13:12 01.11.2006 | Все новости раздела "Партия Социальной Справедливости"
Вадим Казанцев: "Приоритетные национальные проекты и новая идеология для России"
По поводу приоритетных национальных проектов (ПНП) сегодня высказываются неожиданные и противоречивые точки зрения. Очевидно, что понять место и значение ПНП невозможно вне общего контекста развития страны, прежде всего социально-экономического.
На формирование общего подхода к ПНП оказали влияние следующие факторы: а) появление значительных относительно свободных ресурсов, сконцентрированных в разных формах государством (Стабфонд, золотовалютные резервы, остатки по счетам и т.д.); б) сокращение внешней задолженности; в) превращение экономического роста в стране в устойчивую тенденцию (на протяжении 7 лет темпы роста ВВП превышали 6%, а промышленного производства - 3-4%).
Поскольку многие количественные задачи восстановления экономики оказались решены у страны появились принципиально новые возможности. Да и элита осознала потребность в новом качестве развития страны. К 2005 г. уже можно говорить о формировании идеи ПНП, типичными стали признания вроде сделанного в июле 2006 г. Б.Грызловым: "Фактически в 2006 г. начал в полной мере реализовываться переход от политики стабилизации к политике развития" .
Вместе с тем Россия вовсе не превратилась в благополучную страну, вернувшую утраченные позиции. Достигнутый Россией уровень ВВП РСФСР 1990 г. на деле свидетельствовал лишь о том, что страна выбралась из кризиса, но вовсе не превратилась в беспроблемное, тем более развитое государство. Просто проблемы стали другими, связанными уже не с восстановлением, а с развитием. Развитие же всегда предполагает новый выбор, новые механизмы и подходы, что и стало отчасти реализовываться в ПНП. По многим характеристикам качество экономики 2006 г. не может быть признано удовлетворительным. Это важно, чтобы не переоценивать возможности России, а также понимать ограниченность масштаба появившихся у России дополнительных ресурсов, в т.ч. и в связи с реализацией новых проектов развития, включая ПНП.
Слабость российской экономики состоит в следующем. Практически не создаются новые и не модернизируются, за редким исключением, старые промышленные мощности. По сравнению с 1990 г. в России стало производиться на 11% меньше цемента - в 2 раза, кирпича - 2,5, деловой древесины - в 3, пиломатериалов - 3,4 раза, металлорежущих станков - в 14, тракторов - в 25 раз меньше, нефти - на 5%. Сохраняются отсталая структура, низкая конкурентоспособность и уровень наукоемкости производства. Энергоемкость ВВП России в три с лишним раза превосходит аналогичный показатель в странах ЕС и в 2,3 раза - среднемировой. На производство одной булки хлеба или тонны чугуна наша страна тратит в 2-3 раза больше электричества, сжигает в 2-3 раза больше угля и газа и в 2-3 раза интенсивнее загрязняет окружающую среду.
В бытовом секторе цифры еще более удручающие. Россия тратит на отопление одного квадратного метра жилья в 6-8 раз больше энергии, чем западные страны. До 40-50% подаваемого в дома тепла теряется из-за плохой герметичности . На фоне роста мощностей энергетики Китая, который в 2005 г. ввел в строй столько же мощностей, сколько имела в 2006 г. Великобритания, результаты развития электроэнергетики России выглядят более чем скромно , а проблемы ее развития - огромными.
Рост ВВП России в денежном выражении не сопровождался адекватным физическим и качественным ростом экономики. Ставка на ТЭК себя не оправдала. С 1982 г. в стране не строятся нефтеперерабатывающие заводы, хотя спрос на бензин ежегодно увеличивается на 40-60%. Объемы производства энергетики угрожающе недостаточны для дальнейшего роста экономики. Нефтяные компании хищнически добывают нефть только из высокодебитных скважин, консервируя даже рентабельные скважины с затратами на добычу в 13-15 долларов за баррель. На приобретение акций с целью перепродажи тратится в отрасли в 10 раз больше, чем на геологоразведочные работы.
Средняя реальная заработная плата в России в 2005 г. составила около 70% от уровня 1990 г. Покупательная способность рубля в 2006 г. составляла 100:1 к покупательной способности рубля 1989 г. Нетрудно подсчитать, что "среднесоюзная" зарплата в 230-240 рублей в 1989 г. равняется 23-24 тысячам рублей в 2006 г. При этом значительная часть услуг стала платной. Цены на многие потребительские товары превысили цены в США, где средняя зарплата в 13 раз выше, чем в России. При этом в Москве в 2005 г. число долларовых миллиардеров увеличилось до 25, а рост миллионеров в стране значительно опережал европейские темпы роста, что отчетливо свидетельствует о социальном неблагополучии в стране. Социальные реформы отстают от политических и экономических.
Все это говорит о том, что в 2006 г. Россия отнюдь не стала экономически и социально здоровой страной. С точки зрения внешней безопасности она только стала восстанавливать свои военные возможности - сохраняя расходы в 2,5% от ВВП на оборону, она в 2007 г. может потратить около 60% от расходов на эти цели Франции.
В международной и военно-политической сферах к 2006 г. наметилась тенденция охлаждения взаимоотношений с США и западноевропейскими странами. Эта стало следствием укрепления России и ее позиций в мире, более активной политики по защите национальных интересов. "Расходящиеся" вектора идеологий Запада и России стали очевидны в 2003 г., но к 2006 г. они приобрели конкретные очертания. Новую идеологию политического режима в России и ее расхождение с США американский политолог Л.Арон охарактеризовал следующим образом: "Коса "постсентябрьского" активизма США - с его акцентом на свободу и демократию как центральные элементы национальной безопасности и на "распространение демократии" в качестве одного из ключевых средств ее обеспечения - нашла на камень постсоветской и постимперской реставрации России, суть которой заключается в экономической и политической рецентрализации и Realpolitik за рубежом. Вследствие этого ценностного размежевания Россия и Америка принялись дрейфовать в противоположных направлениях" .
