13:31 13.07.2009 | Все новости раздела "Другая Россия / НБП"
Дамское купе
Таня Харламова вместе с Игорем Щукой едут сейчас по этапу из Смоленска в Хабаровск. Во-первых пару слов о том, почему они едут этапом, а во-вторых, что такое этап, да еще для девушки впридачу беременной.
1 октября 2008 года на закрытии Дальневосточного Международного экономического форума в Хабаровске против передачи российских островов Китаю выступили нацболы Татьяна Харламова и Игорь Щука. Они приковались к дверям Хабаровского театра, где проходили пленарные заседания форума, зажгли дымовые шашки и раскидали листовки, в которых они обратились к гражданам РФ. Нацболы потребовали возврата России островов Большой, Большой Уссурийский и Тарабаров, прекращения "самоубийственного для России военного сотрудничества с Китаем" и суда над "кремлевскими государственными преступниками, которые, сдав острова, попрали Конституцию и посягнули на территориальную целостность России".
После акции против них возбудили уголовное дело по ст. 282 УК РФ ("Возбуждение ненависти либо вражды"). Решением Хабаровского суда их посадили в СИЗО. 24 февраля 2009 года ребятам добавили обвинения по двум статьям: 282.2 ч.2 УК РФ ("Участие в деятельности экстремистского сообщества") и 319 УК РФ ("Оскорбление представителя власти").
1 апреля, после полугода тюрьмы, тот же суд был вынужден освободить нацболов по истечении срока содержания под стражей. Но находясь на свободе, под подпиской о невыезде, они постоянно подвергались прессингу со стороны спецслужб. Сотрудники УБОП угрожали посадить их в тюрьму перед саммитом Россия-ЕС, который прошел 20-21 мая в Хабаровске. Игорь и Татьяна были вынуждены сбежать из города; они проехали автостопом всю Россию, но были арестованы 31 мая в Смоленской области.
А теперь про этап.
Однажды мне пришлось ехать этапом из Саратова до Потьмы Зубово-Полянского района Мордовской Республики. До этого пару раз я летала спецэтапом на самолете. Это быстро и почти безболезненно. Но обычный этап это не то же самое, что проехаться из города в город на поезде.
Из Саратова мы выезжали затемно. Было тепло, но не жарко. Сначала нас вывезли в центральный корпус тюрьмы, где собрали всех этапников. Приехавший конвой стал ходить между клетками теток и мужиков, разыскивая числившихся в папках с уголовными делами и тюремным личным «компроматом» на зеков. Заметить свою папку заранее труда мне не составило. Это у всех остальных они были тощие, как и их будничные преступления. А у меня-то! – раз в десять толще, чем обычно, аж конвойный присвистнул. Повели в автозак: посидели в автозаке пару часов. Приехали на вокзал и выгрузились на платформу к поезду.
И вот он – «столыпин»! Снаружи он выглядел страшновато и внутренности легенды наводили уныние, хотя казалось бы, что может навести уныние после пары лет в СИЗО? Внутри оказался плацкартный вагон без боковых мест. Поперечные места отгорожены от прохода и соответственно друг от друга облезлой, грязной решеткой, да и весь вагон был грязен.
Вообще большая удача, разъезжая по этапу не подхватить по дороге вшей, чесотку, что-нибудь еще или просто не встреть других насекомых и грызунов. А также не проморгать сменную одежду и запас продуктов, если, конечно, запас и смена у вас есть. На женских этапах это обычное дело. Много приходилось слышать историй, как в транзитных камерах обирают до нитки местные сокамерницы под прикрытием сотрудников изолятора.
Итак, в «дамское» купе (которое только от наличия женщин становится дамским) нас запихнули 14 человек. Со стороны наверно смотрелось занятно, а внутри нам было не до смеха. Две верхние полки соединялись между собой третьей раскладушкой – там уместилось пятеро, остальным пришлось спать сидя внизу. В соседних клетках сидел мужской состав этапа. Один раз за время пути весь вагон милостиво вывели в туалет. Питьевая вода набиралась из-под крана в том же туалете. Кажется, среди конвойных женщин не было совсем. Поезд никуда не спешил, и на следующий день мы прибыли в город Сызрань Самарской области, до которого от Саратова километров триста.
Сызранское СИЗО было кошмарнее Саратовского, зато нравы там царили посвободнее. Шмона, к примеру, не было совсем. Уже в камере сверху через окно нам спустили горсть карамелек. Две тетушки принялись разбирать стержень от ручки, чтоб наколоть себе на плече какой-то детский орнамент. В полуподвальное окно заходили кошки. Постельного белья не выдали, но в баню сводили. Кормежка была традиционно отвратительной.
Через несколько дней мы поехали в Рузаевку. Рузаевская тюрьма была значительно теснее сызранской, но не такая сырая. Карамельки в этот раз наша спутница-рецидивистка пыталась выцыганить по канализационной трубе – окна были застеклены. Но ей не повезло: то ли у нее был неподходящий «конь» (веревка с грузом), то ли кто-то стуканул и верхнюю передаточную камеру прищучили – во всяком случае голос из канализации отвечать перестал.
Еще несколько дней и нас повезли на конечную станцию Потьма. Опять потянулись потрепанные вереницы дам и джентельменов с клетчатыми баулами: автозак, столыпин, конвой, овчарки…
Нищета провинциальных городов, безусловно сказывается на тюрьмах. В Сызрани все помещения сырые и грязные, в прогулочных двориках под деревянной глухой крышей скопилась натурально пыль веков – стены и крыша лохматились клоками этой пыли, так что если заниматься спортом на прогулке – обчихаешься. В Рузаевке кровати и стол криво вмонтированы в кривой бетонный пол. Даже не представляю себе, как можно налепить такой кривой пол – это была самая кособокая камера из всех, что мне пришлось обживать.
В Потьме на распределителе был просто деревянный барак с подгнившим полом и деревянными нарами. Там уже не только белья не давали, но даже матрасов не было. Достучаться до дежурного охранника не представлялось возможным. О врачах речи не шло, хотя на утренней проверке кто-то пытался жаловаться на здоровье…
За две недели этапа мы проехали 800 километров. Теперь я смотрю на карту РФ и представляю, сколько времени придется мучаться Щуке с Харламовой. От Смоленска до Хабаровска 9 000 километров. Из Смоленска, после ареста, до Воронежа они доехали через две недели. Из Воронежа их повезли в Челябинск. Между тем, города, через которые везут этапников – информация засекреченная. И потому, даже если известно местоположение зека на этапе, передачу ему передать официальным путем невозможно. Т. е. минимум пару месяцев люди, арестованные со сменой личного белья в рюкзаке, должны прожить без поддержки с воли. А в российской тюрьме это значит: без мыла, других средств личной гигиены, без теплой одежды на случай холода, без лекарств, без конвертов, чтоб написать где они и что с ними, без кипятильника, чтоб не пить воду из под крана, без чая и какой-нибудь нормальной еды, даже без сигарет, которые можно обменять на все остальное, словом без ни-че-го. Потому что наше государство, обязанное обеспечивать заключенных средствами первой необходимости, давно забыло о своих обязанностях.
Я не знаю, как выжить в таких обстоятельствах беременой девушке. Но беременным девушкам российских тюрем, в том числе теперь и Тане Харламовой, приходится жить именно так.
Обсудить новость на Форуме