19:45 11.05.2007 | Все новости раздела "Партия Социальной Справедливости"
Стратегия на настоящее
В своем последнем послании президент сосредоточился на конкретных и узких вопросах развития страны, оставив за его рамками как несущественные все политические вопросы, связанные с его уходом с поста президента в 2008 году
Это было последнее послание президента Владимира Путина Федеральному собранию. Следующее будет читать уже другой глава государства. Последнее послание - особый жанр. Лучшего повода подвести итоги собственной работы у второго президента, возможно, уже не будет, а потому от послания ждали именно такого подведения итогов. Подведения итогов и напутствий (или, в формулировке самого Путина, "философского оформления рекомендаций на будущее").
Но Путин пошел по другому пути. Он не историк, не теоретик, но прагматик, и именно этот, очевидно близкий ему внутренне имидж он все последние годы отстраивал и поддерживал. Вместо "философских рекомендаций" жанром последнего послания (а о том, что оно последнее, Путин сказал специально и с полной определенностью) был избран максимально приземленный рассказ о том, что будет (должно) делаться в 2007#8722;м и позже.
Если бы не последняя "лирическая" часть, в которой Путин говорил о том, что "в 2008 году истекает срок моих полномочий", ничто в послании даже не намекало бы о скорой смене власти в стране. Путин выстроил его так, будто ничего не изменится ни в 2008#8722;м, ни в 2009 году. Никакого разговора не только о преемниках, но и о преемственности, о структуре российской власти после ухода Путина, о его месте в этой системе. Разве что в самом начале послания он "проговорился" о значимости предстоящих выборов в Государственную думу: "Фактически будет решаться вопрос о преемственности государственной политики. Ведь от того, каким станет российский парламент после 2 декабря этого года, прямо зависит исполнение наших стратегических планов". Эти слова отчасти подтверждают догадки о возможном усилении роли парламента и партийной системы в России после 2008 года. Но все это так и остается догадками. Кроме того, Путин высказался за введение "срока оседлости" для сенаторов (десять лет проживания в регионе, от которого сенатор делегируется) и потребовал принять пакет антиэкстремистских законов. Первое несколько упорядочивает формирование Совета Федерации, который, по словам Жириновского, "набит людьми, не имеющими отношения к регионам", и, скорее всего, означает, что никакой более радикальной реформы этого формирования не будет. Второе, очевидно, является продолжением линии на борьбу с "оранжевой угрозой" и выглядит настолько дежурным и избыточным, что даже трудно себе представить, как еще можно ужесточить и без того весьма жесткое антиэкстремистское законодательство. Ни то, ни другое не является, в общем, сколько-нибудь значимым политическим решением.
Вопросы власти он в послании подчеркнуто не обсуждал, и сам этот факт выглядел как принципиальная позиция: никакой проблемы смены власти нет, и уж, во всяком случае, к важнейшим вопросам жизнедеятельности страны она отношения не имеет. Путин остается президентом, а его уход ничего радикально не изменит, потому речь президент ведет не о власти, а о дорогах, пенсиях, нанотехнологиях, русском языке и расселении ветхого жилого фонда. Причем и тут Путин сделал выбор в пользу не столько общих направлений развития, сколько конкретных, а часто уже проработанных решений с конкретными суммами выделяемых средств (кстати, рекордно высокими: по словам министра финансов России Алексея Кудрина, реализация инициатив, обозначенных президентом РФ в послании, потребует в общей сложности около 750 млрд рублей).
Итак: пенсии, ветхое жилье, энергетика, нанотехнологии, русский язык, обычные вооружения и дороги.
Кнут и пряник пенсионной реформы
Президентских оценок состояния дел в пенсионной системе многие ждали с особым интересом. После коррупционных скандалов в ведомстве Михаила Зурабова и множества заявлений чиновников и специалистов разного уровня о неизбежном кризисе пенсионной системы критические замечания главы государства по этому поводу означали бы долгожданную отставку руководителя Минздравсоцразвития.
