11:01 07.04.2008 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
Последнее слово (текст)
| Владимир Титов |
| Владимир Титов, Алексей Макаров, Назир Магомедов, Дмитрий Елизаров |
| Выступление Елены Боровской |
На заседании 14 марта нацболы Роман Попков, Елена Боровская, Алексей Макаров, Назир Магомедов, Сергей Медведев, Владимир Титов и Дмитрий Елизаров выступили с последним словом.
Роман Попков:
Уважаемый суд, вступая в 1999 году в национал-большевистскую партию, я знал, что борьба за справедливость в нашей стране не будет легкой. Нынешнее государство самолюбиво, болезненно самолюбиво, жестоко и мстительно, не хочет и не умеет относиться к своим оппонентам цивилизованно. Мало того, что власть презирает народ и плюет на его интересы, она еще и фанатично ненавидит тех, кто пытается оградить народ от обид и унижений.
Когда мы защищали русских ветеранов войны в Прибалтике, российские спецслужбы сфабриковали против нас первые уголовные дела. Когда мы отстаивали право на льготы наших несчастных ограбленных стариков в России, нашисты запасались арматурой, чтобы ломать нам кости. Когда мы проводили акции в защиту увольняемых рабочих на замерзающих автозаводах, нас расстреливали резиновыми пулями у дверей нашего штаба. Всего этого показалось мало. Нас решили запретить, аннулировать, стереть само имя нашей партии из памяти народа. Мы пришли за справедливостью в суд, и у дверей суда обнаглевшая от безнаказанности толпа наемников попыталась втоптать нас в асфальт.
Впервые тогда преступники получили адекватный отпор, и наиболее активные из них были задержаны. Однако наши надежды на то, что злоумышленники понесут заслуженное наказание, не оправдались. Стараниями УФСБ по городу Москве, центра Т, ГСУ при ГУВД и иных силовых структур, события приняли парадоксальный для нормального восприятия оборот. Наблюдая в течение почти 2 лет за действиями ГСУ и прокуратуры, я лишний раз убеждаюсь в том, что идейные вдохновители этого процесса нас боятся и ненавидят. И какой страх нужно испытывать перед нами, чтобы любыми способами, несмотря ни на что продолжать удерживать нас за решеткой. Как нужно нас ненавидеть, чтобы с маниакальным упорством, растоптав логику, факты, здравый смысл, по-прежнему громоздить баррикады лжи, выдавать белое за черное, черное за белое, крышевать преступников и отморозков. Этот процесс неправеден, ваша честь. Мы не питаем особых иллюзий по поводу его исхода. В нашей стране губернаторы и генералы могут безнаказанно давить простых людей своими лимузинами. В нашей стране вчерашние бандиты запросто становятся президентами национальных республик и нанимают себе в личную гвардию таких же вчерашних бандитов, Северный Кавказ тому пример. В нашей стране газпромовская олигархия купается в роскоши, в то время как большая часть народа живет в средневековой нищете. Ну а удел несогласных в нынешней России – это тюрьмы, зоны, ОМОНовские дубинки. Россию вновь стремятся превратить в «страну рабов, страну господ», как писал классик. Мы поставили своей целью демонтировать этот неправедный и несправедливый строй. Поэтому мы здесь. Наше нахождение на воле неприемлемо для сильных мира сего. Мы не боимся тюрьмы, ваша честь, мы готовы ко всему. Наша совесть чиста. За те годы, которые мы провели на свободе, мы многого успели добиться. Мы знаем, что если русские ветераны сегодня в Риге не сидят в камерах, если наши несчастные старики имеют льготы по-прежнему, в этом есть и наша заслуга. Если рабочие на ГАЗе имеют работу, в этом тоже есть наша заслуга. У нас есть, что предъявить истории. А что люди в голубых мундирах предъявят этому великому суду в свое оправдание – это большая загадка, но это их уникальный шанс спасти остатки престижа этого государства, которое уже презирает весь мир за то, что оно жестоко относится к собственному народу. У вас есть шанс наплевать на телефонное право, на стойкое убеждение народа в несправедливости судебной системы и вынести честное и справедливое решение. Мы советуем вам уникальным шансом воспользоваться и оправдать нас. У меня все.
Аудио выступления Романа Попкова:
Алексей Макаров:
Уважаемый суд, во-первых я хочу сказать, что, поскольку мы – я и мои товарищи – находимся под стражей по политическим мотивам, то, что мне уважаемый прокурор запросила наименьший срок, – это уже является несправедливостью, поскольку я ненавижу эту власть ничуть не меньше, чем мои товарищи, поэтому прошу эту несправедливость исправить.
Я оказался под стражей, вовсе не потому что якобы совершал хулиганские действия 13 апреля 2006 года около Таганского суда. Под стражей я оказался, поскольку был одним из самых видных активистов национал-большевистской партии, поскольку принимал участие во многих политических акциях партии: в акции в Никулинском суде 20 декабря 2005 года, в акции в заводоуправлении ГАЗа 25 января 2006 года, в акции в Савеловском военкомате 6 февраля 2006 года, в акции в приемной Сергея Иванова 21 февраля 2006, в акции в отделении Сбербанка 17 марта 2006 года, в акции в здании администрации Смоленской области 1 мая 2006 года, в акции на Всемирном газетном конгрессе 5 июля 2006 года.