Очевидно, что такой дрейф России требует дополнительных ресурсов на обеспечение суверенитета во внешней и оборонной политике. Это стало видно из приоритетов, сформулированных В.Путиным 11 мая 2006 г. в послании Федеральному Собранию, в проектах бюджетной политики на 2007-2009 гг., где расходы на эти цели стремительно увеличивались. С точки зрения социальной политики и реализации ПНП это устанавливает пределы и умеренные темпы роста расходов на эти цели в рамках существующих и будущих (до 2009 г.) пропорций федерального бюджета.
Поэтому в 2006 г. власть была вынуждена искать варианты "выздоровления", развития страны. Однако долгосрочной стратегии и идеологии развития у правящей элиты не было. Это откровенно признал в июне 2006 г. В.Сурков: "На мой взгляд, стратегического видения в сфере экономии вообще не хватает нашему интеллектуальному сообществу. За эти последние 15 лет мы неоднократно пытались сформулировать стратегические задачи в сфере экономики, и это не очень получалось". При этом он подчеркнул, что говорит "не только о правительстве, а о настроениях интеллектуального сообщества вообще" .
Устойчивые темпы роста ВВП и промышленности, хорошие межэкономические показатели дали реальные шансы для выдвижения идеи ПНП. Этих новых ресурсов было недостаточно для решения всех накопившихся проблем, но хватало для реализации отдельных, наиболее приоритетных. Три группы таких приоритетов были выделены в президентском послании 2006 г.: а) восстановление перспективных перерабатывающих отраслей промышленности; б) улучшение демографической ситуации; в) укрепление обороноспособности страны.
Вектор развития подобных приоритетных групп очевиден. Он стал следствием субъективного выбора политического и даже стратегического развития суверенного социально-ориентированного государства и демократического общества. На наш взгляд, у руководства страны при отсутствии формальной стратегии все же есть некая концепция развития, в которую входят, безусловно, и приоритеты, и принципы, но которую, строго говоря, нельзя назвать долгосрочной стратегией развития.
Мировой опыт свидетельствует, что сегодня основными стратегическими моделями (стратегиями) развития являются: а) неоклассическая модель рыночной самоорганизации, которая с огромными потерями для России осуществлялась с 1991 г.; б) азиатская модель (доминирование частной собственность при сохранении жесткой государственной вертикали, последовательное развитие экономики "по цепочке" от модернизации сельского хозяйства, закупки современного оборудования до нынешнего инновационного этапа); в) китайская и отчасти белорусская модели (жесткий контроль государства, снижение налоговой нагрузки, запрет на вывоз капитала и приватизацию госсобственности).
В России политическая и экономическая стабилизация поставила власть перед выбором модели развития. В 2003-2006 гг. такой выбор властью был сделан - не стратегический, не концептуальный, не идеологический, а скорее прагматический, который "шел за ресурсом", а точнее - за тем, что оставалось от преимуществ на мировых рынках энергоносителей и от макроэкономической стабилизации.
В этом процессе особая роль принадлежит публичной инициативе В.Путина 5 сентября 2005 г., в которой предлагались приоритетные национальные проекты (ПНП) - не только в силу их целевой направленности (содействия развитию "новой" экономики и "нового" общества), но и как первая публичная заявка Президента РФ на конкретный план по реализации объявленных ранее приоритетов. Создание Совета по реализации ПНП, Президиума Совета, рабочих групп по направлениям, регулярные встречи с Президентом РФ и заседания Правительства по этой теме - все это свидетельствовало не только о декларировании приоритетов, но и о стремлении создать новый механизм, способный в ограниченные сроки привести к получению конкретных результатов.
Идея ПНП стала попыткой предложить альтернативный механизм реализации сформулированных Президентом РФ приоритетов в условиях низкой эффективности деятельности правительства. Эта неэффективность не позволяет России преодолеть не только традиционное отставание от развитых стран, но и разрыв в темпах развития экономики ряда развивающихся стран, таких как Китай, Индия, Бразилия, Пакистан и т.д.
Выдвижение ПНП имело и психологический аспект: "в наследство" В.Путину осталась страна в состоянии финансовой катастрофы, когда задача выбора алгоритма развития даже не ставилась - необходимо было "просто" немедленно реагировать на все возникшие угрозы развала государства, экономики и социального взрыва. После преодоления цейтнота появилась возможность "оглядеться и подумать", что и признал В.Путин в своем послании Федеральному Собранию РФ 2006 г. В этом смысле ПНП, безусловно, есть демонстрация политических намерений власти, подкрепляющих озвученные приоритеты. Сама возможность выбора появилась благодаря решительным действиям В.Путина только к 2006 году.
Вместе с тем в экономике, социальной сфере осталось множество нерешенных проблем, требующих неотложного внимания. Эти проблемы накапливались в 2000-2006 гг., "не вписываясь" в алгоритм экономического процесса. Например, антисоциальная и неэффективная система налогообложения, существующая в России. Как видно из табл.1, налоговая система России не просто принципиально отличается от западных систем, она несправедлива, антисоциальна, экономически неэффективна. В США и Германии доля налогов, собираемых с граждан, составляет в бюджете от 66 до 72%, в России - лишь 2%. Зато налоговая нагрузка на производство у нас дает 98% налоговых поступлений в бюджет, тогда как в развитых странах - 28-34%.
Приложения:
Полный текст книги 116 Kb
Обсудить новость на Форуме