11:45 28.04.2008 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
Если бы я был председателем КПРФ
Российские коммунисты призвали всех образованных и творчески мыслящих людей высказать свои суждения и предложения по поводу размещенной в партийной печати программы КПРФ. Что ж, охотно откликаюсь. Считаю, что представители российской интеллигенции вправе высказываться по актуальным вопросам действительности и даже обязаны это делать. Иначе нет смысла в существовании этой самой интеллигенции. Не мастак я, однако, писать политические прокламации, а уж, тем более, сочинять программные документы. Выскажу лишь свои собственные, сугубо субъективные, суждения и внесу кое-какие предложения доступным мне образом. А умные головы из КПРФ пусть сами решают, претворять их в жизнь или нет. Воображу-ка я себя на какое-то время лидером компартии. И вот, чтобы я сделал на месте председателя КПРФ.
Для начала, внес бы в раздел программы, посвященной советской истории существенный, на мой взгляд, пункт о том, что главными причинами крушения СССР были не социально-экономические или политические, а духовные, идеологические. Советское руководство 60-70-х годов не сумело сформулировать новую, живую, зажигательную идеологию, или, хотя бы существенно обновить старую. Уже в то время партийные и государственные деятели недоумевали по поводу того, как же следует относиться советскому коммунисту к событиям, ну скажем, во Франции 68-го года. Вроде бы, и де Голь – друг, но ведь и ребята на парижских улицах с красными знаменами маршируют, за социальную справедливость с властями борются. А после событий в Праге, СССР и вовсе стал восприниматься левыми всего мира как оплот реакции и консерватизма. Советское руководство и впрямь проявило здоровый консерватизм, подавив Пражскую весну. Но симпатии коммунистов и социалистов большинства стран мира были потеряны. На этом примере видно как столкнулись между собой разные составляющие идеологии КПСС: национальная и интернациональная. Что главнее – интеграция в мировое коммунистическое движение или национальные интересы России? Не стоит забывать о том, что коммунизм в начале века называли «молодостью мира». А Советская Россия воспринималась как самая молодая, прогрессивная, наполненная живой энергией республика. В эпоху брежневского застоя, добившись определенного, довольно высокого, уровня материального благополучия и социальной справедливости, партийная и государственная элита успокоилась и расслабилась. Реформы, предпринятые было Косыгиным, были заторможены, а страна присела на нефтяную иглу. Не предложив народу привлекательного и реального образа будущего, власть обрекла людей на безверие и уныние. А ведь "в Россию можно только верить". В брежневскую Россию перестали верить не только граждане СССР, не только коммунисты других стран, но и сами советские партийцы. На словах клятвенно заверяя советскую власть в своей преданности, они уже тогда стали желать ее крушения. Эти перерожденцы и привели к власти Горбачева.
Выработка новой идеологии является актуальной проблемой и сегодня. И если бы я был председателем КПРФ, то формировал бы ее на основе синтеза национальных, социалистических и (не удивляйтесь!) либеральных ценностей. Либерализм как идеология – разрушительна, деструктивна и опасна. Но сами либеральные ценности, сформулированные еще два века назад (право человека на жизнь, свободу, собственность, на равенство перед законом, на свободу слова, печати, собраний, на участие в решении государственных дел), не только не потеряли своей значимости, но становятся чрезвычайно актуальными в условиях воцарившейся в России реакции. Более того, на месте председателя КПРФ, я бы внес в программу пункт о необходимости борьбы за подлинную демократию, добивался бы смягчения политического режима, наставал бы на достижении такого положения вещей, при котором существовали бы равные возможности для всех реальных участников политического процесса в России. Только через демократию, только лишь при наличии широких политических свобод в обществе возможно мирное обретение власти. В противном случае, остается только революция. Готовы ли к ней члены КПРФ?
Из вышеизложенного вытекает логическое умозаключение о необходимости сотрудничества с любыми политическими силами, противостоящими власти. И я бы на месте лидера КПРФ, сохраняя свои взгляды, идеалы и принципы, шел бы на союз со всеми оппозиционерами, не взирая на идеологическую несхожесть, старые обиды или личные амбиции. В настоящий момент непозволительно заниматься самолюбованием и по - снобистски воротить нос от потенциальных союзников. В современной России ни одна политическая партия не способна поколебать Систему и взять власть в одиночку. Необходим широкий гражданский фронт, коалиция, союз, который вобрал бы в себя весь спектр политический сил. Пусть там будут левые и правые, националисты и либералы, правозащитники и профсоюзные деятели. Общество должно само выбрать тех, чья программа, позиция, теория и практика окажутся более привлекательными. Такие структуры уже есть, но КПРФ почему-то не спешит идти на контакт с ними.
На месте председателя КПРФ я бы под страхом отлучения от партии запретил бы коммунистам и, прежде всего, самому себе, употреблять выражение "антинародный режим", ставшее предметом насмешек и издевательств со стороны противника. Пусть он будет лучше антисоциальным, антинациональным, преступным, полицейским, фашистским, каким угодно, только не "антинародным". Вообще, смена риторики - проблема "архиважная". Составленная программа партии пусть лежит где-нибудь в партийной канцелярии за семью печатями, а вот ее основное содержание должно быть сформулировано в виде коротких, ясных, конкретных тезисов. И они, конечно, должны быть привлекательными для общества. Совсем необязательно, на мой взгляд, притягивать за уши цитаты из Ленина и Сталина и обосновывать особенности текущего момента их гениальными предвидениями. Авторитет отцов-основателей партии не подлежит сомнению. Но то, что было верно и актуально в начале и середине ушедшего века, потеряло свое значение сегодня. Сам Ленин не был бы ленинцем сегодня!
