12:00 09.09.2010 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
"Законопослушный гражданин", реж. Феликс Гэри Грей, 2009 г.
"Законопослушный гражданин" вышел на экраны чуть меньше года назад, как раз в самый разгар "обамамании" и вообще лево-либеральной свистопляски в США. В фильме есть настолько прямолинейные намеки, что нужно быть слепым, чтобы не заметить на кого зрителям "указывают пальцем". Чего стоит хотя бы тот факт, что в картине ключевой представитель Системы, которой бросает вызов герой-одиночка, – успешный чернокожий юрист. Это кино трудно расценить иначе, как черную (в данном контексте правильнее сказать – белую) метку Бараку Хуссейновичу.
Главный прием, который применяют авторы "Гражданина" и который придает картине политическую остроту известен давно, использовался неоднократно, и, с уверенностью можно сказать, будет использоваться до тех пор, пока существует общество, от которого, как известно, никто, в том числе и художник, не может быть свободным. Кстати, именно советские авторы в свое время использовали этот прием на полную катушку.
Для донесения неприятных истин, крамольных ("политически некорректных") смыслов, в общем, всего того, что в английском языке обозначается словом controversial ("спорный" и т.п.) есть такой надежный способ, как вкладывать всю эту крамолу в уста отрицательного персонажа. Или персонажа может быть не однозначно отрицательного, имеющего за душой "свою правду" и не обделенного – как Шелтон – харизмой, но заведомо находящегося outlow, за гранью социума. Потому что "плохому парню" – можно. С него никому не предлагается брать пример. Он не обязан следовать нормам какой бы то ни было корректности. Он не озабочен тем, а как бы не подорвать вдруг общественное согласие. Он может говорить все, что думает, и в той форме, какую сочтет нужной.
В свое время советские литераторы, сценаристы, драматурги сумели протащить через цензуру в свои произведения гигантское количество буквально антисоветчины, хлесткой, эффектной, содержательной, убедительной антисоветчины, просто-напросто вкладывая ее в уста белогвардейцев и прочих негодяев, которым можно. И этот же прием по полной программе используют авторы "Законопослушного".
В "Законопослушном гражданине" вся ирония этой свободы кино-плохишей, проявляется в сцене с судьей, которую главный герой ловит на некомпетентности. Он "с потолка" приводит ей некий "прецедент", выдумывает его, заявляет, что согласно этому прецеденту, его надо освободить. Судья соглашается на это, после чего Шелтон тут же саморазоблачается ("Я все выдумал"), а на самом деле разоблачает ее. Блестящая сцена! Концептуальный выпад против современной юриспруденции как таковой. А потом террорист обзывают эту судью "сучкой" и "безмозглой патаскушкой". "Что стало с понятием справедливости?! Вы хоть отличаете черное от белого?!", - орет он на нее.
И тогда судья стучит молотком по столу и требует: "Выбирайте выражения!" О, какая меткая и ядовитая сатира на политкорректность. Ведь она призывает его именно к политкорректности, которая есть вещь лингвистическая. Политкорректность – это как раз про слова, про то, что можно, а чаще про то, чего нельзя говорить. А он этой профнепригодной истеричке совершенно резонно отвечает: "А что их (выражения – T.D.) выбирать, дамочка?" Я же и так уже, как бы говорит он ей, отрезанный ломоть, отщепенец социума, а потому могу резать правду-матку.
Можно было бы также перечислять приемы "эзопова" языка, примененные в фильме. Более того – язык не очень то и эзопов. Скорее речь идет о том, что можно назвать символическими обобщениями. Уже начиная с выбора места действия можно говорить об определенном символизме. Филадельфия – один из очагов, первых форпостов американской государственности. Столица во время Войны за независимость и первая столица США после провозглашения суверенитета. Именно в этом городе были приняты Декларация независимости и Билль о правах. Вот если, например, первая ассоциация с Бостоном в смысле каких-то американских патриотических вещей – это Бостонское чаепитие, акция повстанческая, почти бунтарская, то Филадельфия наоборот символизирует системное, даже бюрократическое американское государственное строительство. А в фильме герой-одиночка бросает вызов не только юридической системе, но фактически всей государственной машине Соединенных Штатов.
Кроме того, Филадельфия с самого начала была самым полиэтническим городом страны. Здесь издавна была весьма многочисленная черная община, здесь осели многие бежавшие с Юга рабы во время Гражданской войны. Вообще, очевидно, что расовая или половая принадлежность персонажей фильма не является случайной, и тоже несет в себе определенные обобщения. Главный герой у нас, прямо скажем, белый. Тогда как два ключевых представителя Системы в фильме, прокурор и женщина-мэр принадлежат к расовому меньшинству. То есть Шелтон бросает вызов именно современной, мультирасовой и феминизированной американской политической элите, где на ведущих позициях находятся люди, которым еще несколько десятилетий назад вход на столь высокие посты был де-факто закрыт.
Когда на экране появилась мэрша-афроамериканка, я не смог сдержать улыбки. Это уже такой крен в сторону пресловутых стандартов политкорректности, что отдает мультиками, комиксами, анекдотами или типизированным соцреализмом. В эпоху зрелого соцреализма практически в каждом произведении этого жанра, во всяких там "Журбиных" обязательно должен был быть убеленный сединами глава обкома, этакий "батя", мудрый и заботливый отец родной. Так и тут, только стереотип, стандарт другой. Осталось только сделать эту мэршу открытой лесбиянкой и человеком с ограниченными возможностями. Потому что, как известно, нет ничего более политкорректного, чем чернокожая одноногая ВИЧ-инфицированная лесбиянка.
