09:45 24.07.2009 | Все новости раздела "РКРП-РПК"
Очередное заседание политклуба при Московской организации РКРП-РПК
Во вторник, 28 июля 2009 г. состоится очередное плановое заседание Политклуба при Московской организации РКРП-РПК. Тема заседания: "Красный проект". Докладчик - руководитель идеологической комиссии МК РКРП-РПК тов. С.А. Новиков (тезисы доклада см. ниже).
Заседание состоится, как обычно, на Б. Харитоньевском пер., в актовом зале, в 19.00.
Совет политклуба.
КРАСНЫЙ ПРОЕКТ: ТЕЗИСЫ К ЗАСЕДАНИЮ ПОЛИТКЛУБА 28 ИЮЛЯ 2009 Г.
1. Что такое «Красный проект» и зачем он нужен?
2. В чём отличие «Красного проекта» от других программ?
3. Предпосылки новой социалистической революции
4. Преобразования в экономике
5. Политические преобразования
6. Социальные преобразования
Вместо заключения 0
КРАСНЫЙ ПРОЕКТ:
тезисы к заседанию политклуба
28 июля 2009 г.
1. Что такое «Красный проект» и
зачем он нужен?
Пожалуй, нет дела более неблагодарного, чем писать проекты будущего. Судьба их незавидна, прежде всего, потому, что ни одному, даже самому гениальному мыслителю, не удавалось ещё предвидеть в полной мере все детали и извилины исторического процесса, все перипетии классовой борьбы и международной обстановки, которые всегда вносят в любой проект неизбежные и притом очень существенные изменения.
Однако такие проекты не только нужны, — они просто необходимы для той партии, которая ставит вопрос о революционном переустройстве общества на началах социализма. К таким классическим проектам относятся знаменитые работы В.И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» и «Удержат ли большевики государственную власть?», а также полемика В.И. Ленина с буржуазными и мелкобуржуазными публицистами по вопросу о социализме и коммунизме в его классической работе «Государство и революция».
Да, многому из того, что было описано в этих работах, не суждено было осуществиться.
Так, например, большевики перед октябрём 1917 года вовсе не планировали и не готовили тотальной национализации всей промышленности. Речь шла лишь о национализации тех отдельных синдикатов и отраслей, которые ещё в начале первой мировой войны были поставлены под контроль ещё самодержавного правительства. Основным же лозунгом большевиков, основным требованием их экономической программы был рабочий контроль за производством и распределением продукции, который по их замыслу должен был подвести рабочий класс России к такой степени экономической зрелости и политической сознательности, на которой национализация могла бы пройти безболезненно. Другими словами, большевики тогда рассчитывали на то, что через рабочий контроль рабочие так научатся управлять своими заводами, что никакой необходимости в хозяевах у них уже не будет. Однако в конце 1917 — начале 1918 года российская буржуазия в целом саботировала рабочий контроль, ответив на него увольнениями рабочих, сокрытием запасов и остановкой производства. В результате рабочие были вынуждены прибегнуть к национализации заводов и фабрик. Эта национализация шла стихийно, снизу, и Совнаркому приходилось считаться с ней как с фактом, меняя экономическую политику.
Другим требованием большевиков в области печати было требование государственной монополии на свободу рекламных объявлений. Этим требованием предполагалось, что отменить капитализм с сегодня на завтра или, по выражению В.И. Ленина, «прыгнуть в социализм» сразу не получится, а потому нужно стремиться не к запрету и уничтожению всей рекламы, а к тому, чтобы не дать капиталистам поддержать реакционные и контрреволюционные газеты за счёт этой рекламы, обеспечив через государственную монополию равномерное распределение рекламных денег между всеми газетами. Увы, и этому требованию не суждено было осуществиться, так как уже в первые месяцы Советской власти классовая борьба достигла такой остроты, которая потребовала самым решительным образом покончить как с рекламодателями, так и с реакционной печатью.
