18:45 18.12.2008 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
Записки революционера
"Выйдем плечом к плечу" призывал меня в 13.30 знакомый голос из радиоприемника. Но, спустя час, выйдя из метро Маяковская, плечом к плечу стояли отнюдь не оппозиционеры, а менты и ОМОНовцы, коих было чуть не в два раза больше. У них были такие дружелюбные лица, что действительно можно было заподозрить сих милитаристских товарищей в желании поводить хоровод вокруг наряженной заранее елочки. Некоторые товарищи милиционеры ( или «шапки», как их еще называют некоторые бунтующие) даже держались за руки. Порадовало, что на этот марш наконец-то собрались не только наши органы и, брызжущие слюной от восторга, журналисты, а настоящие оппозиционеры. ОМОНовцы хоть посмотрели, как они выглядят. Как сказал мне один срочник, державший оцепление: "Нас начальство направило. У нас разнарядка". А его раскрасневшийся товарищ подтвердил сей тезис, сообщив, что они приехали разгонять хулиганов и алкашей, а потом, взглянув на мои дреды, не преминул сообщить, о моей продажной американской душонке. Потом он вдруг прервался и задрал голову к небу. В этот момент с крыши зала Чайковского полетели тысячи листовок (летели они, кстати, красиво), товарищи на крыше зажгли красные дымовухи, вдохновенно проорав в заботливо предоставленную им заранее технику "Мы за поправки!" и "Хватит раскачивать лодку". Это были доблестные представители «России молодой» или «румоловцы». Проход на крышу им, думается, выстлали ковриками. Чтоб не запачкались. Тем временем люди кинулись подбирать листовки. Содержание коих, как и следовало ожидать, было на редкость «остроумным». Молодых и пожилых людей начали "ментовать". ОМОН выкручивал руки, швырял головой об асфальт, некоторых запихивали в автозаки лежа. Встретила своих товарищей-журналистов. "Заяц, ты здесь какого хрена? Я тебе год назад говорил уже – не лезь" - кинулся ко мне знакомый фотограф. "А я верю во все это. Я несогласна. Это мой протест, я хочу быть услышана". Кира махнул на меня рукой. Вдруг журналисты, распихивая друг друга, кинулись к дверям зала Чайковского. Потоком меня тоже вынесло в эту сторону. Там, спокойненько, сложив руки, стоял Эдуард Лимонов. Он молчал, поправлял кепочку и ждал. Не напрасно. Буквально через полминуты под белы рученьки доблестные ОМОНовцы увели лидера к себе в "покои". Зажгись фаера – я закашлялась. Расплывшийся дым придал происходящему романтический флер. ОМОН в пластиковых шлемах и жилетах почти в рапиде выкручивал руки стоящим рядом девушкам, колотил дубинками пенсионерок и швырял в автозаки всех подряд. "Зося!" - окрикнул меня мой однокурсник. "Антоша! И ты здесь". Мы радостно обнялись, я собралась показать ему нащелканные фотки. Как в полуметре от себя я услышала: "Эту вон бери. И того тоже". ОМОН схватил меня за пальто. "Предъявите документы". "Сначала вы свои". Пока я рылась в сумке и протягивала свой паспорт, меня уже волокли к фургону. "Эту - в Мещанское". Ослепительно, клацая как грачиные клювы, защелкали фотокамеры. Дверь открылась – меня зашвырнули. Автозак уже был переполнен. Мне даже уступили место. Джентльмены видать собрались. Как я поняла, заключенных автобусов сортировали тематически. Я попала к Лимоновцам. Вокруг чернели флаги НБП, под сиденьем красовались растяжки. Народ собрался веселый – обсуждали Керенского. Заголовок поста, кстати, – его авторство. "Володя" - протянул мне руку, сидящий в углу парень в камуфляже. "Зося" - ответила я рукопожатием. "Журналистка?". Я замялась с ответом. "Почти". Тогда я еще не знала, что буду сидеть именно в этом автозаке, мне просто приглянулась перспектива. В смысле, открывшийся вид. Дверь фургона открылась, и внутрь швырнули парня в косухе с вдрызг разбитой бровью. Стало его очень жалко. А в этот момент довольно известный нацбол Кирилл Емельянов и еще один внушающий уважение товарищ подняли в нашем автозаке бунт. Они открыли люк и вырвались на крышу фургончика. ОМОНовцы бросились туда же. С той стороны оконных решеток опять защелкали грачиные клювы, народ закричал (в кой-то веке!). Бунтовщиков схватили, затолкали обратно, предварительно хорошенько приложив об металлические крепления. Машина тронулась. Интересно разглядывать Москву через решетку ОМОНовского фургона, все сразу кажется таким конформистским. Тем временем, выяснилось, что парень, к которому я отнеслась с таким участием оказался "засланным казачком", а именно румоловцем. Ой, как же парню промылили мозги! Ну и чушь же он нес, защищая своих жирных папиков. А у НБПшников язык без костей, спустя 40 минут препирательств у меня уже уши вяли. Договорились помолчать. Тем временем мы совершали уже третий круг по Сретенке. Интересно