15:00 03.11.2009 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
О ситуации в России без цензуры
Расшифровка выступления Марианны Анатольевны Кочубей, инспектора антитеррористического центра СНГ, на круглом столе "Будущее Российской Федерации в условиях мирового кризиса: прогнозы и сценарии" (03.09.09).
Уважаемые коллеги! Я довольно в щекотливом положении, потому что я на действующей государственной службе, но считайте, что я выступаю как частное лицо. Но 27 лет безупречной службы дают мне основания выступать и говорить с некоторым моральным оттенком.
Я бы поставила свое выступление по двум позициям, которые называются "диагноз" и "прогноз", но я бы обратила ваше внимание и на те позиции, которые остаются за рамками внимания экономистов, социологов и, конечно же, политологов – это криминальная составляющая кризиса. И, пожалуй, основной тезис, который обозначивает суть позиции, это завершение ресурса безопасности и охраны. Этот ресурс завершен. Для меня это очевидно и несомненно. Я – выходец из МВД, и для меня было мучительно больно смотреть, как умирает и агонизирует МВД. Но по состоянию на сегодняшний день я понимаю, что этой структуре будет максимально сложно справится с теми рисками, которые несет в себе экономический кризис, а это риски криминального взрыва.
Если мы говорим о различной градации кризиса с точки зрения криминальной активности, а речь идет, поверьте мне, о вынужденной криминализации населения, то я бы выделила предкризисную фазу, социальные бунты и дестабилизацию как основную фазу кризиса, и, может быть, острую фазу, но тогда уже речь пойдет об утрате контроля со стороны государства (или той оболочки, которая осталась от государства, потому что этот институт претерпел, конечно, колоссальные изменения) за ситуацией. И если мы говорим о криминальном взрыве, то я вас уверяю, этот процесс уже пошел. Я это очень четко отслеживаю по статистике, хотя статистика максимально, конечно, искаженная.
Реплика из зала: То есть, уже вторая фаза?
М.Кочубей: Я говорю о том, что мы сейчас не в предкризисной фазе, а что мы уже из предкризисной криминальной фазы переходим в кризисную, к максимально близкой угрозе дестабилизации, криминального взрыва и социальных бунтов, хотя это вещи по социальному происхождению разные, конечно. Но они окажутся слитыми в одну внешнюю картинку. И, я вас уверяю, обывателю все равно криминальный это взрыв, общеугловный, или это социальные бунты – речь пойдет о том, что опасно будет выходить на улицу. Я эти вещи чувствую кожей, до кого-то я могу достучаться, до кого-то не могу, но я, по крайней мере, постараюсь изложить вам то, что я думаю.
По статистике, которая пошла уже в прошлом году, в Украине я отчетливо зафиксировала, что самая тяжелая криминальная ситуация сложилась в Крыму, и на годовой коллегии МВД Украины министр внутренних дел Луценко (эта стенограмма была закрытая, но она просочилась в разные источники) прямо говорил, что ситуация критическая, МВД Украины практически не контролирует состояние безопасности в этом регионе. Это очень серьезная посылка, когда первые лица такое озвучивают – это серьезно.
Реплика из зала: Ну… тяжелая жизнь.
М.Кочубей: Тяжелая жизнь, вынужденная преступность, вынужденная корыстная общеуголовная преступность, массовые кражи, грабежи, разбои. Есть в криминологии, коллеги подтвердят, такой устойчивый термин "флажковые преступления". Мы можем говорить, что там экономические преступления, но меня, честно говоря, это мало волнует, там слишком высокая латентность и очень искажена картинка. Но что касается общеуголовных – население их очень четко чувствует. "Флажковыми преступлениями", которые являются маркерами состояния криминальной активности, являются кражи, грабежи, разбои, убийства. Это основные "флажковые преступления". Хулиганство может быть, уличное и всякие, разумеется, вооруженные дела, все, что связано с тем, что оружие не хранится, а реально стреляет. Криминальное насилие.
Реплика из зала: Перечислите, пожалуйста, еще раз.
