13:01 31.01.2011 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Анатолий Чубайс: Памяти Бориса Ельцина
, 28.01.2011
ВЕДУЩИЙ: Вы, журналисты, много раз меня покусывали. Но я на это не реагировал, понимал, что свобода слова нужна. Так говорил Борис Николаевич Ельцин, 80-летие которого мы скоро будем отмечать. Сегодня у нас в студии люди, многие из которых впервые на "НТВ", хотя, как известно, сам Борис Ельцин принимал непосредственное участие в создании "НТВ". И в годы его президентства этих людей было принято называть семьей, но и действительно во многом так оно и есть, потому что как еще можно назвать жену Бориса Николаевича Наину Иосифовну, его дочь Татьяну Борисовну Юмашову, так же у нас в студии сегодня друзья Бориса Николаевича и его соратники Александр Волошин, последний руководитель Администрации Президента Ельцина и первый глава Администрации Президента Путина. Анатолий Чубайс, в эпоху Ельцина зам.пред правительства России и руководитель президентской администрации. Владимир Шевченко, зам. руководителя Администрации Президента Ельцина. Аскар Акаев, первый президент Киргизии. Шамиль Тарпищев советник Бориса Николаевича и его личный тренер по теннису. Владимир Спиваков народный артист СССР и друг семьи. Сергей Ястржембский пресс-секретарь Ельцина и зам главы его администрации и Яков Ваньков однокурсник Бориса Николаевича. И сегодня эти люди впервые собрались вместе в студии "НТВ". "Ельцин в кругу семьи" - это тема спецвыпуска программы "НТВшники", здравствуйте.
ВЕДУЩИЙ: Прежде чем мы будем вспоминать Бориса Ельцина словами, давайте попробуем сделать это глазами.
Борис ЕЛЬЦИН: Я в соответствии со своими обязательствами, данными в предвыборный период, заявляю о своем выходе из КПСС, чтобы иметь большие возможности эффективно влиять на деятельность советов, готов сотрудничать со всеми партиями и общественно-политическими организациями и республиками.
Борис ЕЛЬЦИН: Не пройдет реакция. Реакция не пройдет. Нет.
Борис ЕЛЬЦИН: Я утратил доверие к Руцкому.
Борис ЕЛЬЦИН: Я решил баллотироваться на пост Президента России и объявляю об этом вам, моим землякам, всем гражданам России, для сведения всего мира.
Алла ПУГАЧЕВА: За Ельцина, за Лужкова. То есть тут секрета нет, вот. И выбора нет.
1996 г.
Борис ЕЛЬЦИН: Хочу заверить всех Россиян, не волнуйтесь, порядок и мир в Чечне будут восстановлены. Садитесь, садитесь, садитесь.
МУЖЧИНА1: Я таким тоном не сяду.
Борис ЕЛЬЦИН: Садитесь.
МУЖЧИНА1: Я не сяду.....
Борис ЕЛЬЦИН: Нормальный тон.
МУЖЧИНА2: Борис Николаевич, увидев в коридоре больницы доктора Миронова, спросил, вы уже с ножом?
Борис ЕЛЬЦИН: Самое главное, что б меня, это самое, чемоданчик мой ..... свиснули.
Борис ЕЛЬЦИН: А я Чубайса так сказать не отдам, можете не стараться.
МУЖЧИНА3: ...
Борис ЕЛЬЦИН: ... Степашин первый зам. Я хочу попросить у вас прощения за то, что многие наши с вами мечты не сбылись, за то, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело. Но я хочу, чтобы вы знали, я никогда этого не говорил. Сегодня и мне важно вам это сказать. Боль каждого из вас оказывается болью во мне, в моем сердце, бессонные ночи, мучительные переживания. Что надо сделать, чтобы людям хотя бы немного жилось легче и лучше. Не было у меня более важно задачи. Я ухожу. Я сделал, все что мог. Прощаясь, я хочу сказать каждому из вас - будьте счастливы. Вы заслужили счастье.
ВЕДУЩИЙ: Стало казаться, что в последние два-три года стало что-то меняться. Как бы потеплело отношение к нему. Это почему, на ваш взгляд?
НАИНА ЕЛЬЦИНА: Трудно сказать, почему. Наверное, человек он был действительно душевный. И вот эту душевность люди сейчас чувствуют, понимаете? Потому что он все сделал душой. И в самые трудные годы, когда, казалось, нет выхода из той ситуации, которая была у нас в стране, он все-таки и к людям, и к работе относился не формально, а во все вкладывал свое сердце. И вот это, видимо, такой красной нитью проходило через всю его жизнь. И люди это чувствуют.
ВЕДУЩИЙ: Татьяна Борисовна, а вам как кажется?
Татьяна ЮМАШЕВА, дочь Б. Н. Ельцина: Ну чувствуется, наверное, но очень незначительно. К сожалению, еще большинство людей в нашей стране очень негативно относятся к моему папе. Я надеюсь, что с течением времени, конечно, чем дальше, как от тех событий, все будет забываться уже, какие-то такие негативные эмоции, которые вспыхивали. Потому что реально там шоковая терапия. Это был серьезный шаг. Но папа хотел эти реформы сделать быстро. И, конечно, насколько возможно, менее болезненно. Но совсем безболезненно, это было понятно всем, это было сделать невозможно. Я думаю, что все-таки история и люди оценят все-таки, в конце концов, по достоинству.
ВЕДУЩИЙ: Анатолий Борисович, а как вам кажется, началась переоценка эпохи 90-х?
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Все слишком близко, слишком близко это означает, что через жизнь десятков миллионов людей все это прошло, а людям было тяжело. Им было тяжело, это значит, что они не обязаны анализировать, а почему это произошло потому, что перед этим была неправильная экономика или не потому, что перед этим была неправильная, просто вот тяжело и все. И в этом смысле в моем понимании, настоящее понимание того что такое Борис Николаевич, в страну еще не пришло.
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: Давайте тогда сейчас начнем говорить о свердловском периоде. Татьяна Борисовна в один момент, в один день ваш отец становится главным человеком в области. Ваша жизнь как-то изменилась, вообще вы помните этот день, когда отец пришел и сказал: все теперь я первый секретарь.
Татьяна ЮМАШЕВА: Нет, я не помню этот день, в моей жизни ничего не изменилось. Я училась в очень хорошей школе и как-то ко мне очень ровно относились. Единственное, когда моя сестра поступила в Уральский политехнический институт, то была масса слухов, что она, конечно, поступила потому, что она дочка первого секретаря обкома, и вообще пятерки она получает только по этому, что, в общем, меня, конечно, просто бесило. А она была круглой отличницей. Она в школе блестяще училась, и в институте. У нее все списывали конспекты, там, я не знаю по металлоконструкциям, в общем, по очень сложным предметам. И вот это, конечно, мне очень не нравилось, поэтому я уехала от этого поступать в Московский государственный университет.
ВЕДУЩИЙ: Никогда ничем не пользовались, никакими привилегиями, ни фамилией никогда не пользовались? Или все-таки разочек-то был?
Татьяна ЮМАШЕВА: Пользовалась. Я ужасно была рада, когда папа приезжал в командировку в Москву, вот, я... он жил в гостинице "Октябрьская", это была гостиница ЦК КПСС, и там были билетные кассы театральные. И я там покупала все время билеты в театр, потому что, знаете, тогда было время, когда билеты просто невозможно было купить, нужно было отстаивать там целыми ночами, студенты менялись по очереди, стояли в очереди и не то, и совсем был не факт, что им достанется билет. Вот этим я пользовалась.
