17:30 31.07.2007 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"

Выступление Гарри Каспарова на конференции "Другая Россия"

Вспоминаю, как год назад многие из вас были гостями первой Конференции "Другая Россия". Нам приходилось решать многие задачи по ходу. Сегодняшняя первая сессия как раз будет говорить об итогах прошедшего года: года борьбы, года борьбы "Другой России".

Как вы помните прошлая "Другая Россия" задумывалась как антисаммит в Санкт-Петербурге, на который были приглашены Путиным лидеры 7-ки. Из этого развилась огромная история. Я бы даже сказал истерия. Путин рассматривал антисаммит как еще один способ укрепления своих позиций и всем мире, и внутри страны.

Демонстрировалась значимость Путина и приемлемость как демократического лидера во всем мире. Поэтому многие политические и общественные организации решили, что было бы важным продемонстрировать всему миру то, что ситуация не столь однозначна как представляет кремлевская пропаганда. Сама концепция Конференции была настолько необычная, что у многих это вызвало и недоумение, и своего рода уверенность, что рано или поздно "Другая Россия" провалится. Подобные предсказания сопровождали нас с первых дней объявления проведения Конференции.

Многие из вас помнят ту уникальную атмосферу, которая сложилась в течение 2 дней в гостинице "Ренессанс" в Москве 11-12 июля, и этот эмоциональный подъем, когда все выступающие поднялись над узкими идеологическими рамками и говорили, как они видят будущее нашей страны, как надо выходить из тупика, в который завел путинский режим. Многим было трудно признать масштабную концепцию "Другой России", потому что она не вмещалась в эти рамки, в пространство, ограниченное бутафорскими политтехнологическими конструкциями, которые власть постоянно обновляет, подкрашивает. Понятно, что столь широкое объединение явно не вписывалось в эти декорации и многим казалось, что оно не в состоянии будет сохраниться в путинской России, так как различные силы - в том числе и центробежные силы внутри "Другой России" - разорвут ее рано или поздно на части.

После окончания той Конференции надо было думать, как трансформировать этот эмоциональный подъем, этот позитивный заряд. Мы понимали, что создается нечто вроде круглого стола, но круглого стола по геометрии политической фигуры не может быть.. Мы должны были искать формы консенсуса, формы взаимодействия, когда каждый должен был понимать позицию другого, даже самого неприемлемого оппонента. А задача заключалась в том, чтобы перевести формат круглого стола в формат практических действий.

Мы все понимаем, что в результате честных открытых выборов в России не будет доминации 1-2 партий, будет много разных политических групп, объединений. И все равно формально демократическая Россия неизбежно будет коалиционной, а это означает, что надо договариваться друг с другом, и "Другая Россия" начала эту тяжелую непростую работу - поиск точек консенсуса. Мы научились понимать друг друга с полуслова и находить такие точки пересечения, которые позволяли бы править геометрически политической геометрией.

Одна из проблем, с которой столкнулась "Другая Россия" уже в начале осени прошлого года, заключалась в том, что конструкция, которая сложилась на первой Конференции, была не только достаточно громоздкой, но и достаточно противоречивой в силу того, что многие представители правозащитных организаций испытывали иное нежелание принимать непосредственное участие в каких-либо политических действиях. И поэтому была принята попытка разделения функций. Появилось политическое совещание. Можно говорить о том, удачна была попытка или нет, но она была отражением наших усилий выбрать своего рода консенсуса уже по практическим действиям. Но в итоге все равно требовались реальные дела, которые позволили бы расширить зону действия "Другой России" не только в зале Конференции, в комнатах переговоров, но и более в широком объеме. Так появилась идея "Марша несогласных".

"Марш несогласных" должен был ответить на вопрос: в состоянии ли мы перенести вот эту концепцию взаимодействия разных политических сил, зачастую довольно противоречивых, но готовых объединиться ради главной цели: демократии и демонтажа путинского режима. Готовы ли мы, в состоянии ли реализовать эту концепцию на улице, привлекая сотни и уже тысячи наших сторонников? "Марш" на это ответил. Ответ был убедительным. Да. Эта концепция оказалась не просто живучей, она оказалась востребованной российским обществом, и это вызвало бешеную реакцию власти. Страх Кремля, страх перед неконтролируемой оппозицией, страх вот этих несистемных действий. И все это вылилось в крайне жестокие действия власти против "Марша несогласных".

Да, кто-то говорит, что "Марши несогласных" не столь многочисленны, чтобы так пугать власть, но она боялась явления, прекрасно понимая, что на сегодня не является первичной. Было достаточно людей, чтобы создавать критическую массу, которая в благоприятных условиях могла разрастись до каких-то неких объемов, размеров, которую власть уже не будет в состоянии контролировать. Именно поэтому власть так жестко приступила к разгонам "Маршей несогласных". Жестко в зародыше душить концепцию "Маршей" и использовать все имеющиеся в ее распоряжении силовые, пропагандистские ресурсы, чтобы идея "Маршей несогласных" была дискредитирована и в конечном счете разгромлена.

Но, тем не менее, "Марши несогласных" стали, как и "Другая Россия", одними из самых популярных брэндов в России. Потому что "Марш" окончательно сформировал "Другую Россию" как единственную противостоящую Кремлю оппозицию, которая полностью оправдывала свое название и действовала не в тех рамках, не в той логике, которую пытается навязывать Кремль всем субъектам политического поля. "Другая Россия" внезапно для многих начала оказывать влияние на весь политический ландшафт, потому что в свете всех акций "Другой России", в свете того эмоционального порыва, которые несли "Марши", стал виден коллаборационизм всех, так называемых наших оппозиционных групп, оппозиционных политических партий и - в первую очередь - оппозиционной верхушки этих организаций.

