14:15 24.02.2009 | Все новости раздела "Правое дело / Союз Правых Сил"
Анатолий Чубайс: Интервью газете Die Welt
Die Welt: Г-н Чубайс, для Вас, должно быть, наступили трудные времена?
Чубайс: Почему?
Die Welt: В начале девяностых годов Вы приватизировали всю российскую экономику и сейчас должны (безучастно) наблюдать за тем, как не только в России, но и во всем мире правительства национализируют банки и предприятия.
Чубайс: Не вижу в этом катастрофы. Я считаю, что, во-первых, это неизбежно, а во-вторых, таким образом закладывается основа для будущего второго этапа приватизации.
Die Welt: Каким образом? Если однажды государство стало собственником, оно вряд ли будет готово снова отойти от дел (выйти из бизнеса).
Чубайс: Это действительно проблема. Правительства всех государств мира трудно расстаются с собственностью, над которой получили контроль. Всегда есть риск, что понравится управлять большими предприятиями, назначать и снимать директоров и т.д. Чтобы преодолеть этот соблазн, нужно будет проявить определенную волю, сделать над собой усилие.
Die Welt: Вы идете в ногу со временем и сейчас уже полгода являетесь главой большого государственного концерна. Ваша государственная корпорация РОСНАНО должна поднять Россию на мировую вершину нанотехнологий. Сколько из Ваших 130 миллиардов рублей (3 млрд евро) стартового капитала испарились во время финансового кризиса?
Чубайс: Мы смогли даже приумножить наш капитал и сейчас у нас 136 млрд. рублей. Мы правильно разместили деньги. Средства размещены в депозиты в крупных частных и государственных банках России, которые показывали высокий рейтинг долгосрочной кредитоспособности. Для нас важно вложить временно свободные средства как можно надежнее.
Die Welt: Что Вы делаете со всеми этими деньгами?
Чубайс: Цель Корпорации – коммерциализация научно-технических разработок в области нанотехнологий. Мы должны обеспечить строительство инновационного бизнеса в России, который к 2015 году должен выпускать нанотехнологической продукции на сумму 900 млрд рублей (20 млрд евро). Мы инвестируем в проекты, которые предлагает нам частный бизнес. В настоящее время у Корпорации уже утверждены к финансированию десять проектов из разных отраслей – от производства светодиодов до фотовольтаики и медицинской техники.
Die Welt: И Вы как государственный концерн обеспечиваете в проектах себе большинство, как это принято в России?
Чубайс: Нет, мы выступаем только как миноритарный акционер. Эта бизнес-модель имеет шансы на успех только тогда, когда есть частный мажоритарный стратегический партнер. В противном случае мы были бы не в состоянии развивать сотни проектов. Мы предоставляем кредиты на очень выгодных условиях на срок до 10 лет, что в России сейчас чрезвычайно выгодно. Плюс к финансовой поддержке мы готовы оказывать активную административную помощь. Как только мы понимаем, что бизнес может вести проект самостоятельно, корпорация из него выходит.
Die Welt: В США Силиконовая Долина считается убежищем (опорой) инноваций и частного предпринимательства. А в России именно выбрана система госкорпорации? Почему?
Чубайс: Честно говоря, я лично довольно насторожено отношусь к институту госкорпораций. На мой взгляд, это небесспорный институт. Но мы же работаем в сфере трудной, венчурной, инновационной. Объем российского производства – минимальный, нам фактически нужно начинать с нуля. Например, в прошлом году в России было произведено нанопродукции на сумму от четырех до пяти мрлд рублей. Это крайне мало. Без государственной поддержки этот сектор, имеющий огромный потенциал для роста, не может полноценно развиваться. Поэтому мы даем дешевые кредиты на длительный срок, и такое может себе позволить только государственная корпорация. Мы хотим быть максимально прозрачными, будем вести отчетность по международным финансовым стандартам, поручим оценку международным рейтинговым агентствам.
Die Welt: Вы игнорируете таким образом законы рынка.
Чубайс: Если бы мы были акционерным обществом, собственники давно бы меня раскритиковали. Один пример: мы открываем фабрику по производству светодиодов в Екатеринбурге. Миноритарные акционеры сказали бы: Почему в Екатеринбурге, а не на Тайвани? Там это выгоднее, там меньше затраты. У меня бы были, честно говоря, проблемы, что ответить им. Мы выполняем здесь государственную задачу, которая звучит так: Россия как площадка для развития инновационных технологий должна иметь будущее.
Die Welt: А если одно из Ваших предприятий выйдет на биржу…
Чубайс: Я этого не исключаю. Среди проектов с нашими деловыми партнерами, безусловно, появятся будущие звезды. Почему у нас не может возникнуть предприятие такого значения (масштаба), как Intel или Applied Materials?
Die Welt: Вы уже смогли уговорить российских олигархов вложить деньги в наноиндустрию?
Чубайс: Да. Вам нужны имена? Пожалуйста: Михаил Прохоров. Он является нашим партнером в проекте по производству светотехники нового поколения (светодиоды). Мы работаем с заявками В.Евтушенкова, В.Вексельберга, А.Мордашева.
Интерес присутствует. Но наша стратегия создания наноиндустории в России направлена не на олигархов. Прежде всего, мы хотим сотрудничать с малым и средним бизнесом. Это компании с объемом продаж пять-десять миллионов долларов. Нам нужно не пять проектов с пятью олигархами, а 500 с 500-тами средними и малыми предпринимателями.