Неоднократно после этих акций мне угрожали тюремным заключением сотрудники ФСБ. После акции на Всемирном газетном конгрессе небезызвестный Андрей «Чечен» сказал мне прямым текстом, что скоро меня посадят. Я ненавижу режим Путина и его преемника Медведева. Ненавижу по многим причинам. Говорить о них долго и сейчас не имеет смысла. Главная причина: эти люди издеваются над моей Родиной.
Борьбе с этой властью я отдавал все свои силы до того, как оказался под стражей, с еще большей силой и еще большей верой в правоту нашего дела я продолжу ее после освобождения, когда бы оно ни наступило. Я могу только гордиться тем, что в государстве Российская Федерация я нахожусь под стражей за мои политические убеждения, поскольку в этом государстве это удел смелого, достойного человека, неравнодушного к судьбе своей страны. В заключение я скажу, что у меня и моих товарищей есть честь, у меня и моих товарищей есть вера. Чести нет у офицеров ФСБ, лживо сфабриковавших это уголовное дело. Чести нет у так называемых «потерпевших» и «свидетелей», у которых не хватило мужества явиться в судебное заседание. У национал-большевиков можно отнять жизнь, отнять свободу, но наша честь останется нашей. Нас не остановят никакие испытания. Ибо нет ничего крепче нашей веры. Наша победа близка. Да, Смерть!
Аудио выступления Алексея Макарова:
Назир Магомедов:
Друзья. Ваша честь. Вот уже почти два года, как нас сначала обвиняли, потом судили и вот теперь хотят приговорить. Почти два года прокуратура пыталась нас убедить, всех убедить, что обвиняют нас исключительно в уголовном преступлении. Можем ли мы с этим согласиться? Безусловно, нет, ибо предметом рассмотрения здесь, на суде, являлась, прежде всего, наша политическая деятельность.
Посмотрим, что интересовало суд. Прежде всего, наши идеи, наши цели, когда вступили в партию, за что партию запретили… Даже когда рассматривался вопрос об изменении меры пресечения, единственным аргументом стороны обвинения были административные задержания на митингах, пикетах, за распространение листовок, на политических конференциях, политических акциях. Исключительно политическую составляющую доказывает и то, чем закончилось судебное разбирательство. Известно, что на политических выборах, чтобы победить – вбрасывают фальшивые бюллетени; на прениях сторон обвинение нагло вбросило фальшивые доказательства, о чем я уже говорил. Что же произошло дальше? А в принципе, ничего не произошло. Судья молчит, а прокурор продолжает спокойно ходить на заседания и при этом не краснеть. Буду предельно откровенен: настоящий офицер после такого разоблачения застрелился бы. Но капитан Кожекина… если я не ошибаюсь… она офицер всего лишь по форме, а не по сути. Верю ли я, что суд в своем решении будет независимым и справедливым?
Безусловно, нет, ибо, если бы суд был действительно независимым, то я и мои товарищи давно находились бы на свободе, а уголовное дело за отсутствием состава преступления было бы прекращено. Тем более факты, говорящие об отсутствии состава преступления были известны еще на третьем – четвертом заседаниях. Не может быть суд справедливым еще и потому, что политических процесс справедливым не бывает, на то он и политический, тем более в нашей стране. Однако я считаю, что у суда все же есть возможность… ну, если хотите, шанс показать свою независимость, то, что судья не является простым исполнителем злой воли прокурора. Проще говоря, судья Иванова, история приглашает вас на свидание. Я советую вам прийти, так как история не любит, когда ей отказывают, и уж тем более не прощает. Все.
Аудио выступления Назира Магомедова:
Владимир Титов:
Уважаемый суд. Уважаемые участники процесса, дорогие товарищи. Настоящее уголовное дело, по которому все мы проходим в качестве подсудимых, является сфабрикованным. Я заявляю это со всей ответственностью, совершенно официально. Тот документ, который называется обвинительным заключением, по сути своей не является результатом расследования, то есть тщательного и беспристрастного анализа всех фактов, всех свидетельств и доказательств, но является продуктом фабрикации. Круг виновных, а также сама их виновность были предопределены изначально, я могу сказать с точностью до даты – 19 апреля 2006 года, когда данное дело было взято из Таганского отдела внутренних дел и попало в распоряжение ГСУ. Виновность определилась в зависимости от партийной принадлежности. И после 19 апреля оставалось только подогнать факты под обвинение. Имеющиеся в распоряжении следствия факты, свидетельства были тщательно отсортированы. Те, которые недвусмысленно указывали на нашу невиновность, а таковых было большинство, были отброшены и проигнорированы. Те же, которые можно было при большом старании и живом воображении истолковать как подтверждение нашей злодейской сущности, были тщательно подобраны один к другому и скомпилированы в бредоподобную историю. Историю о том, как группа товарищей, все взрослые культурные люди, честно работающие, учащиеся или совмещающее работу с учебой, занимающиеся легитимной общественной деятельностью, ни в какой уголовщине не замешанные, в отличие от некоторых господ так называемых «потерпевших»… и вот эти товарищи вступили в сговор. Закупили средства самообороны, затем пришли к Таганскому суду, почему-то выбрав вот такое не самое удачное место и время – утро буднего дня, постояли, осмотрелись и принялись избивать совершенно случайных людей. Согласитесь, картина действительно бредоподобная.