Ещё одно предреволюционное требование большевиков заключалось в том, чтобы переподчинить своему влиянию учётно-регистрационные структуры буржуазного государства. Однако унаследованные от самодержавия министерства были пропитаны таким буржуазным духом, а чиновничество, особенно высшее, настолько срослось с буржуазией, что в реальной жизни все эти министерства пришлось распускать и создавать государственный аппарат пролетарского государства фактически заново. Конечно, этот аппарат формировался во многом из того же человеческого материала, но в наркоматах и главках, в ВСНХ и его органах этот человеческий материал становился уже частью нового целого, — частью аппарата, подчинённого диктатуре пролетариата.
Значит ли это, что вышеупомянутые и пр. аналогичные лозунги выдвигались зря?
Нет, не значит, так как:
во-первых, они сыграли определённую роль в мобилизации и просвещении масс, они донесли до миллионов людей, совершенно незнакомых с социализмом, смысл принципиально новой коммунистической политики;
во-вторых, в этих лозунгах был дан отпор буржуазным и мелкобуржуазным наскокам на научный социализм, было показано, как можно управлять страной и организовать её огромное народное хозяйство не по-старому, а по-новому;
в-третьих, многие идеи Ленина и требования большевистской партии, которые не могли быть осуществлены в среднеразвитой России начала XX века, вполне могут быть осуществлены либо в других странах, либо в современных российских условиях, которые создают во многом иную основу для будущей социалистической революции, чем в 1917 году.
У нас сегодня существует особая потребность в работах такого рода. Ведь если в 1917 году большевикам нужно было показать, за что именно идёт борьба, и какой будет жизнь при диктатуре пролетариата, то нам сегодня ещё важнее ответить на вопрос о том, чем же наш социализм, т.е. тот, за который именно мы выступаем, считая его научным, будет отличаться от общественного строя Советского периода. Это неимоверно важно, прежде всего, потому, что некоторые современные коммунисты до сих пор путаются в понимании исторического смысла контрреволюции конца прошлого века. Что же потерпело поражение в результате той контрреволюции, социализм или ревизионизм, идеи Маркса и Ленина (в нашем лице) или отход от этих идей? Ответ на этот вопрос не только в том, от какого наследства мы отказываемся, но и в том, как мы видим будущее новой власти советского типа.
Другая причина в том, что и сегодня, как в начале прошлого века, у нас нет недостатка в новых буржуазных и мелкобуржуазных социалистах. Развал СССР активизировал не только научный поиск в русле идей Маркса и Ленина, — сегодня вокруг нас немало новых бернштейнов и каутских, прудонов и бакуниных, которые, паразитируя на крушении социализма и социалистической системы, пытаются навязать нам сегодня свой буржуазный, а также мелкобуржуазный утопический товар. Новые вопросы, поставленные в конце прошлого — начале нынешнего века, действительно требуют новых ответов, но далеко не каждый новый ответ является правильным. Мы же должны дать именно правильные ответы, основанные на развитии теории и методологии Маркса и Ленина, а не на их отрицании.
И особенно эти ответы нужны сегодня, в дни мирового экономического кризиса, когда само существование современного капитализма зависит от того, поверят ли миллионы современных пролетариев, что власти капитала есть альтернатива, и что такая альтернатива — это новый социализм. Вот этот самый новый социализм, а точнее — путь к революции в современных условиях и первые социалистические преобразования и имеются в виду здесь и далее под словами «Красный проект».
2. В чём отличие «Красного проекта»
от других программ?
В последние годы не было недостатка в антикризисных программах и разного рода предложениях. Все эти программы можно условно разделить на две основные группы: «реальные», но не меняющие дела по существу, и «нереальные», но ведущие к качественным изменениям. Суть дела в том, что так называемые «реальные» программы имеют своей основой всё тот же капитализм, а главным инструментом своего осуществления — буржуазный государственный аппарат. По существу они направлены лишь на то, чтобы «исправить» отдельные недостатки капитализма, т.е. заменить капитализм дикий, примитивный и плохой капитализмом хорошим, культурным и с человеческим лицом. К программам такого рода можно отнести экономические рецепты Сергея Глазьева, который, будучи хорошим критиком либерально-бюрократического курса Президента и Правительства, предлагает заменить их другим курсом, направленным на притупление социального неравенства и некоторое ограничение так называемых естественных монополий, но никак не социализм.
