11:46 10.11.2011 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"

Окопный и Чернокозово

Оппозиционеры, задержанные на Триумфальной 8 ноября, отметили два момента. Во-первых, на акции против нелегитимных выборов не было сотрудника Центра "Э" Алексея Окопного, который шестилетнего сына Сергея Аксенова и несовершеннолетнюю сторонницу "Другой России" Викторию Кузнецову. Во-вторых, полицейские вместе с оперативниками упорно искали меня в автозаках среди задержанных, но не нашли.

Сопоставив ряд фактов и событий прошедших двух недель, могу сказать следующее. Окопный не пришел, потому что испугался шума вокруг своей персоны. В частности, после публикации о нем в жж-сообществе namarsh_ru. А меня искали, по его поручению, так как он решил, что я автор текста. Расскажу почему он так подумал.

Во вторник, 18 октября, после акции на Триумфальной, в Тверском ОВД Окопный попытался завести со мной беседу. Он подошел и стал глупо шутить про тюрьму и то, как я туда непременно попаду. Идиотских шуток не терплю, поэтому на вопрос, не видится ли мне в окне Магадан, ответил, что вижу исключительно Чернокозово. Окопный сразу изменился в лице, замолк, а после начал лихорадочно спрашивать, что конкретно мне известно про Чернокозово. Как отметили товарищи, наблюдавшие эту сцену, он сильно занервничал, услышав название этого населенного пункта в Чечне.

Окопный завелся не на шутку и, говоря простым языком, убоповца "понесло". В его бессвязной речи рефреном шла фраза о том, что в 2001 году в Чернокозово с такими деятелями как я, быстро расправлялись такие ребята как он. Оперативник хотел многое еще наболтать, но, внезапно, поймав на себе заинтересованные взгляды полицейских и задержанных, которые все вместе толклись в коридоре, прекратил бубнить и отвернулся.

На прошлой неделе жж-юзер deadputin опубликовал некоторые биографические сведения об Алексее Окопном, в которых был затронут и его северокавказский период. Это самое уязвимое место в его трудовом стаже на ниве борьбы с религиозным экстремизмом. По свидетельству разных людей, Окопный постоянно бравирует намеками на причастность к убийству нацбола Юры Червочкина, но никто не может вспомнить, чтобы он хоть раз заикнулся про Кабардино-Балкарию и Чечню. Он знает, что за все, связанное с убийством Юры Червочкина, ему беспокоиться пока нет нужды - ничем другим его девиантное поведение не объясняется. А вот кавказская тема, видимо, тревожит Окопного.

События на Северном Кавказе с участием УБОПа и других силовых структур сегодня принято обходить и замалчивать, ссылаясь на результаты всевозможных официальных прокурорских проверок, не усмотревших в действиях федералов преступлений. Любые независимые расследования и напоминания о том времени беспокоят начальство Алексея Окопного.

Министру Нургалиеву, в свете недавней реформы МВД, не нужны проблемные ребята с темным прошлым, постоянно попадающие в дерьмо. Однако, капитан Окопный сам загнал себя в фокус внимания общественности, а теперь прячется за чужие спины. Под грузом собственного прошлого, Алексей Окопный обречен "бегать" за оппозиционерами по улицам Москвы в звании капитана, как в свое время одиозный фсбэшник Андрей "Чечен". Эти ребята, и Окопный, и "Чечен", знают, что им ничего не светит по службе, поэтому делают черную работу и в своем усердии доходят до отвратительного.

Многие убоповцы и сотрудники Центра "Э", с которыми мне так или иначе приходилось сталкиваться, хвастались своим участием в чеченской кампании и событиях на Кавказе. Один даже показывал медаль за заслуги, с неподдельной грустью в голосе сетуя на нынешнюю "возню с политическими, когда столько реальных дел было сделано там". Правда это нисколько не мешало им незаконно меня задерживать, запугивать и организовывать нападения.

После ареста Эдуарда Лимонова на Алтае, местные сотрудники спецслужб возомнили себя очень крутыми парнями. Это отразилось на их методах работы с оппозицией. Барнаульские фсбэшники, бывшие на побегушках у московских коллег, во время операции по поимке Лимонова, отрывались
потом на нацболах. Самая в этом роде - попытка завербовать Дмитрия Колесникова. Его вывезли ночью на кладбище, приставили ствол к голове и предложили сдать вождя. Когда нацбол отказался сотрудничать, капитан ФСБ Жданов выстрелил у него над ухом, и уехал, оставив Дмитрия среди могил. Все бы ничего, но Дмитрий Колесников придал это огласке, и капитана сослали в Магадан, подальше от прессы и военной прокуратуры.

Меня убоповцы, а затем оперативники Центра "Э", несколько раз хорошо "прикладывали" тупыми металлическими предметами по голове. Первый раз это в 2006 году, на которую я был приглашен в качестве делегата. Из Барнаула мне улететь не удалось, потому что за сутки до рейса, неизвестные напали на меня, и я угодил в травматологическое отделение. Незадолго до этого, убоповцы угрожали проломить мне башку, если только сунусь в Москву. В те дни по всей стране делегатов конференции арестовывали, избивали и снимали с поездов.

, меня схватили оперативники Центра "Э" и доставили в свою контору. Обстановка в городе была неспокойной из-за множества акций. Мне предложили никуда не лезть, согласиться на сотрудничество и подумать о молодой жене. Я отказался и оперативники заверили, что припомнят мою настырность. Через пару часов мне в голову "залепили" тупым предметом: напали у дома, но я смог встать и погнаться за нападавшим, который был в маске. Тот прыгнул в машину, битком набитую операми, и скрылся. Такого рода акции на их языке называются "проучить фигуранта".

Для чего же искали меня в автозаках на Триумфальной по просьбе Окопного? Хотел ли капитан продолжить без свидетелей прерванный в Тверском ОВД разговор о своем боевом прошлом? Или просто - "проучить", как они это не раз делали? В любом случае, он собирался провернуть это без лишнего шума. Но не удалось. Публичная политика отличается от фильтрационного лагеря в Чечне как раз "лишним шумом".

Источник: Нацбол

  Обсудить новость на Форуме