Эти ожидания не оправдались: Владимир Путин выразил уверенность, что, "если своевременно принять необходимые меры, никаких кризисов пенсионной системы не будет". При этом повышение пенсионного возраста в качестве необходимой меры президент решительно отверг, а вместо этого призвал правительство активизировать "вопрос собираемости налогов, вывода из тени зарплат".
Наверное, больше всего порадовался этому призыву глава Банка России Сергей Игнатьев, ведомство которого в последние месяцы подверглось жесткой критике за произвол в вопросах отзыва лицензий у банков, занимающихся обналичиванием денег. Заявления об использовании предпринимателями наличных денег для выплат зарплат в конвертах, что подрывает основы пенсионной системы, - один из любимых аргументов центробанковских чиновников в свою защиту. И теперь они получили возможность ссылаться на президентское послание в качестве дополнительного аргумента своей правоты, за что, несомненно, должны быть очень благодарны главе государства.
Между тем реальный потенциал укрепления пенсионной системы за счет налогового администрирования весьма невелик. Поскольку практически все крупные и подавляющее большинство средних российских предприятий либо уже отказались от конвертных зарплат, либо стремительно обеляются. Зарплаты в конвертах сегодня сохраняются как явление лишь в секторе малых предприятий, которые просто не смогут выжить, если будут по-честному платить все налоги при нашем убийственном налоговом законодательстве. Усиление фискального террора приведет к массовому истреблению малых предприятий (и так не слишком многочисленных), причем без каких-либо положительных эффектов для пенсионной системы.
Похоже, что в Кремле это понимают, поэтому президент предложил правительству наряду с совершенствованием налогового администрирования озаботиться и стимулированием добровольных пенсионных накоплений. "В этой связи предлагаю часть средств Фонда национального благосостояния направлять на софинансирование таких добровольных пенсионных накоплений, - заявил Владимир Путин. - На каждую тысячу рублей добровольного взноса гражданина на его персональный накопительный счет в Пенсионном фонде государство должно добавить еще одну тысячу рублей. И, естественно, для того, чтобы эти взносы в течение времени не обесценивались, они должны инвестироваться и обеспечить необходимую доходность и надежность. Для справедливого распределения средств между разными категориями, социальными группами населения прошу правительство определить максимальную сумму такого софинансирования".
Подобное стимулирование представляется весьма удачным в качестве воспитательной меры, которая должна приучить россиян заботиться о своих пенсионных накоплениях. Сегодня государство может позволить себе такие широкие жесты. В случае возникновения каких-либо сложностей с бюджетом оно всегда сможет перейти от пропорции "тысяча рублей личных плюс тысяча государственных" к другой - например, "тысяча личных плюс пятьсот государственных", затем - "тысяча личных полюс двести государственных". В конце концов, через десять-пятнадцать-двадцать лет россияне станут сами полностью обеспечивать свои пенсионные накопления, даже не заметив, как такое произошло.
Для реализации этого красивого сценария властям придется решить как минимум две проблемы. Во-первых, преодолеть сопротивление Минфина, жадность которого может загубить все дело. "Сегодня известны две инициативы, нацеленные на стимулирование добровольного пенсионного обеспечения, - рассказывает генеральный директор НПФ Сбербанка Галина Морозова. - Одна из инициатив принадлежит Минздравсоцразвитию, и соответствующий законопроект уже года три "гуляет" в Госдуме. Идея такая: на каждый рубль, внесенный гражданином в счет добровольного пенсионного страхования, государство добавляет свой рубль. Вот только законопроект не подразумевает внесения денег государством сейчас же, речь вообще не идет о реальных деньгах. В документе зафиксировано лишь обещание государства через 15-20 лет перевести на счет гражданина такую же сумму, какую он сам накопил. У нас обещания государства сделать что-то через 15-20 лет давно никого не вдохновляют.