М. Кочубей: Кражи, грабежи, разбои, убийства и криминальное насилие корыстной направленности – вот это "флажковые преступления". Про наркооборот я не особо говорю, потому что это уже давно из разряда общеуголовных стало экономическим преступлением, это другая история. Ну, так вот, что касается "флажковых преступлений", то статистика показывает, там, где ее невозможно скрыть, например, в Украине, так вот, статистика показывает, что взрыв произошел в последнем квартале прошлого года, 2008-го. До такой степени, что МВД просто схватилось за голову, и Луценко прямо призвал своих сотрудников к тому, чтобы "приготовились". И сейчас я говорю своим коллегам, что надо думать не о том, что будет с долларом и куда деньги вкладывать, а о том, чтобы закупать полевые кухни и эти полевые кухни тащить в моногорода, в особенности в маленькие моногорода, и они должны стоять там наготове – вот это реальный инструмент снижения криминальной активности населения.
Теперь у нас встает такой нехитрый вопрос: криминальный взрыв действительно сопровождается такой угрозой, как миграционная преступность? Эти вещи четко взаимосвязаны, миграция и кризис. Мы четко видим, как мексиканское население поджимает Америку, мы с американскими коллегами это обсуждали, речь идет о Реконкисте, и о криминальной активности, и о многих других вещах. У нас есть такая позиция, и в обществе ее активно обсуждают, но создана заведомо ложная мишень. Она называется "криминальная активность мигрантов из центрально-азиатских республик". Это ложная мишень, я вас уверяю. Почему я так говорю? Чем сильнее будут нарастать симптомы кризиса и острота кризиса для основной массы населения, для трудящихся, тем больше будут создаваться такие ложные мишени, которые будут отвлекать внимание населения, канализировать протестную энергию и выбрасывать ее. Я совершенно не исключаю, что наступит день, когда мы будем говорить: "вот памятник неизвестному скинхеду". Да, это возможно. Потому что, на самом деле, форматирование сознания русского населения, российского населения, пусть даже будет так, оно очень сильно конъюнктурно. Смотрите, если господин Лужков говорит о том, что 70% преступлений в столице совершают мигранты, я просто развожу руками. Я выступала на коллегии МВД, где присутствовали руководители из субъектов Федерации, они не один пуд соли съели, они все знают, они все прошли, и я им предложила, давайте не будем обманывать себя, мы с вами…
Реплика из зала: Сколько реальная цифра?
М. Кочубей: Две целых восемь десятых (2,8%)! Берем за 100% всю преступность в Российской Федерации, все, и экономические, и остальные, если вас интересуют конкретные цифры, я вам потом могу предоставить, я их опубликовала, это открытый доклад, правда на площадке Казахстана, в России этого я не стала делать. Так вот, если мы говорим о том, какую криминальную угрозу несут мигранты, то, поверьте мне, это ложная мишень. 70 процентов? Когда Лужков говорит "иностранцы", он подразумевает всех тех, кто живет за МКАДом! Вот они действительно приезжие, делают 70% преступлений в городе Москве, это судьба любого мегаполиса, это нормально. Но у нас в прошлом году вообще все иностранци со всего мира сделали 3,1% преступлений по России, 2,8% - мигранты из стан СНГ. Я считаю, что никакой угрозы национальной безопасности со стороны преступности мигрантов нет, это смешно обсуждать.
Реплика из зала: А это фиксированные преступления?
М. Кочубей: Фиксированные, я опираюсь на статистику, а не на заявления Лужкова.
Реплика из зала: То есть если я не подал в суд…
М. Кочубей: Я опираюсь только на фиксированные преступления. Если хотите, помножьте на два.
Реплика из зала: А если речь идет о диаспорах?
М. Кочубей: А если речь идет о диаспорах, то там уже пошла разбивочка. В диаспорах у нас на первое место выскочили Таджикистан, Узбекистан и Киргизия. Больше всего преступлений у нас сейчас молотят таджики. И, конечно, это преступления, связанные с наркооборотом. Еще раз говорю, это экономические преступления, я их так расцениваю.
Реплика из зала: То есть, это уже натурализованные люди, которые получили здесь вид на жительство, гражданство?
М. Кочубей: Нет, речь идет только о тех, кто имеет гражданство республики Таджикистан, гражданство республики Узбекистан и так далее.
Реплика из зала: То есть, все равно это не национальный разрез, речь идет только о мигрантах, но ведь много людей получили здесь прописку, в Москве?