Но тут возникает вопрос: а кому и зачем было нужно фабриковать против нас уголовное дело? Понятно, когда фабрикуют уголовное дело против владельцев «Арбат Престижа» или «Юкоса», это чисто материальный интерес. Но среди нас олигархов не числится. Но ответ тоже лежит на поверхности: причина фабрикации данного уголовного дела в нашей активной общественно-политической деятельности, о чем уже говорили выступавшие до меня ораторы. Ну что я скажу?.. Да, национал-большевики находятся в оппозиции к действующей власти, и у нас много претензий к проводимому курсу. Мы, например, считаем неприемлемой ситуацию, когда в одной из богатейших стран мира, недавно вышедшей на второе место по числу долларовых миллиардеров, имеющей золотовалютный резерв, достигающий 500 млрд. долларов и почти 3 триллионов рублей в стабилизационном фонде, миллионы граждан, если не десятки миллионов, живут за чертой бедности, а уж десятки миллионов точно имеют доход, которого едва хватает на оплату услуг ЖКХ, на транспорт, на питание и приобретение товаров первой необходимости, то есть десятки миллионов жителей богатейшей страны не столько живут, сколько существуют. Что же касается пафосных нацпроектов, то это, как отмечают независимые аналитики, в большинстве своем голый пиар и черные дыры для бюджетных средств. Не буду подробно вдаваться в нашу социально-экономическую программу, но скажу, что мы выступаем за справедливое распределение государственного дохода, за общенациональный контроль над этим распределением, за эффективное преодоление массовой бедности. Нас также не устраивает совершенно беспринципная внешняя политика РФ, которую некоторые легкомысленные граждане называют великодержавной. Нет никаких признаков великодержавности в том, что РФ душит газовой блокадой братские славянские республики Украину и Белоруссию, в то время как великодушно простила многомиллиардные долги Ираку и Афганистану. Где установились марионеточные и антинародные режимы, досрочно погасила долг Парижскому клубу. Однако внутренний долг – долг вкладчикам Сбербанка РФ, пострадавшим в результате гайдаровских реформ, так до сир пор и не был погашен. И не будет при нынешнем режиме. Мы не считаем свидетельством ответственной державной политики России то, что отовсюду, где они остались, выводятся российские военные базы. Из Йемена, из Вьетнама, с Кубы, недавно были выведены последние военные базы из Грузии, причем это совершенно позорным образом совпало с пиком российско-грузинского противостояния и, разумеется, иначе как позорное поражение России это расцениваться не может. Мы выступали также против разбазаривания русских земель. Всем известно, что в 2004 году несколько островов на реке Амур, имеющих стратегическое оборонное значение, были безвозмездно, за спасибо, переданы Китайской Народной Республике, которая, как известно, осуществляет сейчас довольно деятельную экспансию и товарами, и людьми, и в ближайшее время не исключена и военная экспансия. Врагам помогаем, короче говоря.
По нашему убеждению, беспринципная внешняя политика РФ имеет три основных стратегических направления. Это обслуживание интересов компаний Газпром и других экспортеров нефти и газа. Второе – это разборки с международными демократическими организациями, которые упрекают российское правительство в недостатке демократии. Ну и третье – это чисто провокационные выходки на потеху плебсу наподобие демонстрации «кузькиной матери» то Великобритании, то Эстонии. Национал-большевики, напротив, выступают за последовательную державную политику. За защиту русских и русскоязычного населения в ближнем и дальнем зарубежье, за однозначную смелую и действенную поддержку наших союзников и за корректные, но последовательные взаимодействия с государственными соперниками России. Также мы решительно не приемлем того, что вот уже 10-12 лет в России продолжается свертывание демократии. Урезание гражданских прав и свобод. Мы прямо говорим правительству: господа чиновники и олигархи! Не надо считать российский народ стадом недоумков, которых можно держать на коротком поводке и периодически пороть хлыстиком – чтобы не забывались.
