10:31 26.05.2010 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
Мирный воин
| Ганди |
Он шел на вечернюю молитву-митинг, опираясь на плечи двух девушек. Плотная толпа собралась, чтобы услышать его. Когда он шел через толпу к платформе, с которой должен был обратиться к народу, он сложил ладони перед ним, приветствуя всех. Внезапно к Ганди вышел молодой человек, приветствовавший его таким же образом. Ладони раскрылись, в них обнаружился пистолет, и молодой фанатик выстрелил в Ганди в упор, в сердце. Сутулый старик в железных очках с голыми тощими ногами упал. 1948 год, 30 января, Дели. Индия. Махатма Ганди мертв. Перед тем как испустить дух, он успел прошептать: «Кришна. Кришна. Кришна». Это значило: «Я прощаю тебя. Я люблю тебя. Я благословляю тебя». Он обращался к своему убийце.
Первая половина жизни
Первые несколько десятилетий жизни индийца по имени Мохандас Карамчанд Ганди не были жизнью великого человека. Рожденный в состоятельной семье в Порбандаре в 1869 году, он неохотно учился в школе, был стеснительным мальчиком. По собственному признанию: «Был трусом. Меня преследовал страх воров, призраков и змей. Я боялся выйти за дверь ночью. Темнота терроризировала меня. Я не мог спать в темноте, я представлял призраков, идущих на меня с одной стороны, воров — с другой и змей — с третьей. Таким образом, я не мог спать без света в комнате». Еще учась в школе, он стал мужем, в тринадцать лет. Его женили на привлекательной девочке по имени Кастурбан. Ночами они допоздна разговаривали. Он скрыл от нее свои страхи: «Как я мог раскрыть мои страхи жене, еще ребенку, но на пороге юности, спящей возле меня? Я знал, что у нее больше храбрости, и я стыдился себя. Она не боялась ни змей, ни призраков. Она могла пойти куда угодно в темноте».
После школы, со средними отметками, его отправили в колледж. У него были смутные амбиции стать доктором. Однако тут вмешался дядя. Он предложил послать Мохандаса в Лондон, изучать право. За три года он получит диплом адвоката, а лондонский диплом в Индии, казалось, может принести ему успех. Затраты оказались велики, и Кастурбан пришлось продать свои драгоценности, чтобы купить ему билет на пароход.
Три года он промучился в Лондоне. Ганди приехал в белом фланелевом костюме, оказалось, что в Лондоне он один в белом. Вегетарианец, он дал матери обещание, что не станет есть мяса, потому ему пришлось питаться хлебом и шпинатом. Он пытался научиться играть на скрипке и танцевать фокстрот. На фотографиях того времени мы видим лопоухого и робкого юного туземного джентльмена из колонии. Он едва мог от робости связать пару слов, но получил диплом барристера и отбыл на родину. Пытался получить работу в Бомбее, но оказалось, что, изучив английское право, он не знает индийских законов. Его стали звать «барристер без портфеля». Через старшего брата он получил работу в мусульманской фирме в Южной Африке. И тут он вдруг проявил себя как особого рода барристер, умеющий примирить стороны судебного конфликта. Причем он не очень заботился о своих доходах. В течение нескольких лет он приобрел доверие как белых, так и индийских (в Южной Африке существовала традиционно многочисленная индийская диаспора) клиентов. Через несколько лет он смог перевезти из Индии Кастурбан и двоих своих сыновей. Он зарабатывал уже от 25 до 30 тысяч долларов в год, очень немало для конца XIX века. Есть фото, он сидит в кресле (галстук, высокий воротник, европейская прическа, четверо его подчиненных рядом, сзади вывеска M.K.Gandhi, attorney), очень довольный.
Существует легенда, что во время эпидемии чумы в Йоханнесбурге адвокат и теперь уже один из лидеров индийской диаспоры пришел ночью в чумной барак и стал ухаживать за умирающими. Будто его пытались выпроводить белые сестры, но он остался, упорный. Еще одна легенда повествует о том, как его отказался стричь белый парикмахер, и тогда Ганди купил ножницы и сам неровно остриг себя и так показывался на людях. Улыбаясь при этом.
В 1899 году (Ганди 30 лет) он организовал отряд индийских санитаров, чтобы помогать Британской армии во время англо-бурской войны. Тогда же он начинает выпускать еженедельник «Индийское мнение». В окрестностях города Дурбан вокруг Ганди и его семьи возникает ашрам, населенный индийцами и белыми. Где-то тут начинает рождаться тот Ганди, который через полстолетия погибнет от рук фанатика-индуиста. Ганди отказывается от подарков, заставляет жену отдать в общее пользование подаренные ей драгоценности. Он постепенно меняет европейскую одежду на индийскую, сейчас сказали бы, «возвращается к корням».