ВЕДУЩИЙ: Сейчас особенно молодые люди почему-то уверены, что в Советском Союзе не было очень многих таких, плохих вещей, которые есть сейчас, например терроризма. Не было коррупции. А вот интересно, в Свердловской области существовала коррупция? Предлагали Борису Николаевичу взятки?
Наина ЕЛЬЦИНА: Если бы Борису Николаевичу кто-нибудь предложил взятку, я не знаю, что бы он сделал с этим человеком.
ВЕДУЩИЙ: Что бы он сделал с этим человеком?
Наина ЕЛЬЦИНА: Ну, не знаю. Во всяком случае, не работал бы.
ВЕДУЩИЙ: Яков Иванович, а вы, может быть, слышали о каких-то вещах? Ну не может быть, чтобы вообще не было коррупции. Ну давали же взятку за... шоколадку давали.
Яков ОЛЬКОВ, однокурсник Б. Н. Ельцина: Возможно, она была.
ВЕДУЩИЙ: Гаишникам давали.
Яков ОЛЬКОВ: Это другой вопрос. Скорее всего, была. Но когда я думаю о Борисе Николаевиче, это нереально просто ему кто-то предложил взятку. Просто его знали. Такой человек, что вряд ли кто-нибудь решился бы предложить ему взятку. Он, наверно, действительно, отделал его, как говорят. Теперь давайте вспомним о то, как все-таки Борис Николаевич попадает в Москву.
Владимир ШЕВЧЕНКО, шеф протокола Б. Н. Ельцина: Ну там каждый приложил свои... себя. И Горбачев, и Лигачев, и были мнения другие мы сегодня знаем об этом, что кто-то возражал, кто-то говорил, что этого не надо делать. Но нужно было делать вливания. нужно было делать ну, как вам сказать, Москве нужно был.... нужен был кислород. И остановились именно на Борис Николаевиче. Потому что знали его характер, знали его умение добиваться. Уж лучше его никто не добивался.
ВЕДУЩИЙ: Это что-то вроде того, что после Лужкова назначили Собянина, да? Вот сложилось, кислороду было мало, да.
Владимир ШЕВЧЕНКО: Ну, может быть, так.
ВЕДУЩИЙ: Аналогия есть какая-то, да? Легкая, но она есть. Аскар Акаевич, Вас тоже назначали таким же образом, Вы это тоже знаете эти времена, это был тот самый ветер перемен Горбачевский, который принес Борис Николаевичу из Свердловска в Москву или просто был кадровый голод как сейчас?
Аскар АКАЕВ, первый президент Кыргызстана: Я думаю, что скорее всего конечно же ветер перемен, я думаю, что именно время требовало таких активных людей, а Борис Николаевич был человек очень активный, он был решительный в действиях, он всегда находил такие неординарные оригинальные решения, вот, единственно правильные и политически целесообразные. Я вот этим качеством Бориса Николаевича всегда восхищаюсь.
ВЕДУЩИЙ: Наина Иосифовна, а как психологически вы восприняли переезд в Москву?
Наина ЕЛЬЦИНА: Я никогда не хотела, и он не хотел. Его приглашали, когда он еще работал начальником домостроительного комбината, его приглашали на работу в Министерство строительства. Нам даже, помню, квартиру предлагали на Фрунзенской набережной, но мы ее не смотрели. Но он отказывался всегда и не хотел ехать. Это еще работая строителем. А когда работал в обкоме, честно абсолютно могу сказать, что даже мысли не было, чтобы... и желания не было, чтобы поехать в Москву. Абсолютно. Поэтому когда ему предложили вот работу в обкоме, ну, я, во-первых, не знала об этом, но, по-моему, находился на учебе, здесь в Москве и вот это вот решение быстро так произошло, ну, я узнала, конечно, потом, радости не было. Была горечь ...
ВЕДУЩИЙ: А кто конкретно позвонил ему с этим предложением? Горбачев сам?
Наина ЕЛЬЦИНА: Не знаю, я знаю, что ему звонил Долгих, звонил ему и Лигачев, а накануне там я не знаю, может быть, за месяц, я по датам не могу точно уточнить, он приезжал в Свердловскую область, наверное, ознакомится с работой в области, потому что она лидировала всегда и, наверное, не просто так его пригласили в Москву, по результатам работы и действительно, в Свердловске, ну, как бы ... это было очень трудное время, когда есть было нечего, особенно в провинции, поэтому Борис Николаевич там очень много сделал для людей, там построены были птицефабрики, свинокомплексы, зарыблены все водохранилища, там у нас Белоярская, Ревтинская ГРЭС, то есть жизнь совершенно как-то менялась, все равно лучше было. Поэтому приехав туда, наверное, и тогда Лигачев вот этот микроклимат почувствовал, я не говорю отношение людей, оно всегда было очень хорошим в Свердловской области. А вот результаты работы, наверное, это сказалось. И, видимо, разговор какой-то был, но сказать, что он горел желанием переехать в Москву, я это не могу сказать.
ВЕДУЩИЙ: Хотелось поподробнее поговорить о периоде, когда Ельцин уже стал президентом: путч, приход Бориса Николаевича к власти и люди, которых называли младореформаторы. Как все это было, через несколько минут после рекламы мы вернемся.
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: Это программа "НТВшники" спецвыпуск "Ельцин в кругу семьи". Мы помним эпоху, которую называли эпохой младореформаторов. Анатолий Борисович Чубайс, конечно, я думаю, что в первую очередь ассоциируетесь Вы с этими людьми. Как Вы помните свой приход к власти, как на Вас Борис Николаевич вышел, и каким Вы увидели этого человека тогда.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: В моем, в моих каких-то воспоминаниях 91-й год - это уже осень. Ну, какое такое просто физически нависающее над страной, над всеми нами ощущение зиму переживем или не переживем. Я помню заголовки газет: сколько миллионов людей погибнет в эту зиму от голода и холода. И это не было какой-то шуткой, ощущение вот реально надвигающегося ужаса, катастрофы, разрушающей на глазах экономики было просто ну, у всех, не то, что там у политиков московских. У нас в Питере то же самое. Когда Егор позвал меня на такую 15-ю дачу в Архангельском работать над документами для российского правительства, это было уже, я думаю, в конце сентября, в октябре 91-го года, но дело в том, что встреча с Борисом Николаевичем у меня так и не состоялась. Потому что, видимо, все было настолько горячо, настолько напряженно, настолько спрессовано, съезд готовился российский. Борис Николаевич встречался с Егором. И все решения с Гайдаром. И все решения были приняты на этой встрече. Прошло одна, или две, или три, я не помню, встречи. И в начале ноября Гайдар был назначен первым заместителем председателя правительства. А Ельцин сам взял на себя должность председателя правительства. Вот, собственно, так это и произошло.
ВЕДУЩИЙ: Вы несколько раз проходили этот цикл между одним из любимых политиков и "во всем виноват Чубайс". Вот как это было?
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Ну, та фраза, которую вы вспомнили, если я правильно помню, относится к декабрю 95-го года, когда тяжелые были выборы, и такая была правящая партия, если кто помнит, называлась "Наш дом - Россия". Надо сказать, что к этому моменту, к концу 95-го года, в общем, Гайдара в правительстве не было, из нашей команды не оставалось почти никого, фактически я оставался там один. И прямо скажу, в таком не очень простом окружении людей, для которых реформы, частная собственность, рыночная экономика были во многом чем-то чужим. Ну, естественно, конечно, я, находясь в этом сложном окружении, как-то, в общем, был так немножко изолирован. Честно говоря, у меня каких-то таких совсем прямых интенсивных контактов с Борисом Николаевичем не было.
