13:00 22.05.2008 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
Россиянин Михаил Ганган скрывается в Украине
— За политическую деятельность, — Ганган потирает пальцами бородку. Он член Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова. — Принимаю участие в реальной политике. Остальные ничего не делают, даже коммунисты. В 2003-м в Самаре я закидывал помидорами их лидера Геннадия Зюганова.
— Почему выехал именно в Украину? — интересуюсь.
— Потому что здесь состоялись демократические преобразования. От России недалеко, плюс не нужно визы, — объясняет Михаил.
Вспоминает, как в мае 2004-го, в день инаугурации президента России Владимира Путина, ходил в Большой театр в Москве.
— Шла опера ”Мазепа”. Думали, что появится Путин. Нацболы (национал-большевики. — ” ГПУ”), лиц 40–50, начали разбрасывать листовки. Требовали, чтобы президент пошел в отставку. Потом всех начали хватать. Меня не заметили. Досмотрел ”Мазепу” и пошел домой.
В декабре того же года нацболы захватили приемную администрации президента России. Требовали, чтобы Путин ушел с поста за уничтожение политических свобод, политические репрессии и отданные Китаю острова.
— Нас обвинили в попытке насильственного свержения государственного строя. За это дают от 12 до 20 лет тюрьмы. Впоследствии изменили на ”участие в массовых беспорядках”. В декабре 2005-го мне дали три года условно.
Пока длилось следствие и суд, Ганган сидел в тюрьме ”Матросская тишина” и в СИ ЗО на Пресне.
— Братва относилась нормально, хотя ” смотрящему” (старший в камере. — ” ГПУ”) приказывали прессовать нацболо в. В московских тюрьмах 80 процентов сидит даже не за мешок картошки, — добавляет. — Гастарбайтерам из Средней Азии, Украины, Молдовы по 30 эпизодов с украденными телефонами вешают.
Через год Михаила освободили условно-досрочно. Дали три года испытательного срока. Мужчина вернулся в Самару. В мае 2007-го организовал в этом городе Марш несогласных.
— За мной ходили шесть человек внешнего наблюдения. Потому должен был скрываться на подпольной квартире. Когда включил мобильник, меня взяли через 10 минут.
Говорит, после марша решил бежать в Украину.
— Все шло к тому, чтобы меня закрыть. Я взял рюкзак, попрощался с родными и поехал в сторону Украины. Автостопом 2000 километров — в Белгород, а там сел на электричку до Харькова. Потом — на поезд до Винницы. В этом городе живет мой соратник Ольга Кудрина. Она получила статус беженки. В России ей дали 3,5 года.
В Виннице Михаил снимал квартиру. Немного поездил по Украине, побывал в Крыму, Одессе. В декабре его задержали на винницком железнодорожном вокзале.
— Встречал знакомого, — говорит. — Подскочили оперы, заломили руки. Подбежали работники винницкого УБОПа. Бросили в машину и повезли к себе. До пяти утра беседовали. Выяснилось, что УБОП действовал по просьбе российских коллег.
За Гангана вступились винницкие правозащитные организации. 11 января россиянина освободили. Он попросил политического убежища.
— Процедура может растянуться на год, — говорит. — Имею код налогоплательщика, справку о праве работать. Хотел бы заниматься журналистикой в Украине. К местной политике охоты не имею.
Спрашиваю о главе национал-большевиков писателе Эдуарде Лимонове. В марте он приезжал в Харьков на похороны 86-летней матери Раисы Федоровны.
— Крепкий мужик. Ему 65, но держится хорошо. Партийцы обращаются к нему Эдуард Вениаминович. В 2004-м он поддержал ”оранжевые” события в Украине. Не конкретных политиков, а народный энтузиазм, — уточняет.
— В Россию пробовал возвращаться?
— Нет. Российский паспорт сдал в иммиграционную службу. С родителями переписываюсь, иногда звоню.
Говорит, что хорошо понимает украинский, но не разговаривает на нем.
— Вот Кудрина поступила в университет, — его лицо проясняется. — Перед тем заходил к ней. Сидела за книжками, готовилась к экзамену по украинскому языку.
Обсудить новость на Форуме