М. Кочубей: Я сейчас говорю только о мигрантах, которые действительно таковыми являются, легальными или нелегальными это неважно, они не являются гражданами России. Вот они делают у нас 2,8% преступлений. Это к вопросу о криминальном взрыве. Давайте говорить правду. Криминальный взрыв будет исходить не от мигрантов. Кстати, еще один момент, на который не обращает внимания никто из исследователей: в отношении мигрантов наши граждане совершают гораздо больше преступлений, чем они на нашей территории. Гораздо, несопоставимо, в разы, в 2,5 раза.
Соответственно, криминальный взрыв произойдет непосредственно от нашего населения. И он уже пошел! По статистике, по целому ряду регионов, которая заведомо искажена, но я умею рассчитывать коэффициенты латентности, коллега подтвердит, такие формулы существуют, и это можно сделать. А потом, есть множество косвенных маркеров, они указывают на колоссальный всплеск корыстно-насильственной преступности уже в первом квартале 2009 года. Из руководства Министерства Внутренних Дел об этом говорит, пожалуй, только господин Суходольский, открыто об этом говорит. И он, кстати, говоря, чуть ли не единственный человек, который говорил о тех угрозах, которые несет закрытие рабочих мест, в особенности в строительстве, о том, что у нас остаются тысячи молодых людей, это те же самые мигранты, и не понятно, что они будут делать. На дорогу пойдет, вариантов мало! Кстати, вместе с нашим населением. Только наше население делает это легко и охотно, повинуясь зову русской души, а те еще может быть и подумают.
Что касается проблем того, существует ли сегодня социально-правовая сетка удержания криминального взрыва. Я не хочу сказать, что криминальный взрыв является сегодня основным источником дестабилизации. Но это сопутствующее явление, и оно очень мощное, оно имеет колоссальную внешнюю картинку и имеет влияние на ощущение безопасности для каждого человека. То есть, что там с валютой население может даже не всегда знать, а вот что на улице происходит, там насилуют постоянно или через раз, - вот это население очень четко понимает. Всегда. И тогда встает вопрос: какими силами управляться? Господин Нагорный сказал, что в МВД существуют такие субъекты, которые… у меня нет такого впечатления.
Реплика из зала: Патриотов нема!
Реплика из зала: Это конспиративные данные, Марианна, не надо!
М. Кочубей: Патриоты есть, но у меня нет такого впечатления. Это проблема, на самом деле, происхождения этих структур. Вот если ФСБ – это всегда часть государства, то МВД – это всегда часть народа. Здесь есть одна интересная картинка, которая как бы не вписывается в народный сюжет, но ситуацию раскрывает.
Может быть, от вашего внимания не укрылось последнее заявление профсоюза работников МВД. Они там в последних строках написали один очень важный момент, что в случае массовых беспорядков милиция в народ стрелять не будет.
Реплика из зала: Ну конечно!
Реплика из зала: Как на Украине!
Реплика из зала: По косвенным данным – похоже, мне пишут читатели из МВД тоже самое!
М. Кочубей: Ну, поверьте мне, я вам говорю, милиция – часть народа. И еще есть один момент, который тоже является неформальным, но это уже из области как бы моих личных ощущений. По роду работы у меня была серия встреч с руководителями ОМОНа разных субъектов Федерации. Я вас уверяю, это серьезные люди, это волкодавы, они могут всё. Начальники ОМОНа это очень серьезные люди, с колоссальным жизненным опытом и с жизненной позицией. И знаете, есть такой маркер, называется офицерская курилка, где люди подчас говорят больше, чем обычно. И в такой офицерской курилке один из этих мужиков говорит: "Марианна Анатольевна, а я понял, зачем вы к нам приехали. Вы хотели узнать, будем мы стрелять в людей или нет - не будем."
И когда разворачивались события на Дальнем Востоке, каким-то боком там оказывается подмосковный ЗУБР. Что он там делает, зачем? Потому что местный ОМОН занял очень четкую позицию. Причем там история довольно длинная, у них была четкая позиция, а трусость региональной власти не позволила ситуацию нормализовать с самого начала безо всяких силовых действий, там всё было возможно.
Реплика из зала: Так пролейся кровь, местный ОМОН стрелял бы в Московский!
М. Кочубей: Я не хочу об этом даже думать, но по крайней мере ситуация была такова, что когда появляются на другой территории…
Реплика из зала: Ну понятно, да, да!
М. Кочубей: Но, в то же время все правоохранители отлично понимают, что Московского ОМОНа на всех не хватит. И Москва тогда останется тоже голой.
Реплика из зала: Пять Кондопог одновременно и ОМОНа не хватит!