ВЕДУЩИЙ: Т.е. доступа к телу у вас не было.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Ну, если я просил его меня принять, он меня принимал. И я не помню случая, чтобы он отказал. Когда у меня возникали какие-то там совсем драматические ситуации, всегда Борис Николаевич по моей просьбе включался, всегда помогал. Но у нас не было каких-то личных контактов, отношений, дружбы. Ничего подобного не было и быть не могло тогда.
Павел ЛОБКОВ, журналист: Анатолий Борисович, я просто хотел спросить у вас, а вот в отношениях Бориса Николаевича к вам действительно, ну на 180 градусов менялись иногда оценки, иногда, ну, что же сказать, он вас обижал. Все-таки вот у вас... у вас были какие-то отдельные личные отношения к нему как к человеку и отношения к нему как к политику, к действующему. Или вы... или все-таки вы тоже меняли свое отношение, но какие-то другие причины заставляли вас все равно оставаться около власти, у власти в том или ином качестве?
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Вы знаете, ну это же обычная история. В такой ситуации у тебя вот так сложилось, что близко к тебе находится президент страны. И, конечно, возникают какие-то личные отношения, иногда положительные, иногда какие-то обиды возникают. Так это одна половина жизни. А другая половина состоит в том...
ВЕДУЩИЙ: Вот мы сейчас про эту половину жизни и пытаемся говорить.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: А другая половина состоит в том, что это президент страны. А страна эта Россия, в которой осуществляется революция, в которой десятки миллионов людей полностью меняют образ жизни, изменяются принципы функционирования экономики. Вся история страны переламывается. Вот я как-то свое отношение к своим обидам, там, потому что про тебя чего-то не то сказали. Ты так наложи на то, где ты оказался и те исторические вопросы, которые решает президент страны. Давайте вот конкретно, вот вы вспомнили про это высказывание "Во всем виноват Чубайс". Декабрь 95-го года.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: 95-й год, да.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Значит, после чего я был уволен, чистая правда, после чего я провел пресс-конференцию, ну, уходя с работы надо как-то нужно было рассказать и если у кого-то, значит, кому-то будет поднять материалы пресс-конференции, я уволенный в это время, сказал о том, что я абсолютно убежден в том, что вся судьба страны находится в руках одного человека - Ельцина Бориса Николаевича, потому что через 6 месяцев выборы, которые решают, страна поедет назад, в наше родное коммунистическое прошлое или ....страна будет … вперед. Ну, что там отношения, чего сказал про меня Борис Николаевич, ну, какое это вообще иметь значение на этом фоне, вот и все.
ВЕДУЩИЙ: Анатолий Борисович, был путч 91-го года, были события 93-го, сейчас уже все, для многих это как бы слилось в некую единую революционную эпоху, вот тогда Борис Николаевич как лично это переживал и переживал ли?
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Что переживал Борис Николаевич знает, я думаю, Наина Иосифовна и Таня. Я могу вам сказать, что переживал я. И я ... ощущение это ну не знаю. Те битва под Москвой будет уничтожена сотня, тысяча людей. У тебя есть командир за спиной, который должен принять самое тяжелое, самое мучительное решение. Как мы хорошо знаем, многие подчиненные Борис Николаевича эффективно уклонялись от этих решений. Он принял ровно те решения, которые обязан был принять.
ВЕДУЩИЙ: Анатолий Борисович, но ведь расстреливали по тем временам Конституционный парламент.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Расстреливать начали коммунисты, которые совершили вооруженное нападение на штаб вооруженных сил Варшавского договора. После этого группа вооруженных коммунистов и бандитов напала на здание мэрии Москвы. Вы на секунду представьте себе о чем идет речь. Здание мэрии Москвы, на которое нападают вооруженные люди, убивают десятки и сотни людей. Как должен отвечать Президент на это? И "Останкино" после этого. Какую вы ждали бы реакцию от Президента? Интеллигентную дискуссию о том, кто прав, кто виноват? Или он военно-фашистский мятеж должен уничтожить вооруженные силы? Ровно то, что он и сделал.
ВЕДУЩИЙ: Аскар Акаевич, перед тем, как уехать, последний приказ отдал "не стрелять".
Аскар АКАЕВ, первый президент Кыргызстана: Я.. Вы знаете, я хоте бы сказать о 91-м годе. Мы как-то пропустили. А я считаю, что это важнейшее событие историческое. Именно в августе 91-го года, во время ГКЧП Борис Николаевич проявил невиданное гражданское мужество.
ВЕДУЩИЙ: А в чем это проявлялось?
Аскар АКАЕВ, первый президент Кыргызстана: Понимаете, он возглавил... Ведь ГКЧП хотело повернуть страну, народ, который уже вкусил плоды демократии, первые плоды, хотел повернуть, развернуть снова к авторитаризму. И вот здесь Борис Николаевич вот, взяв на себя лидерство, своими решительными действиями он дал шанс России и всем постсоветским республикам на демократическое развитие. Я считаю, что это одно из выдающихся деяний Бориса Николаевича, которое потомки будут ему ставить в заслугу. Я хочу одну фразу вспомнить здесь, которую сказал президент Клинтон, когда праздновали 75-летие Бориса Николаевича. Он сказал: "Вы знаете, я демократическую Россию представляю, прежде всего вспоминаю Бориса Николаевича Ельцина, который стоял на танке перед Белым домом в 91 году".
ВЕДУЩИЙ: Анатолий Борисович, Вы, как известно, все эти годы, и последние 10 лет тоже, делаете заявления, ну, прямо скажем, довольно смелые. По разным вопросам. Как Вам удается, будучи с одной стороны встроенным в вертикаль, делать такие заявления, ну и вот ничего Вам за это не бывает.
Владимир КОНДРАТЬЕВ: Вы же были даже против назначения Путина председателем Совета министров, и, тем не менее, Путин Вас ценит и назначает на такие высокие посты потом.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Ну, тут знаете, можно же, если это как бы в наезд, тогда приспособленец держится за место, готов продать все. А если наоборот, нужно похвалить, тогда стратег великий, тактик. Любой вариант оценки можно применить. Можно применить, но если вы спрашиваете меня, я просто как-то стараюсь исходить не из того, как будет воспринято, а из того, чего на самом деле да, я был против назначения Путина председателем правительства выдвижением кандидатом в президенты. Да, был. Ну и что. И что из этого следует? Да, я считал, что арест Ходорковского крупнейшая ошибка, так и считаю до сих пор. Ну и что?
ВЕДУЩИЙ: А почему Вам прощают?
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Ну, вы спрашивайте не меня. Вы спрашивайте меня про мою позицию, я готов ее обосновать.
ВЕДУЩИЙ: Вы не интересуетесь никогда, сказал, ничего нет за это. Да ну и ладно. Жизнь покажет. А как Борис Николаевич Вам прощал те Ваши острые заявления, те фразы, которые Вы говорили против шерсти, да, в противоход он Вам молча прощал или он Вам выговаривал и прощал?
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Во-первых, честно говоря, я не так часто Борис Николаевичу против шерсти что-то говорил. Так что Борис Николаевичу лишний раз против шерсти не скажешь.
ВЕДУЩИЙ: А вот как! Значит, ему нельзя было.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Это, во-первых. Да, но вот Таня напоминает. Но вообще могу Вам рассказать одну историю, когда так случилось, что у нас с ним был такой, ну, просто какой-то совсем горячий разговор. Было в марте 96 года. Ну, когда я был просто вот категорически против решения, которое он принял, и ну совсем все было раскалено. И чуть ли, не знаю, чуть ли не до крика дошло, что, ну, конечно, совершенно невозможно. Но, тем не менее, так оно и было. И разговор был тяжелейший, очень мучительный. И я высказывал какие-то аргументы, вот - вот, как сейчас размахивал руками, что-то я доказывал, совсем так всерьез. Он меня слушал, слушал, слушал, слушал, слушал, потом посмотрел на меня и сказал: "А Вы, Анатолий Борисович, приватизацией допустили тоже очень много ошибок".