Вторая инициатива принадлежит РСПП, но в конкретный документ, насколько мне известно, она не воплотилась. Идея та же: государство удваивает сумму, которую гражданин перечисляет в счет добровольного пенсионного страхования. Но деньги от государства поступают на счет гражданина синхронно с его собственными взносами. Они сразу же видны на счете. И они инвестируются вместе с его "кровными" отчислениями, приносят доход, который тоже виден на счете. Вот это - реальная мотивация.
Насколько эффективен второй способ стимулирования, можно судить уже сейчас, по опыту корпоративных программ пенсионного страхования. Там, как правило, оговаривается аналогичная схема накоплений совместными усилиями: работник перечисляет какую-то сумму, на что работодатель отвечает своим взносом. Так вот, если работодатель отвечает синхронно, то круг вовлеченных в схему работников расширяется, а суммы перечислений растут. Если же работодатель ограничивается обещанием внести свою долю после выхода работника на пенсию, то схема практически не работает".
Какой бы вариант ни выбрало правительство, все равно придется решать и вторую, пожалуй, даже более сложную проблему: куда инвестировать пенсионные накопления. Если вдруг чаяния чиновников сбудутся и граждане действительно в массовом порядке понесут деньги в пенсионные фонды, проблема недостатка инструментов инвестирования резко обострится. И ее уже не решишь постановлениями правительства и даже инвестированием средств из бюджетных заначек. Нужна кропотливая повседневная работа по диверсификации экономики, стимулированию развития средних несырьевых предприятий, которые могли бы выходить на биржу, по развитию инфраструктуры фондового и финансового рынка.
Чубайс и Кириенко могут быть довольны
В этом послании президент уже не говорит, как год назад, о водородной и термоядерной энергетике - совсем отдаленных технологических проектах. Речь идет о планах на ближайшие 15 лет в традиционной генерации: тепловой, гидро- и атомной энергетике.
К 2020 году производство электроэнергии в стране планируется увеличить на две трети, то есть с нынешних примерно триллиона киловатт-часов до триллиона семисот пятидесяти. Для этого нужно построить новые станции, модернизировать уже существующие. Параллельно будет расширяться и становиться мощнее сетевая инфраструктура. Это укрепит энергобезопасность потребителей, обеспечит перетоки энергии с избыточных с точки зрения генерации регионов в дефицитные.
Энергетика будет основана на более современных технологиях. Поэтому при предполагаемом росте потребления электроэнергии на две трети генерирующие мощности предстоит увеличить всего в полтора раза - с примерно 220 ГВт, которые есть сейчас, до 340 в 2020 году. Так прописано в базовом варианте сценария принятой недавно генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики. Из послания видно, что президент придерживается базового варианта, видимо, не совсем полагаясь на значения максимального сценария, предполагающего, в частности, строительство к 2020 году еще 52 ГВт мощностей до общих 392 ГВт и 540 млрд долларов инвестиций вместо 420 млрд, предусмотренных базовым сценарием.
Новые технологии должны способствовать и серьезному смещению от сложившейся сейчас структуры электрогенерации с преобладанием доли газа в сторону увеличения долей атомной, гидро- и угольной генерации. Доля газа в балансе электроэнергетики сократится с 43 до 39% в 2020 году. Произойдет это в том числе и за счет увеличения КПД газовых станций с нынешних 30-35 до 50-55%. Будет возрастать число гидро-, угольных и атомных электростанций. Сомнений у экспертов в необходимости этого нет: в стране используется, по статистике, приводимой президентом, около 20% гидроресурсов, и это только в сфере большой энергетики, малых ГЭС ничтожное количество. Невелика доля угольной электроэнергетики - 17-18%, тогда как в мире - 38%. Доля атомной энергетики - 16-17%, это вдвое меньше, чем, к примеру, в Европе, где за счет атома вырабатывается более трети электричества.
С перспективными направлениями согласиться нетрудно. Озабоченность вызывают ближайшие пять-семь лет, в течение которых планы по вводу мощностей, скорее всего, будут срываться. Об этом "Эксперт" писал уже не раз. Вот несколько основных причин.
