12:30 08.02.2011 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"

Русская сатьяграха против полицейщины

Начало года уже обозначило основной тренд ближайшего времени: в этом сезоне снова в моде репрессии. Ожидаются фабрикации уголовок, обыски, точечные посадки, временами тотальное закошмаривание. Русские люди говорят: готовь шубу с лета, а еше - от тюрьмы не зарекайся, значит самое время пораскинуть мозгами куда ныкать флэшки и симки, что положить в сидор, освежить правила поведения на допросе.

Чего ждать от доморощенной софт-диктатуры? Вряд ли нас ожидают массовые посадки - в этом случае "Другая Россия" неминуемо становится в глазах народа партией №1, Кремль это видит в ночных кошмарах. С креативом у охранки туго, поэтому будут использоваться проверенные методы. Давить будут стараться по-тихому: давать условки, держать под плотным колпаком, угрожать и делать мелкие пакости (пытаться отправлять в армию, увольнять, отчислять и пр.). Как и прежде, будут популярны "левые" уголовки (в любом состоянии надо помнить, что поступок, квалицицирующийся по УК, является подарком системе, которым она обязательно воспользуются, а ты, совершив его, подставишь Партию. Кроме 282 и производных), возможны и провокации. Также продолжатся попытки собирать на нас "компромат". Охранка будет давить на наиболее ярких активистов, кошмарить вновь пришедших и планомерно попугивать остальных. В общем, ничего нового.

Махатма Каранчандович Ганди, чей опыт сегодня буйно прорастает на русской почве, умело использовал против системы ее же силу. Его прикладная философия при ближайшем рассмотрении не только органично вписывается в схему поведения нацбола, но давно и плодотворно нами используется. Остается лишь систематизировать имеющийся опыт.

Репрессия, как и любое действие, имеет две стороны. С одной - наносимый Организации удар, с другой - демонстрация мерзской полицейской сущности государства. Последнее дает мощные основания для публичной критики системы и повышает моральный статус преследуемого. Государство будет считать действие успешным (а значит неизбежно будет повторять его с новой силой вновь и вновь), если оно достигнет своей цели. В большинстве случаев, когда целью является "ломка" конкретного человека - если товарищ свернет свою политическую деятельность или вообще ссучится и перестанет быть товарищем. Если человек, напротив, пойдет на лобовой конфликт, не сломается и не свернет, то это будет заведомым проигрышем.

Второй критерий успешности - соизмеримость затраченных усилий и полученных издержек с результатом. В случае, если государство получит геморрой из-за своих неразумных действий, а результата - с гулькин хрен, будет пересматирваться сама практика использования тех или иных методов подавления. Массовые посадки соратников по ныне запрещенной НБП закончились после резонансного процесса по делу АП - издержки многократно перевесили результат.

Тактика противостояния полицейскому государству должна сочетать два подхода. Первый касается линии поведения репрессируемого по отношению к системе, второй - тактики его защиты Организацией.

Итак, гандизм по-русски: не бойся, не верь, не проси (а требуй). В этом - весь кодекс поведения нацбола по отношению к системе и ее представителям. Неизменная тактика противостояния на каждый день: тебя пугают, а ты не пугайся. От тебя чего-то требуют - объяви бойкот. Хотят по-тихому - устрой скандал на всю страну. Нельзя делать ни шагу назад: нащупают слабое место - ударят туда со всей силой.

Надо также учитывать, что у государства не остается никаких запасов народного доверия, колониальные власти начинают понимать, что любое их необдуманное действие может привести к широкому возмущению, поэтому разбрасываться "громкими" репрессиями не в состоянии. Как ни крути, благодаря давлению общества число политзеков плавно снижается, большинство сегодня получает условки. Это не означает снижения уровня репрессий - меняются методы. Отсюда: столкнувшись с преследованиями, необходимо всякий раз бузить так, чтобы репутационные потери власти (и конкретных исполнителей) были больше, чем польза от осуществления самого акта репрессии. Это война, в которой бездействие или молчание приравнивается к проигрышу сражения.

Идеи Махатмы и Лимонова применимы к любому аспекту столкновения с государством. Мирный бунт может выражаться в игнорировании незаконных требований полицаев, бойкоте политически ангажированных следствия и суда (и его несправедливых решений), ответных акциях, заспамливании прокуратур (этот "дедовский" способ опробован еще советскими диссидентами в мордовских лагерях; работа прокуратуры, обязанной проверять каждое обращение, была парализована сотнями жалоб на всё и вся, после проведения переговоров условия содержания в лагере улучшены) и т.д. Жалобы в прокуратуру надо писать всегда и в любом случае.