В те годы Ганди много читает, ищет основания для своего проявившегося альтруизма и желания жить для других. Он не находит удовлетворительного ответа в западных книгах, но находит в родной индийской традиции. Эпическая поэма «Бхагават-гита» становится его настольной книгой. «Для меня «Гита» стала безошибочным проводником, указателем поведения. Она стала моим словарем, к которому я ежедневно обращаюсь. Так же, как я обращаюсь к английскому словарю за смыслом английских слов, я обращаюсь к этому словарю поведения за готовым решением всех моих бед и несчастий. Такие слова, как «апариграха» (необладание собственностью) и «самабхава» (равенство), хватали меня за душу».
Темнокожий Ганди сталкивался с неравенством чуть ли не каждый день. Самый известный случай: как-то он ехал в купе первого класса, когда вошедший туда белый пассажир вызвал полицию, и Ганди высадили ночью в горном городке Марицбург. Через 13 лет после этого унизительного случая (Ганди было уже 37) Ганди начал кампанию гражданского неповиновения. Белое правительство Трансвааля представило новое законодательство. Так называемый Black Act лишал индийцев, живущих в Южной Африке, большинства их прав. По предложению Ганди в 1914 году огромная толпа индийцев собралась в Йоханнесбурге, чтобы решить, как им сопротивляться. Когда он шел на митинг, у Ганди не было плана, однако уже в толпе его посетило озарение: он призвал своих соотечественников отказаться подчиниться «черному акту» и принять последствия этого отказа без ответного насилия, не уступая ни инча из требований. Единодушные, женщины и мужчины поднялись и произнесли клятву продолжать ненасильственное сопротивление до самой смерти, если необходимо. «Таким образом родился,— писал впоследствии Ганди,— моральный эквивалент войны». Легенда повествует о том, что с Ганди встретился глава правительства генерал Ян Смутс.
«Я пришел сказать вам, что я объявляю войну вашему правительству»,— сказал Ганди. Смутс захохотал: «Вы уверены, что пришли сюда сказать мне именно это? Есть ли еще что-то, что вы хотите мне сказать?» — «Да… Хочу сказать, что я выиграю».
Генерал был ошеломлен. «Хорошо, скажите, и как же вы сделаете это?» Ганди улыбнулся: «С вашей помощью».
Много лет спустя генерал Смутс признался, не без юмора, что Ганди именно так и сделал.
В Индию, домой
В 1915 году Ганди возвращается в родную Индию. Таким образом, он провел в Южной Африке 23 года. Он приехал с уже готовыми и испытанными методами борьбы с беззаконием и несправедливостью. Он уверен, что сумеет освободить Индию от британского владычества, если индийцы признают его лидерство и полностью подчинятся ненасильственным методам, декларируемым им. Свой метод ненасильственного неконформизма Ганди назвал сатьяграха, защита правды с помощью правды («satya» на санскрите означает «правда»). Правда и ненасилие становятся двумя основаниями движения Ганди. «Гражданское неповиновение есть врожденное право гражданина. Он не может отказаться от этого права без того, чтобы перестать быть человеком. Гражданское неповиновение никогда не вызывает анархии. Криминальное неповиновение может привести к этому. Любое государство подавляет криминальное неповиновение с помощью силы. Однако подавить гражданское неповиновение — это попытка заключить в тюрьму сознание»,— пишет Ганди.
Первая «война», которую повел Ганди в Индии, была все-таки еще не война с британским владычеством, но война за права касты неприкасаемых. Ганди начал с того, что дал неприкасаемым другое имя, Harijans — дети Бога. Он начал общенациональную кампанию в пользу неприкасаемых, от Гималаев до Цейлона. Он проповедовал: «Все мы одно целое. Когда вы причиняете страдания другим, вы приносите страдания себе. Когда вы ослабляете других, вы ослабляете себя, ослабляете всю нацию». Порою Ганди отказывался входить в индуистские храмы, чьи ворота столетиями были заперты для индусов низшей касты. «Здесь нет Бога». — говорил он толпам, собравшимся его послушать. Постепенно храмы один за одним стали открывать ворота всем. Ганди собирал для неприкасаемых деньги. Он лично являлся на железнодорожные станции и собирал деньги и драгоценности для неприкасаемых. Индийские женщины из состоятельных семей становились в очередь, чтобы отдать Ганди свои золотые украшения. Во времена британского владычества в первом классе железной дороги имели право путешествовать только британцы, во втором — верхушка индийского общества, третий класс был предназначен для большинства индийцев — для бедных. Ганди всегда путешествовал в третьем. Когда его спросили, почему, он остроумно ответил (Ганди был всегда остроумен): «Потому что нет четвертого».