ВЕДУЩИЙ: Анатолий Борисович, спасибо вам большое. Мы понимаем, что мы вас должны уже отпускать, вы летите в командировку, не куда-нибудь, а в Давос, где, ну практически ровно 15 лет назад, если я правильно понимаю, было принято решение бизнес-элитой и политической элитой России, именно там в Давосе поддержать Ельцина на выборы в 96-м году. Так что желаем вам удачи. Спасибо вам большое.
Анатолий Чубайс, генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий: Спасибо. Спасибо большое. Я извиняюсь.
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: Первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев на прямой связи из Казани. Минтимер Шарипович, здравствуйте.
Минтимер ШАЙМИЕВ, первый президент Татарстана: Здравствуйте, добрый вечер. Здравствуйте, Наина Иосифовна.
ВЕДУЩИЙ: Минтимер Шарипович, с вами Борис Николаевич делился какими-то личными переживаниями?
Минтимер ШАЙМИЕВ: Он был волевым, масштабным человеком. Но Борис Николаевич был как человек очень искренним. Для того чтобы он признавал, надо было быть и самому искренним, и выдерживать его давление. И высказывать свою позицию, нравится это ему или нет. Вот через это, вот я считаю, что у нас пришло такое взаимопонимание, и оно сыграло, я не побоюсь этого слова, решающую роль в сохранении целостности Российской Федерации. Один пример я хочу привести. Когда он заявил о выходе из КПСС, я поехал к нему в кабинет председателя Президиума Верховного Совета Российской Федерации, в Белый дом. Захожу. Борис Николаевич ходит взад - вперед в своем кабинете. Расстроенный очень. Но я какими-то словами пытаюсь его успокаивать, но это естественно. Но он знаете, что сказал. "Минтимер, - говорит. - Но я действительно очень переживаю. Я же служил всю жизнь этой партии. Но в то же время, сделав такой поступок, я знаю, что и уверен, что так дальше жить нельзя. Мне, - говорит, - тяжело".
ВЕДУЩИЙ: Минтимер Шарипович, вы упомянули о том, что Борис Николаевич спас Российскую Федерацию. Можно ли конкретно, если вспомнить Парад суверенитетов. "Берите суверенитетов столько, сколько можете проглотить". Отчего он спас Российскую Федерацию?
Минтимер ШАЙМИЕВ: Знаете, если бы, будучи председателем Верховного совета Российской Федерации, когда он приехал к нам в республику, бурлит вся республика. Если бы тогда Борис Николаевич не сказал бы, берите суверенитета столько бы переварите или проглотите, я вам скажу, как бы так потом ни отнеслись к этому заявлению... без этого заявления что бы было с Татарстаном? Мне это трудно себе представить. Это был как шок.
ВЕДУЩИЙ: Спасибо большое. Минтимер Шаймиев, первый президент Татарстана. Александр Александрович, а как бы вы сегодня, сейчас оценили это заявление, берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить?
Александр ВОЛОШИН, глава администрации президента РФ, 1999 - 2003: Это был практически выверенный шаг действующего политика, который был абсолютно адекватен в сложившейся тогда ситуации, который позволил выиграть время, выправить ситуацию и потом сложить эти отношения уже по-новому. Поэтому, ну, я думаю, что это был абсолютно оправданный политический шаг. Я... что касается Минтимера Шариповича, у них разговоры такие стратегические были не только тогда и в той части истории, которую я застал в Кремле, они тоже были.
ВЕДУЩИЙ: Ага.
Александр ВОЛОШИН: И одна из таких историй была летом... летом 99-го года, когда все готовились к парламентских... парламентским выборам. И мы вели переговоры со многими региональными лидерами. Я в какой-то момент сказал Борису Николаевичу: "Борис Николаевич, помогите мне, зная их добрые старые отношения, помогите мне в переговорах с Минтимером Шариповичем". Он назначил нам какой-то день, встречу в Горках. Мы сели втроем пить чай. Борис Николаевич завел разговор на тему, как нам надо готовиться к выборам. Минтимер Шарипович, будучи мудрым политиком, уклонялся от всяких твердых ответов, обещаний. И разговор как-то не клеился. Через какое-то время Борис Николаевич начал злиться так на него, и через какое-то время он остановил разговор и сказал: "Я вам скажу одну вещь, и на этом мы закончим разговор, а вы потом будете сами решать, как вам дальше действовать. Будем все время говорить, что власть должна быть сильной. Она в России станет сильной. Через некоторое время я вам об этом первому говорю, премьер-министром России станет Владимир Владимирович Путин, а потом он станет Президентом России. На этом я с вами прощаюсь, думайте". Он встал, пожал нам руки и эффективно вышел. И решительно вышел.
Павел СЕЛИН, журналист: Во времена Шаймиева и Ельцина губернаторов мы как знаем, в общем-то, не назначали, а выбирали все-таки. Вот что папа говорил про то, что теперь губернаторов у нас стали назначать, волновался по этому поводу, переживал, был против или за?
Татьяна ЮМАШЕВА, дочь Б. Н. Ельцина: После папиной отставки, конечно, папа не мог совсем, так скажем, уйти от дел. Он все равно переживал за то, что происходит в стране, какие принимаются решения. Ну, точно, с некоторыми он был категорически не согласен. Одно из них - это отмена выборов губернаторов.
Павел СЕЛИН, журналист: А что ему не нравилось больше всего?
Татьяна ЮМАШЕВА: Он считал, что это один из элементов демократии, что да, у нас еще.
Павел СЕЛИН, журналист: Выборы.
Татьяна ЮМАШЕВА: Выборы, да. Выборы руководителя региона. И что, конечно, люди должны сами выбирать своего лидера. И он тогда несет ответственность перед ними. Он считал что да, возможно, используются разные грязные технологии во время выборов, но это вопрос времени. Мы только как бы начали выбирать. И, в конце концов, мы придем к таким более чистым, цивилизованным выборам. Ну, он считал, что нельзя людей лишать этого права.
ВЕДУЩИЙ: Тарпищев Шамиль Анвярович, принято считать, что вы были одним из тех, кто уговорил Бориса Николаевича пойти на второй срок. Так ли это, во-первых? И если это было по-другому, расскажите.
Шамиль ТАРПИЩЕВ, член МОК советник Б. Н. Ельцина по физической культуре и спорту, 1992-1994: В Ельцина невозможно было не влюбиться. Ну, я примерно с Борис Николаевичем.
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: Вы уходите от ответа.
Шамиль ТАРПИЩЕВ: Не я скажу, я почему.
ВЕДУЩИЙ: Вы уходите от ответа.
Шамиль ТАРПИЩЕВ: Я скажу. Потому, что я все-таки за политические течения-то не отвечал, да, у меня была совершенно другая конкретная задача, это спортивное движение России, Олимпийские игры. Причем при Борисе Николаевиче мы выиграли зимние Олимпийские игры в 1994 году, единственные олимпийские игры для России. И мы выиграли в 1992 году олимпийские игры под флагом, когда СНГ было СНГ.
ВЕДУЩИЙ: Когда была, когда олимпийский флаг поднимали.
Шамиль ТАРПИЩЕВ: И были вторыми в 1996.
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: Ну все-таки, все-таки вы уговаривали или не уговаривали пойти на второй срок? Он с вами советовался или не советовался во время теннисных партий?