Ни в коем случае свобода не является антитезой ни внутреннему порядку, ни безопасности и процветанию. Поэтому дайте российскому народу реальную политическую гражданскую свободу, свободу прессы, свободу выбора руководителей на всех уровнях, свободу контроля над проведением выборов. И тогда в ближайшие 3-5 лет Россия станет самой привлекательной в мире для жизни страной. Для нас не секрет, что, коль скоро мы находимся в оппозиции к правительству, то правительство тоже не приветствует нашу деятельность. Ну что же, мы как организация всегда были готовы к цивилизованной политической дискуссии, но почему-то ее всегда не хотели наши оппоненты, облеченные чинами и должностями. А в последние годы в России произошло смешение таких понятий как патриот и верноподданный холоп, оппозиционер и экстремист. А экстремист, по новейшему уголовному законодательству, это преступник, говоря начистоту, даже не преступник, а исчадие ада, к которому не применимы законы ни божеские, ни человеческие. Национал-большевиков выталкивали из легального политического поля и всячески препятствовали их законной политической деятельности, устраивали провокации силами наемного быдла, калечили и убивали.
Примеров тому приводилась масса. Ну и еще один способ борьбы с так называемой экстремистской угрозой – это фабрикация уголовных дел.
Фабрикуя уголовные дела, наши высокопоставленные противники достигают сразу три цели: во-первых, из политической борьбы надолго изымаются активные ее участники; это в свою очередь должно воздействовать на их оставшихся на свободе товарищей, мол, не образумитесь – тоже окажетесь за решеткой; и, кроме того, – компрометировать демократическую и народно-патриотическую оппозицию в глазах широкой общественности, мол, посмотрите: эти ваши так называемые идейные борцы – обычные уличные погромщики. Что ж, эта заведомо неправедная затея была изначально обречена на провал. Уже в документах, собранных на стадии досудебного следствия, имелась масса «технических ошибок», по остроумному выражению уважаемого гособвинителя. Это и упоминание т. наз. «потерпевшим» Захаровым Станислава Попова, который, по словам Захарова, прибыл к Таганскому суду совместно с группой Захарова, Симунина, Морозова и Лексакова, тогда как, по канонической версии, Попов прибыл к суду со своим приятелем Дмитрием Орловым, он же «Дима Орел». Это и выявление в качестве одного из «погромщиков» и последующее задержание Кирилла Ананьева, которого 13 апреля 2006 года вообще не было в Москве, но который, как известно, являлся одним из активных участников борьбы НБП и, разумеется, нашим высокопоставленным оппонентам, врагам России, сильно мешал. Это и упоминание в ряде документов (это медицинские, технические эскпертизы, в частности, постановление о принятии дела к рассмотрению ГСУ) совершенно фантастического оружия «травматического устройства системы «Удар». Это, наконец, и упоминание в первой же фразе обвинительного заключения нашей принадлежности к НБП. Вдумайтесь, ведь наша политическая принадлежность не имеет вроде бы никакого отношения к этому якобы чисто уголовному делу. Но дело не является чисто уголовным, оно является грязно-политическим, и таким образом господа следователи невольно изобличили то, что они исполняют политический заказ. Ну а когда началось судебное следствие, то начался и крах этой порочной картины обвинения. Все участники процесса наблюдали, как «потерпевшие» и «свидетели обвинения», принадлежащие к бандитской группе, атаковавшей нас, путались в собственном вранье и вранье друг друга. Знают, что и другие горе-свидетели и псевдопотерпевшие уклонились от явки в суд, вероятно, опасаясь разоблачения собственной лжи и соответствующих неприятных последствий, описанных в части 2 ст. 307 УК РФ. Я прошу суд обратить внимание на разительный контраст между этими горе-свидетелями и псевдопотерпевшими и рядом свидетелей со стороны защиты, которые не обязаны были являться в суд, не значились в обвинительном заключении как лица, подлежащие обязательному вызову. Это тов. Климов, Цуциев, Воронин, Авдюшенков и другие участники столкновения 13 апреля. Я прошу прощения у тех, кого я, может быть, запамятовал, огромное спасибо всем за то, что вы пришли и дали честные показания. Хотя перед глазами у всех был пример тов. Елизарова, который, как только он изъявил желание выступить свидетелем защиты, сразу же из свидетеля превратился в обвиняемого. Примечательно, что ряд свидетелей, в полнейшей неангажированности и беспристрастности которых сомнений быть не может, дали показания, никак не подтверждающие бредоподобную версию обвинения. Это Чудин и Щербаков, сотрудники милиции, это свидетель Давыдова, Свидетель Материй, все четверо к НБП не имеют никакого отношения, первые двое изначально шли свидетелями обвинения, – все эти люди утверждали в один голос, что имело место массовое, заранее подготовленное и организованное нападение на национал-большевиков без какого-либо провоцирующего повода с их стороны. И показания этих свидетелей, как и показания других свидетелей защиты, полностью подтвердили стопроцентно объективные данные – записи камер наружного наблюдения. Этими, безусловно, ценными материалами следователи ГСУ почему-то пренебрегли. Очевидно потому, что они не ложились в заранее сочиненную картину обвинения. Ни одно из исследованных в ходе судебных слушаний доказательств не подтвердило ни прямо, ни косвенно наличия у нас умысла на совершение хулиганства, наличия у нас мотивов, сговора. И ничто не указывало на хулиганский характер наших действий в отношении лиц, выступающих в качестве потерпевших. Напротив, множество свидетельств и объективных фактов указывают на то, что именно этими лицами было совершено хулиганство, что именно эти лица беспричинно атаковали нас и здание Тагансокого суда. И наши действия были исключительно в рамках закона и, как справедливо заметил в ходе прений адвокат Тарасов, квалифицируются ст. 37 УК как необходимая самооборона. А это является обстоятельством, исключающим преступность деяния. Следовательно, в наших действиях отсутствует состав преступления, и мы должны быть полностью оправданы и освобождены из-под стражи.