С другой стороны, со стороны оппозиции нет недостатка в социалистических программах, предполагающих такие условия, которые сегодня напрочь отсутствуют в современной России, прежде всего - Советскую власть. При всём прогрессивном значении этих программ общим их недостатком остаётся то, что большинство из них основаны скорее на прошлом опыте, чем на учёте нового этапа развития экономики. В этих программах важно то, что они вбирают в себя важнейшие уроки строительства социализма в XX веке, без которых нечего и думать о таком строительстве в веке XXI, но в то же время чистое копирование конкретных приёмов и методов первой половины и середины прошлого века сегодня не пройдёт.
Выход сегодня только в том, чтобы соединить бесценный опыт прошлого с анализом настоящего, чтобы не смотреть на этот опыт как на единственно правильный на все времена путь строительства социализма, обращая самое пристальное внимание на те аспекты «Ленинского проекта», которые в силу исторических условий остались нереализованными в прошлом веке.
3. Предпосылки
новой социалистической революции
Один из коренных вопросов современного «красного проекта» — это вопрос о том, как, какими средствами и каким образом современный пролетариат может завоевать политическую власть.
Отвечая на этот вопрос, мы решительно отвергаем как игру в военно-политические заговоры, в призывы к немедленному вооружённому восстанию, так и парламентские иллюзии КПРФ и других реформистов типа верхушки и значительной части рядовых членов этой партии, а также разного рода социалистов и социал-демократов.
Парламентская система давно стала частью бюрократической буржуазной государственной машины вовсе не для того, чтобы передавать всю полноту власти пролетариату законным, «демократическим» путём. И если в XIX веке ещё можно было говорить о завоевании власти парламентским путём в Англии и Америке, то в период империализма эта возможность окончательно отпала. Сегодня она может возникать лишь как совершенно уникальная на определённом отрезке времени. Вся так называемая парламентская система создана лишь для того, чтобы передавать власть из одной руки правящего буржуазного класса в другую, но никак не другому классу. Если же прогрессивным силам и удастся получить большинство на выборах, то эти силы совершенно неизбежно столкнутся со всей системой юридических и политических институтов буржуазного государства и права, твёрдо стоящих на защите конституционных основ буржуазного строя: частной собственности, рыночной экономики, чисто формальной демократии, которая в условиях рынка и невиданной ранее концентрации капиталов не может быть ничем иным кроме как демократией этих самых капиталов.
Если же говорить о России, то формально в российской конституции 1993 года и в конституционных законах прописан не только механизм передачи власти от одной партии к другой, но и способ изменения основ конституционного строя. Для того, чтобы изменить этот самый строй, нужно совсем немного: большинство в четыре пятых всего Федерального собрания, т.е. Государственной Думы и Совета Федерации, подпись Президента и общенародный референдум. Понятно, что вся эта процедура придумана только и исключительно для того, чтобы сделать капитализм незыблемым. Однако не стоит забывать, что сам этот способ при всей своей несбыточности даёт нам, тем не менее, право открыто агитировать за смену не просто партий, а именно самих основ конституционного строя, ибо как же можно набрать за это четыре пятых голосов депутатов, если сама агитация за такую смену невозможна.
Что же до формы такой смены, то пропаганда этого вопроса в открытую пока невозможна, так как с точки зрения современного УК РФ, а именно, его статей 279 и 281, а также 281.1 каждый, кто призывает в соответствии с Манифестом Коммунистической Партии к насильственному ниспровержению основ буржуазного строя, является уголовным преступником с точки зрения буржуазного государства. Это и понятно, так как, открыв в законах нереальный путь для такой смены, буржуазное государство просто не может не делать всё, от него зависящее, чтобы перекрыть единственный реальный способ такой смены — новую социалистическую революцию, осуществляемую методами политического насилия.
По этим причинам все те, в том числе и многочисленные псевдокоммунисты, кто сегодня скрывает от масс тупиковость парламентского пути к социализму, являются прямыми врагами рабочего класса, ведущими его к буржуазии в вечное рабство.