Шамиль ТАРПИЩЕВ: Уговаривать Бориса Николаевича было невозможно, потому что он имел свое мнение, но он... и с ним нельзя было заводить разговора от себя, вот как бы правило было такое. Если он не начинал тему, то тема не поднималась, потому что все-таки я отвечал за, наверно, за релаксацию, за отдых Бориса Николаевич больше, если мы играли в теннис, а не на какие-то влияния. Но, во всяком случае, когда он поднимал разговоры, то, конечно, я был сторонник, чтобы он шел, потому что, если бы не он, я не представляю что было бы со страной. Я могу судить об этом, потому что, когда пытались объявить импичмент, мы к собору Василия Блаженного вышли втроем: Борис Николаевич, Черномырдин и я. И так же мне удалось, или как удалось...
ВЕДУЩИЙ: А говорите, в политике не участвуете.
Шамиль ТАРПИЩЕВ: Нет, я не участвовал, я как бы вообще, спорт рядом с политикой, поэтому это можно понять. И я так же, мне удалось с ним завтракать, когда начались события перед Белым домом. Это было 5 утра. У него в кабинете. И я видел, как он переживал. И я понимал, что я себя понимал, что если Борис Николаевич не пойдет на срок, вот, следующий, то со страной будут непредсказуемые последствия. Конечно, я хотел, чтобы он шел.
ВЕДУЩИЙ: Наина Иосифовна, тяжело далось для семьи это решение - идти на второй срок?
Владимир КОНДРАТЬЕВ, журналист: У него уже было тогда, по-моему, несколько инфарктов. И вот, извините, я еще добавлю. Сам Борис Николаевич в своих ранних работах, я вот сейчас случайно у себя дома обнаружил брошюру "Исповедь на заданную тему", 90-м годом она еще датирована, такая потрепанная брошюрка, плохо издана, плохо напечатана. И там он сказал такую вещь: "Что меня всегда возмущало, что был избран Черненко в таком состоянии на пост Генерального секретаря ЦК КПСС".
Наина ЕЛЬЦИНА: Во-первых, не сгущайте краски. Черненко и Ельцина сравнивать нельзя. Это два совершенно разных человека. И когда он решил пойти на выборы, и когда он проводил эту избирательную кампанию, он отплясывал, вы видели как. Поэтому сгущать краски так нельзя, и если бы мы знали, что вот, ему предстоит операция на сердце, конечно бы, и он не пошел, и мы бы никогда не согласились. Понимаете? Поэтому это никто не предполагал, когда, вот, он шел на выборы в 95-м году. Это, наверное, была, во-первых, перегрузка конечно, физическая, была очень, вот, в избирательную кампанию. И как-то вот с человеком случается, кто его знает, вот, какой сосудик там заклинило. Сейчас трудно сказать, почему так стало плохо, поэтому, когда он дал отставку, то есть сам принял решение идти на выборы. Конечно, он физически чувствовал себя нормально, а то, что очень долгое время и он не был, то есть он тоже говорил, вот в первое время, когда уже речь зашла о выборах. Он тоже считал, что он не будет избираться, было, аналитически было, что вот, если он не будет избираться, то так тогда разложилась ситуация. Видимо, вот политические силы, то тогда приходит к власти Зюганов. Но и, конечно, допустить вот этого он не мог, безусловно, потому что в памяти был... В памяти было живо и 91-й год, и 93-й год, поэтому, несмотря на то, что и я, и дети, все были против. И когда уже после долгого... ну, долгих обдумываний, когда он сказал, что он должен все-таки идти, мы, конечно, сказать уже ничего не могли, потому что его решение - это закон, и в семье всегда было. Если он так решил, значит...
ВЕДУЩИЙ: Татьяна Борисовна, а вы были против?
Татьяна ЮМАШЕВА: У меня противоречивые были чувства, потому что я как дочь, я ужасно не хотела этого. Знаете, мы уже так устали от всего, что мне хотелось просто спокойной, нормальной жизни. Мне, моей семье, осетре, всем детям, внукам. Но как гражданин своей страны, я тоже не хотела вот в это коммунистическое прошлое обратно. И все опросы общественного мнения показывали, что противостоять Зюганову может только папа. То, что предвыборная кампания была тяжелейшей, это на самом деле так. Потому что когда она начиналась, у папы рейтинг был всего там 2%. 2-3%, да. Это просто было невозможно. Но в процессе предвыборной кампании я, конечно, поражалась своему папе, настолько он, знаете, менялся что ли, настолько он использовал какие-то вот, пошел на что-то новое, столь непривычное для него. Уже как-то, ну, он был чиновником, был президентом страны. И то, что предлагала ему аналитическая группа, какие-то нестандартные совершенно шаги, то есть нужно было постоянно встречаться, постоянно говорить и говорить одно и то же. То есть ну он как-то поверил, понимаете, вот этому предвыборному штабу. Потому он втянулся, это было первый раз в его жизни. Ему тоже было интересно.
Павел ЛОБКОВ, журналист: Это была вторая редакция штаба уже, да?
Татьяна ЮМАШЕВА: Совершенно верно, это, кто помнит, да. Там, первая... Нет, первая, на самом деле, была группа чиновников, совершенно верно, группа чиновников во главе с Сосковцом, которая, ну, так, абсолютно формально отнеслись к этой предвыборной кампании. Были даны разнарядки, например, там, на предприятия, чтобы собирать списки на выдвижение кандидатов. И потом, когда это обнаружилось, это просто была катастрофа. И тогда, в общем-то, папа пригласил заниматься выборами Чубайса.
ВЕДУЩИЙ: Кто нашел Чубайса?
Татьяна ЮМАШЕВА: Такой мозговой штаб был создан. И руководителем предвыборного штаба был Виктор Васильевич Илюшин или в этой аналитической группе, которой такой был мозговой штаб, мозговой центр предвыборного штаба, собрались, на мой взгляд, ну, практически сильнейшие, умнейшие люди страны. Это был Анатолий Борисович, это был Георгий Александрович Сатаров, Малашенко Игорь, ну, очень многие там были. Сейчас не буду всех называть. Вот. И там реально вырабатывали советы президенту. Конечно, там, ну, там, скажем, большинство из них папа принимал, но что-то не принимал. В то же время Коржаков, он был, если вы помните, вот Анатолий Борисович вспоминал это эпизод перед выборами 96-го года, когда и Коржаков, и Сосковец, и еще некоторые их товарищи, они уговаривали папу отказаться от выборов. Там было принято... Дума приняла решение, значит, о том, что Беловежские соглашения... аннулировать Беловежские соглашения, и тем самым, в общем, аннулировать практически новую Россию, все законодательные акты. Они уговаривали папу распустить Государственную Думу, перенести выборы на 2 года, т.е. такой силовой вариант, да, вот почему Анатолий Борисович спорил с папой по этому поводу, он понимал, что вот такой конституционный шаг как бы... не конституционный шаг пойти просто невозможно, да? это перечеркнуть все. И Коржаков с Сосковцом, они всячески продавливали. Они думали, да, вот еще 2 года, конечно, никакие выборы, а потом, в общем, скорее всего, видели, наверно, Сосковца президентом страны.
ВЕДУЩИЙ: Вот, вот, т.е. это правда, да, что Коржаков двигал Сосковца?
Татьяна ЮМАШЕВА: Да, ну, похоже, как я это понимала, это было похоже на правду. Вот, и потом они, конечно, видя, что центр принятия решения предвыборной кампании уже совершенно сместился в другую сторону, это был предвыборный штаб, там с аналитической группой во главе с Чубайсом, это ему очень не нравилось, и они, в общем-то, всячески ставили палки в колеса. И вот в этот, они прекрасно знали, что были артисты, там, я не знаю, музыканты, певцы, они агитировали за Ельцина, некоторые из них делали это бесплатно, некоторые не бесплатно. Вот и то, что он организовал такую поимку якобы коробки из-под ксерокса с деньгами, которые должны были расплатиться с артистами, и это все как бы всем было известно в штабе. Почему Коржаков именно решил это сделать в этот момент, все понятно, он решил просто сорвать эту всю предвыборную кампанию.
