21:00 26.05.2010 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
Другой Робин Гуд, режиссер Ридли Скотт
Робин, который в фильме еще совсем не Гуд, а пока еще Лонгстрайд, возвращается вместе с королем Ричардом из крестового похода, войско которого грабит по дороге окрестные замки и селения. В Англии в это время его брат Джон (Иоанн Безземельный) с помощью французского рыцаря сэра Годфри решает убить Ричарда, но тот и сам гибнет в бою.
После гибели короля простой лучник Робин, выдавая себя за также убитого в засаде, устроенной сэром Годфри, Роберта Локсли, с королевской короной прибывает в Лондон, вручает ее Джону, а после едет во владения сэра Уолтера Локсли, чтобы передать меч его погибшего сына. Становится там своим, по взаимному согласию изображает милорда и дальше, ну и конечно, влюбляется в жену сэра Роберта Мэрион.
Тем временем в стране зреет смута: против Джона восстают мятежные бароны. Но Робин, которому старик Уолтер раскрывает, что именно его отец был автором знаменитой «Великой хартии вольностей», успокаивает баронов и настраивает на борьбу с французским вторжением. А короля убеждает эту хартию принять.
Робин сражается вместе с королевскими войсками и успешно отражает высадку французов. Годфри, как и полагается, гибнет, а на экране крупным планом появляется сцена целующихся Робина и Мэрион. Конец был счастливый, но в действительности это только начало.
Ридли Скотт не стал в сто двадцатый раз пересказывать легенды о «вольных стрелках», а предложил зрителю свою версию того, откуда они собственно взялись. Вплоть до финальных сцен Робин предстает эдаким апологетом западных либеральных ценностей. Он призывает к равноправию всех баронов (т. е. по сути, является сторонником той формы государственного устройства, которую мы привыкли называть феодальной раздробленностью), неприкосновенности личности, равенству перед законом и т. д. Клеймит тиранию и даже сожалеет о творимых на Святой Земле преступлениях. О пресловутом браконьерстве (то есть праве свободной охоты в королевских лесах) говорит очень немного – это не является темой фильма.
Этот Робин российскому зрителю ну не то чтобы чужд, но как-то далек от миропонимания русского человека, для которого всегда важнее следование принципам справедливости, нежели букве закона. Да, Годфри в фильме совершает вполне конкретные злодеяния, творимые им на английской земле. Но все это как-то не задевает, создается впечатление (да это действительно так), что идет просто междоусобная борьба. Позже возникает мотив национальной борьбы против внешней агрессии, в которой объединяются вчерашние враги. Но что нам до нее? Мы привыкли воспринимать Робин Гуда как героя справедливой народной войны, героя, грабящего богатых (не важно – мятежных или верноподданных баронов), чтобы отдать награбленное бедным.
Но все меняется после отражения французской агрессии. Иоанн, ревниво воспринявший то, что лавры отражения агрессии достались Робину, а также не пожелавший-таки мириться с самостоятельностью баронов, публично сжигает принятую было им хартию, а Робина объявляет вне закона. И тут само развитее событий превращает Робина из либерального демократа в радикального борца с тиранией.
В финальных сценах мы видим Робина в окружении «вольных стрелков», их «лесных» женщин и детей в Шервудском лесу – счастливых, но свободных изгнанников, таких, какими мы и привыкли их видеть. А стрела, пущенная Робином и пригвоздившая к дереву объявление о его поисках, что до этого безуспешно пытался сделать шериф Ноттингема, говорит о том, что вся борьба впереди.
Обсудить новость на Форуме