Но не менее опасны и те «революционеры» на словах и оппортунисты на деле, кто сегодня считает возможным отложить пропаганду революции, или, как сказано в нашей Программе, «выяснение исторического значения и необходимых условий предстоящей социальной революции» до наступления революционной ситуации. Такая ошибка сегодня в сто раз опаснее любого преступления, так как для того, чтобы партия в нужный момент оказалась готова к революционной ситуации, она должна задолго до этой ситуации каждодневно готовить и себя, и весь современный пролетариат к завоеванию власти именно революционным путём. Ведь отказаться от вооружённого восстания, если история подарит нам такую уникальную возможность, можно легко, а вот поднять на такое восстание партию и класс, развращённые многолетним парламентским кретинизмом и сладенькими проповедями мирного пути, будет просто невозможно без долгой и основательной идейно-теоретической и военно-технической подготовки.
Если же говорить кратко, то можно сформулировать так, что одно лишь вооружённое восстание, не опирающееся на рост забастовочной борьбы и протестных манифестаций, есть авантюра. Но и любые надежды на то, что одна только экономическая борьба + политические манифестации могут привести рабочий класс к победе без вооружённого восстания, есть оппортунизм. И экономическая борьба, и политические протестные манифестации, и парламентская борьба необходимы для победы революции, но они необходимы не сами по себе, а только как часть революционной стратегии борьбы, которая может привести рабочий класс к победе лишь в том случае, если он будет готов на применение всех методов революционного насилия, если он овладеет ими. И только при опоре на выступления пролетариата и его союзников вооружённое восстание перестаёт быть авантюрой, — оно становится необходимым элементом революционной стратегии борьбы, т.е. выступает в роли той самой повивальной бабки истории, без которой не могут состояться роды нового общественного строя.
Сегодня вряд ли кто будет спорить с тем, что революцию совершают не вожди и даже не партии, — революцию совершают эксплуатируемые и угнетённые классы. Но столь же верно и то, что ни один революционный класс никогда не участвует в революции поголовно. Сила революции в том и состоит, что она вызывает к жизни и даёт простор для исторического творчества именно наиболее активным и передовым элементам класса. Именно эти элементы, выполняя руководящую роль по отношению к своему классу, и представляют в революции реальное политическое большинство, которое ни в коем случае нельзя путать с арифметическим большинством, так как его сила не столько в его численности, сколько, во-первых, в организованности, а, во-вторых — в готовности к любым формам революционного насилия.
Каким будет это реальное политическое большинство в новой революции — сказать нельзя. У большевиков в 1917 году это большинство не превышало 25% избирателей, участвовавших в выборах в Учредительное собрание. В других революциях это было по-другому. Каких-либо рецептов и правил здесь нет и быть не может, так как своего рода «критическая масса», достаточная для совершения революции, зависит от целого ряда факторов, таких как международная обстановка, раскол в рядах господствующего класса, колебания мелкобуржуазных слоёв, прочность нейтралитета полупролетариата и т.д. Поэтому определение этой «критической массы» — это не только вопрос науки, но и предмет своего рода искусства политического руководства. И именно в этом смысле мы должны понимать положение о роли классов и народных масс в истории вообще и в революции в особенности.
Программа РКРП-РПК исходит из того, что грядущая социалистическая революция должна опираться как минимум на всероссийскую политическую забастовку. От лица участников этой забастовки и всех её сторонников всероссийский забастовочный комитет ставит Президенту и Федеральному собранию ультиматум и при сопротивлении этих последних воле народа приводит этот ультиматум в исполнение. Таким образом, необходимым условием осуществления «Красного проекта» мы считаем наличие определённого числа новых, боевых профсоюзов, инициативных групп и других организаций советского типа (в том числе и Советов рабочих), прямо или косвенно объединённых и, по меньшей мере, координирующих свою деятельность. И это условие тем более важно, что наличие такой классовой организации современного пролетариата необходимо не только для взятия власти, для завоевания всей её полноты, но и для создания нового государственного аппарата пролетарской диктатуры на развалинах сломанного буржуазного государства. Это условие, таким образом, является поэтому и условием осуществления всей той программы, о которой пойдёт речь далее, поскольку эта программа принципиально неосуществима через существующий аппарат буржуазного государства, т.е. через ту пресловутую «вертикаль власти», которая создана буржуазным государством для защиты высших интересов российской буржуазии.