Он пошел жить с Harijans, хотя по рождению был брамином. Сотни его последователей отправились в бедные деревушки по всей Индии. Так Ганди готовился к «войне» против британского владычества. Он верил в то, что бедные страдают больше всех от оккупации. Когда идеи сатьяграха проникли глубоко в индийское общество, тюрьмы начали заполняться тысячами мужчин и женщин, ответивших на призыв Ганди к несотрудничеству с институциями британских колонизаторов. Люди уходили с рабочих мест в администрации, переставали платить налоги. В конце концов Ганди был арестован по обвинению в призывах к бунту. Суд над ним, единственный (хотя он побывал в тюрьмах много раз), Ганди использовал для пропаганды гражданского неповиновения. «Я не имею ни малейшего намерения скрывать от этого суда, что проповедь недоверия к существующей системе правления стала моей страстью…» «Я верю, что я сослужил службу и Индии, и Англии, показав в несотрудничестве путь из ненатурального положения, в котором оба — и Индия, и Англия — пребывают. В моем понимании несотрудничество со злом есть такой же долг, каким является сотрудничество с добром». «Я здесь, таким образом, чтобы приветствовать и подчиниться весело самому большому наказанию, которое только может быть мне назначено за то, что законом считается намеренным преступлением, и что для меня есть высочайший долг гражданина. Единственный путь, открытый вам, господин судья и его ассистенты, либо уйти со своих постов и таким образом отмежеваться от зла (…), либо назначить мне самое суровое наказание…»
Чтобы он не использовал суд как трибуну, больше его не судили. От его экстраординарного влияния предостерегали даже британских администраторов: «Не приближайтесь к Ганди, станете его добычей». Легенда «Джавахарлал Неру приходит к Ганди» выглядит так: сын влиятельного адвоката Мотилала Неру, Джавахарлал, вернулся в Индию из Кембриджа, он привык к игре в поло и катанию на лыжах в Альпах. Недействительность Индии толкнула его к Ганди. Он отказался от роскоши и вложил все средства и талант в движение Ганди. Отец встретился с Ганди: «Вы взяли у меня единственного сына. Отдайте мне его обратно, и я отдам мое богатство в ваше распоряжение…» В ответ Ганди покачал головой и ответил так, как умеют отвечать только великие люди: «Я хочу не только твоего сына, я хочу тебя, твою жену, твоих дочерей и всю остальную вашу семью тоже». При этом Ганди улыбался. И он получил их всех, начиная с самого Мотилала.
Соляной бунт (Соляная сатьяграха)
В 1930 году Ганди и его движение ненасильственного неповиновения привлекло внимание всего мира. Согласно легенде, идея пришла к Ганди во сне. Британские колонизаторы всегда запрещали индийцам производить соль, делая их зависимыми от Британской монополии на соль, продукт первостепенной важности в тропическом климате. Ганди предложил организовать марш в небольшой прибрежный городок Данди, где морская соль лежит свободно прямо на песке. В этот поход длиною в 240 миль с ним отправились 78 его самых верных последователей.
Огромная толпа собралась рано утром проводить Ганди. Это был эпический марш. Они делали по 12 миль в день, Ганди впереди, легкой походкой. Останавливаясь в деревнях по пути, он проповедовал принципы сатьяграхи. Везде, где он шел, люди бежали встречать его, стояли вдоль дорог и усыпали его путь цветами. Когда через 24 дня он пришел в Данди, его ненасильственная армия разбухла из 78 человек до нескольких тысяч. В момент захода солнца эти тысячи тихо пошли к океану, и Ганди наклонился и взял щепоть соли с песка. Тысячи глаз наблюдали его. Был март 1930 года.