Конформизм, который удавалось скрывать какими-то заявлениями, после "Маршей" стал уже совершенно очевиден - в том числе и многим сторонникам рядовым активистам этих партий: КПРФ, Яблока и СПС. Неожиданно возникла ситуация, когда партийная верхушка начала использовать "Другую Россию" как торговую позицию переговоров с Кремлем. Это был довольно неожиданный поворот, который во многом вдохнул жизнь в прокремлевскую оппозицию, которая неожиданно воспряла духом, потому что у нее появилась задача: не допустить перетекания актива своих партий под знамена "Другой России". Кремль, находясь под впечатлением успехов "Другой России", впервые начал идти на определенные уступки и давать возможность этим политическим организациям заниматься своей деятельностью.

В отличие от них, "Другая Россия" устроена, конечно, иначе. Важно понять, в чем же секрет успеха выживаемости и способности "Другой России" быстро приспосабливаться к меняющейся политической ситуации. Дело в том, что "Другая Россия" не является, как, может, кому-то показалось, набором персональных политических организаций. Сила "Другой России" - это именно востребованность нашей концепции в обществе. Мы будем оставаться востребованными, пока будем стоять на 2 базовых принципах, объявленных на первой Конференции. Это

объединенная коалиция, объединенная стремлением всех входящих в нее политических организаций и отдельных граждан демонтировать путинский режим,
и наша приверженность к демократическим процедурам.
Поэтому изменение конфигурации ни коим образом не влияет на устойчивость "Другой России" и на ее способность проецировать очень важные свои идеи в российское общество. Важно, что мы сумели сделать шаг для разрушения политических барьеров, которые выстраивались и укреплялись властью в обществе.

Сегодня ни у кого не вызывает удивления то, как взаимодействуют между собой разные политические силы. Можно сказать, что вот это взаимодействие стало своего рода знаком для 2007 года, когда даже Кремль в своих политологических расчетах был вынужден считаться с такими новыми для него ситуациями. Принципиально важным является то, что в "Другой России" нет раскола между формой и содержанием. Наоборот, единство формы и содержания позволяют очень быстро реагировать на любые изменения. Например, возникшие "Марш несогласных" и его лозунги: "Это наш город", "Это наша страна".

То, что рождалось стихийно, очень удачно вписывалось в логику борьбы. То живое творчество людей, которые выходили на "Марши", и создавало ту необходимую атмосферу, ауру, в которой рождались новые творческие идеи. "Другая Россия" жила и живет этим постоянным живым взаимообменом. Кроме того, "Другая Россия" дала пример организованного, мирного постоянного сопротивления власти. Очень важный пример для людей, разочарованных в действиях режима, невидящих уже никакой перспективы, отчаявшихся из-за непонимания, как можно противостоять бездушной государственной машине. "Марши Несогласных" показали, что нас много. Хотя значительной части граждан присоединение в такой резкой форме протеста пока еще представляется слишком сложным, и власть всячески пытается продолжать политику запугивания, но, тем не менее, мысль, что нас много, охватывает все большее количество людей. Они видели, это нельзя было скрыть: в кремлевской агитке показаны по НТВ, что тысячеголосая "Нам нужна "Другая Россия" заставляла дрожать обитателей и Кремля, и Смольного.

Можно вспомнить многие выступления, которые были на прошлой Конференции, и вот вчера, рассматривая их тексты, я наткнулся на фразу, которая очень хорошо отражает суть и смысл "Другой России": "Главное открытие "Другой России" - антицинизм ее среды. На фоне прожженного твердокаменного цинизма власти это уже кое-что. Дух, который может стать политически плодотворным". Это написала Политковская после двух дней начала конференции. Это один из важнейших факторов нашего успеха. Успеха года борьбы.

"Другая Россия" не приемлет лжи и цинизма. Она создает совершенно иную территорию, другое гравитационное поле и живет по совершенно другим законам. И мы это уже видели один раз: 3 марта в Санкт-Петербурге, на наших глазах Россия стала другой. Многие из вас были на Невском проспекте, многие из вас испытали это невероятное чувство. Того, что многое изменилось. Трудно понять, что это та же улица, тот же город. Но это было не то, что несколько минут назад. Когда люди пошли по Невскому, как бы сбросив с себя оковы, давящие оковы путинского режима, стало ясно, что на эти минуты, на этот час это был наш город. Это была наша страна, и это была "Другая Россия".

Реализовывалась главная концепция, когда людские ручейки начинали вливаться в полноводную реку, которая в итоге запрудила половину Невского проспекта. Власть была к этому не готова. Перепугалась, потому что поняла: это только начало. Сегодня мы и обсудим эту методику борьбы. Поговорим о рисках, с которыми неизбежно столкнется наша страна, если режим сохранится в той или иной степени в марте 2008. И мы, конечно, должны говорить о стратегиях победы. Кому-то покажется это чересчур эпатажным, явно не соответствующим нашим возможностям, но на самом деле мы все хозяева своей судьбы. Я не сомневаюсь, что тот потенциал - эмоциональный, гражданский, который был накоплен за год в рамках нашей коалиции, в рамках "Другой России", - позволяет нам решать самые масштабные задачи. А задача сегодня, безусловно, одна - собрать все оппозиционные силы, собрать всех, кто согласен с нашей главной целью - с необходимостью демонтировать режим, который толкает нашу страну к катастрофе, и добиться победы в марте 2008 года.

Мы можем совместными усилиями приблизить день, когда будет подведена черта под деяниями этого продажного жестокого режима. Этот день настанет, когда от Владивостока до Калининграда пронесется уже многомиллионоголосая "Нам нужна "Другая Россия".

Источник: НБП

  Обсудить новость на Форуме