4. Преобразования в экономике
Основной целью наших экономических преобразований должны быть замена частной собственности на средства производства и обращения - общественной собственностью, замена рыночной экономики на планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества и на этой основе — уничтожение классового деления общества, т.е. конец эксплуатации одной части общества другой его частью во всех её видах. Само собой разумеется при этом, что все эти цели предполагают и выход на качественно новый уровень в развитии производительных сил, и достижение более высокой, чем при капитализме, общественной производительности труда.
Однако путь к этой цели лежит через целый ряд переходных и промежуточных мер.
Прежде всего, необходимо отметить, что уничтожение частной собственности — это не только и даже не столько её административный запрет, сколько её экономическое преодоление через развитие её антипода и антагониста — общественной собственности на средства производства. Это развитие только начинается с революции. Сам же этот процесс очень сложен и внутренне противоречив, по своему историческому размаху он составляет суть и смысл всей эпохи перехода от капитализма к социализму.
Дело в том, что социалистическая революция неизбежно начинается с формального обобществления, в ходе которого новый господствующий класс, пролетариат, только вступает в права собственности. Происходит это в двух основных формах: в форме национализации, т.е. передачи предприятия под контроль пролетарского государства, или в форме передачи предприятия в полное хозяйственное ведение, т.е. почти в кооперативную собственность, трудового коллектива. Оба эти вида собственности могут быть как исторически первой формой формальной общественной собственности на средства производства, так и формой коллективной частной или частно-государственной формой собственности частной. Это зависит от классового характера государства и экономической системы. Путь к реальному обобществлению лежит, поэтому, через постепенное изживание социалистической ограниченности обеих этих видов собственности: государственная собственность должна освободиться от бюрократической косности, а кооперативная — от группового эгоизма и местничества. В ходе этого процесса победоносный пролетариат не просто вступает в права нового коллективного собственника, но постепенно осваивает науку управления своим новым хозяйством, т.е. учится быть не просто их номинальным, но и реальным хозяином. Такой «коллективный» реальный хозяин» должен уметь не только владеть, но и распоряжаться своими средствами производства и обращения и, в частности, контролировать тех, кто на первых порах будет от его имени осуществлять управление его собственностью.
На языке конкретных декретов это означает, что на следующий же день после революции происходит национализация всех командных высот в экономике. Будет ли это национализация за выкуп или безвозмездно — это будет зависеть уже от конкретно-исторических условий. Однако даже в случае выкупа это будет никак не буржуазная национализация, так как сумма выкупа будет определяться уже не стоимостью национализированного, а готовностью буржуазии к сотрудничеству с новым пролетарским государством и степенью её политического нейтралитета.
Рабочим национализированных предприятий будет предложено выбрать один из двух основных вариантов: либо государственная собственность с рабочим контролем за производством и распределением продукции, либо полное хозяйственное ведение при условии коллективной ответственности трудового коллектива за результаты. После этого пролетарское государство должно перейти к созданию новой плановой системы, построенной по последнему слову науки и техники, системы, которая будет непосредственно (директивно) планировать производство на государственных предприятиях и регулировать производство на предприятиях кооперативных.
Тем самым будет достигнут выход из тупика рыночной экономики, которая, с одной стороны, вынуждена использовать определённые меры государственного контроля для противодействия диктату монополий, а, с другой — оно эти меры использовать не может, так как боится подорвать прибыли капиталистов и спровоцировать их уход из производства. Одним из проявлений этого тупика является полная неспособность буржуазного государства контролировать цены так называемых «естественных монополий». Как только в рыночной экономике случается повышение платёжеспособного спроса, монополии тут же пытаются присвоить себе эти «новые» деньги через повышение цен. Если же этот спрос сокращается, то монополии стараются не опускать цены, чтобы сохранить норму прибыли даже ценой сокращения производства. Этому примеру пытаются следовать и мелкие производители.
В первые же месяцы после революции важно будет, с одной стороны, временно заморозить все или почти все цены, а, с другой — существенно поднять жизненный уровень трудящихся путём роста зарплат и других социальных выплат. В этих условиях любой буржуй, любой производитель или продавец сможет увеличить свои доходы уже не ростом нормы прибыли, а только за счёт роста массы прибыли, т.е. роста производства.