Первая. Несмотря на высокие заявления, в стране нет единого управленческого центра, занимающегося технологическим реформированием электроэнергетической отрасли - подобного американскому департаменту энергетики. По отзывам специалистов, в принятых недавно документах, в том числе по генеральной схеме размещения объектов электроэнергетики, нет глубокого технико-экономического обоснования по типу настоящего ГОЭЛРО. Путин не апеллирует к предложенной года полтора назад программе ГОЭЛРО-2, и правильно делает. Жесткой привязки к развитию, в частности, энергомашиностроительной отрасли в этих текстах нет, привязки к развитию топливной транспортной базы - тоже.
Вторая. Заявленные объемы ввода не могут быть поддержаны отечественным машиностроением. Наши энергомашиностроители готовы нарастить выпуск энергетической продукции, те же "Силовые машины" планируют увеличить выпуск до 17 ГВт мощностей в год, но внятного сигнала от тех, кто мог бы обеспечить программу развития отрасли, нет. Те же проблемы у "ЭМАльянса", крупнейшего производителя котельного оборудования в стране. Компании готовы финансировать программы развития самостоятельно, но очевидного роста заказов, обеспечивающего это финансирование, со стороны энергетиков нет.
Мало того, наши машиностроители из-за того, что занимались последнее десятилетие модернизацией советской энергетики и имели очень мало заказов на новое оборудование, действительно отстали по ряду технологий, например суперсверхкритических (для угольной энергетики), у нас еще нет турбины, нет и котла, рассчитанного на такие параметры работы.
Третья. Кто все это будет строить: и новые турбины, и новые электростанции? О дефиците технологических кадров в послании ни слова. Между тем не хватает не только квалифицированных инженеров, но и рабочих. Особенно острый дефицит наблюдается в атомной отрасли. Надеемся, что заявленная Путиным консолидация островков бывшего Средмаша в специальную корпорацию и объединение предприятий атомной энергетики и промышленности, в том числе появление корпоративного университета, который создается сейчас Росатомом, снизит остроту этой проблемы.
Политика в минус девятой степени
Тому, кто еще не забыл прошлогоднее послание президента, безусловно, бросится в глаза, что в нынешнем отсутствуют какие-либо упоминания о построении инновационной инфраструктуры экономики. Широко разрекламированные технико-внедренческие особые экономические зоны и технопарки не упомянуты (по словам специалистов, ситуация с ними складывается и впрямь не очень удачно), из венчурной тематики названа только Российская венчурная компания, но не как специфический инновационный институт, а через запятую после Инвестфонда и Банка развития.
Обеспокоенным отсутствием традиционных заявлений о "переводе экономики на инновационные рельсы" в первой части послания стоило немного подождать. Ближе к концу президент поразил поистине неожиданным даже для информированных наблюдателей заявлением о создании Российской корпорации нанотехнологий, на которую вместе со смежными федеральными целевыми программами Путин потребовал выделения 180 млрд рублей (около 7 млрд долларов). "Прошу в кратчайшие сроки завершить разработку и принятие соответствующего федерального закона", - сказал президент, далее высказывание было еще больше акцентировано "убедительной просьбой сделать это как можно быстрее".
И требование скорейшей легитимизации необходимых госсредств, и сама тема (почему вдруг нанотехнологии?), и сумма вызвали у экспертов вопросы. Сразу разочаруем читателя: на момент сдачи номера ни Роснаука, которая должна была соответствующую нанопрограмму разрабатывать, ни РНЦ "Курчатовский институт", который был призван выступать в программе головником, ни МЭРТ, которое должно было ее рассматривать, соответствующим документом не обладали. Конечно, странно, что была названа конкретная сумма без какого-либо ясного обоснования того, как она будет потрачена. Тем более что, как ни относиться к термину "нанотехнологии", от которого налогоплательщик в развитых странах за последние пять лет изрядно подустал (новой "фишки" типа интернета из нанотехнологий пока так и не получилось), сумма действительно беспрецедентна. Для сравнения: сенат США в 2004 году одобрил законопроект, предусматривающий в течение четырех лет ассигнования на нанотехнологии в размере 3,7 млрд долларов, и это были самые большие заявленные нановложения национального бюджета. ЕС в 2003-2006 годах выделил на модную тему 1,3 млрд евро, а Китай за пять лет (2001-2005 годы) потратил и вовсе 300 млн долларов.
