12:00 03.09.2010 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"

Мера силы

- Это что, «позорный ряд»?
В черных сферах и латах существа выстраивались в двойную цепь, образовывая дикий для человеческого глаза, с пугающими перспективами, коридор. - Нас через него будут в метро заталкивать, избивая дубинками, как в «После бала», да?
Омоновец обернулся со злым недоумением.
- Толстой, «После бала». Знаете Толстого?
Омоновец может Толстого и знал, но про «После бала» явно не понял. Маша хотела в двух словах набросать омоновцу сюжет, но я ее остановила:
- Здесь тебе не школа! Ему сейчас станет стыдно и он нас схватит. Хрен с ним, с Толстым!
- Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья... - раздалось слева, из толпы.
Маше, преподавательнице русского и литературы, на площади явно нравилось. Маша, моя давняя подруга, на площадь раньше не выходила - можно найти дела и поважнее 31 в шесть. Но пару месяцев назад мы съездили к знакомому священнику. Мы с Машей девушки не религиозные, но побеседовать с хорошим человеком рады всегда. Священник твердо сказал:

- Надо выходить. Редкая акция имеет такой широкий контекст. Это как первые Марши Несогласных, помните, когда каждый выходил со своим плакатом. Меня вот тревожит проблема малых рек. Недавно начал изучать - малые реки в чудовищном состоянии, просто погибают! Еще пара десятков лет в таком режиме, и ситуация выйдет из-под контроля. Никто уже ничего поправить не сможет.
Я ему поверила про режим. У меня речка Клязьма в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Страшно сказать, что с ней за последние пять лет стало...

Маша послушала-послушала, решила идти.
- Знаешь, если не пересекать границы искусства, не переходить от идеи к практике, все, что ты скажешь, пусть глубокое и ценное, и ломаного гроша не стоит. Все, что я своим школьникам-студентам скажу, - все будет пылью просто. Они наплюют на это и будут правы. От Рембо и, не знаю, до Томпсона, - все активно себя позиционировали в социальной, политической жизни. Я решила идти.

- Это будет честно с твой стороны, по крайней мере, - сказала я и вспомнила попутно, всех наших общих с Машей героев: гениев, гигантов мысли, покорявших нас талантами и достижениями. Художники-поэты-режиссеры, предпочитая акциям протеста вялый пикник Афиши, вы стремительно падаете в девичьих глазах. Чтобы быть честным, писать экономические и политические программы не нужно. Не надо для этого разрабатывать теоретические платформы. Если кто не заметил, Триумфальная - это такое место, где можно честно себя о чем-нибудь спросить и честно про что-нибудь ответить.

Конфликт именно в этой плоскости там происходит. Пунктами программ мы потом поборемся, посоревнуемся тезисами. А сейчас, тот, кто Гражданин, тот выходит на площадь! Все остальное от лукавого, как сказал бы мой знакомый священник.

В том, что, митингуя, граждане ни на что не влияют - не пункты и не программы виноваты. Это закономерный результат внутренней политики нынешней власти. И чем мы будем больше сидеть и молчать, тем будет хуже. Как в школе про дважды-два, честное слово.
Так вот, мы стояли, зажатые в крепкое омновское кольцо, плечом к плечу с другими людьми. С Другими Людьми.
- Освобождайте проход для других граждан! - ревел мент в мегафон.

- Ты ошибся, мы сами - другие. Другие - это мы! - появился Сергей Аксенов. - Я отсюда никуда не уйду.
И сразу вокруг него люди стали сцепляться, хватая друг друга под локти, образовывая решительное "мы". Один в поле воин, конечно, но у "мы" шансов куда больше. Сергей взял под руку Машу, Маша - Колю, Коля - Вову... На Триумфальной задача гражданина - подать руку. Просто сцепиться руками, чтобы нас в один день стало больше, чем этих, в черных доспехах. Это будет залогом того, что ни Колю, ни Вову не поволокут лицом по асфальту в автозак. Довольно существенное условие для гражданина, намеревающегося внести поправку в текст программы, не правда-ли?

Мы мерились силой довольно долго. Мерились силой - лучше не скажешь. Кого-то утащили в отдел, кого-то, как меня, просто вышвырнули с площади. И я приду 31 октября, знаете почему? Меня так просто с площади не вышвырнешь!

Вечером с Триумфальной разъезжались машины, в них сидели срочники с горящими глазами. Наигрались. Глядя в эти глаза, я впервые за вечер испытала страх. Конец игре, и развозят по казармам декорации. Но как любая нормальная игра начала 21 века - состязание на Триумфальной оставило резкий смертельный привкус. Загорчило настоящим.

Настоящие декорации сидели по домам немые с потухшими глазами.

Источник: Нацбол

  Обсудить новость на Форуме