13:15 22.05.2007 | Все новости раздела "Партия Социальной Справедливости"

Борис Кагарлицкий: Чего испугался министр?

    Все началось с лекции Алексея Кудрина в Высшей школе экономики; министрам вообще не стоит выступать перед студентами. Они расслабляются, стараются понравиться молодежи и начинают говорить совсем не то, что перед коллегами или иностранными инвесторами.

Министр финансов рассказал студентам, что обеспокоен ростом долгов Газпрома и Роснефти, "плохими кредитами" банков и инфляцией, подстегиваемой госрасходами.

Все это вместе может привести к новому банковскому кризису, тем более что процессы, происходящие в финансовой сфере России в последние 3-4 года, похожи на преддверие азиатского кризиса 1997-1998 годов.

Продолжает увеличиваться корпоративный долг государственных компаний, который приведет к девальвации рубля. В случае кризиса погашение этих кредитов окажется невозможным и приведет к дефолту корпораций. Население тоже виновато: министра беспокоит рост просроченной задолженности по потребительским кредитам.

Высказывания министра сразу же были подхвачены и прокомментированы журналистами, однако не прошло и недели, как главный начальник финансов сменил тон. Осуждая с прессой первый день встреч с министрами финансов стран "Большой восьмерки" (G8) он заявил: "Я уверен, что никакой кризис нам пока не грозит, удивляюсь, что такой вывод можно было сделать из моего выступления".


"Начало 2000-х похоже на события 1970-х годов, как голливудский римейк на классическое кино. Актеры и спецэффекты новые, а сюжет старый"

Так все-таки грозит нам кризис или нет? Даже если от вывода о грядущем кризисе министр отрекся, описание проблем финансовой сферы говорит само за себя. Другое дело, насколько эти проблемы являются роковыми. И насколько вообще финансовая сфера определяет состояние экономики.

Не надо быть экспертом, чтобы обнаружить, что в то время как государственный долг сокращается, корпоративный - растет. Поскольку правительство справилось со своими долговыми обязательствами, кредитный рейтинг России и ее статус в мировой экономике резко повысился, чем, естественно, и воспользовался частный бизнес, начав массовые заимствования на мировом финансовом рынке. В 2004-2006 годах государственный внешний долг понизился с 105,6 до 49 млрд долларов, зато внешние обязательства компаний и банков - возросли с 108,9 до 260,7 млрд долларов. Сейчас сумма корпоративного долга уже превышает 300 млрд долларов.

Кудрин признал, что внешний долг корпораций в последние годы растет быстрее, чем производство и экономика в целом. Как и следовало ожидать, самыми большими темпами растет внешний долг нефтегазового сектора.

Как и полагается последовательному либералу, в происходящем Кудрин винит кого угодно (правительство, государственные компании, население, злоупотребляющее потребительскими кредитами), только не частный сектор. Хотя для начала следовало бы отметить, что ответственность за "плохие долги" банк разделяет с клиентами. Ведь, давая взаймы, банк всегда учитывает возможный риск, связанный с невозвращением долга, а также общую ситуацию на рынке. Если должники слишком много берут, то прежде всего потому, что кредиторы слишком легко дают. Все имевшие место до сих пор финансовые кризисы были связаны именно с чрезмерной доступностью и дешевизной кредита на мировых финансовых рынках. Что, в свою очередь, порождено было не благодушием и человеколюбием банкиров (которые обычно в подобных пороках не замечены), а объективными обстоятельствами.

В частности, глобальный долговой кризис середины 1980-х годов был спровоцирован высокими ценами на нефть. Механизм был таков. Сначала резко поднялись цены на нефть - после того как арабские страны осознали, что в их руках оказалось стратегическое сырье, без которого не может обойтись Запад.

После того как цены на топливо подскочили, в казну арабских и других нефтедобывающих стран потек поток долларов. Но вот беда: большинство этих государств не в состоянии было эффективно воспользоваться внезапно обрушившимся на них богатством. Местный бизнес не готов был вкладывать деньги в собственную экономику, не было ни технологических проектов, ни стратегии развития, ни эффективных государственных структур, которые могли бы такую стратегию выработать. В итоге значительная часть денег вернулась на Запад. Меньшая часть - в виде платы за эксклюзивные автомобили, яхты и прочие предметы роскоши или в виде средств, затраченных на приобретение вилл, отелей и всевозможных компаний. Большая же часть денег просто осела в западных банках либо была вложена в европейские и американские ценные бумаги. Для банкиров это нежданное счастье в свою очередь обернулось головной болью. Деньги должны работать. Зачем банку вклады, которые, нельзя в свою очередь превратить в ссуды и инвестиции. В итоге кредит стал невероятно дешев. Банкиры буквально гонялись за потенциальными должниками, предлагая им дать взаймы на крайне выгодных условиях. Основная часть средств была заимствована теми же развивающимися странами, только теперь уже под конкретные проекты, обеспечивавшиеся иностранными технологическими и экономическими знаниями. Легко догадаться, что эти проекты, главная цель которых состояла в освоении средств, оказались все как один неэффективными. Особенно охотно давали взаймы странам, имеющим нефть, - это был залог их платежеспособности. В эти самые годы была заложена основа внешнему долгу СССР, который унаследовала Российская Федерация и по которому мы более или менее расплатились лишь к началу XXI века. Страны Восточной Европы тоже набрали кредитов (фактически - под гарантии Советского Союза, а когда обнаружилось, что Москва за них расплачиваться не в состоянии, страны-банкроты пришлось фактически отдать Западу - в этом, а не в мистическом "предательстве" секрет странной уступчивости М.С. Горбачева).

