19:45 10.05.2007 | Все новости раздела "Партия Социальной Справедливости"
"Максимальная приемлемая для человека высота -- высота дерева"
Академик Юрий Бочаров уверен, что Москва - самый плотно застроенный город мира. Хуже только в Монако и Шанхае.
Москва не первый год представляет собой гигантскую стройплощадку. Московская коммерческая недвижимость множится и стремительно растет ввысь: каждый следующий небоскреб соперничает с предыдущим. Один из главных оппозиционеров московского градостроительства - академик Российской академии строительных наук, автор 2 построенных городов ЮРИЙ БОЧАРОВ. Он рассказал BG, чем опасны высотные здания и почему их нельзя строить в Москве.
BUSINESS GUIDE: Юрий Петрович, вы резко выступаете против высотного строительства в Москве. Почему? ЮРИЙ БОЧАРОВ: Статистика говорит о том, что максимальная приемлемая для человека высота - это высота дерева. Этажей пять-восемь. Выше начинаются существенные изменения давления. Сотрудник офиса в высотном здании несколько раз на дню перемещается с этажа на этаж - вниз-вверх. Такие частые перепады давления ничего хорошего дать не могут. BG: В Москве, вероятно, без строительства высотных зданий никак не обойтись - места мало. Ю. Б.: Высотная застройка увеличивает плотность населения, не изменяя транспортной системы - получаете пробки в городе. У нас плотность населения на третьем месте в мире: 10 800 человек на квадратный километр. В полтора раза выше, чем в Нью-Йорке. Опережают нас только Шанхай и княжество Монако. В таких мегаполисах, как Сингапур и Гонконг, и то свободнее - 6400 и 6300 человек на квадратный километр соответственно. Из-за тесноты в Москве высокая смертность и низкая рождаемость, и их следствие - депопуляция. Но строительным компаниям не до статистики. Им надо делать деньги. Любая высотка - тромб на дороге. Кроме сотрудников в ней полно оборудования, которое нужно часто менять, обслуживать, а это значит, дополнительный поток грузовых машин. Ко всему этому добавляются проблемы дополнительных лифтов, дополнительных насосных подстанций, аварийных электроподстанций. BG: В остальном многоэтажные БЦ не представляют опасности? Ю. Б.: Если в пятиэтажке свет вырубят, самое страшное, что произойдет,- продукты в холодильнике могут испортиться. А в небоскребе отключение электричества - катастрофа. Лифты не работают, лестницы на такое количество людей не рассчитаны, вода наверх не подается, так как не хватает напора. При спуске людей в аварийных ситуациях по лестницам возникает давка, паника, жертвы. Пожар превращает жителей верхних этажей в заложников: прорваться вниз у них нет возможности, пожарные лестницы не достают, вертолет много людей не заберет, а их в небоскребах много. К тому же при сильном пожаре вертолет к зданию не сможет даже подлететь: его будут сносить восходящие потоки горячего воздуха. Что для малоэтажки насморк - для небоскреба смерть. BG: То есть вы против высотных зданий в принципе? Ю. Б.: Стройте, пожалуйста, но тогда сначала разберитесь с дорогами. В Москве транспортные магистрали проектируются и строятся отдельно от проектирования и строительства жилой и коммерческой недвижимости, объектов инфраструктуры, без учета исходной ситуации. Через пять лет в районе "Москва-Сити" будет одна гигантская хроническая пробка. Городская транспортная язва. Там шоссе идет только с юга на север. Должно быть и другое - с запада на восток. А там его нет. Вы знаете, как выбиралось место под "Сити"? Там по генплану 1971 года должны были проходить транспортные хорды. С ними "Сити" было бы доступной точкой. Но потом хорды выбросили, а их территорию застраивают. Нельзя строить небоскребы в средневековом городе, а структура Москвы средневековая по соотношению территорий. Она рассчитана на гужевой транспорт, а об этом забыли. Расширили улицу Горького, сделали