Удивительным выглядит и то, что, по словам самого же президента, "мы открываем еще одно, сопоставимое с общим финансированием науки направление. Почти в таком же объеме!". Приравнивание всего научного бюджета РФ к объему отдельно взятой наноинициативы - сильное решение. Даже во времена советского атомного или космического проектов пропорции были иными. Впрочем, эксперты уже устали повторять, что по всему НТП-фронту нынешняя Россия атаковать не в состоянии и стоит определиться с приоритетами. Вот вам и приоритет.
Но вернемся к термину. Нано - это десять в минус девятой. После знаменитой речи нобелевского лауреата Ричарда Феймана, заявившего в 1959 году, что "внизу еще много места", наноидеология вырабатывалась отдельными группами мировой технократии еще несколько десятилетий. Роль гранд-идеи должно было сыграть соображение, что человечество достигло такого уровня развития, когда работа с объектами с характерными размерами в миллиардные части метра скоро станет рутиной и приведет к решению большого количества собственно человеческих проблем. На самом деле объединить в одной технологической парадигме самые разные по дисциплинарной привязке направления исследований (биотех, ИТ, создание новых материалов и так далее вплоть до энергосбережения и экологии) на сегодня так и не удалось. Более того, сегодня присоединение приставки нано- к названию вашего основного объекта деятельности (сравните: "нанобетонирование", "нанокомпьютинг", "нанороботы", "нанотранспорт" и т. д.), скажем, у инвесторов из Силиконовой долины считается дурным тоном. Человечеству надо отдохнуть от очередной маркетинговой инициативы технократов. Тем более что проблем и так хватает. Ведь не станете же вы утверждать, что вопросы энергодефицита можно решить с помощью каких-нибудь нанотурбин, вырабатывающих наноджоули, а атомщики или химики вообще работают в более мелком, чем нано, диапазоне не первый десяток лет. Просто они не знали, что говорят прозой.
Есть и еще одно соображение: те полезные решения, которые могут быть получены в ходе реализации большой российской наноинициативы, скорее всего, будут предназначены для внедрения во внешнем по отношению к России инновационном контуре, исключая, может быть, военные разработки. Наша экономика не готова пока работать с большинством наноразработок, разве что в качестве импорта. Для того чтобы сформировать новый мировой высокотехнологический рынок в масштабах планеты, семи миллиардов все равно мало. Может быть, лучше вернуться к идее создания национальной инновационной инфраструктуры, с которой пока просто беда, и постимулировать инновационный спрос со стороны традиционных отраслей?
Государство Робин Гуд
В послании Путин сказал довольно много добрых слов о нацпроектах. Похвалил их инновационную направленность, кратко и не особенно вдаваясь в подробности оценил достигнутые результаты. С нацпроекта "Доступное и комфортное жилье - гражданам России" он и начал разговор об одной из важнейших социальных проблем страны - жилье. "Эта программа привела к значительной активизации строительства во всех областях: от малоэтажного до комплексной застройки отдельных районов и даже городов". Данная оценка, впрочем, является скорее авансом нацпроекту, так как заложенные в этой программе механизмы, направленные на стимулирование предложения (субсидирование процентных ставок застройщикам на оснащение площадок инфраструктурой и проч.), еще не заработали, а следовательно, не могли привести ни к какой, тем более значительной, активизации. Впрочем, констатацией успехов нацпроекта президент не ограничился. Он заявил о необходимости принятия долгосрочной стратегии массового строительства жилья, причем специально оговорил необходимость государственного стимулирования решения комплекса смежных вопросов: градостроительной политики, использования энергосберегающих и ресурсосберегающих технологий. Правда, тут президент только обозначил общие контуры и направления развития, куда более конкретно и подробно он говорил "о поддержании в надлежащем состоянии существующего жилищного фонда" и решении проблем ветхого жилья.