Ну что ж, разумеется, можно утверждать, что подсудимые пытаются избежать ответственности, все свидетели защиты пытаются их выгораживать. Такова, очевидно, позиция, уважаемого гособвинителя. Мне, однако, немного непонятно, почему в таком случае уважаемый гособвинитель не ходатайствует о привлечении этих свидетелей к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. (Прокурор ухмыляется).
Вопрос риторический, потому что показания, данные свидетелями защиты, не являются ложными. Ну что ж, если под пресловутой попыткой избежать ответственности понимать страх содержания в местах лишения свободы, то к нам, уже проведшим за решеткой от года до почти двух лет, это ни в коем случае не относится. Тем не менее, мы лишены свободы совершенно безосновательно. И вдвойне необоснованным и незаконным будет приговор, который назначит нам наказание за преступление, которого мы не совершали. И он не послужит на пользу России в целом. Уважаемый суд, мы живем в ХХI веке, в демократической стране, однако еще наши языческие предки, не принявшие христианства, не знавшие слова «демократия», знали, что тот, кто вольно или невольно творит противное правде богов, способствует умножению неправды в мире и служит темным силам мирового зла. Применительно к нашему случаю я скажу, что если семеро совершенно невиновных окажутся за решеткой еще на некоторое время после приговора, Российское государство и общество ничего не выиграет. Выиграют как раз те враждебные России темные силы, которые вербуют мелкую шпану в банды для совершения политических провокаций, организуют террористические акции против патриотов и не остановятся перед тем, чтобы под лозунгами защиты государственности, а на самом деле во имя защиты своих шкурных интересов, развязать в стране уже полномасштабную гражданскую войну.
И обвинительный приговор по настоящему уголовному делу, если он будет обвинительным, станет их победой. Увы, очередной и не последней. Ваша честь, я не прошу ни жалости, ни снисхождения, потому что я не считаю ни себя, ни своих товарищей преступниками. Я прошу лишь о справедливости. И поэтому я, заканчивая свое выступление, прошу вынести по настоящему делу единственно возможный оправдательный приговор и освободить из-под стражи всех подсудимых по этому уголовному делу. Благодарю за внимание.
Аудио выступления Владимира Титова:
Сергей Медведев:
За почти два года пока этот процесс идет, я думаю, ни у кого не осталось сомнений, что он носит заказной политический характер. Это видно из материалов уголовного дела, это видно за видеозаписи с камер наружного наблюдения. Достаточно, я думаю, и свидетелей послушать. То есть видно, что нас преследуют за наши политические убеждения, дело явно заказное. Также не было никаких оснований содержать нас все это время под стражей, потому что практически все имели место жительства в Москве, положительно характеризовались. Если бы даже была аналогичная ситуация, но дело не было бы связано с политикой, все бы находились под подпиской о невыезде, и я думаю, кончилось бы тем, что подсудимые получили бы условные сроки. Также хотелось бы сказать по поводу сроков, которые запросила прокуратура. За все время со мной не один десяток человек в камере находился, и все получали такие срока за преступления, намного более тяжелые: за разбой, за попытку убийства 4 – 5 лет получали. А у нас всего лишь за хулиганство, и это с учетом того, что все мы ранее не судимы, со всеми нашими положительными характеристиками. Естественно, я виновным себя не признаю, защищал я своих товарищей и себя. И если в моей жизни еще сложится такая ситуация, как было 13 апреля 2006 года, я поступлю точно так же. У меня все.
Дмитрий Елизаров:
Моими товарищами все уже было высказано в настолько полном объеме, что добавить мне, пожалуй, нечего.
Елена Боровская:
Сначала я хочу сделать небольшое отступление, так сказать, увертюру. Данное отступление как раз касается травматического оружия. Так называемый потерпевший, один из погромщиков Захаров, изображая жертву и тем самым уходя от ответственности, утверждает, что в него стреляли из травматического пистолета. При этом 14 апреля, на следующий день после события, врач из Электростали отметил у него лишь синяк на ребрах якобы от резиновой пули, но не рваную или садненную рану или, тем более, не переломы и не трещины в костях. Я просто прошу сравнить вот этот синяк с данными статистики по жертвам применения травматического оружия. Причем я отмечу, что Захаров не был госпитализирован и кроме электростальской поликлиники к врачам более не обращался.