Новый Арбат - и на этом остановились. Естественно, третье кольцо не спасло положения, и четвертое тоже не спасет: все упрется в узкие улочки, которых в Москве большинство. BG: Можно было построить город по-другому? Ю. Б.: Был замечательный проект Сергея Шестакова "Большая Москва". Если бы его проект приняли в середине 20-х годов прошлого века, столица выглядела бы иначе. Шестаков рассматривал Москву как единый комплекс, состоящий из самого города и городов Московской губернии. Кремль у него становился музеем, а политический центр переносился на Ходынское поле. Жилищное строительство предусматривалось в основном малоэтажное и осуществлялось за счет граждан, государство же обеспечивало его инфраструктурой. Основным строительным объектом проекта Шестакова был семейный домик, построенный на банковский кредит (это были времена НЭПа). Площадь города составляла бы 200 тыс. гектаров, это примерно вдвое больше, чем сейчас, а население - 4 млн человек, в разы меньше нынешнего. Главными параметрами проекта были большая территория, оптимальная плотность населения и развитая сеть автодорог. С моей точки зрения, тот план был самым лучшим планом развития Москвы и остается таковым по сию пору. BG: Хотя бы часть проекта "Большая Москва" реализована? Ю. Б.: От него нам остались лишь несколько столичных поселков, таких, как Сокол. После того как Сталин свернул НЭП, коллеги-архитекторы настрочили на Шестакова донос, и его репрессировали, а проект был объявлен враждебным. Зато им впоследствии воспользовались другие страны. В 1940-е годы его идеи легли в основу проектов по перепланировке Большого Лондона, Оттавы, Веллингтона. BG: Те города, планы развития которых вы разрабатывали,- Тольятти, Набережные Челны - московских проблем лишены? Ю. Б.: Это были особые города, построенные под определенные цели, города машиностроителей. Я сейчас их регулярно проверяю, смотрю объекты - идет ухудшение. Идет опять высотная застройка, нарушение всех норм, показателей. И это при том, что вообще города у нас занимают удивительно малые территории. В США на города приходится 6% земельного фонда, в Англии - 9%, у нас же чуть более 1%. Так что небоскребы невыгодны ни вам, ни мне, а только тем, кто за них деньги получает. BG: Вы утверждаете, что эксплуатация небоскребов безумно дорогое удовольствие, но арендаторы не жалуются. Ю. Б.: Пока у нас идут дотации на энергоносители, не жалуются. Но, когда их не будет, цены за обслуживание высотных зданий моментально и многократно поднимутся. И многие компании уже просто не смогут оплачивать аренду своих высотных офисов. Я видел башни в Нью-Йорке, построенные еще в начале 70-х, в эпоху дешевой нефти. Сейчас в них живут бомжи, а раньше размещались банки. BG: Семь лет назад, критикуя принятый генплан развития Москвы, вы говорили, что он ориентируется только на строителей. Не изменили свое мнение? Ю. Б.: На примерах могу доказать свою правоту. В генплане заложено резкое повышение плотности города. Москва строилась 800 лет, а теперь за каких-то 20 лет нам добавят еще 70% застройки, в то время как земельных резервов в Москве осталось меньше 5%. При этом площадь улиц и дорог вырастет только на 3%, а число автомобилей - на 200%. Я предрекал паралич движения в столице еще семь лет назад. Авторам генплана только казалось, что Москве недостает плотности. На самом деле Москва - самый плотно застроенный город в мире, кроме Монако и Шанхая. Интервью взял Валерий Чумаков Прямая речь Что бы вы в Москве ликвидировали? Анатолий Карачинский, президент компании IBS: - Пора браться за различные склады. Предприятия из черты города уже давно выводятся, а те, что остались, большого вреда не приносят. А вот различные склады непонятно чего давно всем мешают. Не знаю, как обстоят дела на окраинах города, но в центре много мест - если съехать