Его примеру немедленно последовал весь народ. По всему побережью толпы мужчин, женщин и детей бежали к океану собирать соль в прямом неповиновении британскому закону. Индийскую соль стали продавать по символическим ценам городским жителям, которые добровольно нарушали закон только тем уже, что покупали эту соль. Вся страна поняла, что сбросила цепи, и, несмотря на полицейский террор, в Индии царила атмосфера национального торжества. Легенда: месяцы спустя Ганди был приглашен на переговоры к вице-королю Индии, лорду Ирвину. Подали чай. Ганди вынул из плаща бумажный пакетик и высыпал его содержимое себе в чашку: «Я положил немного соли в мой чай,— объяснил он,— чтобы напомнить нам об известном Бостонском чаепитии». Ганди засмеялся, и лорду Ирвину пришлось последовать его примеру.
Тысячи были арестованы. Еще тысячи избиты. Ганди находился в рабочем лагере на пути из Данди к океану. Именно туда около полуночи 4 мая 1930 года явилась полиция арестовывать его, тридцать человек с заряженными карабинами. Британский чиновник посветил электрическим фонарем в глаза Ганди. «Мы пришли арестовать господина М.К.Ганди».
«Я Мохандас Карамчанд Ганди,— просто ответил великий человек. И вежливо добавил: Я в вашем распоряжении». Затем он неторопливо почистил зубы, совершил нечто вроде молитвы и последовал за полицейскими. К тому времени свыше 60.000 его сторонников находились за решеткой. Впоследствии Ганди бывал арестован так часто, что казалось, он все время или находился в тюрьме, или ждал, что вот-вот посадят. Чаше всего его помешали в Yeravda Prison, где он чувствовал себя как дома. Легенда: британский следователь спрашивает Ганди: «Ваш адрес?» «Yeravda», — отвечает Ганди. Тюрьма была для него не страданием, но «короной славы», он относился к тюремному заключению весело и с юмором. Скоро вся страна стала высмеивать свой страх. Британские тюрьмы стали сценами встреч индийских оппозиционных лидеров и их семей. Именно в тюрьму прислал вице-король приглашение на Конференцию «круглого стола» от имени ее величества, в камеру ее величества тюрьмы. И Ганди поехал в Лондон, второй раз в жизни. Прямо из тюрьмы. Шел 1931 год, до провозглашения независимости оставалось еще 16 лет. Легенда: Ганди был приглашен в Букингемский дворец. На нем были грубые хлопковые кальсоны и белая накидка из той же ткани хади. На булавке к поясу были пристегнуты дешевенькие часы. От колен — голые тощие ноги в сандалиях. «Вы не думаете, мистер Ганди, что вы немного недоодеты для такого случая?» — съязвил репортер. «Ее величество,— ответил Ганди,— имеет на себе достаточно одежд для нас обоих».
После визита к королеве Ганди отправился в Ланкашир, где были закрыты текстильные фабрики и три миллиона потеряли работу. Вина за это лежала на Ганди, ибо это он развязал в Индии кампанию за домашнюю переработку индийского хлопка у себя на родине. Ранее хлопок отвозили в Англию, где на текстильных фабриках изготовляли из него ткани, а потом продавали индийцам втридорога. Британское правительство не рекомендовало Ганди ехать в Ланкашир. Боялись, что его разорвут там на части. Но он обратился к толпе женщин и безработных с простыми и мудрыми словами и выиграл их сердца. Существует фотография, где он стоит, такой себе полуголый старикашка, в окружении английских домохозяек и рабочих, и все машут руками весело и улыбаются. «Ненасилие и трусость плохо сочетаются. Я могу представить до зубов вооруженного человека, трусливого в душе. Обладание оружием предполагает элемент страха, если не трусости. А вот настоящее ненасилие невозможно без обладания бесстрашностью».
Ганди привел нацию к независимости в 1947 году. Однако еще накануне независимости разразилась величайшая трагедия его жизни: схватились между собой в гражданской войне индийская Индия и мусульманская Индия. Ганди, поскольку он учил и практиковал братство всех религий, был ненавидим многими: и индусами, и мусульманами.
Последние годы жизни он обосновался в жаркой центральной Индии, в ашраме, который он назвал Sevagram — «деревня услуг». Он надеялся на уединение, выбрал место в семи милях от ближайшего жилья. Но вскоре туда протоптали дорогу тысячи паломников, а в ашраме пришлось открыть почтовое отделение, столько корреспонденции он получал. В Sevagram Ганди возвращался из тюрем, из Лондона, из своих постоянных ненасильственных боев за освобождение Индии. Смотреть на него приходили тысячи людей. Приезжали целыми семьями, стояли за оградой, молча наблюдая, как он медитирует. 30 января 1948 года он не вернулся в Севаграм из Дели.
Обсудить новость на Форуме