Следует противодействовать каждому действию репрессивной машины. Накануне акции ты выходишь из дома, чтобы купить хлеба через дорогу, и тут обнаруживаешь хвост. Что делать? Конечно скинуть! И пусть с непривычки на это уйдет часа два, и ты окажешься вместо магазина на другом конце города. Сначала позлятся, потом забьют, далее слежка пропадает в принципе - какой в ней смысл, если тратятся нехилые деньги на бензин, суточные, а объект снова ушел? Это эффективная тактика, поверьте. Нет смысла и в "беседах", которые не приносят никакой информации и никого не пугают.

То же касается и попыток ментов попасть в квартиру. Сходу надо объяснить, что не откроешь, беседовать не желаешь, а все незаконные действия будут обжалованы. И пусть долбят дверь, кричат "ты чё какой дерзкий?", угрожают египетскими казнями - через некоторое время привыкнут и забудут к тебе дорогу. Могут дать по голове на улице - еще одна заява, могут выписать сутки - голодовка, шум.

Дело не во вредности - репрессии всегда предворяет "оперативный интерес". Собирается информация, ищутся слабые звенья организации. Даже самое безобидное действие оперов производится со злымым умыслом, а значит его необходимо максимально усложнить. Никому не нужен геморрой, особенно "людям государевым". И никто не спешит связываться с теми, кто этот геморрой гарантированно обеспечивает.

Еще одной тактикой охранки является замурыжвиние. На товарища до бесконечности клеются сначала административки, которые позже сыграют в качестве отрицательногй характеристики в уголовных делах, а позже беспонтовые уголовки, которые, как правило, не доходят до суда. Он регулярно привлекается свидетелем по делам, о которых даже не слышал, сажается на сутки. У него проводятся обыски, в ходе них квартира переворачивается верх дном, тягает следствие, "озабоченные" правоохранители рассылают письма на работу, говорят с руководством вуза и т.п. Цель - задолбать человека, сломить его волю бесконечной волокитой и нервяками, если не получается сделать это "в лоб". Это тоже борьба двух воль, надо настроиться на философский лад и скурпулезно защищаться теми же методами. Противостояние кончится, когда противник признает моральную победу нашего товарища.

Вспоминает Макс Громов: "В лагере не было в мой адрес сказано и слова, и буквы, не продиктованной надзирателям операми, курировавшим меня. Каждое действие, каждый звук из динмиков - все продумано до мелочей в рассчёте, что рано или поздно "стрельнёт" у меня в голове, пусть не сейчас, но в будующем, обязательно. "Дыхалка" у человека ведь не бесконечна, и рано или поздно она сдаст. Они это знают, и вы это знайте. Но есть единственная возможность выжить, - это не сгибаться ни на мнгновение, ни на секунду. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях, встав на которые ты сам себя проклянешь... Не все это знают - но вы обязаны это не просто знать, а жить так, только так и не иначе!"

Полезно вычислить кто является инициатором преследований (как правило это конкретный член охранки, имеющий зуб на активиста), и бить по нему прямой наводкой при помощи интернета, прессы и жалоб, объясняя всю пагубность нецелевого расходования бюджетных средств и раскрывая попутно тему мелкой мстительной личности в правоохранительных органах. В конечном итоге все нападки закончатся и повторяться в таком количестве больше не будут. Ни в коем случае нельзя жертвовать активностью в период репрессий - только этого и ждут. Если охранка добьётся хотя бы частичной победы - никто не застрахован от повтора. "Где сел - там и слезешь", - говорят русские люди.

Когда политическое дело доходит до суда, то надо приложить максимум усилий, чтобы сделать процесс политической трибуной. Мы ведь не пытаемся что-то выторговать себе, а напротив, пытаемся показать людям настоящее рыло системы. Судебная скамья придает сказанному вес и грех этим не пользоваться. К тому же только шум вокруг политического процесса влияет на смягчение приговора (увеличивая до максимума позиций шансы на оспаривание дела в Страсбурге), роль доказательств в нём - никакая. Важно освещать каждую деталь процесса, сделать общедоступными материалы дела, объяснить причины его возбуждения. Ни у кого не должно быть сомнений, что процесс - политическое судилище.

Главное - не бояться и ни в каких условиях не терять боеспособности.