Но шутки в сторону. Если попытаться примерно догадаться о политических пристрастиях главного героя, то что мы можем о нем в этом смысле сказать? Во-первых, мы слышим, как он апеллирует к библейским ценностям. "Я заставлю этих коррумпированных чиновников заплатить, - говорит он, - и это будет по-библейски". Здесь мы сталкиваемся с категоричной ветхозаветной логикой воздаяния и отмщения ("Глаз за глаз", "И не спасет нечестие нечестивца", "По делам их да воздастся им" и все такое прочее) и, как можно предположить, в лице главного героя имеем дело с разновидностью христианского фундаментализма, так характерного для Соединенных Штатов. Во-вторых, мы видим, как он цитирует (выписывает на бумажку) цитаты из фон Клаузевица, этого полубога войны. И, наконец, мы вообще узнаем, что он – сверхсекретный агент, который на переднем краю войны с международным терроризмом защищает Америку от плохих парней.
То есть он получается у нас таким примерно правым парнем. Правым не в сиюминутном конъектурном смысле, не в том смысле, что голосовал за республиканцев на последних выборах, но в более серьезном, даже философском смысле, в смысле своего мировоззрения. Релятивизму и беспринципности современной либеральной юриспруденции он противопоставляет фундаменталистский моральный максимализм и уже упомянутую ветхозаветную логику кары.
С другой стороны все его противники из числа системных функционеров показаны в очень невыгодном свете. И несмотря на формальную победу государства в финале, можно с уверенностью утверждать, что моральный перевес остается полностью на стороне Шелтона. Во-первых, в смысле харизмы Шелтон в исполнении Батлера напрочь убирает всех своих оппонентов. Более того, его визави, чернокожий прокурор сделан ну очень несимпатичным, буквально отталкивающим. Лопающийся от самодовольства упрямый карьерист. Совершенно не представляю зрителей, которые могли бы ему симпатизировать. Разве что из расовой солидарности.
Во-вторых, не только в главной линии противостояния Шелтон-прокурор, но и во многих ответвлениях сюжета, раз за разом Система предстает в максимально неприглядном свете. Вот, например, линия помощницы прокурора, над которой он доминирует, которая позволяет ему увлечь себя на эту юридическую стезю, отдает этой стезе лучшие годы, и уже начинает сомневаться, уже начинает раскаиваться в своем выборе, а ее шеф еще и подставляет ее, как и других своих коллег, под бомбы Шелтона. Подставляет только и исключительно из-за своего упрямства, самолюбия и эгоизма, на что ему совершенно справедливо указывает старший коллега, которому самому суждено пасть жертвой одинокого мстителя.
Или эта судья, которая за секунду до того, как ей вышибут мозги, говорит, что должность судьи нравится ей потому, что там она может делать, все, что ей в голову взбредет. Наконец, эта негроидная дама-мэр, которая говорит по поводу Шелтона своим американским "силовикам" в принципе то же самое: "Мне плевать, как вы это сделаете", то есть буквально "Плеванто на законо!"
Наконец финал. Внешняя победа бюрократии, "если поскрести" на поверку оказывается более чем пирровой. Во-первых, прокурор говорит своему противнику: "Ты научил меня, что с убийцами нельзя вести переговоров". То есть урок усвоен, буквально так! Террорист-одиночка продавил своих оппонентов, навязал им свою жесткую позицию морального максимализма, фактически заставил признать его правоту!
Но главное – что мы видим в финале в сугубо юридическом смысле? Мы видим абсолютно незаконную внесудебную расправу над человеком, который не был признан виновным судом. По какому, собственно говоря, праву, эти "законники" подложили в камеру к Шелтону бомбу (пусть даже его собственную)? Это же незаконно! У них вообще нет доказательств его причастности ни к одному преступлению, за исключением убийства сокамерника. И в любом случае никто не давал им права проносить к нему в камеру бомбу, зная, что она взорвется. И это – юристы! И эти люди поставлены защищать закон и порядок.
Более того, если оставить в стороне все эти правовые штуки, и просто сравнить террориста с "законниками", то что мы увидим в финале? Мы увидим как бездарные чиновники и зажравшиеся крючкотворы расправились с героем Америки, буквально так! Шелтон – это, между прочим, парень, который защищает свою страну, защищает этот "Сияющий храм на холме" от сил зла, от всяких усамов бен ладенов, которые желают этой стране зла. Который сделал для этой страны больше, чем они все, чем все эти бездарные судьи и прокуроры вместе взятые.
Кто будет защищать общество и цивилизацию, когда перебьют всех таких, как герой Батлера? Белых гетеросексуальных мужчин-христиан, у которые есть четкие принципы, которые отличают черное от белого. Кто будет защищать, я спрашиваю? Этот мультирасовый сброд, scum, который мы наблюдаем в "Законопослушном гражданине" в качестве новой американской элиты, и который позавчера слез с социального пособия? Почему этот прокурор настолько самодовольный, почти до карикатурности, как его сородичи на золотых унитазах в клипах хип-хоп и арэнби? Потому и самодовольный, потому по самому. Потому что из грязи в князи. Потому что, поди, еще папашка его успел какой-нибудь наркотой в гетто поторговать, а этот то – о, да! Совсем другое дело. Высоко взлетел. Орел. Вороной.
Или может быть общество и цивилизацию будут защищать эти бабы в судейских мантиях и мэрских креслах, которых мы наблюдаем в фильме и Которые в принципе не понимают, что такое закон? Они себя то не могут контролировать, как они будут контролировать безопасность граждан?
Мне кажется, авторы фильма недвусмысленно подводят зрителя к мнению, что не должно дело обстоять таким образом. Горе Системе, если таких, как Шелтон, она выталкивает во враги себе, толкает их на путь террора. Мне кажется, авторы как бы говорят нам, что не должны главной страной мира управлять бабы, ниггеры или пидоры.
Обсудить новость на Форуме