00:48 15.11.2006 | Все новости раздела "Народная Партия"

Депутат Геннадий ГУДКОВ: ''Мы выступаем за парламентскую республику...''

Самая многочисленная фракция Государственной Думы — «Единая Россия» — напоминает Ноев ковчег, приютивший «всякой твари по паре». Кажется, что большинство членов этой фракции объединяет не идеологическая позиция, а надежда на карьеру и на «проходное» место в партийном списке на федеральных выборах 2008 года. Поэтому по многим вопросам мнение депутатов может радикально отличаться от мнения фракции. Правда, мало кто решается это обнаружить. Настоящий полковник Геннадий Гудков своих позиций не скрывает. Может, оттого, что в первую очередь он глава прошедшей перерегистрацию Народной партии, а уж потом — единоросс.

— Как глава Народной партии каким представляете свое политическое будущее?

— Я готов уйти из политики, если мое пребывание в ней окажется связанным с чистой конъюнктурой. Нужно создавать конструктивную оппозицию. И дело не в конкретной партии, а в том, способна ли нынешняя политическая элита смириться с существованием такой оппозиции. Сегодня партии в основном стараются угадать, как сложится ситуация «при дворе», а не занять принципиальную позицию.

— А вы готовы?

— Я думаю, что Народная партия вполне может стать ядром для формирования конструктивной оппозиции. Без партии (как бы она ни называлась), объединившейся на базе социал-демократических ценностей, ничего хорошего не получится. Пиар-проекты под видом оппозиционных партий — это тупиковый путь. Он ведет к появлению «ортодоксальной» оппозиции, а в итоге — к открытому противостоянию властям.

— Чем ваша позиция отличается от позиций «Единой России»?

— Мы выступаем за парламентскую республику. Это система, при которой главная фигура — премьер-министр. Премьера выбирает парламент, он же формирует правительство. А что теперь? Премьеру Фрадкову якобы подчиняется половина министров (другая половина — президенту). Но у меня впечатление, что Фрадков управляет одним Яковлевым. Это «технический» премьер, с которого и спросить-то нечего. У нас в стране нет парламентаризма. Мы построили абсолютную монархию образца XVIII века. Мне кажется, даже у Екатерины II не было таких полномочий, как у Владимира Владимировича Путина. У Петра I были сложности, которых нет у нынешнего президента…

— Зато Путин зубы сам никому не рвет.

— Мы стали в некотором смысле цивилизованнее. Но механизм принятия политических решений остался прежним. Они принимаются на самом верху, а затем спускаются вниз. Дискуссий не предусмотрено. Это и есть абсолютная монархия. Я понимаю «Единую Россию»: им обидно, что они вроде у власти, а на самом деле — нет. Потому что при монархическом строе иного не дано.

— Значит, единороссы — это потенциальные революционеры?

— И Грызлов, и Миронов должны быть объективно заинтересованы в развитии парламентаризма, хотя бы для того, чтобы руководить полновесными органами власти, а не эрзацем, который называют Федеральным собранием. Другое дело, что они об этом вслух не говорят.

— Народная партия оказалась в «белом списке», теперь вы можете идти на выборы. С кем пойдете?

— Да я любого готов поддержать. Миронова, например, если он поддержит идею формирования парламентом правительства, восстановление нормального выборного законодательства. Кстати, об этом же может заявить и Грызлов.

— Давайте будем реалистами: ни Миронов, ни Грызлов не заявят об этом. По крайней мере всерьез.

— Давайте дождемся съезда «Единой России», а также программы объединенной партии Миронова. Все может быть.

— Что вы имеете в виду?

— Совпадение общенациональных и клановых интересов. Клановый интерес — это сохранение влияния Путина после 2008 года. Национальный интерес — развитие парламентаризма. Это можно совместить: парламентская республика с Путиным в роли премьер-министра — редкий случай, когда и волки сыты, и овцы целы.

— Думаете, это возможно?

— Возможно, если будет понимание со стороны главы государства, что именно сейчас есть возможность провести конституционную реформу, по значимости сравнимую с реформами Петра Первого. Но у Путина свое понимание истории Российского государства, а времени остается все меньше.

— Возможно ли объединение Народной партии и «Патриотов России» перед парламентскими выборами? Семигин интересует вас как человек со средствами?

— Меня интересуют только те люди, которые убеждены, что необходимо объединение на базе социал-демократических ценностей.

— Семигин подходит?

— А почему вы решили, что у меня какой-то особый интерес к Семигину?

— Вы же с ним договаривались, рамочное соглашение подписали.

— Да. Но сказать, что объединение наших партий — решенный вопрос, не могу ни я, ни он. Если он захочет, я готов к диалогу. И не только с ним.

— А в одиночку на выборы пойдете?

— Нет, Народная партия в одиночку на выборы не пойдет. Я бы еще согласился побыть Александром Матросовым, но в этом случае мне достанется не роль героя, а роль анекдотического персонажа, который с шашкой бросается на танки. Нет условий для политической состязательности.

— Вы не жалеете, что вступили во фракцию «Единая Россия»?

— Нет. Во-первых, влиять на происходящее можно, только находясь внутри власти, пусть виртуальной. Во-вторых, «Единая Россия» не так плоха, как принято считать. В нее входит большая часть политической элиты, поэтому интеллектуальный и профессиональный уровень депутатов фракции высок. В-третьих, у меня был небольшой выбор. КПРФ? Да, там есть умные мужики, но у них ностальгия по СССР, многие ходят со значками Сталина. Мне это не близко. «Родина»? С самого начала было ясно, что она в первозданном виде просуществует недолго. Жириновского уважаю как гениального политического актера, но ЛДПР — это та же «Единая Россия», только ее шутовское отделение.

— Вы могли остаться независимым депутатом.

— Сегодня независимый депутат — это человек, от которого ничего не зависит. А мне хочется что-то реально сделать.

Беседовала Вероника ЧУРСИНА

Новая газета, 13.11.2006

Источник: