20:36 01.11.2006 | Все новости раздела "Партия Социальной Справедливости"
Олег Родионов, Марина Сангулия: Почему Владимир Путин поручил именно Дмитрию Медведеву осуществить реализацию приоритетных национальных проектов?
Часть 1.Начало реализации и возникающие проблемы.
Реализация потенциала человеческой личности к 2006 году стала популярным тезисом в публичной риторике политической элиты и правящего класса России, что, однако, отнюдь не означало ни существования, ни создания механизмов ее осуществления . От постановки проблемы до ее решения до настоящего времени дистанция оказалась не пройденной. Приходится признать, что постановка проблемы отнюдь не означала готовности российского общества к ее решению. В этой связи можно предположить, что в определенной мере ПНП стали пилотным проектом в поиске, более того, создании таких механизмов, которые в разной степени оказались успешными уже к середине 2006 года. Опыт их выполнения в 2006 году - имеет огромное значение для последующей реализации потенциала человеческой личности. Именно поэтому В.Путин на роль ответственного за реализацию ПНП выбрал среди своих ближайших соратников Дмитрия Медведева, так как он сам является ярким примером реализации потенциала своей личности. За относительно короткое время Дмитрий Медведев сумел достичь высокого и ответственного поста руководителя Администрации Президента РФ и весьма успешно справлялся со своими обязанностями на этой должности, доказав Президенту, что ему можно поручать самые ответственные задания.
К 2005-2006 годам сложились базовые - идеологические, политические, экономические - предпосылки к дальнейшей корректировке политического курса страны. Может быть, даже неосознанно, но правящий режим основательно пересмотрел свою идеологию развития страны. Взаимосвязь интенсификации экономического развития и социального благополучия становилась все более очевидной. Уже в 2005 году в докладе о развитии человеческого потенциала в России говорилось: "инновационно-активный сценарий базируется на интенсивных структурных сдвигах в пользу высокотехнологичного и информационного секторов экономики и, соответственно, ослаблении зависимости от нефтегазового и сырьевого экспорта. Прогнозные показатели доходной обеспеченности в данном сценарии мало отличаются от существующего инерционного варианта: в первом случае, например, реальная заработная плата к 2008 году должна вырасти до 138,4% от уровня 2004 года, а во втором - до 145%. За обозначенный период темпы прироста реальных доходов характеризуются следующими соотношениями: в инерционном сценарии - 133,9%, в инновационно-активном - 140,4%. В результате к 2008 году, согласно правительственным прогнозным оценкам, ожидается снижение бедности до 10,2% населения. Что, конечно же, не отражает российских реалий, потому что значительная часть граждан (более 30%), не попадающая в эту категорию, фактически относится к ней. И не только по уровню душевого дохода, но и по иным показателям.
И далее в докладе делается вывод: "таким образом, при ориентации на инновационно-активный сценарий развития и внедрении системы гарантированного минимального уровня доходов для беднейших в России в области сокращения бедности могут быть достигнуты следующие результаты:
- сокращение уровня и глубины бедности в 2 раза;
- ликвидация форм экстремальной бедности".
Роль ПНП в этих условиях очевидна: выводить из категории бедных отдельные слои граждан. Идея приоритетных национальных проектов стала не только последовательным развитием идеи опережающего роста ВВП в условиях макроэкономической стабилизации, но и новым механизмом в развитии общества, усиления акцентов в социальной политике.
Создание новой экономки без нового общества невозможно. Есть основания полагать, что, развивая идею ПНП, имелось в виду и апробировать новые отношения и механизмы во взаимодействии властей и общества: объективные и субъективные проблемы, возникающие в связи с реализацией ПНП, - прекрасный повод для власти внести коррективы как в механизмы самой власти, так отношений между властью и обществом.
Не зря куратор ПНП Д.Медведев неоднократно за 2005-2006 годы обращался к этой теме, то, говоря о "растревоженном бюрократическом улье" в связи с невозможностью быстрого решения о землеотводах под строительство, то в связи с взаимоотношениями с властями регионов.
Примечательно и другое: реализация ПНП показала, что в отношениях между властью и профессиональным сообществом (особенно в области здравоохранения, образования, культуры) есть серьезные проблемы: принимаемые властью решения нередко ставятся под сомнение именно представителями профессиональных сообществ. Как заявил авторитетный режиссер Ю.Соломин, "меня возмущает то, что с профессионалами не советуются. Какой-то человек, который занимает какую-то должность, который не очень хорошо работает,... говорит: "Я делаю то, что считаю нужным" .
Примерно также формулируют отношение к чиновникам и их деятельности и представители медицинской общественности, науки, образования. Все это говорит, что в отношениях власти и интеллигенции назрел определенный кризис из-за "менеджерского", "технологического" подхода к управлению этими областями. Прежде всего, за счет профессионального подхода, который отошел в сторону. Это четко проявилось в процессе реализации ПНП. Но видно и в смежных областях, например, в области реорганизации деятельности РАН.
Думается, что реформы в политике и экономике последних 15 лет, не затронувшие практически области гуманитарного и социального поля жизни общества, неизбежно приведут к изменениям и в этих областях, находившихся вне фокуса внимания власти. В этом кроется объективная необходимость реформирования.
Вопрос, однако, заключается в том, что, если области науки, культуры, образования и медицины будут реформировать также, как и экономику и политическую систему в последние 15 лет, т.е. неэффективно, непоследовательно и, в конечном счете, ущербно, то поведение и отношение профессиональных сообществ будет очевидно негативное к таким реформам.
Есть основания полагать, что "менеджерский" подход к безусловно назревшим реформам, слабо учитывающий мнение профессиональных корпораций, приведет к кризису во взаимоотношениях между властью и интеллигенцией, которая хотя и пострадала и игнорировалась властью в предыдущие годы, но не находилась от нее в непосредственной материальной и имущественной зависимости.
Неизбежная реформа в социальной области (по мнению
Л. Швецовой, даже революция) усиливается сознательным выбором власти в пользу социальных приоритетов, а также появлением определенных, пусть не очень значительных, ресурсов. Таким образом, к 2005-2006 годам назревшие реформы в гуманитарной области совпали с позицией власти и новыми экономическими возможностями. Это может - если удастся найти эффективные способы реализации таких реформ - быстро продвинуть вперед Россию по пути гуманитарного развития, но может (если будут предприняты неуклюжие действия власти) привести и к кризису во взаимоотношениях между властью и интеллигенцией.
Сохранение этих социальных приоритетов В.Путин еще раз подтвердил в своем послании Федеральному Собранию в 2006 году, однако, главной задачей поставил изменение структуры экономики за счет массового внедрения наукоемких технологий в передовые традиционные отрасли промышленности. Идея развития человеческого потенциала отнюдь не исчезла, но получила "демографическое" измерение.
Была сохранена и предыдущая логика: макроэкономическая стабилизация - экономический рост - новые возможности - социальная направленность. Следствием реализации сформулированных ранее приоритетов - макроэкономической стабилизации и ускоренного роста ВВП, - стали возросшие экономические возможности, которые "позволили направить дополнительные инвестиции в социальную сферу , а "по сути, - как подчеркнул президент, - в рост благосостояния людей, в завтрашний день России". Собственно говоря, эта возможность и стала той материальной основой для приоритетных национальных проектов, которая и начала в них реализовываться с 2005 года. В послании президента 2006 года эта взаимосвязь подчеркнута непосредственно.
Количественно, эти дополнительные средства, выделенные на ПНП, были оценены президентом России в 5-7% от всего объема государственного финансирования этих отраслей (т.е. образования, здравоохранения, жилья, сельского хозяйства). При этом в послании 2006 года президент подчеркнуто перенес акцент в финансировании на региональные и местные власти.
Неизбежный и важный аспект проблемы появления свободных ресурсов: в каком направлении их использовать. Это связано в т. ч. и прежде всего с растущим Стабилизационным фондом страны, ЗВР и другими резервами. Во многом, справедливо считает С.Глазьев, эта проблема надуманная - есть острая потребность и необходимость инвестировать эти средства: "стабилизационный фонд, который накапливается у нас в стране на основе профицита бюджета, является во многом липовым. Липовым не в том смысле, что там нет денег, а в том, что липовым является ощущение избытка денег в федеральном бюджете. Если мы сопоставим структуры расходов нашего бюджета с общемировыми стандартами, то увидим, что государство чудовищным образом недофинансирует социальную сферу" (подчеркнуто авт.).
Действительно, если бы структура российского бюджета была сопоставлена с общемировыми стандартами в развитых странах, то нам пришлось бы на образование и здравоохранение потратить, как минимум, в 2-3 раза больше, чем мы тратим сегодня, в 3 раза поднять ассигнования на науку, в 4 раза - на культуру. Тогда профицита бы не было, денег бы просто не хватало.
Вторая составляющая этого профицита - по мнению С.Глазьева, - заключается в дефиците бюджетов регионов. На регионы свалена основная ответственность за обеспечение социальных гарантий, поэтому им денег, очевидно, не хватает. Если бы регионы имели достаточно денег чтобы выполнить все социальные обязательства, которые им передало федеральное правительство, то они сегодня не сталкивались бы с такой острой нехваткой средств на выполнение социальных обязательств.
Наряду с этим главной целевой функцией правительства и Центробанка стал вывоз капитала за рубеж. Именно по этому показателю сегодня наблюдается колоссальный рост и золотовалютных резервов, и Стабфонда. Они хранятся нынешней властью за рубежом, что привело к появлению абсурдных ситуаций. На 1 рубль, который остается сегодня работать в нашей экономике, 4 рубля вывозятся за ее пределы и хранятся либо в валютном резерве Центробанка, либо в Стабфонде. В США - наоборот. На 1 долл., который хранится в резервах, 4 доллара работают в экономике .
Известные объяснения монетаристских властей о сдерживании инфляции, на самом деле сводятся к одному, а именно: стремлению любыми способами (в т.ч. и прежде всего за счет развития) сдержать рост денежной массы, нарастающей из-за потоков нефтедолларов. Л.Кудрин, например, прямо говорит: "Причина инфляции - чрезмерное предложение денег экономике" . Действительно, за первую половину 2006 года ЗВР России выросли в 4 раза по сравнению с тем же периодом прошлого года - с 20 млрд. долл. до 83 млрд. долл. Но это только часть правды. Другая часть заключается в том, что, во-первых, сам по себе объем этих средств относительно небольшой (точнее, просто маленький) и жесткая финансовая политика отнюдь не является обязательной. Во-вторых, инфляция это не просто избыток средств (по А.Кудрину), а еще и недостаток произведенных товаров и услуг.
Таким образом, рост производства отечественных товаров и услуг (на те же несчастные 80 млрд. долл.) вполне обеспечил бы не только задачи ускорения промышленного роста, но и уменьшения инфляции.
Другая сторона проблемы - социальная. Она заключается в том, что правительство борется с инфляцией за счет определенной категории граждан (условно, нищих и бедных), которые составляют большинство населения за счет сознательной и искусственной политики ограничения зарплаты.
Действительно, в том, что говорит С.Глазьев много правды. Этой же позиции, кстати, придерживаются и некоторые представители Правительства, его аппарата и научной общественности. С их точки зрения, финансовые "излишки" - в т.ч. и следствие сознательного многолетнего недофинансирования социальных областей.
Таким образом, образовавшиеся "излишки", "нависающие над экономикой", таковыми совсем не являются. Они стали следствием явного недофинансирования приоритетных областей, прежде всего социальных с 1990 года. Об этом свидетельствует, например, структура расходов России по сравнению с развитыми странами .
Структура бюджетных расходов (в %) России, США и Германии
Расходы: Россия США Германия
На социальное обеспечение 30 50 60
На оборону 10 15 20
На промышленность, сх и транспорт 10 12 10
На государственный аппарат и правоохранительные органы 20 3 5
На выплату госдолга 15 - -
На другие цели 15 20 5
Из сопоставления, в частности, видно, что на социальные цели Россия тратит в среднем в 2 раза меньше, чем Германия, и почти на 70% меньше, чем США. Остается, правда, значительная доля, которая до 2007 года шла на выплату огромного внешнего долга, оставшегося В.Путину в наследство от М.Горбачева и Б.Ельцина. Но после его выплаты Парижскому клубу в августе 2006 года неизбежно встает вопрос об изменении структуры бюджета страны, придание ей социальной направленности. Это означает, что доля социальных статей должна постепенно приблизиться к 50-60% всего бюджета, т.е. быть на уровне США-Германии. В рамках существующего бюджета 2006 года это и означало бы рост в 2-2,5 раза.
Вместе с тем настораживает то обстоятельство, что, похоже, в бюджетных планах правительства на 2007-2010 годы эта тенденция не просматривается. Известные данные свидетельствуют о том, что бюджеты будущих лет не претерпят структурных изменений в пользу социальных статей. Похоже, что инерционность характерна для всех российских бюджетов последних лет, а заявленные В.Путиным социальные приоритеты не находят отражения в реальной бюджетной политике.
Провозглашение ПНП, таким образом, принципиально ситуацию, как видно, не изменило: заявленные приоритеты стали скорее декларацией о намерениях в области социальной политики, сигнал власти обществу о том, что она видит и понимает проблему, что готова начинать действовать. Именно так следует рассматривать инициативу 5 сентября 2005 года В.Путина на встрече с членами правительства, руководством Федерального Собрания и членами президиума Государственного совета, когда президент России публично выдвинул идею национальных проектов в области образования, здравоохранения, жилья, а позже - сельского хозяйства. Это был, прежде всего, ясный политический сигнал, послание, декларация, но не смена курса.
Эта идея нацпроектов имела свою ясную политическую логику:
- если провозглашаемая цель всей деятельности власти - "существенное повышение качества жизни граждан";
- то национальные проекты - это, прежде всего поиск новых механизмов достижения этой цели;
- а появившиеся новые возможности у государства необходимо использовать для целей развития, для будущего, прежде всего для повышения качества жизни;
- наконец, нацпроекты направлены на конкретный социальный результат, ибо "цифры экономического роста - по мнению В.Путина, - для очень многих людей остаются абстрактными".
Соответственно этой логике, выбор 4-х приоритетных проектов президент обосновал 5 сентября 2005 года следующим образом : "во-первых, именно эти сферы определяют качество жизни людей и социальное самочувствие общества. И, во-вторых, в конечном счете, решение именно этих вопросов прямо влияет на демографическую ситуацию в стране и, что крайне важно, создает необходимые стартовые условия для развития так называемого человеческого капитала".
Все эти три аргумента по своей сути не только социально направлены, но и подчеркивают, выделяют три острейшие российские проблемы, три главные угрозы - низкое качество жизни, ухудшающаяся демография и, наконец, задержка с переходом к современному этапу в развитии государства.
Но был еще и четвертый аргумент, не высказанный публично 5 сентября 2005 года. Этот аргумент психологический, точнее - социально-психологический, - связанный с исправлением ситуации, когда социальный пессимизм в России превышает всякие нормы. Позже, в июне 2006 года, Д.Медведев признает: "национальные проекты это не только материальное измерение, но и изменение в сознании людей" .
Таким образом, 5 сентября 2005 года В.Путин провозгласил, по сути, новый курс, новую идеологию, придав ей четкую логику действий. Вместе с тем, сознательно или нет, но этот курс не повлек за собой реальной смены финансово-экономической политики государства. Он стал, скорее, декларацией о политических намерениях, подтверждением понимания актуальности этих проблем, решение которых, повторим, оставалось следствием старой финансовой политики "макроэкономической стабилизации". Не случайно в июле 2006 года на заседании Совбеза В.Путин уже стал говорить о завершении "эпохи латания дыр" и переходу к формированию стратегии развития". Иными словами, ПНП стали "пробным шагом", попыткой выйти на один из вариантов развития.
Обращает на себя внимание и определенная незавершенность в формировании нацпроектов. Так, "выпадение" из этого перечня приоритетов культуры и науки представляется ошибочным: будущее общество и экономика во многом будут зависеть от развития именно этих областей, которые, также как и образование, превращаются в ведущие экономические отрасли и основные структурные элементы нового общества. Иногда высказывалась позиция, согласно которой "выпадение" науки и культуры означало просто, что эти области не нашли еще своих лоббистов, способных сформулировать внятные проекты.
Понятно, что наука и культура неизбежно должны будут войти в перечень национальных приоритетов, прежде всего именно по этим причинам, однако задержка с их включением в перечень ПНП в 2005-2006 годах, уже негативно сказывается на состоянии этих областей. Так, руководитель союза театральных деятелей А.Калягин следующим образом охарактеризовал положение в области театрального искусства весной 2006 года: "Творческая жизнь театров угодила под колеса жестких финансовых правил, а это оказывается губительнее идеологической цензуры. Набрала силу порочная практика, когда законы, мешающие творчеству, проходят с лету..." .
Похожая ситуация наблюдается и в науке: за последние годы РФ по своему вкладу в фундаментальную науку в мире опустилась со 2-го места на 9-е. По итогам 10 лет Россия заняла 8-е место в мире по числу опубликованных научных работ и 18-е место по индексу их цитирования. Уже и Китай обогнал Россию по цитируемости. В среднем каждую статью российского ученого цитируют 3 раза, американского - 13 раз. Приходится признать, что качество нашего научного продукта не слишком высокое.
Объяснение, конечно же, прежде всего материальное: на одного ученого Россия расходует в 20 раз меньше средств, чем в США, в 10 раз меньше, чем в Европе. Бюджет всей российской науки составляет 2 млрд. долл., а в Китае - уже 28 млрд. долл. Очевидное недофинансирование - налицо, даже если признать всю критику в адрес российской науки справедливой.
Но проблема, конечно, не только в недофинансировании. Главное не только в том, что на науку у нас выделяют мало средств (это неразумно и глупо), но и в том, что наш научный продукт страшно далек от внедрения и коммерциализации. Россия регистрирует в 10 раз меньше патентов, чем Япония, в 6 раз меньше патентов, чем США, в 2 раза меньше, чем маленькая Корея. И из этих немногих изобретений в России внедряется только 0,5%. Иными словами, экономика России не восприимчива к инновациям. Доля инновационных предприятий в России настолько мала, что любые сопоставления с другими странами просто недопустимы. За все годы, включая и советский период, в стране не было создано благоприятного инновационного климата. Это привело к ситуации, когда результаты научной работы ученых, нередко соответствующие мировому уровню, не только не использовались, но и не были вообще востребованы в качестве экспортного потенциала. Только виновата ли в этом российская наука?
Трудно согласиться, что результативность науки вычисляется как сальдо экспорта-импорта технологии, но приходится признать: у России этот показатель "-361", у США - "+24844", хотя по численности научных работников мы по-прежнему остаемся на 1-м месте . Такое отрицательное сальдо лучше, чем сальдо внешнеторговой деятельности говорит о самой острой проблеме России - технологическом и инновационном отставании.
Игнорировать такое соотношение невозможно. Вот почему совершенно очевидно, что два приоритета, где Россия обладает конкурентными преимуществами, - культура и наука, - безусловно, следующие на очереди среди приоритетных национальных программ.
Проект бюджета на 2007 год отчасти подтверждает это. Впервые, может быть, за последние годы в структуре бюджета наметились современные изменения. Прежде всего, в образовании и здравоохранении. Но и заметен рост расходов на культуру .
Структура расходов федерального бюджета (млрд. руб.)
2006 год 2007 год Изменения
ВСЕГО 4324,1 5463,5 1139,4
Межбюджетные трансферты 1443,7 1821,2 377,5
В т. ч. бюджетам других уровней 542,1 756,5 214,4
В т. ч. внебюджетным фондам 901,6 1064,7 163,1
Общегосударственные вопросы 444,3 664,2 219,9
Национальная экономика 346,8 519,5 172,7
Национальная оборона 659,3 821,2 161,9
Национальная безопасность и правоохранительная деятельность 539,5 664,1 124,6
Образование 208,1 277,7 69,6
Здравоохранение и спорт 156,2 205,4 49,2
Культура, кинематография, СМИ 51,2 64,1 12,9
Охрана окружающей среды 6,4 7,8 1,4
ЖКХ 53,5 49,4 - 4,1
Социальная политика 217,3 212 - 5,3
Процентные расходы 197,8 156,8 - 40,9
Источник: Минфин
Вместе с тем расходы на науку и культуру остаются по-прежнему неестественно низкими. Совершенно недопустимо, что при 20-летнем недофинансировании и сегодня эти области не находятся среди реальных приоритетов. Так, в США и Германии общие расходы на науку превышают 2% ВВП, а в России - 1,17%, т.е. фактически в 2 раза меньше относительно этих стран. В абсолютном же значении эта разница составляет десятки раз! Подчеркнем еще раз: при уже существующем 20-летнем недофинансировании. При этом роль науки и в ближайшем будущем, а тем более в среднесрочной перспективе, - будет возрастать. По оценкам РЭНО, вытекающим из доклада "Глобальная технологическая революция - 2020", подготовленном в 2006 году: "Сегодня мы находимся в самом центре глобальной технологической революции..., благодаря которой в скором времени могут произойти радикальные изменения во всех сферах человеческой жизнедеятельности" . Авторы доклада выделили 16 критически важных технологий, а также провели сопоставление среди стран-претендентов на лидерство.
Нетрудно догадаться, что лидерами оказались экономически развитые государства: США, Япония, страны ЕС, Канада, Тайвань, Австралия. Что же касается России, ее научно-технологический потенциал был определен авторами как "достаточно высокий" (хотя оценен несколько ниже, чем, скажем, у Китая - примерно на уровне Индии и Польши). Хуже, впрочем, другое: по мнению авторов доклада, "число барьеров технологического развития в России будет несколько превышать число стимулов инновационного роста, и этот дисбаланс затруднит эффективное внедрение и развитие в ней передовых технологий в полном объеме" .