с центральной улицы во двор, то там не детские площадки или скверы, а непонятные ангары. Иногда их хозяева не появляются там годами, ангары покосились или стали прибежищем бомжей. Наверное, пора московским властям провести инвентаризацию и этих сооружений, а затем вывести все за пределы города. Виктор Раков, актер театра "Ленком": - Я бы начал с того, что старинные вокзальные помещения объявил бы памятниками архитектуры, а вокзалы перенес поближе к окружной дороге. Уже одно это действие улучшило бы экологическую обстановку в Москве. Ольга Свиблова, директор Московского дома фотографии: - Московский нефтеперерабатывающий завод. Удивляюсь, почему он до сих пор находится в черте города. А еще я бы вывела из Москвы все пищевые предприятия - хлебозаводы, мясокомбинаты и молочные заводы. Тогда бы в Москве освободились колоссальные территории, не было бы рассадника грязи и, соответственно, грызунов. Продукцию этих заводов большегрузные машины могли бы по ночам развозить по магазинам. А днем быстро портящиеся продукты - хлеб и кондитерские изделия - вполне возможно довозить на "Газелях". В этом случае и пробок было бы поменьше. Валерий Никулин, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей: - Буквально завтра же снес бы нефтеперерабатывающий завод в Капотне. Там спальные районы, и люди круглосуточно отравляются. Андрей Метельский, лидер фракции "Единая Россия" в Мосгордуме: - Все предприятия, которые выбрасывают вредные химические вещества. Но, к сожалению, это только желание, потому что так сложилось исторически, что они были построены в Москве, и их в Подмосковье не перенесешь. Трудно переместить ТЭЦ и ГЭС, а вот химические предприятия, предприятия по производству мыла и обработке меха - вполне реально. Но если и выводить, то обдуманно, а то мы всю гадость соберем и отдадим Московской области. Это не по-соседски, практически мусорное ведро под дверь соседа подсунем со словами: "У тебя квартира побольше, пусть у тебя постоит". Алексей Яблоков, директор Центра экологической политики, член-корреспондент РАН: - В первую очередь Московский нефтеперегонный завод. И не вынес бы за черту Москвы, а просто ликвидировал мусоросжигательные заводы. Там надо использовать другую технологию, оставлять в таком виде, в каком они находятся сейчас, просто нельзя. К тому же я вывел бы все предприятия, работа которых построена на атомных реакторах. Сколько таких предприятий, я не знаю, но реакторов в Москве - целых девять штук. А вообще, самым грязным с точки зрения экологии районом столицы является северо-восток. Хотя если говорить по содержанию тяжелых металлов в почве, то центр города идет впереди всех округов. Егор Титов, капитан ФК "Спартак": - Лично мне ничего не мешает, но я думаю о детях. Я живу недалеко от Очакова и каждый раз, проезжая мимо цементного завода, думаю: "Когда же его отсюда перенесут?" Анфиса Чехова, ведущая: - Я езжу только по центру Москвы, и никакие заводы мне не мешают, потому что я их просто не вижу. Зато производство кагэбэшников и здание КГБ на Лубянке перенесла бы куда-нибудь за черту города, а там открыла бы роскошный магазин. Игорь Рябов, руководитель управления коллективных инвестиций UFG Asset Management: - Нужно убрать из Москвы так называемую Южнопортовую зону. Побывав там раз, еще долго ощущаешь себя вернувшимся с промышленной свалки слаборазвитой африканской страны. Валерий Зинченко, вице-президент НОМОС-банка: - Первым делом перенес бы нефтеперерабатывающие заводы на более отдаленную от города территорию. Такие предприятия не должны вплотную прилегать к жилым районам. Всем понятно, что вопросы с таможней проще решать, когда завод находится в Москве, но от этого скоро весь город пропахнет мазутом.
Коммерсантъ - Business Guide (Коммерческая недвижимость) от 10.05.2007
Обсудить новость на Форуме