М. Кочубей: Хотя как раз таки в Москве менее всего возможны социальные бунты и беспорядки. Это достаточно обеспеченный город, он на "подкожном жире" еще продержится, а вот в моногородах, в маленьких городах, я вас уверяю, ситуация очень тяжелая.
И происходит вот что. Я не хочу так ставить вопрос о деморализации спецслужб, но я так понимаю ментальность спецслужб, они всегда будут действовать по команде. Если они получат команду – они будут действовать, не получат – не будут. Поэтому я очень критично отношусь ко всем разговорам, типа "Армия встанет" – не встанет! На втором курсе из головы любому человеку под погонами вывинчивают гайку – эта гайка называется "Инициатива", и "Я сам возьму на себя ответственность". Ее вывинчивают, навсегда. Поэтому не будет команды – никто не встанет. Расскажите мне, после того, как сократился гарнизон, о котором вы говорили, уважаемый коллега, что-нибудь произошло? Не надо мне рассказывать сказки о вооруженных людях, которые будут готовы взять на себя ответственность, это фантазии.
Реплика из зала: В этой связи есть еще один процесс, это приватизация насилия. У нас 1 миллион МВД и у нас 2,5 миллиона вооруженных структур, ЧОПы и прочие веселые ребята.
М. Кочубей: Вы просто с языка у меня это сняли, следующим пунктом в моих набросках тезисов была приватизация насилия. Теперь речь идет о том, что современные технологии насилия капитально изменились и, я вас уверяю, что это вопрос философский. Если, предположим, американцы будут воевать не регулярными своими войсками, а частными военными компаниями, то я вас уверяю, что охрана правопорядка тоже будет реализовываться тоже частными военизированными структурами. Что происходит? Я вижу философию этого вопроса в следующем, и это мировой тренд, не только российский, я это вижу повсеместно. Происходит резкое сокращение, сжатие легального поля управленческих технологий, в особенности силовых. Но это сжатие приводит к тому, что серые и черные технологии занимают это место. Соответственно, если сжимаются легальные технологии и увеличиваются серые и черные, то тогда речь пойдет о каких-то структурах, которых сегодня в России еще не так много и они слабо структурированы. В Америке для меня этот процесс очевиден. Если люди ведут допросы и выясняется кто это – сотрудник частной военной компании. Это немыслимо было у нас, и 20 лет назад об это всерьез никто не говорил, сегодня – это реалии. То, что это мировой тренд, это очевидно.
Так вот, если мы с вами говорим о том, что становится ареной битвы и ареной защиты, то для меня сомнений нет, все серьезные массовые беспорядки, межгосударственные военные конфликты, криминальные взрывы, так или иначе будут привязаны к нефте-газо-проводам. И когда ООН, самая отсталая организация в смысле прогнозирования, там качество прогнозов не годится ни Рэнду, ни Стратфорду, ни другим структурам. Так вот, когда ООН опубликовал доклад "Энергетические сценарии 2020", я похолодела. Если уже и они говорят о том, что основные конфликты будут развиваться вокруг энергетических цепей, и в ближайшие цели террористов, например, а это заведомо ложная мишень – международный терроризм, - и в этом тоже ни у кого иллюзий нет, они будут разворачиваться вокруг попыток террористических структур не запугать правительства, а установить контроль над нефте-газо-проводами, вот это серьезная заявка.
И теперь мы с вами возвращаемся к вопросам, например, механизмов стабилизации ситуации. Я смотрю, прежде всего, на Украину. Вы обратили внимание на то, что европейцы скупают и устанавливают пока экономический контроль над газо-транспортной сетью Украины? "Для чего?" – встает у меня контрольный вопрос. Ну понятно, есть нормальная объяснялка, для чего это делается. Если Украина рванет первая, а она рванет, как только там объявят экономический дефолт (технически, дефолт там существует), там максимально быстро начнутся массовые беспорядки. Европейцы максимально быстро введут туда частные военные компании для охраны газопроводов Украины, они будут охранять свою экономическую собственность. Я хочу возразить коллеге из Института военных переводчиков, при всем моем глубочайшем уважении к вашим структурам, я всегда внимательно вас читаю и просто получаю удовольствие, так вот, речь пойдет о том, что никогда Америка не будет воевать с Россией, а будет воевать славянами со славянами. И вот в этот как раз театр, когда массовые беспорядки, социальные бунты, криминальные взрывы, они туда зайдут с частными военными или охранными компаниями. Вот это нас ожидает. И, честно говоря, если мы с вами обсуждали эти сценарии на проекцию год-полтора, то в течение этих как раз года-полутора, я считаю, этот сценарий очень вероятен.