Необходимо напомнить в этой связи, что работа над национальными проектами была начата задолго до выступления Президента и носила определенно системный характер. Это отнюдь не был экспромт, тем более PR-акция, а долгосрочный политический курс на решение социальных и экономических задач нового уровня, заложенный публично еще в 2000-2004 годы. На ранних этапах (думается, по причинам организационного характера) такие области как наука и культура на какое-то время были сознательно "отложены" в сторону.
Не случайно в этой связи, что по мере развития социально-экономических программ происходило их "расширение", границы раздвигались на смежные области. Устанавливались новые взаимосвязи, в том числе, и на более высоком уровне управления. Например, демографии, что стало следующим шагом в развитии политической логики нацпроектов, уже через несколько месяцев после выступления 5 сентября 2005 года.
Для того чтобы у личности появился потенциал, нужна, прежде всего, сама физическая личность. Вот почему в основу роста качества личности необходимо положить демографический фактор, т.е. наличие физического субъекта. Таким образом, "вписывание" России в современные тенденции глобализации предполагает, с одной стороны, осознанное стремительное усиление структурных элементов информационного общества. Это стремление должно формализоваться в новый алгоритм развития государства в условиях глобализации, конечной целью, т.е. целью государственной политики должен стать человек, развитие его возможностей и прав, т.е. потенциала. А с другой стороны, все качественные характеристики развития личности могут развиваться только при физическом наличии самого субъекта, в данном случае гражданина. Вот почему параллельно с задачами развития информационного общества России предстоит решать демографические задачи сохранения нации.
Мотив "качества жизни граждан" был ведущим в 2004-2006 годы среди любых крупных публичных заявлений президента и других руководителей страны. При этом проблема "качества жизни" для России в 2006 году имела совершенно определенный, а именно, социально-экономический аспект, когда значительная часть ее граждан находилась на уровне бедности и нищеты. Само определение этих уровней, вместе с тем, требует специального разъяснения.
Недостаточно просто обеспечить выживаемость человека для развития личности и ее потенциала. В условиях, когда потенциал личности определяет темпы роста экономики и развития общества, этого становится уже мало. Поэтому такие критерии как, например, бедность или нищета, должны быть пересмотрены в новых условиях, ибо они изначально не предполагают развитие. Пока же остаются старые, уже не пригодные для нового этапа развития общества критерии. Так, например, в докладе экспертов ООН о развитии человеческого потенциала в России "Россия в 2005 году: цели и приоритеты развития " указывается: "наиболее информативным является душевой дефицит дохода, выраженный в процентах от величины прожиточного минимума" (подчеркнуто авт.).
Уровень бедности в 2003 году, %
Источники данных Домохозяйства Население
Доходы (расходы) Располагаемые ресурсы Доходы (расходы) Располагаемые ресурсы
На основе модельного ряда распределения по расходам* - - - 20,4
На основе данных ОБХД по расходам** 41,2 32,5 47,3 39,4
На основе данных НОБУС 49,0 26,0 55,6 33,4
*Официальная оценка уровня бедности
** ОБДХ - обследование бюджетов домохозяйств, проводимых ежеквартально Росстатом.
На основании такого подхода авторы доклада ООН делают два вывода: во-первых, что "в данном случае к бедным отнесено 26,0% домашних хозяйств, в которых проживает 33,4% населения, а, во-вторых, "данный результат дает основания утверждать, что российская бедность не глубока. Для большинства бедных семей дефицит дохода не превышает 20% от величины прожиточного минимума, и только у 8,5% он выше 60%".
С обоими этими выводами, как нам кажется, нельзя согласиться, т.к. величина прожиточного минимума в России определена искусственно. Даже с учетом его постоянного повышения, он составляет недопустимо низкий уровень. Так, для москвичей, например, вариант потребительской корзины (на основе которой рассчитывается прожиточный минимум) в 2006 году составил 4591 руб. по сравнению с 4171 руб. 5 лет назад, хотя, как известно, за эти годы инфляция в разы повысила реальную стоимость товаров и услуг. Представление о нем дает следующая таблица .
Потребительская корзина
Было Стало
Хлеб 149,1 кг 130,9 кг
Картофель 117,3 кг 108,5 кг
Овощи 96,8 кг 97,3 кг
Фрукты 26,6 кг 30 кг
Мясо 31,9 кг 51,6 кг
Рыбопродукты 14,2 кг 16 кг
Молочные продукты 200,3 кг 239 кг
Яйца 164 шт. 200 шт.
