21:45 09.03.2007 | Все новости раздела "Партия Социальной Справедливости"
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: Россия перед выбором: капитализм или социализм
Осуществленная на высшем уровне публичная артикуляция в политическом пространстве категории "социогуманизм", причем введенная в контекст декларируемого нежелания "строить капитализм", - это некий важный показатель. Отчасти - политической температуры. Отчасти - дрейфа политического спектра. Отчасти - поиска самоопределения в пространстве идеологических альтернатив силами, претендующими на политическую перспективность.
Все это можно рассматривать особо и отдельно. Но, в каком-то смысле, значительно важнее то, что эта артикуляция, произведенная по тем или иным причинам, является вторжением в особое пространство политических смыслов, более глубоким, нежели все изыски с "управляемой демократией", "демократией суверенной", "социальным консерватизмом" и прочие пробы формул "национальной идеи".
Тогда, в интервью "Литературной Газете" спикер Совета Федерации сказал следующее: 1. для того, чтобы нормально развиваться, мы должны определится с тем, куда мы движемся и что мы собственно строим; 2. капитализм он (следовательно, его партия) строить не хочет; 3. социалистическая идея затребована сегодня во всем мире и должна быть актуализирована в России; 4. встает вопрос о ее реализации не в форме "государственной утопии" (очевидно, речь идет о социалистическом варианте концепции "Большого Государства"), а в форме "социогуманизма".
В этом общем постулате, частично повторенном на недавнем съезде "Справедливой России", содержится по сути несколько заявок-вызовов концептуально-доктринального плана. Причем дело даже не в том, именно ли это имел ввиду Сергей Миронов. Дело в том, что слово, словесная формула, будучи произнесены - вне зависимости от того, с какой целью их произнесли - начинают жить своей особой жизнью, влияя на реальность и так или иначе трансформируя эту реальность под свой концептуальный формат.
Итак, первая заявка-вызов - это вызов утвердившемуся или почти утвердившемуся некоторое время назад представлению, что общество и человек в своем существовании, в своей деятельности, могут "ничего не строить", могут "просто жить". Это разъедающее положение, родственное известной доктрине Поппера с его отрицанием стремления к лучшему и рецептом довольствования тем, "что имеешь", было само вызовом - вызовом беспроектности, предложением "простой жизни" в ее противопоставлении "проектному существованию", то есть попыткой утверждать самоценность человеческой жизни без ее непременных человеческих качеств - смыслов, целей и надежд.
Фраза о том, что "надо разобраться, что мы хотим строить" (которая так или иначе звучала эти пятнадцать лет среди тех немногих, кто понимал, что "просто жизнь" - это состояние безволия и бессмысленность, практически снимающее барьеры, отделяющие жизнь от смерти), произнесенная на почти высшем политическом уровне есть политически оформленный вызов "принципу беспроектности", есть попытка вновь утвердить ценность "проектного существования" в его противопоставлении "просто жизни", как обессмысленному бытию, сведенному к уровню биологических потребностей.
Вторая заявка-вызов - это, с одной стороны, негативная оценка капитализма и, с другой - что более важно - скрытое утверждение его бесперспективности. Здесь содержится несколько важных моментов. Во-первых, все последние пятнадцать лет трансформаций в России это слово вообще было практически изъято из публичной высокопоставленной программной лексики. Говорили о чем угодно - о "реформах", о "рынке", о "новых экономических условиях" - о любых словах, игравших роль эвфемизмов понятия "капитализм", но не о капитализме. Даже лидеры КПРФ, которым по роли положено было оперировать словами "капитализм" и "социализм", значительно больше использовали такие термины как "державность", "страна", "государство", "развал", "бедность", "справедливость", но вовсе не свои родные исходные понятия.
Подспудно все как будто понимали, что речь идет о "капитализме", но слово это оказывалось вычеркнуто из публичного политического лексикона. Само упоминание его было, чуть ли не под запретом - если не брать лексику леворадикальных политических образований.
В данном высказывании оно возвращено в высший политический лексикон, и возвращено с негативной оценкой. Причем, опять же, возвращено не лидерами "антисистемной оппозиции", тем более, что такой у нас практически нет, а одним из высших лиц в государстве и лидером партии, непосредственно претендующей на власть в данной существующей системе.
А это значит, что в самой элите страны вызрело так или иначе предложение вернуть это слово в высший политический лексикон и определится по отношению к нему. Причем, это предложение внесено партией, претендующей не на символическое отстаивание "идеологических принципов" (по мысли М. Вебера, такие партии никогда не приходят к власти), а партией, ориентированной на непосредственный политический успех, на непосредственную политическую перспективу.