А статистика такова. 6 октября 2006 года в ходе ссоры некий Гамидов достал травматический пистолет «Оса» и выстрелил в висок обидчику, в результате такого ранения Смоляков, жертва, скончался на месте. В Днепропетровске в ноябре 2005 года теннисист Андрей Чесноков заступился за девушек словесно, в ответ в ход пошло травматическое оружие. Пули застряли у спортсмена в мышцах живота, и врачи доставали их в реанимации. 29 апреля 2007 года в Рязани из травматического пистолета выстрелом в висок убит студент РГГУ. 26 апреля 2007 года в центре Москвы из травматического пистолета убит 24-летний посетитель арт-кафе «Пироги»: от полученного ранения в шею он скончался на месте. Его знакомая госпитализирована с ранением в грудь. 24 июня 2007 года в Тюмени в кафе праздник закончился стрельбой из травматического пистолета. Резиновая пуля угодила одному из выпускников в глаз, юноша доставлен в реанимацию. 25 июня 2007 года в Москве в ходе возникшей ссоры один из кавказцев выстрелил в оппонента из травматического пистолета «Оса», с ранением в голову мужчина доставлен в больницу. 17 июля 2007 года в Екатеринбурге из травматического пистолета ранен и.о. руководителя службы судебных приставов. Его госпитализировали с переломом височной кости. 3 августа 2007 года в Саратове обнаружен труп 54-летнего мужчины, в которого выстрелили из травматического пистолета «Оса». 8 октября 2007 года в центре Москвы на улице Солянка водитель автомобиля «Митсубиси» расстрелял из травматического пистолета пешеходов. Трое получили ранения (а не синяки!) и были госпитализированы. 7 ноября в аэропорту Внуково открыли огонь из травматического оружия, и один из потерпевших получил ранение в грудь, второй – травмы лица. 26 февраля 208 года на юге Москвы выстрелом из травматического пистолета смертельно ранен 36-летний москвич. То есть вот что бывает после применения травматического оружия, а отнюдь не синяки, и вообще фигурирование в данном деле травматического оружия якобы с нашей стороны – это намеренная инсинуация, которая должна была стать такой страшилкой, кошмаром и составообразующим фактом.
А теперь непосредственно последнее слово.
Самое страшное, что теперь может произойти, теперь уже не имеет отношения к срокам и судьбам подсудимых. Самое страшное – если уважаемым судом не будет дано должного определения действиям так называемых потерпевших и их соучастников, «свидетелей» обвинения.
Самое страшное, если не будет дано должного определения действиям следствия, покрывавшего настоящих погромщиков как путем инвертации их в пострадавшую сторону, так и путем разваливания, не расследования иных дел, возбужденных в отношении нападавших до этого. Это уже привело к тому, что, опьяненные безнаказанностью погромщики успешно продолжали совершать преступления, уходить от ответственности. И события 13 апреля 2006 года – прямое следствие молчаливого потакания, крышевания преступников со стороны ГСУ и кооперированных с ними силовых ведомств. Я думаю, бессмысленно напоминать, что ряд сотрудников этих ведомств оказался прямо причастен к организации провокации у стен Таганского суда 13 апреля 2006 года. Иначе почему господин Кудряшкин и иже с ним устранились от какого-либо общения с милицией у стен Таганского суда, от каких-либо следственных действий на месте происшествия? А затем вместо того, чтобы выступить, допустим, в качестве свидетеля или потерпевшего, например, господин Кудряшкин осуществлял оперативное сопровождение следователя, вместе со своими коллегами давал ГСУ установки: вот того брать, а этого не брать, вот это вот потерпевшие, а это вот виновные. И что в таком случае делал г-н Кудряшкин за час до нападения 13 апреля в компании нападавших в парке? Что делал «Чечен» в компании с Шиловой, Поповой во второй половине для 13 апреля в Таганском ОВД? Почему задержанных на месте провокации столь оперативно слили с ОВД, и даже административное дело в отношении них замерзло в тот же день, не говоря уже о том, что их никто не допросил в контексте дела уголовного 13 апреля, пока не было принято решение о том, что эти граждане определены в потерпевшие. Но, к сожалению, сторона обвинения на суде устранилась от оценки доказательств во всей их совокупности и от какой-либо самостоятельности в принципе, просто процитировав обвинительное заключение ГСУ, которое было составлено с техническими ошибками. С указанием, например, даты ознакомления обвиняемых и защитников в порядке ст. 217 УПК двухгодичной давности, то есть эти даты не соответствовали ни действительности, ни протоколам об ознакомлении, ни вообще даже процессуально не были нормальны. И мне удивительно, как высшие прокурорские чины подписывают их, не глядя, не читая, самоустраняясь от своих прямых обязанностей. Но и так сторона обвинения подошла формально, выполнив чисто обвинительную, а не следовательскую функцию, отметя всю аргументацию защиты, поддержав первоначальный навет о хулиганстве, якобы учиненном подсудимыми.