Хорошо понятно, что буржуи всех видов будут пытаться обходить контрольные меры пролетарского государства. Против этого нет иного средства, кроме активной общественной поддержки. На местах должны быть созданы народные комитеты по наблюдению за ценами, которые вполне могут стать дополнительной опорой новой власти, одной из форм приобщения масс к управлению государством.
Такие меры сегодня необходимы, но недостаточны, так как они эффективны главным образом на этапе восстановления народного хозяйства, когда нужно наладить работу уже существующих производственных мощностей. Сегодня этот период восстановления народного хозяйства после ельцинских реформ в определённой мере уже пройден. Как и в конце двадцатых годов прошлого века, сегодня уже мало просто запустить остановленные промышленные мощности, и без того уже порядком изношенные и морально устаревшие. Как и тогда, накануне индустриализации, сегодня нужно создавать новую экономику, построенную по последнему слову науки и техники. И здесь не обойтись без советского опыта развития военно-промышленного сектора, который осваивал самые современные и передовые технологии нерыночными методами. И подобно тому, как крупные монополии финансируют сегодня передовые технологии за счёт уже налаженного производства, пролетарское государство должно будет взять на себя поддержку таких технологий, а также проводить политику, заинтересовывающую все остальные предприятия в их освоении. Именно на этой основе должны быть решены такие задачи, как:
коренное обновление производственных фондов;
фундаментальная замена устаревшей инфраструктуры трубопроводов, транспорта и связи;
освоение космоса;
использование новых видов энергии и сырья.
Все эти меры обеспечат не только рост экономики, т.е. рост основных экономических показателей, но и новое качество этого роста. Если сравнить экономику с человеком, то это означает, что в результате всех этих мер у человека будут расти не брюхо и другие жировые отложения, а мускулы и умственные способности. Тем самым мы сможем не просто «отобрать и разделить» (без чего тоже не обойтись), но и создать новую экономику, новую организацию труда, основанную на чувстве реального хозяина, на новейших открытиях науки и достижениях техники.
Понятно, что мировая буржуазия не будет от всего этого в восторге и попытается максимально осложнить новой социалистической России путь к социализму. Это создаст немалый соблазн прибегнуть к автаркии северокорейского типа. Однако при этом нужно иметь в виду, что такая автаркия (опора только на собственные силы) неизбежно обернётся, во-первых, немалыми потерями в результате самоисключения из процесса мирового разделения труда, а во-вторых, — изъятием из процесса научного и культурного обмена. Это не значит, конечно, что никакой опасности экономического эмбарго против социалистической России нет. Однако мы должны исходить из того, что объективно и Западная и Центральная Европа, и США, и Китай не могут сегодня обойтись без России точно так же, как и Россия не сможет обойтись без обмена с этими странами. поэтому возможности для любых санкций или эмбарго против России объективно ограничены хотя бы в силу чисто сырьевой зависимости многих стран от России. По всем этим причинам новой социалистической России нужно будет ломать не разделение труда как таковое, а его неравноправный характер, обусловленный, прежде всего, американским и западноевропейским господством.
Единственный вид продукции, по которому Россия должна и может перейти на полное самообеспечение, является продукция сельскохозяйственная. Именно в этой области, особенно в отрасли скотоводства, ельцинский обвал не только не был ликвидирован, но углубился ещё больше при Путине и Медведеве. По этой причине самообеспеченность продуктами питания, или продовольственная безопасность должна стать одним из основных приоритетов новой социалистической России. Решать её придётся ценой немалых затрат и повышения цен на сельскохозяйственные продукты, так как за последние два десятка лет эти цены сильно отстали от цен на топливо, электроэнергию и сельскохозяйственную технику.
5. Политические преобразования
Суть политических преобразований будет сводиться к тому, чтобы превратить новые органы власти советского типа в политическую основу нового пролетарского государства, и через эти органы постепенно привлекать к управлению государством всех представителей трудового народа поголовно.
Главный путь к этой цели — это расширение и укрепление советской системы, развитие таких её сторон, как
подотчётность депутатов перед своими избирателями,
участие депутатов не только в выработке законов, но и в контроле за их применением,
право отзыва любого депутата, не оправдавшего политическое доверие избирателей.
На первых порах здесь не обойтись без многоступенчатых выборов в советы, построенные по производственному принципу.