"Не может страна с такими резервами, накопленными за счет нефтегазовых доходов, мириться с тем, что миллионы ее граждан живут в трущобах", - так сказал Путин и тут же предложил создать специальный фонд в объеме не менее 250 млрд рублей. 100 млрд из него должны пойти на программу переселения граждан из аварийного жилья и 150 млрд - на ремонт жилищного фонда. Причем в качестве источника финансирования назвал деньги "от продажи активов компании ЮКОС для погашения ее долгов перед государством" (впрочем, оговорившись: "может быть"). Эта формула выглядит несколько по-робингудовски (государство отбирает у плохих богатых и отдает хорошим бедным), однако имеет свой пиаровский эффект - до сих пор пафос возвращения украденных (в виде неуплаченных налогов) у народа денег, который часто использовался в борьбе с ЮКОСом, имел один серьезный недостаток: никаких денег никакому народу не возвращалось, они, казалось бесследно, исчезали в недрах Стабфонда.
По существу же идея резко увеличить финансирование программы расселения ветхого фонда - очень правильная. Впрочем, сегодня, по оценкам экспертов, на ликвидацию ветхого и аварийного фонда надо около 100 млрд долларов, а потому хотя выделенные 100 млрд рублей и позволят начать решать проблему, но без дальнейшего увеличения финансирования расселение растянется на 27 лет. Что же касается финансирования ремонта, то тут президент сделал ключевую оговорку: "Средства на ремонт надо выделить в достаточном объеме, но все-таки в разовом порядке, для того чтобы запустить сам механизм создания объединений эффективных собственников жилья". Без этого механизма деньги на ремонт будут осваиваться (читай: разворовываться) без очевидной связи с улучшением состояния жилого фонда. Как, собственно, это происходит сейчас, когда большинство плановых и внеплановых ремонтов (бесконечные покраски и перекраски) ничего, кроме проблем и неудобств, жителям не приносит.
Геокультурная стратегия
Говорил Путин и о культуре. Кроме традиционных общих слов он, в частности, выдвинул две крайне важные инициативы. Одну - глобально-стратегическую, другую - более локальную, но также очень важную и системообразующую. Слова о том, что "русский - это язык исторического братства народов, язык действительно международного общения", сами по себе лишены какого-либо существенного смысла. Однако последовавшее за ними предложение "поддержать инициативу российских лингвистов о создании национального фонда русского языка, главными критериями которого должны стать развитие русского языка в стране, поддержка программ его изучения в ближнем и дальнем зарубежье и в целом - популяризация русского языка и литературы в мире", - это уже конкретная геокультурная инициатива, имеющая стратегическое значение. Причем Путин вполне прямо назвал вопрос о русском языке и росте влияния российской культуры - политическим. Сегодняшний мир - это уже не только противостояние военно-политических систем (как в ХIХ - первой половине ХХ века), и уже даже не только финансово-экономических (как в конце ХХ века). Сегодня наряду с геополитикой и геоэкономикой важнейшим фактором является геокультурная экспансия, геокультурное противостояние. Русская культура, в основе которой лежит русский язык, - по своей сути имперская, имеющая мощный потенциал притягательности и влияния. Политическими и даже экономическими (при всей мощи "Газпрома") средствами удержать постсоветское пространство в качестве зоны российского влияния становится все труднее, однако на культурно-языковом уровне это по-прежнему зона именно российского влияния (характерный пример: на конкурсе "Евровидение" и Грузия, и Украина, и Молдавия, и даже прибалтийские страны дружно голосуют за песни, исполняющиеся на русском языке).