Однако после того как средства были освоены, нефть перестала расти в цене. Ведь дело в том, что ее цена определяется не только растущим спросом на топливо, но в гораздо большей степени наличием свободных денег в мировой экономике. Если денег много, нефть дорожает, оттягивая на себя избыточные финансовые ресурсы. Как только избыток денег оказывается поглощен, ситуация меняется. Сначала цена стабилизируется, а запасы нефтедолларов съедает инфляция, а затем и цены. Кстати, если учитывать реальную покупательную способность доллара, обнаруживается, что сейчас цены на нефть находятся как раз примерно на уровне начала 1980-х годов.


Министр финансов РФ Алексей Кудрин
Между тем именно в начале 1980-х разразился глобальный долговой кризис. Условия выплаты кредитов резко ухудшились, неэффективность начатых проектов стала очевидной, платить было нечем.

На спасение частных банков-кредиторов и их правительственных должников выступил Международный валютный фонд, который разрешил кризис, реструктурировав государственные долги. Только спасение должников осуществлялось в обмен на политические и экономические уступки: приватизацию предприятий, отказ от социальных гарантий, открытие рынков для иностранной конкуренции и - не в последнюю очередь - создание Всемирной торговой организации на основе правил, придуманных в Вашингтоне.

Главный урок, который извлекли политики и экономисты всего мира из кризиса 1980-х, состоял в необходимости сокращать государственные расходы. По этой же логике, кстати, рассуждает и Кудрин, который видит главную проблему в долговых обязательствах компаний, действующих с государственным участием, как будто эти компании чем-то, кроме списка акционеров, радикально отличаются от остальных корпораций! По оценке экспертов, внешний долг Газпрома и Роснефти в первом квартале 2007 года достиг 56 млрд долларов, но это лишь немногим более 1/6 совокупной задолженности корпораций.

Государственные расходы и участие правительства в экономике, в самом деле, резко сократились. Большинству стран удалось снизить внешний долг. Однако странным образом частный долг начал расти пропорционально снижению государственного.

Помню, как в начале 2000-х американский историк и социолог Роберт Бреннер вызвал гомерический хохот в зале, когда на одном из своих выступлений продемонстрировал аудитории два графика: один показывал снижение государственных расходов США, второй - рост частных заимствований. Два графика были совершенно зеркальными! Все, что недодало гражданам и компаниям государство, они взяли взаймы...

Разница лишь в том, что государственный долг можно как-то регулировать с помощью осознанных централизованных мер, а частный долг растет стихийно, подчиняясь лишь логике рынка.

Начало 2000-х похоже на события 1970-х годов, как голливудский римейк на классическое кино. Актеры и спецэффекты новые, а сюжет старый. Накопленные денежные ресурсы вновь перераспределились в пользу нефтяных государств, в числе которых опять не последнюю роль играет Россия. Причем на сей раз наша зависимость от мирового рынка гораздо выше, чем в советские времена.

Принципиальное различие в том, что на сей раз долг накачивается не столько правительством, сколько корпорациями. Однако свою долю ответственности несет и правительство. Созданный в России Стабилизационный фонд, размещаемый на мировых финансовых рынках, способствует нагнетанию кредитной инфляции в глобальном масштабе.

Да, да: именно Стабилизационный фонд, созданный тем же Кудриным, является одним из важнейших факторов нагнетания кризиса, причем не только в российской экономике, а в глобальных масштабах. То, что такую же безответственность проявляют чиновники не только в России, но и в ряде других стран, никого не оправдывает и ничего не меняет. В том-то и особенность рыночных ошибок, которые приводят к масштабным кризисам, что их совершают коллективно. Если все разом бросаются на правый борт, не стоит удивляться, что корабль будет крениться. Способность делать выводы самостоятельно, не поддаваясь влиянию краткосрочной рыночной конъюнктуры, а при необходимости идти "против потоков" - это как раз и есть то, что отличает стратегически мыслящего инвестора или политика от средней руки спекулянта. Однако в условиях рыночной экономики стратегическое мышление есть дефицитный товар.

Итог предсказать нетрудно. Независимо от того, какую политику будут проводить российское правительство и руководители отечественных компаний, глобальный долговой кризис разразится в течение сравнительно недолгого времени. Конечно, можно заранее предсказать, что менее всего пострадают те, кто сейчас проявляют наибольшую сдержанность. Однако такая мудрость стоит недорого. Ведь до тех пор, пока кризис не разразился, излишняя сдержанность оборачивается упущенными выгодами. Совершенно понятно, что каждое отдельное предприятие старается воспользоваться выгодными условиями кредита, не слишком заботясь тем, что своими действиями оно приближает глобальные неурядицы. В рамках своей корпоративной стратегии и Газпром, и Роснефть, как и полностью приватизированные компании, действуют правильно. Ведь до тех пор, пока условия финансового рынка остаются неизменными, расплатиться по долгам им будет не так уж сложно. Другое дело, если ситуация вдруг радикально изменится.

Знал бы, где упадешь, соломки бы подстелил.

Только вопрос сегодня не "где", а "когда". И ответа по определению не может знать никто.

Иными словами, кризис действительно возможен, но причины его не имеют ничего общего с второстепенными симптомами, указанными в лекции Кудрина. А главное, кризис грозит не России, а глобальной экономике. Иное дело, что в условиях свободного рынка и глобализированного капитализма Россия вряд ли сможет остаться в стороне.

http://www.vz.ru/2007/5/21/



Источник: Партия Социальной Справедливости

  Обсудить новость на Форуме