Сахар и кондитерские изделия 20,3 кг 22.26 кг
Горячая и холодная вода 320 лдень 285 лдень
Всего 4171 рубль 4591 рубль
Притом, что инфляция за эти годы "съела" не менее 70% стоимость "корзины", а по тарифам и услугам и того больше. Такая "корзина" не только слишком мала, чтобы кто-то всерьез предполагал, что на такой доход может прожить человек, но и не позволяет главного - развиваться человеку. Конечно, она пересматривается в сторону увеличения, но, во всяком случае в 2006 году, она не может служить точкой отсчета. Даже по этому, очень заниженному показателю бедности, в России сегодня треть населения не дотягивает до этого уровня.
Но главная проблема все-таки в другом. Эта часть населения, проживающая официально ниже уровня бедности (правильнее было бы сказать на уровне нищеты), исключена фактически из важнейших социально-экономических процессов: информатизации, социализации, образования, т.е. эта группа вообще исключена из процесса роста человеческого потенциала. Еще хуже: эта группа становится базой для антисоциального поведения. Именно поэтому проблема бедности и нищеты должна рассматриваться не только формально, в соответствии с мировыми стандартами, но и в связи с потребностью развития России.
По мнению эксперта ПРООН А. Е. Сурикова, в IV квартале 2004 года к бедным в России, исходя из официальной границы бедности, относилось 25,5 млн. человек или 17,8% от всего населения. Ее анализ позволяет сделать следующие выводы: во-первых, в нашей стране бедность в большей степени распространена в сельской местности: доля сельского населения среди бедных выше, чем среди не бедных, и составляет 60%.
Во-вторых, в составе бедных высока доля семей с детьми; так, среди полных семей с 1-2 детьми удельный вес бедных составляет более половины, а с тремя и более детьми - три четверти.
В-третьих, среди неполных семей с тремя и более детьми - 85% бедные. Две трети всех временно неработающих и более половины пенсионеров по инвалидности являются членами бедных семей.
В-четвертых, - что особенно примечательно - в структуре бедных слоев населения заметна доля трудоспособных, которые работают, но не могут заработать достаточно для обеспечения себя и иждивенцев средствами к существованию.
Уровень бедности в России заметно - не зависимо от методики и нормативов - выше, чем в развитых странах и даже в странах Центральной Европы. В частности, в Японии доля лиц с доходами меньше границы бедности составляет 4%, в Финляндии - 4,9%, в Нидерландах - 6,1%, в Швеции - 6,7%. В то же время в Китае "официальных бедных" было 6%, тогда как в Германии они составили 9,1% общества, в Италии - 11,2%, а в США - 13,3%. Очевидно, однако, что параметры официальной бедности прямо зависят от того норматива, который используют статистические службы в соответствии с действующим национальным законодательством.
Это подтверждается и оценками бедности Всемирного банка через однодневные расходы населения на текущее потребление, которое составляет не более одного доллара США по ППС в расчете на одну душу. Как правило, в большинстве стран, так же, как и в России, национальные оценки уровня бедности выше основанных на использовании "однодолларовых" расходов. Так, в конце 90-х годов XX века доля бедного населения, исходя из официальной границы бедности, в Чили составила 20,5%, а доля тех, чьи однодневные расходы не превышали одного доллара - 15%. В Танзании такое соотношение составляло - 51,1 и 19,9%, в Марокко - 19 и 1,1%, в Бразилии - 17,4 и 5,1%, в Бангладеш - 35,5 и 29,1%, в Индонезии - 20,3 и 15,2%, в Киргизии - 54,9 и 18,9%, в Пакистане - 34 и 31% соответственно. Однако в Индии, Нигерии и Китае наблюдается обратное соотношение.
Если использовать границу бедности как величину однодневных расходов, равную 1 доллару США по ППС в расчете на душу населения, то в России к бедным будут относиться люди, которые в 2004 году тратили в день около 12 рублей при официальном среднегодовом обменном курсе 28,8 рублей за один доллар США или 360 рублей в месяц. В IV квартале 2004 года официальная граница бедности, утвержденная Постановлением Правительства России от 2 марта 2005 года No105, составила в целом по стране для всего населения 2451 рублей.
Таким образом, очевидно, что бедность, как социально-экономический феномен не может быть всесторонне охарактеризована одним индикатором, и для ее описания необходима относительно объективная система показателей, основанных на следующих подходах:
- абсолютном - к бедным относятся те люди и домохозяйства, чьи доходы или потребление ниже установленной законодательством нормативной величины минимального дохода или уровня минимального потребления;
- относительном - к бедным относятся те лица и домохозяйства, чьи доходы ниже среднего по стране уровня;
- субъективном - к бедным относятся те, кто сам оценивает таким образом свое материальное положение;
- депривационном - к бедным относятся те, у кого нет доступа к стандартному признанному обществом набору благ и услуг;
- межстрановом - к бедным относят тех, кто в день для обеспечения своего потребления тратит не более 1 (2,15 или 4,3) доллара США в пересчете по ППС .