И если мы с вами говорим о замещении легальных технологий на теневые, то внутри этого тренда есть еще одно мощное течение – это, конечно же, архаизация управленческих решений. Если мы будем говорить о том, что кризис пойдет по штопору, а он пойдет по штопору и будет сопровождаться криминальным взрывом, так вот тогда потребуются архаичные, брутальные жесткие управленческие решения. У меня есть только вопрос, кто это все будет реализовывать? Я полагаю, что МВД как-нибудь с этой задачей справится. Ввиду повышенной брутальной готовности к брутальным архаичным решениям. Для меня это очевидно, у меня никаких сомнений это не вызывает. При замене легальных технологий на теневые, предпочтение всегда будет отдаваться быстродействующим технологиям, а они всегда тяжелые и брутальные. Посмотрите, что говорит наш президент, он говорит "Уничтожить террористов". Речь идет о ликвидации, а это не правовой механизм. Для него это вообще не свойственно, несвойственный стиль мышления. Он бы скорее говорил "поймать", "придать суду" и так далее. Но смотрите, ситуация настолько тяжелая, что она вынуждает к коротким, но очень эффективным действиям. Китайцы по этому пути пошли уже давно и достаточно эффективно подавляют свои внутренние беспорядки, даже организованные извне, совершенно неспонтанные, но они это делают тяжелыми, архаичными решениями.
Когда в России стали раздаваться голоса о возможной легализации легких наркотиков? Когда нужно умиротворять население. Население в состоянии легкого наркотического опьянения недееспособно, оно не способно к социальному бунту. Эти технологии продавливаются, я это вижу. Пока что они пресекаются. Но я считаю, что Онищенко, не смотря на все его особенности, и можно по–разному к нему относиться, но я считаю, что ему надо поставить памятник при жизни на родине за то, что он жестко пресекает продвижение метадоновых программ в России. Жестко пресекает! И метадон является сегодня в Росси запрещенным наркотиком, единственная страна в Европе. Посмотрите, по какому пути пошли остальные, принимая в парламентах программы по борьбе с наркотиками – метадоновая программа как ключевая позиция. Я думаю, что мне придется выступить или, по крайней мере, написать ребятам доклад для выступления в парламенте Киргизии, потому что там идет просто массированная атака. Речь идет просто об убийстве собственного населения, но ставится не цель убийства населения, а цель подавления социальной активности.
Реплика из зала: А деалкоголизация?
М. Кочубей: Деалкоголизация, да. Но вопрос, как и где деалкоголизировать российское население – это палка о двух концах. Объективно власть не была бы заинтересована в том, в деалкоголизации, ну пьяное население и пьяное, это тоже некая канализация протестных настроений. Но с другой стороны президент объявил о том, что пить не хорошо. Тут вот для меня ситуация неясная. Но, в любом случае, по поводу алкоголизации и ее прямой связи с криминальными взрывами, есть одно интересное наблюдение. Эти исследования проводились не мною, я их воспроизвожу. Была установлена прямая корреляция между уровнем алкоголизации населения (потреблением алкоголя годового) и уровнем криминальной активности. Так вот, самая высокая криминальная активность не там, где пьют очень мало или очень много, а там где пьют по среднему. Так вот посмотрите, что происходит: если люди пьют реально мало, как например, мало пили поволжские немцы, в этом регионе и исследование проводилось, у них преступность была очень небольшая, если люди пьют очень много, если зашкаливает, так они и преступления не совершают, им некогда, они лежат постоянно в горизонтальном положении, трудно им преступление совершить. А вот там, где пьют по среднему, а таких регионов большинство, том там и самая высокая криминальная активность. Поэтому взрывоопасно будет не в тех регионах, где пьют ужасно, например, в Туве, а где пьют по среднему, - это все, что за Уралом.
Вот такие ситуации. Это в какой-то мере описание и прогнозирование. Что с этим делать, есть соображения, но я уже боюсь злоупотреблять вашим временем. Но я, на самом деле, закончу тем, с чего и начала – полевые кухни, срочно, заказывать массово!
Обсудить новость на Форуме