЕВ: Ну, постараюсь в партии «Правое дело» делать максимум возможного. Так что если до выборов дойдет, помните, что...
К.ПОХМЕЛОВ: Один голос у нас уже есть.
А.НЕЧАЕВ: ...что вы готовы были быть моим сподвижником.
К.ПОХМЕЛОВ: Спасибо огромное. Андрей Нечаев, министр экономики в начале 90-х, президент банка «Российская Финансовая Корпорация» был в программе «Кредит доверия». Надеюсь, до следующей среды, Андрей Алексеевич?
А.НЕЧАЕВ: Вы имеете в виду, что мы оба доживем до следующей среды?
К.ПОХМЕЛОВ: (смеется)
А.НЕЧАЕВ: Или что программу не закроют?
К.ПОХМЕЛОВ: Посмотрим.
А.НЕЧАЕВ: Ну, я тоже очень на это надеюсь. Спасибо.
Обсудить новость на Форуме