Ну, теперь слово за уважаемым судом. Приговор, каким бы он ни был, не должен стать сигналом, отмашкой погромщикам и их кураторам: нападайте, убивайте, ничего не бойтесь – вас прикроют. Потому что в таком случае, убедившись в своей безнаказанности, наемные погромщики из всяких «Местных», «Наших» и т.д. пойдут дальше, и будет кровь, будут новые проломленные головы, будут тихие убийства у подъезда, и дойдут до того, что сами рядовые исполнители начнут проявлять инициативу вне прямых заказов их кураторов. Они будут постепенно выходить из-под контроля. И будут скандалы, потому что замалчивать такое никогда и никому не удастся, и лицо российской государственности почернеет от позора и пролитой крови. И получится так, что эскалация несправедливости сегодня повлечет за собой очередную эскалацию насилия завтра. И это не приведет к добру, и поэтому тень ответственности за будущее ложится на то, что происходит здесь и сейчас.
Поэтому я прошу уважаемый суд о необходимом определении в адрес погромщиков, а также следствия ГСУ, которое тенденциозно и политически ангажированно расследовало настоящее дело и систематечески саботировало иные дела, которые связаны с нападениями на представителей НБП и прочих оппозиционных организаций, что способствует расширению преступной деятельности погромщиков и привело к новым преступлениям. Кроме того, я прошу уважаемый суд об определении о недопустимости провокаций как метода оперативной работы, использованного при участии сотрудников силовых структур 13 апреля 2006 года. Я прошу уважаемый суд об определении в адрес ГСУ о необходимости возобновления активного расследования уголовных дел о нападении на представителей НБП и других оппозиционных организаций. Дела я перечислять не буду, в нашем уголовном деле приведены данные, как минимум, по четырем делам. Я прошу уважаемый суд пресечь дальнейшее попустительство и безнаказанность погромщиков. Это самое главное. Это задача не только юридическая, но много шире – социальная, гражданско-правовая. То же касается правового беспредела в действиях сотрудников спецслужб и должной оценки этого. У общества есть потребность в такой оценке, потому что внутренняя ситуация в России к этому давно уже подошла.
Кстати, один из выводов ключевого доклада на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы, посвященного издержкам борьбы с терроризмом после 11 сентября 2001 года, был таков, что никто так не нуждается в пристальном и тщательном контроле со стороны гражданского общества, как спецслужбы.
Однако, в контексте вышесказанного мной, я считаю необходимым заметить, как безобразно наивен и глуп тот, кто считает, что проблему существования и функционирования неудобной оппозиции возможно решить путем систематических избиений, убийств, фабрикации уголовных дел, провокациями и иными методами репрессивно-противозаконного характера. Порой от представителей властных структур можно услышать сетования, что-де оппозиции у нас нет, но нам нужна оппозиция, необходимо предпринимать меры по ее созданию… Господа! Вот о какой оппозиции вы говорите, когда, не говоря уже о политическом спектре от КПРФ до НБП, даже абсолютно прокремлевское формирование «Справедливая Россия» выдавливается в регионах единороссами и не в меру ретивыми администраторами, столь же жесткими и незаконными методами, какие применяются в отношении нас. О какой оппозиции вы говорите, когда мочится на корню любая попытка критики, когда любая инициатива упирается в стену административных препон, незаконность которых очевидна, и не только специалистам-правоведам, но и обществу в целом. Но никто не несет ответственность за таковые превышения должностных полномочий и фальсификации. Какая оппозиция вам нужна, если от реально существующих оппозиционных движений вы отворачиваетесь, начисто отметая саму возможность конструктивного диалога, к которому вы призываете, но предпочитаете гнобить, мочить в сортирах и фальсифицировать. Я позволю себе привести свежайший вопиющий пример. 3 марта, накануне очередного Марша несогласных ночью в Санкт-Петербурге был схвачен лидер питерского отделения «Яблока» Максим Резник. Он тоже являлся одним из организаторов запланированной на апрель конференции «Другая Россия» в Питере.
Схвачен он был возле партийного офиса, куда заехал после эфира на телеканале, где рассказывал о нарушениях в ходе выборов со стороны участковых избирательных комиссий. Схвачен при весьма странных обстоятельствах, в ходе конкретно спланированной провокации, подобной проведенной в отношении нас. Ну и это тоже очень напоминает провокацию, которая в свое время в Чебоксарах была проведена… Он обвинен по статьям 318, 319 УК, классика! При этом есть свидетели, которые опровергают версию обвинения, сам М. Резник в ходе провокации был сильно избит, человек, который был с ним, это тоже бывший член «Яблока», почему-то получил лишь административное взыскание. Мотивом же ареста Резника как меры пресечения послужил довод о том, что, будучи общественным и политическим деятелем, он может оказать давление на суд и потерпевших. Эта история получила широкую огласку во многих СМИ.
И также чего стоит такая «забавная» история о насильственном, при участии ФСБ, заборе в армию одного из лидеров движения «Оборона» Олега Козловского, несмотря на то, что призыву он не подлежал. Это произошло в декабре 2007 года, а сейчас, по окончании выборов, он был из армии освобожден, и военная прокуратура даже начала проводить проверку факта его незаконного призыва, хотя он изначально предоставлял справки, заявлял о том, что он не может быть рекрутирован.