Сразу за пассажем про русский язык Путин заговорил о библиотеках. О воссоздании "уникальной библиотечной системы", выстроенной когда-то в нашей стране. Первым шагом в этом направлении было решение о создании Президентской библиотеки, "которая должна стать информационным и связующим звеном для всей библиотечной сети страны". Причем срок реализации этого проекта обозначен предельно близкий - "до конца будущего года". На следующем этапе предполагается создать региональные центры Президентской библиотеки. Они должны быть объединены информационной сетью, единым методологическим и программным обеспечением. И далее вниз вплоть до школьных библиотек.
Строго говоря, Путин предложил не столько воссоздать советскую библиотечную систему, сколько отстроить ее практически заново. Потому и за основу взята не бывшая Ленинка, а новая Президентская библиотека. Впрочем, функционально библиотечная система, предложенная Путиным, действительно ближе к советской, чем, например, к американской с ее Библиотекой Конгресса, которую уже многие назвали прообразом нашей будущей Президентской. Вертикально интегрированная, иерархическая, имеющая общую базу и методологию и ориентированная не только на хранение книг, но и на, в терминологии советского времени, культпросвет, а в терминологии Путина - "реальный информационный и досуговый центр".
Несмотря на краткие сроки, многие вопросы с созданием новой библиотеки пока не решены. Собственно, кроме самого факта Президентской библиотеки и ее наименования (Путин предложил назвать ее именем "Бориса Николаевича Ельцина - первого президента России"), в послании ничего не было сказано. Ситуацию с финансированием прояснил Кудрин, который на заседании правительства сообщил, что будут выделены 5 млрд рублей в течение трех ближайших лет.
Что касается места расположения библиотеки, то приглашенный в Белый дом ректор МГУ Виктор Садовничий лоббирует в качестве базы для Президентской библиотеки новую фундаментальную библиотеку МГУ, которая действительно оборудована по последнему слову электронной техники. Однако в правительстве решили создавать библиотеку с нуля и не в Москве, а в Санкт-Петербурге - в здании Синода.
Мораторий на разводку
Уже в день президентского послания большинство мировых СМИ сделало его главной или одной из главных новостей. Впрочем, в самом послании их волновала только та часть, которая касалась вопросов безопасности, а именно - моратория на выполнение обязательств, принятых в соответствии с Договором об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ).
Российский президент, напомним, под громкие аплодисменты зала объявил, что Россия объявляет мораторий. Этот договор был подписан в 1990 году, еще до распада Организации Варшавского договора и до расширения НАТО, и адаптирован к новой военно-политической реальности в Европе в 1999 году. Он предусматривает ограничения на размещение в Европе пяти видов обычных вооружений - боевых самолетов, вертолетов, танков, бронемашин и артиллерийских систем. Россия ратифицировала адаптированный договор в 2004 году (его также ратифицировали Украина, Белоруссия и Казахстан) и исполняет его требования. При этом ни одна из стран НАТО, подписавших договор, его не ратифицировала и не выполняет.
Западная реакция на решение, объявленное российским президентом, была, разумеется, отрицательной. Причем выражена она была в том числе устами ключевых людей западной международной политики. "Этот договор подразумевает обязательства, и мы ожидаем, что все должны их выполнять", - сказала госсекретарь США Кондолиза Райс. "Этот сигнал был воспринят нами с озабоченностью, расстройством и сожалением", - присоединился к ней генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер. "Заявление по поводу ДОВСЕ вызывает разочарование и посылает не лучший сигнал, не способствующий тому уровню отношений, который мы в Европе хотели бы видеть с Россией", - заявил председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу.
Однако, несмотря на столь единодушную реакцию, в данном случае неуместно говорить об очередном ужесточении позиции России в отношении Запада. Страны НАТО обещают ратифицировать договор после вывода российских военных баз из Грузии и с территории Приднестровья. На саммите ОБСЕ в ноябре 1999 года одновременно с адаптированным ДОВСЕ было подписано соглашение о выводе баз. Но юридически два этих документа никак не связаны (о чем прямо сказал Путин в своем послании). Однако страны НАТО считают, что сам факт, что переговоры по обоим документам велись одновременно, свидетельствует о зависимости между выводом баз и ратификацией договора.