Вопрос о лишении избирательных прав или об ограничении избирательного права для тех и или иных слоёв может возникнуть в случае обострения классовой борьбы. И пролетарское государство, партия рабочего класса должны быть готовы к тому, чтобы временно пойти на любые меры, гарантирующие политическое господство и руководящую роль пролетариата. Однако такой поворот событий отнюдь не является общеобязательным и неизбежным.
Это же можно сказать и о запрете политических партий. Партиям свергнутого класса не должно быть места в социалистическом обществе. По общему правилу они должны быть запрещены и распущены. Однако нельзя исключать и такого развития событий, при котором российская буржуазия в общем и целом воздержится от контрреволюционных выступлений и даже пойдёт на сотрудничество с пролетарским государством. В этом случае возможно и временное сохранение тех буржуазных партий, которые признают законы и порядки нового пролетарского государства.
Однако запрет буржуазной партийности отнюдь не означает, что в новой социалистической России не может быть социалистической многопартийности. Не будем забывать, что первые преобразования Советской власти были совершены благодаря союзу, или коалиции большевиков с левыми эсерами, которая держалась с ноября 1917 года по март 1918 и полностью перестала существовать лишь летом 1918 года. Такие коалиции не только возможны, но и неизбежны в тех случаях, когда современный пролетариат и его союзники социально неоднородны, когда в среде самого пролетариата к политической жизни просыпаются не только его передовые, но и его средние и отсталые слои. Коалиции и союзы с такими вот партиями возможны, однако, лишь до тех пор, пока они не переходят на позиции контрреволюции.
Однако пролетарская демократия никогда не сводилась к многопартийности. Большую роль в новой, рабочей, или социалистической демократии будет играть многообразие различных профессиональных союзов и союзов по интересам, которые по сути представляют наиболее активную и неравнодушную часть общества. Вот такие союзы и общесвтва должны стать одной из опор новой власти советского типа, её важным участником.
Вместе с тем пролетарская партия не должна рабски склоняться перед нормами «чистой» демократии, даже в её советской форме. Мы не можем исключать, что подобно тому, как в 1918 году многие крестьянские советы перестали быть органами диктатуры пролетариата, что вызвало тогда необходимость временной замены их комбедами, точно так же и в новых советах возможно повторение антикоммунистического синдрома «Советов без коммунистов». В подобных случаях пролетарская диктатура должна безжалостно распускать такие советы и временно заменять их, например, комитетами в поддержку социализма, т.е. своими собственными органами.
Тем самым будет положен конец отчуждению власти от граждан, а советы как органы власти трудящихся всё более будут действовать через самих трудящихся. Только так может быть положено начало великому процессу ликвидации разделения труда, первым актом которого будет ликвидация деления социалистического общества на управляющих и управляемых.
6. Социальные преобразования
Главное и основное социальное преобразование, которое должно быть осуществлено в рамках переходного периода — это уничтожение классового деления общества, т.е. достижение такой его классовой однородности, при которой все его граждане будут просто работниками одного социалистического хозяйства.
Однако пока классы сохраняются, коммунисты должны делать всё возможное для ликвидации классового неравенства. Это предполагает и прогрессивный подоходный налог, и налог на собственность, и налог на предметы роскоши. Все эти налоги должны обеспечить хотя бы частичное перераспределение общественного богатства в пользу неимущих и эксплуатируемых. Должны быть сокращены и непомерные различия в доходах, в том числе и в заработной плате с пятидесяти раз, как сегодня, до пяти-шести раз, как это было в первые годы Советской власти.
В этом же ключе должна решаться и жилищная проблема, которая никогда не сводилась и особенно сегодня не сводится просто к проблеме нехватки жилья. Острота жилищной проблемы сегодня обусловлена не столько этой нехваткой как таковой, сколько неравномерностью в распределении жилья, когда одни вкладывают в него деньги для сохранения своих капиталов, а другие не могут даже приобрести себе отдельную квартиру по месту работы, умножая в наши дни число коммунальных квартир.