Die Welt: РОСНАНО поддерживает только российские предприятия?
Чубайс: Нет, мы принимаем заявки также от иностранных компаний, в том числе немецких, – и поддерживаем их на таких же условиях. На сегодняшний день у нас лежат 800 заявок, из них 45 – из-за рубежа, 3, кстати, из Германии. Единственное условие: производство должно размещаться в России.
Die Welt: Россия, как ни одна другая страна, в последние годы должна была страдать из-за отъезда ученых. Как Вы собираетесь находить светлые головы для отрасли высоких технологий в России?
Чубайс: Ученые и исследователи, выехавшие (иммигрировавшие) из России, это огромная ценность. Только в Силиконовой Долине работают 35.000 российских специалистов, в Израиле, как и в Германии, их число составляет десятки тысяч. Было бы неправильным пытаться вернуть всех этих людей обратно в Россию. Правильная цель – создать с ними новые взаимоотношения. Мы должны предложить не просто новые формы общения, но новые формы работы, которые приемлемы для них. Задача – не навязать им какие-то наши представления, а, наоборот, получить от них виденье, как бы они хотели с Россией взаимодействовать. Почему исследователь из-за рубежа не может приехать в Россию прочитать лекции или поработать здесь полгода?
Die Welt: Насколько сильно Россия затронута финансовым и экономическим кризисом?
Чубайс: Россия сильно пострадала. Намного сильнее, чем это можно было ожидать. Мы одновременно должны выдерживать два очень болезненных удара. Во-первых: собственный экспорт. 85 процентов нашего экспорта составляют нефть, газ и металл. Если в прошлые годы доходы от экспорта составляли еще 500 млрд долларов, то в этом году они достигнут только 250 млрд долларов. Такого драматического спада не было даже в 90-е годы. Во-вторых: финансовая система. До начала сентября 2008 капитал в больших количествах ввозился в Россию. Затем с сентября, параллельно с банкротством Lehman Brothers, начался невиданный отток капитала из страны.
Die Welt: Экономика «была обезвожена».
Чубайс: Наша страна была на волосок от того, чтобы потерять банковскую систему. Это означало бы коллапс всей финансовой системы: не выплачивались бы больше зарплаты, не оплачивались бы счета.
Die Welt: Поступил ли премьер Владимир Путин правильно, когда начал расходовать валютные резервы и объявил о мощных программах поддержки банков и предприятий?
Чубайс: Я считаю, да. Только благодаря мудрой политике правительства, которое в лучшие времена накопило достаточно золотовалютных резервов, было предотвращено самое худшее. Из 560 млрд долларов валютных резервов сейчас осталось только 420 млрд долларов, но это было самым правильным использовать резервы именно для этой цели. Только таким образом можно было спасти российскую банковскую систему.
Die Welt: После десятилетия роста экономика России должна сократиться на 0,2 процента в 2009 году. Какие последствия это будет иметь для самосознания самой большой страны на земле?
Чубайс: За прошедшие восемь лет реальные зарплаты росли на 10–12 процентов ежегодно. В этом году реальные доходы населения, напротив, уменьшатся на 2 процента. Это коснется каждого: от олигархов, которые сейчас теряют свои миллиарды, до среднего класса и самых бедных слоев населения. Может возникнуть социальная напряженность. Это, впрочем, относится также и к такому гиганту, как Китай. Китайский премьер довольно оптимистично рассчитывает на 8 процентов роста. Если рост экономики будет ниже, не знаю, удастся ли Китаю остаться в этом году стабильным. Сотни тысяч молодых, энергичных, агрессивных людей не смогут найти работу.
Die Welt: Вы даете советы правительству?
Чубайс: Нет. Я уже поучаствовал в этом более, чем достаточно. С меня хватит.
Die Welt: Как долго будет действовать, собственно, Ваш трудовой договор?
Чубайс: Хороший вопрос. Пять лет. Но я должен это проверить. В любом случае я не хочу до 2015 года – независимо от срока действия моего договора – покидать РОСНАНО.
Die Welt: Прошлым летом как глава энергетического холдинга РАО «ЕЭС России» Вы закончили приватизацию электроэнергетического сектора. Можно было бы сегодня осуществить такой гигантский проект?
Чубайс: Нам тогда колоссально повезло. Еще бы полгода, и реформа сорвалась бы. Нам удалось привлечь около 40 млрд долларов инвестиций в энергетическую отрасль и заинтересовать как инвестора западные концерны, например Е.ОН.
Die Welt: Вы недавно посетили мировой экономический форум в Давосе. Чем примечателен нынешний Форум?
Чубайс: Растерянностью. Я в 19-ый раз был в Давосе и никогда раньше не встречался с ситуацией, когда даже руководители высшего звена не могут сказать, что происходит, и они не знают, когда закончится кризис. Это делает ситуацию уникальной. Мир не знает, что с ним происходит. Одно точно ясно: мы переживаем мировую рецессию. Цифры выглядят катастрофично. Падений с такой динамикой не бывало никогда раньше. Даже по сравнению с 1929 годом. Тогда великая депрессия охватила США, но не Китай, Индию и Россию, Европу она тоже не затронула. Сегодня она неистовствует во всем мире.
Die Welt: Когда самое страшное будет позади?
Чубайс: Этого я не могу Вам сказать. Я не думаю, что через 12 месяцев кризис такого серьезного масштаба будет преодолен. Для начала нужно пережить 2009-й год. Может быть, еще 2010 и 2011.
Обсудить новость на Форуме