Так вопрос: какую оппозицию хочет себе власть? Почему гнобится, в таком случае, любое независимое явление? К примеру, институт наблюдателей на выборах, я имею в виду и массовые случаи препятствования осуществлению наблюдателями полномочий, в том числе с применением силового резерва или угрозой такового применения. Также я имею в виду недавнюю историю с закрытием Европейского университета в Санкт-Петербурге за проект курсов по подготовке наблюдателей на выборах. При уничтожении любого независимого наблюдательства в общественно-политической сфере неуклонно растет вашими стараниями почему-то число наблюдателей тюремной жизни изнутри, то есть оппозиция у нас плавно перекочевывает за решетку. Самостоятельно мыслящий человек постепенно скатывается при таких условиях в сторону тюрьмы. Может быть, вы хотите себе тюремную оппозицию? Ведь если смотреть на ваши действия, вся ваша стратегия – в маргинализации действующих оппонентов, в перегоне их с открытого пространства в закрытое, с политического и гражданского поля в уголовное.
Господа хотящие оппозиции, вы сами бежите конструктивного диалога, вы отворачиваетесь от народа, который, в вашем понимании, лишь досадное приложение к газовым и нефтяным трубам, и чье имя вы поминаете всуе только тогда, когда того требуют задачи public relations. Вы сами выбираете вместо слов дубинки, биты, тюрьмы, вы творите ложь и несправедливость и проливаете кровь. Это приведет к тому, что однажды ваше чувство безнаказанности вас подведет, и тогда-то, создав миф об «оранжевой угрозе» и развернув полномасштабную борьбу с ним, вы получите реальную революционную ситуацию. Тогда умножаемое вами насилие и несправедливость достигнут своей критической массы. И вас не спасет никакая «ликующая гопота» и иные уловки. И вы сами создаете сегодня такое свое будущее. Если кто-то полагает, что нас можно запугать, нейтрализовать, уничтожить с помощью орды гопников, бейсбольной биты или тюрьмы, тот патологически ошибается, выдавая желаемое за действительное. Из тюрем мы рано или поздно выйдем, и еще более убежденными в необходимости борьбы с несправедливостью, и еще более закаленными духом. Избавиться от каждого из нас по отдельности можно, лишь уничтожив физически, но и тогда на место каждого из нас встанут десятки других, и они будут еще лучше тех, кто выпал. И я в этом убеждена, потому что никогда не иссякнут люди, которые не умеют жить с закрытыми глазами. Ну а весь парадокс настоящего дела в том, что фактически мы сидим, и нас судят за то, что мы осуществили свое конституционное право на жизнь, позволили себе защититься, реализовать свое право на личную безопасность. За то, что мы посмели себя защитить, за то, что посмели пресечь противоправные действия в отношении нас и – о, ужас! – посмели еще и задержать правонарушителей, доблестных борцов с «оранжевой чумой», причем задержать совместно с милицией, одних сил которой было в тот момент недостаточно для обеспечения безопасности и пресечения нарушения общественного порядка. Наша помощь там была объективно необходимой. И что за неписаный закон мы в итоге получаем? Либо ты подставляешь смиренно свой череп под биту или камень либо, если с таким проектом не согласен, идешь в тюрьму. Это такой ассортимент жизненных перспектив власть сегодня предоставляет оппозиционерам? Либо больница с увечьями, либо вообще могила, либо тюрьма? И неужели специально для прокуратуры, для стороны обвинения, надо сперва позволить, чтобы наемничий удар тебя достал, а уже затем, если сможешь, пытаться оборониться? И неужели обвинению нужно ничуть не меньше, чем пробитая голова, а окровавленного лица – недостаточно? И все это в комплексе разве не есть натуральный террор?
И я заканчиваю тем, с чего начала. Я прошу уважаемый суд принять такое решение, которое не стало бы очередным посланием, угрозой несогласным: «Заткнись, дай себя убить, иначе сядешь в тюрьму». Которое не стало бы сигналом погромщикам: «Продолжайте, ребята, дальше, все в порядке». Самое страшное, что может произойти, – это то, что может быть создан судебный прецедент одобрения действий погромщиков. В первую очередь это будет страшно для общества и его устоев. С уважением, Боровская.
Аудио выступления Елены Боровской:
Напомним, прокурор запросил Алексей Макарову 3 года, Елене Боровской и Дмитрию Елизарову 3, 5 года, Назиру Магомедову, Владимиру Титову, Роману Попкову 4 года и Сергей Медведеву – 5 лет общего режима.
24 марта Таганский суд назначил Роману Попкову, Назиру Магомедову и Владимиру Титову - 2 года и 3 месяца колонии общего режима, Алексею Макарову и Елене Боровской - 2 года, Сергею Медведеву - 2 года и 6 месяцев, а Дмитрию Елизарову C полтора года.
Фрагмент видео, ведут Попкова, Медведева, Макарова, Магомедова, Титова и Елизарова, нацболы салютуют — Да, Смерть!
Обсудить новость на Форуме