ВЕДУЩИЙ: Какие пути отступления готовились в случае поражения?
Александр ВОЛОШИН, глава администрации президента РФ, 1999 - 2003: Я не помню, чтобы шли разговоры о каких-то трагических вариантах спасения самих себя. Вот об этом Борис Николаевич как-то мне кажется, вообще не в его характере такие вещи было обсуждать, и вот до меня ни разу такие слухи не доходили.
ВЕДУЩИЙ: Наина Иосифовна.
Наина ЕЛЬЦИНА: Вы знаете, надо знать Бориса Николаевича, у него я не знаю на каком уровне, но у него вот так интуиция была развита, как он предвидел, я не могу сказать, но он брался за любое дело только тогда, когда он каким-то образом видел его результат. Это было вообще всегда, на всех этапах его работы.
ВЕДУЩИЙ: То есть он не предполагал, что может проиграть?
Наина ЕЛЬЦИНА: У него даже не было в мыслях, когда я ему сказала... Я ему как-то однажды сказала: "А представляешь, вот будет провал, я даже не проигнорирую, будет провал". Он говорит: "Если бы я думал, что будет провал, я бы за это не взялся". Все, больше мы к этому вопросу не возвращались. Он никогда не говорил: а если я не выиграю, что мы будем делать. Этих слов никогда не произносилось. Если бы это случилось, он бы нашел себе дело, безусловно.
Владимир КОНДРАТЬЕВ, журналист: А если бы он, если бы он все-таки проиграл, Наина... Татьяна Борисовна, отдал бы он добровольно власть коммунистам, против которых так долго боролся и решительно, вот, зная его характер, как вы думаете?
Наина ЕЛЬЦИНА: Во-первых, Борис Николаевич никогда за власть не боролся. Власть как власть ему никогда не нужна была. Ему власть была только для того, чтобы сделать какое-то дело. А делать он умел очень хорошо. Но все знаю, если бы была ситуация другой, другой, если бы нефть не 8, 13 долларов стоила, наверное, и страна не была бы так разрушена в то время. Я уверена на 100%, он бы сделал Россию, ну, передал был в руки не в таком состоянии, в каком она оказалась. Он был смог это сделать. Это ему позволял его ум, его сила, его воля, его отношение к работе, но ситуация была такая, поэтому не в какой, как бы ни в какую борьбу, безусловно, кровавую он никого бы не стал организовывать, ничего, потому что он совершенно другой человек.
ВЕДУЩИЙ: Ну, хорошо, хорошо. Например, Борис Николаевич свято верил в то, что он победит. Наина Иосифовна верила мужу, если он в это верил. Понятно. Но вы то, Татьяна Борисовна?
Татьяна ЮМАШЕВА: Никогда не готовила ни пути отступления, ничего. Ну, не знаю что бы с нами... Я не думала, В: И вы даже не думали, вот даже... вот вы ложитесь спать, и даже не было такой страшной мысли, ох, мы проиграем?
Татьяна ЮМАШЕВА: Была мысль, что если проиграем, какой ужас, как мы будем жить при коммунистах. Это было страшно реально.
ВЕДУЩИЙ: И какие картинки вы представляли? Вот какие картинки представляли себе?
Татьяна ЮМАШЕВА: Прекрасно помню, как мы жили, когда ничего не было в магазинах, когда ничего нельзя было сказать, когда вообще свободы не было совсем. Да, государство решало для себя все. И никто не хотел жить в этой стране и не хотел такого будущего для своих детей. Ну, как-то, наверное, выжили бы все равно. Но мне почему-то казалось, что вот лично репрессии, такие, я не знаю, как были раньше, в сталинские времена, мне кажется, такого уже все-таки в современном мире невозможны. Поэтому, так скажем, физически за свою жизнь я, например, не боялась, это факт.
ВЕДУЩИЙ: Александр Геннадьевич, давайте подойдем уже ближе к 1999 году, к отставке, когда вообще возникла мысль об отставке у Бориса Николаевича впервые, вы это помните?
Александр ВОЛОШИН, глава администрации президента РФ, 1999 - 2003: Безусловно, когда он в начале августа выдвинул кандидатуру Владимира Путина для назначения премьер-министром, он думал об этом решении стратегически, да, и как в том примере с Минтимером Шариповичем, о котором я рассказал, и публично он об этом говорил, Борис Николаевич, тоже, да. И думаю, что в тот момент он думал о перспективе плановых выборов. Идея внеплановых выборов возникла, когда он понял что у Владимира Путина есть популярность, и существует благоприятная ситуация для того, чтобы выборы проводить не летом 2000 года, а весной 2000 года. Во-первых, это было неожиданно для оппонентов и конкурентов, во-вторых, просто Борис Николаевич не хотел упускать благоприятную политическую ситуацию. В этом смысле он был человеком абсолютно рациональным и руководствовался интересами политическими, а не собственными. И пробыть в кресле президента лишние 3-4 месяца, но сделать более рискованными выборы для него было неинтересно. Он посчитал, что лучше раньше уйти, но создать благоприятную ситуацию для проведения выборов.
ВЕДУЩИЙ: Скажите, а как все-таки возникла кандидатура Путина?
Александр ВОЛОШИН: Вы знаете, никакого чуда не происходило. Этот вопрос постоянно обсуждается.
ВЕДУЩИЙ: Хочется верить в чудо.
Александр ВОЛОШИН, глава администрации президента РФ, 1999 - 2003: Не, никакого чуда нет. Вообще, тех, кто может возглавить страну после Бориса Николаевича, этот вопрос мучил всех журналистов, люди обсуждали это на кухнях, это обсуждали политики.
Павел ЛОБКОВ, журналист: Монархию предлагали, ну, все, что угодно, в том числе и это, да. Об этом, естественно, думал и Борис Николаевич.
Александр ВОЛОШИН: Может быть, в силу занимаемой должности ему об этом приходилось думать больше, чем всем остальным. И, методом исключения или нет, он это придумывал, трудно сказать. Очевидно, что он перебирал какие-то возможные кандидатуры, возможно, что этих кандидатур не было бесконечное количество, это был набор людей... Этот человек должен был быть относительно известным, достаточно известным для того, чтобы у него старт был не слишком низким. Он должен быть достаточно сильным, он должен быть управленчески содержательным, и у него должен быть шанс набрать хорошие показатели на выборах. Исходя из этого, абсолютно прагматично он, видимо, перебирал кандидатуры, которые могли быть, которые были у всех на виду, не только у него на самом деле, да? И, руководствуясь этими соображениями, он и сделал свой выбор.
ВЕДУЩИЙ: Сергей Владимирович, а вы как относились к выбору Бориса Николаевича, я имею в виду выбора преемника?
Сергей ЯСТРЖЕМБСКИЙ, пресс-секретарь Б. Н. Ельцина, 1996-1998: Решение Бориса Николаевича для меня, оно стало, собственно говоря, его знаменитое выступление, с которого вы начинали сегодня, его прощальное выступление, программу, оно для меня было совершеннейшей неожиданностью, как, в общем-то, я думаю для практически всех сидящих здесь в зале за очень небольшим исключением. Что касается преемника, но его уже к тому времени хорошо знали, к тому же, я с ним лично знаком был где-то с начала 90-х годов, когда выпускал журнал VIP, и приезжал брать интервью у Анатолия Собчака в Петербург. И тогда, собственно говоря, познакомился с Владимир Владимировичем. Ну, вот, возвращаясь к этому выступлению, мне кажется, оно в значительной степени недооценено. Особенно в России оно должно быть хрестоматийным потому, что нет ни в одной стране безгрешных политиков. И не бывает государственных деятелей, которые не допускают ошибок в ходе своей карьеры. Но далеко не каждый политик и государственный деятель, уходя со своего поста, имеет в себе силу и мужество извиниться перед народом и взять на себя вину. Вот для нас с нашей генетической предрасположенностью разного рода культам и культикам, по-моему, это очень важное выступление Борис Николаевича, которое говорит о классе политика и о ли... о масштабе личности.