В целях дезорганизации и запугивания рядового состава то там, то здесь проводятся облавы. Явление это редкое (их организация требует значительных усилий), но заметное. По левой уголовке могут обыскиваться десятки квартир одновременно, включая хаты совершенно непричастных к ДР людей. Всех дергают на допросы, угрожают сделать обвиняемым, давят. Могут накрывать собрания, проводить отлов сторонников, закошмаривать в ЦПЭ, давить на родственников. Это сигнал системы для "здравомыслящих людей" - держаться от Организации подальше. Адекватным ответом будет усиление активности и привлечение новых сторонников. К тому же актив пройдет сито естественного отбора - уйдут слабые, сплотятся сильные, что только усилит Партию. Надо помнить о том, что 51-я статья рулит, а 99% угроз - мелкое вранье. Чем больше звучит угроз, тем меньше у оперов конкретных фактов.

Когда несколько человек оказывается на сутках, полезно объявить массовую голодовку. Конечно участвовать или не участвовать в ней - дело личное, но это еще и нравственный поступок. Если кто-то думает, что ничем не навредит товарищам, если будет молча кушать, уменьшая значение голодающих в глазах ментов и показывая свои пристрастия тем же конторским, на стол которым ляжет подробный отчет о его пребывании в спецприемнике, ошибается очень сильно. Совершив поступок, который товарищеским назвать нельзя, легко можно перейти из раздяда товарищей в иной. Несмотря на массу прежних заслуг, аннулированных в полночь.

Солидарность, рождающая чувство товарищеского плеча, строго обязательна. Даже если тебе не требутеся помощь, ощущение собственной крутизны - не повод кидать других и не делать всего возможного для поддержки товарищей. Пассивное наблюдение из соседней камеры не придаст другим духа, а наоборот, подорвёт его. Тусануть товарищу сигарет, книгу, маляву с приветом и прочее на сутках, а тем более в тюрьме - обязанность. Нет возможности - хотя бы попытаться. Обязательна и встреча после суток соратниками с Воли.

Любые репрессии обращены к чувству страха. Как подавить группу людей, которые не боятся, напротив - извлекают из каждой репрессии плюсы, представить сложно. Крепкий тыл в виде мощной общественной поддержки многократно усилит эффект противодействия системе.

Ещё один аспект. Нельзя недооценивать врага, но и сгущать краски тоже не стоит. Любая система рано или поздно дает сбой, достаточно посмотреть как устроена изнутри репрессивная машина. Даже в крупном городе в репрессиях регулярно задействованы всего несколько десятков человек - пара "кураторов" из отдела по защите кониституционного строя ФСБ, десяток оперов ЦПЭ, несколько прокурорских, несколько подмазанных судьей, милициейские начальники среднего звена (УгРо, МОБ), несколько шишек из ГУВД. Часть состава можно установить по официальным бумагам, остающимся после административок и уголовок.

Большинство кадров охранки - отнюдь не безбашенные отморзки (их единицы), а задолбанные жизнью обыватели, организм которых физически протестует против любого лишнего действия. Их дико напрягает, когда про них что-то пишут, когда их дергает прокуратура, когда звонят журналисты, когда нужно непоянтно зачем ловить каких-то пацанов с листовками и баллончиками. И все они боятся потерять место. Установить большинство - не проблема (полезно сотрудничать в этом направлении с другими оппозиционными организациями города). Персональное знание о врагах дает Организации большие преимущества.

"Тормознуть" можно не только оппозиционного активиста, но и зарвавшегося опера. Даже безобидные меры дают порой неожиданный эффект. Пока конкретный беспредельщик защищен анонимностю абстактных понятий "сотрудник ЦПЭ", "слуга режима", "оборотень в погонах", ему легко борзеть, другое дело ощущать, что он - хорошо известный общественности Вася Пупкин, недалекого ума человек и моральный урод, над которым смеются за спиной коллеги и на которого уже пишут очередную жалобу.

Иногда на руку играют противоречия между частями охранки - изнутри система катастрофически разобщена. Прокуратура, ФСБ и МВД местами питают друг к другу гораздо более отрицательные чувства чем все мы к ним, вместе взятым.

Добавлять советы можно до бесконечности. Изучайте КоАП, УПК, УК, закон о ... полиции, самообразовывайтесь. Репрессии - верный показатель заслуг. Ими враги воспитывают в нас дух бесстрашия, принципиальность, делают из группы единомышленников несгибаемым братством. И ничего, что сегодня страна неотличима от зоны - режим самого красного лагеря можно сломать, объединив усилия людей длинной воли.

В череде столкновений с государством бывают и такие исключения, к которым можно подготовиться, поборов лишь страх смерти. Но мы выбрали свою дорогу, и за всё, что с нами произошло и произойдет ещё будет спрошено и получено по всей строгости в свое время, в Другой России. Русские люди говорят: "Да, смерть!"

Источник: Нацбол

  Обсудить новость на Форуме