Таким образом, часть политической элиты страны не только открыто определяет свое негативное отношение к капитализму (ее внутреннее отношение - это ее личное дело), но и определяет "капитализм", как неперспективную цель, "строительство капитализма" - как неперспективный путь развития, а политическое отстаивание такого пути - как неперспективную политическую позицию. Мало кто сомневается в том, что несмотря на некий лингвистический запрет, все последние пятнадцать лет в России предпринималась попытка "строительства" именно капитализма. Тем не менее, осуществленная декларация, по сути, означает негативную оценку уже не только "реформ начала 90-х" (о них давно уже не принято говорить иначе, как плохо), но и всему прошедшему пятнадцатилетию или, точнее, тринадцатилетию.
В этом отношении, когда Борис Грызлов говорит о том, что подобное высказывание несовместимо с курсом на "преемственность", он отчасти говорит правду, так как он ее понимает и так, как он понимает преемственность. Но дело в том, что с 2000 года в стране проводился не один курс, преемственность которому можно осуществлять, а минимум три: первый был курсом на авторитарное укрепление вертикали власти, второй - курсом "реанимации либеральных реформ", который в значительной степени сам надорвался на своей затее с "монетизацией льгот" и за три месяца зимы-весны 2005 года заставил заколебаться все выстраиваемое за пять лет перед этим властное здание. Третьим курсом был курс "левого поворота".
О преемственности какому из этих курсов идет речь? С одной стороны, здесь можно говорить о "трех преемственностях" и постулат отрицания капитализма в этом отношении вполне преемственен третьему курсу. С другой стороны, если рассматривать курс прошедших семи лет как нечто единое, как некий единый путь проб и ошибок, то преемственность этому курсу - это как раз преемственность курсу последовательного отказа от наследия 90-х, некая следующая точка в этом отказе, идущая вслед на "левым поворотом", осмысление и углубление последнего.
В этом отношении Путин потому и популярен и желанен для общественного сознания, что является, с точки зрения этого сознания, антиподом и отрицанием ельцинского периода. Благожелательное отношение общества к его третьему сроку - это желание и ожидание окончательного отрицания предыдущего периода, вектора развития 90-х гг. - "перехода к капитализму". И в этом отношении "преемственность курсу Путина", как ее понимает не Грызлов и "Единая Россия", а общественное сознание - это как раз то "нежелание строить капитализм", о котором говорит Миронов.
Третья заявка-вызов - это практически осуществленный отказ от некого промежуточного состояния, о котором говорят подчас левые центристы. Они почти соединяют в своем определении провозглашаемой цели одновременно две исторические формулы Льва Троцкого: первая - "без царя, а правительство рабочее", а вторая "ни мира, ни войны". У них получается очень похоже: "ни капитализма, ни социализма, а правительство народное". С одной стороны - почти всех устраивает, с другой стороны - никому ничего не говорит.
В исходном анализируемом постулате достаточно неожиданно для того уровня, на котором он оглашен, сделан шаг за черту этой неопределенности. По сути дела провозглашено то, о чем старается мало говорить даже коммунистическая оппозиция, если не брать ее крайнее крыло: что капитализму есть одна альтернатива - социализм.
Поставлен вопрос о том, что реально есть путь развития капиталистический, есть путь развития социалистический. И если не идти одним, надо идти другим: а никакие "суверенные демократии", "социальные рынки", "третьи пути" ничего сущностного к этому не добавят.
Да, есть при этом две проблемы.
Первая заключается в том, что действительно имеется масса промежуточный состояний, нюансов и смешанных экономик. Дело только в том, что вся эта промежуточность существует в статике - в динамике это всего лишь промежуточные состояния на пути ведущем либо в одну, либо в другую сторону.
Вторая проблема состоит в том, что могут быть множественные трактовки и реальные воплощения социальных устройств, основанных на социалистической идее. Не говоря об "исламских", "африканских", "национальных" и иных "социализмах" и прочей не имеющей отношения к делу экзотике, сами воплощения базовых социалистических принципов могут варьироваться в зависимости от условий, времени и опыта своей реализации точно также, как могут варьироваться и феодальные, и капиталистические устройства. В том же марксизме, у самого его основоположника есть указание на то, что коммунизм при неполном его развитии в разных условиях может политически иметь форму как демократии, так и деспотии - что не умаляет общего его значения.