Кроме того, вне зависимости от содержания спора о юридической связи между документами позиция западных стран, увязывающих вывод баз с ратификацией договора, очевидно лукавая. "России предлагают: выполните обязательства по выводу баз, а после этого мы ратифицируем ДОВСЕ. Но ни одно правительство не может гарантировать ратификацию. Это решает парламент, - говорит директор московского представительства Центра оборонной информации Иван Сафранчук. - Поэтому позиция "вы сегодня выведите базы, а мы потом ратифицируем договор" выглядит как дешевая разводка, что в Москве, конечно, всех раздражает".
До нынешнего президентского послания Россия фактически соглашалась с увязкой между выводом баз и ратификацией ДОВСЕ. Во всяком случае, под давлением западной дипломатии она поторопилась с выводом своих баз из Грузии. По словам председателя комитета Госдумы по международным делам Константина Косачева, юридически этот процесс уже завершен, физический вывод российских войск и вооружений - вопрос ближайшего времени. Что касается Приднестровья, то российское военное присутствие там сведено к минимуму. "В Приднестровье 1 700 российских военных, которые охраняют склады с вооружением. Если мы сегодня уйдем оттуда, эти склады окажутся в распоряжении властей Приднестровья. Можете себе представить, какие будут последствия с точки зрения урегулирования приднестровского конфликта?" - говорит Константин Косачев. Однако никаких подвижек с ратификацией ДОВСЕ на Западе все эти шаги не вызвали.
Особенно неприятно для Москвы то, что на этом фоне все более реалистичные очертания приобретают американские планы по передислокации войск в Европе. США собираются развернуть две свои базы по пять тысяч человек каждая в Румынии и Болгарии, по сути пользуясь тем, что нормы ДОВСЕ для них пока не действуют. Кроме того, в Восточной Европе появилась так называемая серая зона - страны, не подписавшие в свое время ДОВСЕ, которые не могут присоединиться к нему до того момента, пока он не вступит в силу (то есть до ратификации договора всеми участниками). Например, это три прибалтийские страны - члены НАТО, граничащие с Россией. Теоретически на их территории можно размещать любое количество обычных вооружений, не спрашивая мнения России по этому поводу.
Тем не менее Москва договор выполняет. Собственно, Россия оказалась в юридической ловушке: есть Конвенция о праве международных договоров 1969 года. В соответствии с этой конвенцией, если какая-либо страна подписала и ратифицировала договор, но он по каким-то причинам еще не вступил в силу, она обязана придерживаться его условий. Как бы то ни было, едва ли этот вопрос выйдет за рамки юридического казуса. Пока нет оснований думать, что за мораторием на исполнение ДОВСЕ, о котором заявил Владимир Путин, последуют какие-то практические шаги, идущие вразрез с договором. Москва вряд ли станет возвращать войска и вооружения к границам прибалтийских государств. Хотя, по мнению Ивана Сафранчука, нельзя исключить, к примеру, проведения каких-нибудь учений на грани требований договора.
Собственно, сам договор скорее выгоден России, однако только в том случае, если он вступит в силу. В подвешенном же состоянии он является очевидно дискриминационным и решительно России не нужен. По сути своим мораторием Владимир Путин делает последнюю попытку заставить страны НАТО его ратифицировать и тем самым сохранить договор. Впрочем, скорее всего, она будет безуспешной. Даже если страны Западной Европы согласятся с российскими требованиями, есть еще США. Действующая американская администрация вообще плохо относится к любой попытке как бы то ни было ограничить перемещение американских войск и оружия, да и планы по передислокации американских войск в Европе явно рассчитаны на то, что ДОВСЕ никогда не вступит в силу.
Андрей Громов, Ирик Имамутдинов, Дан Медовников, Максим Рубченко, Николай Силаев, Вера Холмогорова
Эксперт No17 " 7 мая 2007
www.expert.ru/
Обсудить новость на Форуме