(аплодисменты)
Елизавета ЛИСТОВА, журналист: Кто-нибудь из вас был свидетелем рождения этого текста, абсолютно действительно хрестоматийного и такого, в общем, который с нами на всю жизнь?
ВЕДУЩИЙ: А кто писал текст?
Татьяна ЮМАШЕВА: Сам текст папа поручил написать Валентину Юмашеву. Потом, никто при этом...
ВЕДУЩИЙ: Профессиональному журналисту.
Татьяна ЮМАШЕВА: Совершенно верно, который очень хорошо знал папу, он помогал ему работать над его мемуарами, вот. Потом они несколько раз обсуждали это, папа вносил какие-то правки. Вот так родился этот текст.
ВЕДУЩИЙ: Как удалось в тайне сохранить запись, которая была в 8 утра сделана на телевидении?
Татьяна ЮМАШЕВА: Да это была, это была, ну, практически, ну, не то, что военная операция, но близко к этому потому, что папа, я узнала о его решении уйти в отставку прям совсем накануне, буквально дня за два, наверное. Причем папа не хотел волновать маму и не хотел ей говорить. И потом, и когда уже он уезжал 31 числа, должна была в 8 утра пройти запись этого телеобращения, и он, только уходя, сказал тогда маме. Мама тоже очень обрадовалась, сказала, что это очень здорово и просто счастлива от такого решения.
ВЕДУЩИЙ: Правда, что вы плакать стали?
Татьяна ЮМАШЕВА: Правда.
ВЕДУЩИЙ: Вы плакали, да, в тот день?
Татьяна ЮМАШЕВА: По-моему плакала даже вся телевизионная группа, которая записывала это обращение. У меня тоже, честно говоря, тоже слезы там навернулись, хотя я уже читала и текст до этого и уже знала об этом.
ВЕДУЩИЙ: Татьяна Борисовна, вы не помните, а куда Борис Николаевич поехал из Кремля? Вот мы помним все эти кадры, "Берегите Россию", передача власти в пальто, куда он поехал после Кремля? Вот он садится в машину и?
Татьяна ЮМАШЕВА: Он поехал в резиденцию. На дачу.
ВЕДУЩИЙ: Он поехал на дачу.
Татьяна ЮМАШЕВА: Домой. Да.
ВЕДУЩИЙ: Вы присутствовали при его подъезде, возвращении на дачу?
Татьяна ЮМАШЕВА: Да.
ВЕДУЩИЙ: Вот что происходило дальше?
Татьяна ЮМАШЕВА: Это мама, наверное, может рассказать.
ВЕДУЩИЙ: Наина Иосифовна.
Наина ЕЛЬЦИНА: Нам позвонили, нам всегда звонили, что папа, что Борис Николаевич выехал. Если он выехал из Кремля, значит, он едет только домой. Таня, по-моему, позднее приехала. Мы с Леной встречали его дома, но я, во-первых, уже посмотрела обращение в 12 часов, действительно плакала от радости, во-первых, то, что он уже свободен, что этот груз ответственности с него уже падет, и это будет первый Новый год, когда мы радостно и спокойно его встретим. И, конечно, мы его ждали, ну, и я, безусловно, стала волноваться, а как же будет, я не представляла, вот как он утром проснется, и у него нет той ответственности, что он должен идти на работу, и вот его состояние, то есть я просто сама выход на пенсию очень болезненно пережила, и я думала, что это будет точно так же: и слезы, и все, в общем. Ну, переживала чисто по-женски. Мы с радостью встретили его, как здорово, и он сказал, вот то есть, я думаю, что и сделал он это, это все-таки новый век, новое тысячелетие, понимаете? Это красиво было сделано. Он любил вообще такие поступки, и они сделаны для дела очень хорошо потому, что действительно пусть будет новый человек, молодой человек, и пусть новое тысячелетие начинает Россия, страна с новым президентом.
ВЕДУЩИЙ: Борис Ельцин - пенсионер в непривычной тогда для себя и необычной роли, и главное - достаточно загадочный этот период его жизни, в третьем и последнем блоке нашей программы. Мы вернемся через несколько минут после рекламы.
Это программа "НТВшники". Специальный выпуск, мы… у нас сегодня вечер в кругу семьи, в кругу семьи Бориса Николаевича Ельцина, и сейчас это, конечно, выпуск, который посвящен 80-летию со дня его рождения. И сейчас мы хотели бы поговорить о Ельцине-пенсионере. Надо сказать, что после того, как Борис Николаевич ушел в отставку, главным его делом стала семья, он стал, ну как бы президентом семьи и у Ельцина две дочери. Сейчас 6 внуков и 4 правнука, да?
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Пять.
ВЕДУЩИЙ: Пять правнуков уже. Пять правнуков. Вот так его внуки к нему относятся, вот что они о нем помнят.
Ваня ОКУЛОВ, внук Б.Н. Ельцина: Когда он уже ушел с поста президента, да, то он, естественно, стал уже семейным человеком, и самое главное для него была семья.
Мария ЖИЛЕНКОВА, внучка б.н. ельцина: Когда мне 15 лет исполнилось, все вместе подарили мне компьютер, это было, конечно, такое событие, и вот в 6 утра все еще такие сонные, дедушка с подносом, с шампанским, с цветами, заходит и поздравляет, и он так радовался всегда, когда мы радовались, для него это было, конечно, тоже большой праздник. Как и для нас всех.
Маша ЮМАШЕВА, внучка Б.Н. Ельцина: Ну, когда я была маленькая, совсем маленькая, то он за мной на корточках бегал. Я на корточках и он на корточках.
Ваня ОКУЛОВ: Он всегда дарил подарки сам, он очень любил, он был очень щедр. И, наверно, больше всего, я не знаю, конечно, но он очень любил праздники, очень любил праздники. Всегда вот на все главные дни рождения, но на Новый год обязательно все собирались вот в этом доме.
Борис ЕЛЬЦИН, внук Б.Н. Ельцина: Я никогда не забуду, когда он очень сделал большой сюрприз и пришел ко мне на день рождения, когда я праздновал с друзьями. Чем произвел громаднейший фурор. И как сейчас помню, что он мне подарил на выбор. То есть дал мне выбрать из четырех скейтов один. Я никак не мог выбрать. И он мне подарил все четыре.
Маша ЮМАШЕВА: Вот у меня в основном всплывает такое все вот веселое, дедушка был очень веселый, жизнерадостный, с прекрасным чувством юмора.
Ваня ОКУЛОВ: У него был очень меткий глаз, очень меткий глаз. Крайне меткий глаз. И он с очень дальнего расстояния мог, ну, мы тогда на оленей ездили, вот я это очень хорошо помню. Вот и он, наверно, пять штук подстрелил. Да, с движения прямо вообще, я был в шоке.