почему? Наверно, хотели след запутать. Старшие товарищи научили прятать флаги и улики. Флешку из фотоаппарата надо вытащить и спрятать в трусы. Что я и сделала. Спасибо за совет. Фургон остановили. Периодически, к нам заходили менты – зачитывали фамилии. Румоловца Рустама вывели первым делом, в отделении я его не видела – "крыша" позаботилась. Я окинула взглядом своих соседей – много молодых девчонок, пара взрослых чуваков лет 35, затесавшийся юрист, пареньки – мои ровесники и бедняга с расквашенным лицом и заплывшим глазом. Пока сидели, еврейского вида папаша, по кличке "палеонтолог" толкал телегу о зажравшихся верхушках – виновниках демографического кризиса, охранявшему нас ОМОНовцу. Тот выслушал, почесал репу и выдал "Да я в этих делах не силен. Наверно, ты, корешок, прав". Мой сосед Володя принялся читать революционным голосом стихи. Захотелось в туалет. На мой вопрос "можно ли сходить в туалет" ОМОНовец ответил многозначительное "в штанишки". Я разозлилась. Не вслушиваясь, в выкрикиваемые ментом фамилии, выпрыгнула из фургона в ближайшей тройке. Кстати, автозак оказывается довольно высокий, просто, когда тебя в него зышвыривают, внимание на этом как-то не заостряется. В отделении держали долго, заполнять надо было тридцать тысяч бумажек. Протокол того, протокол сего. В объяснении сотрудникам я диктовала, что пришла фотографировать несогласных. "А ты сама несогласна?" - спросил у меня дружелюбно настроенный товарищ в погонах. "Да" - воинствующим голосам ответила я. "А с чем, хоть знаешь?" "С полицейским режимом. С тоталитарным строем. С поправками в конституцию… "Ну, хватит демагогии разводить. Леша, занимайся делом – грубо прервала меня местная моложавая тетка, видимо, какая-то начальница. Мы ее окрестили "Гитлер в юбке" настолько она кайфовала от своего властного положения. – "Видите ее пальчики катать" Леша перестал писать, поднял на меня глаза и произнес "А я может тоже несогласен. Я эту девушку поддерживаю". Все засмеялись. Меня увели писать заявление на отказ от дачи отпечатков. В раппорте ОМОНовца заявлялось, что я мешала движению транспорта (видимо, стоя на ступеньках зала Чайковского), выкрикивала лозунги и жгла фаеры. "Давайте напишем, какие они лозунги кричали. У нас вон транспарант ихний есть" - предложила Гитлер. Радостные менты развернули черную ткань "Лапы прочь от конституции» по слогам прочитал ОМОНовец. Мне в протокол написали почему-то "Долой Путина!" Потом составляли протокол задержания. На мое счастье, среди задержанных оказался отличный юрист, который подсказывал мне мои права. Направить дело на рассмотрение по месту жительства, (так и не направлено), копия протокола (так и не выдана). В конце концов, юриста заткнули. В зал ввели несчастного с расквашенной рожей и вместо того, чтобы вызвать ему скорую, стали клещами вытаскивать из него показания. Он же не мог связать двух слов, и, казалось, вот-вот потеряет сознание. Меня вывели. Я осталась один-на-один с ментом. Он, поблескивая маленькими глазками, стал рассуждать о том, что на митингах берут почему-то только очень симпатичных девушек. Я рассказала ему о статье 31 Конституции РФ: о праве проведения гражданами мирных митингов и демонстраций без оружия на любой территории РФ. Он рассмеялся. Ну да, может быть не очень к месту. Мне хотелось плюнуть ему в лицо. Правда, мои сокамерники уверяли меня, что органы не в чем не виноваты, что у них просто работа такая. Отвели к товарищам – в КПЗ. Кому-то позвонили, сообщили радостную новость – шествие удалось, прошли от Павелецкой до Ордынки. КПЗ озарили радостные вопли. Еще звонок – захватили Кремль. Камера наполнилась поздравлениями. Вообще они все оказались очень хорошими ребятами. Уговаривали меня вступить в НБП. Мы долго спорили. Договорились, что я буду выходить рядом с ними, плечом к плечу, но не под чьим-то флагом, а под собственным именем. Мы обнялись. Воцарилась атмосфера единства и чего-то великого. Только чего, пока было непонятно. Меня еще долго держали. Гитлер в юбке свирепствовала и цеплялась к каждому задержанному. Хромающего Кирилла Емельянова фотографировали фас-профиль у грязной обшарпанной стены. Довольные ОМОНовцы развалились на стульях. Антона уже выпустили из ОВД Хамвовники, и он постоянно звонил мне – караулил у выхода. "Слушай, Зося, а ты в ближайшее время ничего не собираешься захватывать? – спросил меня мой сосед по автозаку Владимир, тот самый, который читал стихи – а то могли бы встретиться как-нибудь?" Вот так. НБПшники тоже люди. С чувствами. Воскресный вечер подошел к концу. Суд назначен на четверг. Все мы прошли по статье 20.2 – участие в несанкционированном митинге. Ну что ж. До новых встреч, ребята. Кар-кар-кар.
Обсудить новость на Форуме