Но, главное, - и это важно подчеркнуть, - что к бедным следует отнести ту категорию граждан, которая не может в полной мере пользоваться всеми достижениями цивилизации в целях развития потенциала личности. Как представляется, в начале ХХI века этот критерий должен стать важнейшим. Во всяком случае, для политической элиты страны. В соответствии с ним все граждане делятся на две категории: тех, кто может реализовать свой потенциал личности в течение своей жизни (образование, творчество, работа, воспитание детей, передвижения и путешествия, доступ к информации и др.) и тех, кто обречен на не реализацию своего потенциала, а, главное, даже не имеет перспектив.
В этой связи главная задача современного общества и государства - предоставить всем согражданам возможности самореализации. Так, если гражданин может потреблять необходимое количество калорий и витаминов, но не имеет доступа к информации, образованию, духовному развитию, то он, - безусловно, бедный человек.
В соответствии с таким подходом, назовем его нравственно-политическим, - в России должны быть принципиально изменены критерии бедности. Прежде всего, на национальном уровне.
Сегодняшние бедные не только исключены из процесса самореализации личности. Они фактически исключены и из всех политико-экономических процессов. Таковых в России от 30 до 50% граждан.
С точки зрения внутреннего рынка, эта треть не способна приобретать какие-либо товары длительного пользования. Соответственно емкость внутреннего российского рынка искусственно суживается на 35-40%.
С точки зрения пользователя услуг, эта часть населения практически не пользуется финансовыми, транспортными, образовательными и иными услугами.
Но, главное, она полностью исключена из ведущей тенденции современности - наращивания человеческого потенциала. У представителей этой части граждан затруднена возможность пользоваться образованием, информацией, достижениями культуры и науки.
Это означает, что не менее 50 млн. граждан России (из 142 млн. населения) фактически исключены, "вырваны" из процесса социально-экономического развития. Даже хуже. Они все в основном являются "поставщиками проблем" российскому обществу - наркомании, самоубийств, болезней и т. д.
Осознанно или нет, но выдвижение и реализация ПНП затрагивает значительную часть этой категории бедных. Причем, если ПНП "Доступное жилье" фактически не имеет отношения к бедным слоям населения, то "Образование", "Здравоохранение" и "Сельское хозяйство" - прямо затрагивают эти слои граждан.
Вот почему проблему развития потенциала человеческой личности, являющейся главной экономической и социальной тенденцией в развитии человечества в XXI веке, необходимо решать в России, прежде всего с помощью ликвидации нищеты и бедности. Эта мысль отчетливо была высказана в посланиях президента России 2004-2006 годов в качестве стратегической задачи, имеющей подчеркнуто политико-идеологический характер. Так, в послании 2005 года прямо говорится: "Самые актуальные из стоящих перед нами социально-экономических задач, включая конкретные национальные проекты, были названы еще в предыдущем Послании. Намерен развивать их в предстоящем Бюджетном послании, а также в ряде других документов.
При этом прошу рассматривать прошлогоднее и нынешнее Послания Федеральному Собранию как единую программу действий. Как нашу совместную программу на ближайшее десятилетие" .
Вот почему эта долгосрочная программа должна начинаться с воссоздания материальных условий выживания человека, его материальной составляющей, которая является основной в демографической "триаде" - смертность, миграция, рождаемость. Поэтому решение ключевых вопросов развития, в т.ч. демографических, "сбережения нации" неизбежно придется начинать с решения вопросов борьбы с нищетой и бедностью.
За 10 месяцев 2006 года Дмитрий Медведев, непосредственно занимаясь реализацией приоритетных национальных проектов, не только сумел добиться выполнения отдельных, конечно, ещё далеко не всех, целей и задач в каждом из четырёх приоритетных национальных проектах. В частности, отдельные категории граждан, которых непосредственно касались ПНП, смогли на деле, а не на словах, ощутить существенное улучшение своих материальных возможностей, а значит и повышение качества своей жизни. А на Дмитрия Медведева в июне 2006 года Владимир Путин возложил решение дополнительной труднейшей задачи - исправление чудовищной демографической ситуации в России. Но об этом в следующей работе. Надеемся, что Дмитрий Медведев и с этой задачей справится.
01 ноября 2006 года
Обсудить новость на Форуме