Мария ЖИЛЕНКОВА, внучка Б.Н. Ельцина: У, дедушка очень это любил, и меня тоже к этому пристрастил. У нас были своеобразные, я помню, соревнования, в Завидово мы тоже вместе ездили. Бабушка тоже так хорошо рыбачит. И мы иной раз устраивали соревнования, кто больше поймает форели и…
Маша ЮМАШЕВА: Дедушка сидел на этом стуле, кресле. И я, он хотел, чтобы я была с ним, ну, посидела, а сюда же пришли мои друзья. И пошли в игровую. И я тоже хотела с ними, и когда дедушка меня обнял. Я сказала, ну, все я не хочу, я хочу в игровую. И все-таки отпустил. Сейчас я очень жалею, что я была маленькая все-таки, когда дедушка был. И если бы я была в этом возрасте, то я бы, конечно, больше времени была с ним.
Мария ЖИЛЕНКОВА: Мне бы хотелось, чтобы он просто мною гордился.
Борис ЕЛЬЦИН: Я все время, если что-либо достигаю, на что я все время говорю про себя, что это, как бы, для тебя.
Маша ЮМАШЕВА: Сейчас я из-за того, что много читаю или смотрю фильмы, то у меня появляются разные идеи, и я сейчас люблю писать. Так что я, может быть, я напишу что-то.
Ваня ОКУЛОВ: Ну, нужно одно только вот реально помнить этого человека.
ВЕДУЩИЙ: Внуки Бориса Ельцина - Борис, Иван, Маша и Маша. В следующий раз покажем правнуков, потому что правнуков теперь даже больше. Владимир Теодорович, Владимир Спиваков, народный артист СССР - изменилось ли что-то, изменилось ли что-то в вашем общении, каким вы его стали видеть уже пенсионером?
Владимир СПИВАКОВ, народный артист СССР: Поскольку здесь сидит Владимир Николаевич Шевченко, раздается звонок от него - как раз это было за 3 дня или за 2 дня до того, как Борис Николаевич свою вот эту знаменитую речь сказал и ушел. И Владимир Николаевич мне говорит: Владимир Теодорович подписывал указ о награждении вас орденом за заслуги перед отечеством. Нужно явиться в Кремль тогда-то и тогда-то. Я говорю, Владимир Николаевич, у меня репетиция, он говорит: "Какая к черту репетиция, Борис Николаевич сегодня с утра спросил, а Спиваков приедет?" Я говорю: "Да не может быть такого случая". Он говорит: "Я клянусь, я пришлю свою машину". Правда, Владимир Николаевич? И действительно, со свистом прилетели в Кремль, я получил, и вот через 3 дня такая история случилась. Что касается такой дружбы, так сказать, семейной, то она у меня завязалась как раз с Наиной Иосифовной. Это произошло, во-первых, симпатия моя была очень давно, с давних пор, потому что Наина Иосифовна мне казалось такой чеховской героиней, Антон Павлович в слова Нины Заречной такую мысль вложил, что "главное не блеск, не слава, не то, о чем я мечтала, главное - уметь терпеть, умение нести свой крест и веру". Вот это мне всегда казалось, когда я думал о Наине Иосифовне.
ВЕДУЩИЙ: Владимир Николаевич, вот такой к вам вопрос. После отставки Бориса Николаевича появились ли люди, которые отвернулись, охладели к нему, может быть, все реже стали звонить?
Владимир ШЕВЧЕНКО: Первое время активность, конечно, была у Бориса Николаевича довольно высокая. Потом он сам, размышляя, говорит: "Ну, наверное, так часто нам встречи проводить с министрами, наверное, не стоит, потому что все-таки мы отвлекаем в какой-то степени их от разговоров, потом это, может быть, не правильно поймут, что мы ведем не те разговоры". Их стало меньше.
Павел ЛОБКОВ, журналист: После отставки Борис Николаевич один раз "Московским новостям" дал очень-очень-очень откровенное интервью, где… В: Да, да.
Павел ЛОБКОВ, журналист: Как раз критиковал очень многие тогдашние инициативы и по повышению порога избирательного в партиях, и по отмене прямых выборов и так далее, и так далее.
ВЕДУЩИЙ: Прежде всего, прямых выборов.
Павел ЛОБКОВ, журналист: И вот почему-то вот после этого интервью ничего такого масштабного политического Борис Ельцин не говорил. С чем это было связано?
Татьяна ЮМАШЕВА: Папа считал, что, в принципе, неправильно все время присутствовать, да, бывшему президенту в средствах массовой информации, комментировать те или иные шаги власти постоянно, понимаете? Он уже как бы передал, так скажем, власть, груз ответственности другому человеку. У него была возможность всегда встречаться с президентом, и он предпочитал то, что ему не нравится, да, высказывать один на один. Он сказал, что считал, что вредно для власти, когда если он будет выступать вот так, по каждому поводу.
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: Наина … наверное, последний момент, который хотелось бы затронуть, это последние годы Бориса Николаевича, годы, которые вы провели вместе? Понятно, что вы виделись чаще, потому что уже ему не нужно было ездить куда-то, лететь, бежать. Какими они были, какими вы их запомните.
Наина ЕЛЬЦИНА: Это были замечательные годы, даже, я бы сказала, мы интересно проводили все эти годы, потому что у нас было очень много поездок и по регионам России, где были очень теплые встречи, мы ездили отдыхать и в зарубежные поездки, на рыбалку, в Норвегию ездили и в Исландию ездили. Вообще, вы знаете, у нас жизнь была, наверное, более насыщенна и наполнена отдыхами, потому что все, мы объехали очень много стран за время его президентства, но это видели страну из окошка машины и, вообще, при той напряженности, когда нам в 3-4 дня мы посещали 2-3 страны, причем это насыщенные были поездки, то есть там на отдых вообще не было времени, а только была работа, а тут Борис Николаевич очень много читал. Очень много, у нас целая библиотека прочитанных книг, вот которые он за эти годы, когда он за эти шесть лет. И как бы он очень много и в театры мы ходили. Вот как раз Владимира Теодоровича он очень любил. И концерты, когда мы посещали, это были... это всегда были событиями. Целыми спектаклями, я бы сказала. Наверное, у него и мысли о России, безусловно, его не покидали всегда, потому что он всегда даже себя вот на отдых, он говорит: мне бы только дожить до ренессанса России. Для него это было святым. Он так хотел дожить, ну, он хотел прожить сто лет, он даже решил столет... как бы клуб столетних организовать.
ВЕДУЩИЙ: Он дожил до ренессанса?
Наина ЕЛЬЦИНА: Нет, к сожалению. Ну, как вы видите. Ренессанса у нас еще в России нет. Это должно пройти, наверно, не одно десятилетие. Для страны это слишком короткий период. Но жизнь все равно, разве сравнить там 90-е годы, как 99-й год и 2009-й. Это же разные годы, верно. Но ведь дело в том, что много зависит и от нас людей, мы сами должны строить свою жизнь. А то мы сейчас говорим о многом, коррупция нас захлестнула. Терроризм это ведь делают люди, верно?
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: И чем мы...
Наина ЕЛЬЦИНА: Поэтому Борис Николаевич очень верил в наш народ, в наших людей. Он считал мы уникальные Россияне и поэтому наша жизнь будет счастливой. И вот с этой верой, я думаю, он ушел из жизни.
(аплодисменты)
ВЕДУЩИЙ: Спасибо большое. У нас часто говорят, что про предыдущие эпохи, про коммунистическую эпоху, что это наша история, и мы должны ее уважать, какой бы она ни была. Эпоха Ельцина - это тоже наша история, и мы тоже должны ее уважать. Это самое главное. И я предлагаю все-таки сказать Борису Николаевичу спасибо за то, что он для нас сделал. По крайней мере, мы, НТВшники, говорим ему спасибо. Это был, был специальный выпуск программы "НТВшники", "Ельцин в кругу семьи". Спасибо, что смотрели нас. Счастливо.
Обсудить новость на Форуме