Если бы я был лидером российских коммунистов, то активизировал бы культурную политику партии. В свое время Геннадий Зюганов выступил в печати с абсолютно верной, хотя и немного запоздалой, статьей о партийной литературе. Но реальных шагов в этом направлении сделано не было. А ведь слово порой пострашнее автомата бывает. Вот и надо, поэтому, использовать в партийной работе, раскручивать и пропагандировать произведения современной взрывной, антибуржуазной литературы. Неплохо было бы каждому партийцу знать имена и быть хотя бы знакомым с творчеством Эдуарда Лимонова и Захара Прилепина, Михаила Елизарова и Алексея Цветкова, Ильи Стогова и Павла Крусанова. Я уж не говорю о том, что коммунистический агитатор должен быть вооружен знаниями, почерпнутыми из историко-философских монографий Вадима Кожинова и Александра Панарина, Сергея Кара-Мурзы и Александра Зиновьева. А молодым коммунистам не стоит брезговать даже Владимиром Сорокиным. Его ернически злой "День опричника" - прекрасный образец политической сатиры, дающей убийственную характеристику путинской России.
Как лидера КПРФ меня серьезно бы волновал вопрос о внутрипартийных отношениях. Разоблачая всевозможных кротов, препятствуя карьеристам и приспособленцам, следует способствовать созданию партийной атмосферы, проникнутой духом демократизма, товарищества и взаимной поддержки. Чем больше будет новых, даже неординарных и экстравагантных, идей в партии, тем лучше. Я бы даже сказал, что необходим бульон идей, из которых родится новая идеология и стратегия партии. А новые идеи появятся только в результате омоложения партии. Необходимо в этой связи создать такой образ партии, который был бы привлекательным для молодых, творчески мыслящих, оппозиционно настроенных интеллектуалов. Такие есть, надо искать. Будучи председателем КПРФ я бы не стал разбрасываться людьми в результате конфликтов, спровоцированных властью, берег бы каждого нового сторонника и сочувствующего. Тем более, если этот новый сторонник будет известен и почитаем в обществе. Да и людей, отошедших по каким-то причинам от партии, не стоит предавать анафеме, а продумать возможности союзнических отношений.
Касательно социальной опоры партии, я бы на месте главы компартии не стал бы злоупотреблять понятием "трудовой народ". Где он, этот трудовой народ, чем он дышит, к чему стремится? Все эти заводские проходные, выводящие в люди, давно закрылись вместе с заводами, колхозы еле дышат, а рабочие и крестьяне погрязли в пьянстве, пороке и равнодушии к своей собственной участи. А рабочие, скажем так, элитных предприятий, вроде "Газпрома", вполне довольны существующим положением вещей. Основная масса населения, занятая в сфере услуг, – это трудовой народ или нетрудовой? Ничего ведь не создает он своим трудом, только вкалывает с утра до ночи, чтобы на хлеб хватило. Многочисленная армия менеджеров, занятая в своих офисах распределением и перераспределением, - это трудовой народ? А работники науки и образования? Я бы напрямую обращался к обществу, а не к трудовому народу. К широким слоям общества. Нашим сторонником может стать кто угодно.
Символика у КПРФ также не самая удачная. Глядя на нее, хочется почитать на ночь какую-нибудь милую и скучную книжечку о былых боях и победах и спокойно лечь спать, не думая ни о какой борьбе и ни о каких потрясениях. Знамя я, конечно, на месте председателя КПРФ, оставил бы красным, а вот над эмблемой и лозунгом хорошенько подумал бы. Хорошо бы наполнить эмблему яркими резкими цветами, а девиз боевым содержанием. Не пришло еще время для успокоения и мирного созидательного труда в социалистическом обществе. Идет время политической борьбы. В соответствии с этим и надо подбирать партийные символы. "Родина или смерть!" - в свое время звучало неплохо. "Россия - все, остальное – ничто!" - весьма удачно придумано нацболами. Что-нибудь в этом роде необходимо и КПРФ.
И, наконец, самое главное. В программе КПРФ нет ясного, четкого ответа на вопрос о том, как компартия собирается взять власть, какие методы борьбы будет использовать. На месте лидера российских коммунистов я бы призвал своих сторонников к участию во всех общественно-значимых политических мероприятиях. Сочетал бы парламентские и непарламентские методы борьбы, делая упор на последние. Организовывал бы акции протеста своими силами и вливался бы в протестные колонны союзников и даже попутчиков. Не ограничивался бы участием в парламентских выборах и шествиями во время традиционных праздничных демонстраций. Одно слово лидера крупнейшей оппозиционной партии России способно привести в движение миллионы людей. Руководство КПРФ должно дать ответ обществу и самим себе на важнейший вопрос: что для КПРФ дороже – принцип самосохранения или служение народу? И если – первое, то будем считать КПРФ умеренной консервативной партией, далекой от революционной борьбы, не претендующей на власть и довольствующейся 12-ти процентными результатами выборов. Если же для КПРФ главная цель, смысл и содержание деятельности – благополучие общества, величие и процветание России, то некоторые изложенные здесь мысли можно было бы принять к сведению.
Обсудить новость на Форуме