Прежде чем говорить о том, какими особенностями будет обладать тот социализм или тот капитализм, который хочет строить та или иная сила, надо понимать, что нельзя строить просто "лучшую жизнь" - можно строить либо капитализм, либо социализм, и если ты одно строить не хочешь, значит должен строить другое. Так что необходимо определиться, что же ты решаешь строить, каков твой выбор в данной дилемме.
Постулат Миронова возвращает нас в реальное, а не мифологизированное пространство и предлагает претендентам на власть определится: они за что - за капитализм или за социализм. Мы впервые за практически двадцать лет наших пертурбаций приходим к четкой и однозначной постановке вопроса, формулировке выбора.
Миронов говорит, что не хочет строить капитализм а хочет - социализм. Грызлов говорит, что не хочет строить социализм - и слава дает понять, что хочет капитализм.
Если мы получим ситуацию, когда одна крупная политическая сила говорит, что она будет строить социализм в случае своей победы ("Справедливая Россия"), а другая - что будет строить капитализм ("Единая Россия"), и каждая будет обращаться к обществу за поддержкой в осуществлении этого выбора - мы уже продвинемся так далеко, как не были минимум двадцать лет.
Беда в другом. Во-первых, Грызлов и "Единая Россия" готовы сказать, что социализма они строить не хотят, но не имеют решимости сказать, что капитализм они строить намерены. Они будут и дальше пытаться запутать общество своим "консерватизмом" (который, с классической точки зрения, конечно, есть одна из буржуазных идеологий"), не желая четко определить, что именно они намерены собственно подвергнуть той самой "консервэйшн", от имени которой они выступают. Тем самым, они будут опять затушевывать четкую альтернативу, на которую обществу никак не дают ответить: "Так вы за что? За капитализм или за социализм?". А пока общество на это не ответит прямо, публично и в рамках легитимной процедуры, всегда будут оставаться возможности оспаривания этого выбора.
Во-вторых, беда заключается в том, что "Единая Россия" сделает все, чтобы не обратится к обществу напрямую и честно за политической поддержкой, а будет стремится и дальше осуществлять ту самую манипуляцию, которой оно занимается все время своего существования: артикулировать левые требования, проводить правую политику, а голосование подменять игрой административных рычагов. Кто думает иначе - пусть вспомнит, как обошлась "Единая Россия" с инициативой референдума, предложенного КП РФ (где, кстати, ни слова о выборе между капитализмом и социализмом не говорилось).
И тем ни менее, постулат Миронова - это шаг к тому, чтобы заставить все общество определится и сделать сначала для себя и внутри себя, а затем и публично выбор того, чего оно собственно хочет.
Четвертая заявка-вызов - это обращение к самой категории "социогуманизм". Это действительно самый важный из моментов данного постулата, причем даже не только в плане обращения к достаточно растиражированной в свое время, хотя и важной, теме "социалистического гуманизма". Именно эта категория сама по себе есть вторжение в средоточие противостоящих социально-философских и политических смыслов.
В самом общем виде, если не сводить "социогуманизм" к пресловутой спекулятивной формулировке времен угара перестройки о "гуманном демократическом социализме", равно как к еще более ранней и столь же бессмысленной идее о "социализме с человеческим лицом", а видеть в этой категории то значение которое она потенциально может иметь, то можно говорить минимум о трех смысловых пластах, в которые она вторгается.
Первый - это то, что и было частично артикулировано в постулате - противопоставление трактовки социализма, где главным началом и главным актором является человек, той растиражированной трактовке, в которой в качестве главного начала рассматривается государство.
Второй - это вольное или невольное обращение к контексту "ядерной" работы Маркса "Экономически-философские рукописи 1844", где коммунизм подразделяется на три воплощения: "грубый казарменный", рожденный завистью мелкого собственника к собственнику крупному; коммунизм как возвращение человека к самому себе, уничтожение его отчуждения, но еще находящийся в плену частной собственности; коммунизм, как "завершенный гуманизм".
Третий - это опять таки вольное или невольное обращение к вопросу о том, что высшей целью коммунизма, по замыслу его создателей, является человек, что основной формулой его аксиологии является не "свободное развитие всех, как условие свободного развития каждого", а наоборот, что "свободное развитие каждого является условием свободного развития всех".
То есть, опять-таки, Миронов сделал то, что на самом деле давно должен был сделать Зюганов - обратился к теме социализма, как общества, своей целью имеющего развитие человека, а не государства, этноса или нации, сделав заявку на то, чтобы обойти слева самую крупную левую партию страны.
07 марта 2007
НОВАЯ ПОЛИТИКА (novopol.ru)
http://www.novopol.ru/
Обсудить новость на Форуме