С таким положением дел, как и в целом с приватизацией жилья, должно быть покончено. Делать это отнюдь не обязательно через отмену приватизации, которая вызовет у многих граждан ощущение ограбления. Вполне достаточно будет ввести прогрессивный налог на вторую, третью и т.д. квартиру, на дополнительную жилплощадь, а также налог на собственность, предполагающий и налогообложение приватизированных квартир. Наряду с этим должны быть созданы условия для расприватизации квартир и заинтересованность в этой самой расприватизации. Тем самым будет положен конец передаче жилья по наследству, которая приводит к совершенно неоправданному имущественному неравенству между людьми в такой важной области, как жилищная.
Не менее важно для решения жилищной проблемы ликвидировать неравенство в экономическом развитии регионов России, возможно, временно перенести столицу в один из пролетарских центров, сделав Москву просто центром науки и культуры.
Важнейшей социальной задачей должно стать и реальное обеспечение равенства мужчин и женщин. Решаться эта проблема должна не только через поддержку женщин, не только через более равное распределение домашних и семейных обязанностей, но и через освобождение как женщин, так и некоторых мужчин от материальных тягот застарелого домашнего хозяйства путём замены его домами-коммунами, образцовыми общественными столовыми, центральными прачечными, яслями и детсадами. Решение этого вопроса невозможно без создания женсоветов на местах работы и учёбы как особых органов самоорганизации женщин для решения всех этих проблем.
Всё это подводит нас к проблеме основных ориентиров и ценностей будущего социалистического общества. Главной целью социальной политики должно быть постепенное создание новой структуры потребностей, ориентированных не на безудержное престижное потребление, а на наиболее полное всестороннее и гармоничное развитие каждого человека как условие гармоничного развития всего общества. Нужно, чтобы не мы служили вещам, а вещи — нам. Например, наш автомобиль должен, прежде всего, быть надёжным, экологичным и безопасным.
Важную роль в этом могли бы сыграть поиски новых форм коллективного быта, когда в каждом доме люди будут иметь не только свою отдельную квартиру, но и возможность питаться в образцовой столовой, посещать домашние клубы для людей старшего возраста, молодёжные клубы и игротеки для детей. В таком доме можно будет взять в аренду современный пылесос и другую дорогостоящую технику. Важно только, чтобы развитие таких вот форм происходило добровольно и не дискредитировалось обязательным навязыванием.
Тот же принцип добровольности должен помочь и в ликвидации чрезмерной автомобилизации. В новой, социалистической России этому будут способствовать не только бесплатный проезд на образцовом и современном общественном транспорте, но и неизбежные ограничения на использование частных автомобилей, к которым уже сегодня вынуждены прибегать власти многих крупных городов в промышленно развитых странах.
Вместо заключения
Тема будущих социалистических преобразований огромна и по-своему неисчерпаема. Да она и не должна быть исчерпаема, так как учёные и политики могут дать лишь основные ориентиры и направления таких преобразований. Сами же эти преобразования станут действительно необратимыми лишь в том случае, когда массы рядовых людей наполнят их своим личным жизненным и профессиональным опытом, когда они осмыслят эти преобразования как своё кровное дело. Сегодня до этого ещё далеко, так как капитализм безмерно развратил человека, превратив высшее, «богоравное» существо на земле в одномерного мещанина и обывателя, обречённого либеральными идеологами лишь на то, чтобы покорно искать в современном обществе свою нишу (как если бы он был рыбой или каким-нибудь простейшим) вместо того, чтобы преобразовывать жизнь на земле по своему образу и подобию.
Прошу, поэтому, рассматривать эти тезисы как приглашение к тому, чтобы подумать на заданную тему и в конце концов вывести человечество из тупика мнимой безальтернативности капитализма. Рано или поздно люди должны будут понять, что либо им придётся взять свою жизнь в свои собственные руки, подчинив всё вокруг общественному предвидению, либо слепые силы стихии уничтожат человечество, убьют всё человеческое в человеке и тем самым низведут его до уровня простейшего организма.
Мы заявляем, что другая жизнь возможна, и притом единственно возможна, что социализм — это наше будущее и что без этого будущего у человечества нет и не будет завтрашнего дня. Сегодня эта новая жизнь начинается с классовой борьбы, с протеста против существующих невыносимых условий, но завтра она неизбежно продолжится историческим творчеством нового, более совершенного и гармоничного общества, единственно достойного высокого звания человека.
21 июля 2009 г.
Сергей Новиков
Обсудить новость на Форуме