13:30 17.02.2014 | Все новости раздела "Коммунисты России"
ИНТЕРВЬЮ ТОВАРИЩА МАКСИМА ТЕЛЕКОМПАНИИ СОВЕТСКАЯ КУБАНЬ. ТЕКСТОВАЯ ВЕРСИЯ
- Добрый день, Максим Александрович!
- Добрый день!
- В 2012 году была создана партия «КОММУНИСТЫ РОССИИ». Кто создавал эту партию, и зачем она была создана?
- На самом деле все началось еще с кризиса в комдвижении конца 90-х – начала 2000-х. Давайте я более подробно расскажу, как все начиналось, ведь я был участником многих уже исторических событий. История моей политической деятельности началась с 15-тилетнего возраста, потому что в 13 лет, когда в 91-м году рухнул Советский Союз, это для меня было личной трагедией. Я для себя принял решение, что я пойду в политику, в общественную деятельность. И пока я этих гадов, паразитов, которые мою родину уничтожили, не достану и не добьюсь восстановления своей страны, я не успокоюсь, хоть до конца моей жизни. Поэтому уже в 15 лет, когда был расстрел Белого дома, я посчитал своим долгом прийти к стенам Белого дома и как-то попытаться принять участие. Хотя, конечно, как мальчишка, я тогда еще не понимал, что там я явно ничего не сделаю. Слава Богу, хоть не убили. Но, тем не менее, в те трагические дни 93-го года я был там.
С этого момента я уже окончательно понял, что надо выбирать партию, вступать в нее и в ней работать. Но тогда я еще не был естественно коммунистом, я был фактически советским патриотом, хотя у меня бабушка и дедушка – убежденные коммунисты. Я, проведя анализ, понял, что ближе всего мне только коммунистическая партия, тем более КПРФ тогда выступала с патриотических советских позиций. И я, уже нацелившись, в 18 лет вступил в партию.
И так уж мне повезло, что буквально за год, благодаря молодежной работе, я оказался близок к работе Центрального комитета партии. 90-е годы можно охарактеризовать тем, что в ЦК КПРФ было огромное количество очень сильных людей, честных коммунистов. Это и Альберт Михайлович Макашов, и наш ветеран Шабанов Александр Александрович, который у нас член бюро и Председатель Совета партии, он был зампред ЦК КПРФ в то время; Титов Михаил Георгиевич – генерал, ветеран ВОВ, он у нас сейчас член ЦК, ему 92 года и он до сих пор в строю, но тогда он был член ЦК КПРФ и многие-многие другие товарищи. Многие первые секретари областных комитетов, блестящие депутаты. Та же Татьяна Астраханкина с Тверской области, депутат одномандатник.
Это все были очень сильные люди, честные коммунисты, которые сделали сами себя. И естественно в такой среде зюгановская группа, которая видно тогда уже целилась на решение свих вопросов но не могла открыто действовать, потому что их бы просто в 5 минут сняли и сменили.
А к концу 90-х часть людей уже стала уходить по причинам возраста, каким-то еще проблемам и, с другой стороны, зюгановская группа наконец почувствовала вкус денег. Ведь в 93-м году, когда были первые выборы в Госдуму, тогда еще всем было ясно, что главное пройти любой ценой, не стоял вопрос о каком-то зарабатывании и т.д. Прошла первая фракция в 93-м году, еще маленькая тогда, но, тем не менее, это позволило решить основные организационные и экономические вопросы строения партии. А в 95-м году никто не ожидал такого большого успеха, страна все-таки массово начала поддерживать коммунистов.
И к 99-му уже видно было, что они (Зюгановская группа) 4 года сидели и думали, как же на этом заработать. И вот появилась первая группа олигархов во главе с Семигиным, которая пришла к Зюганову, и видно первые миллионы долларов поступили, это стало уже переломным моментом в сознании этой группы, и наверное вот тогда они окончательно решили, что надо партию приватизировать.
Кульминация наступила в 2003 году, когда Зюганов договорился с группой ЮКОС, и с тогда еще находившимся на свободе Ходорковским. Разные эксперты называют разные цифры, но говорят, что сумма сделки была порядка 60 миллионов долларов. В следствии этой сделки Зюганов протащил несколько десятков олигархов в список КПРФ, причем, в том числе - в центральный. Тогда многие из нас, еще активные члены КПРФ, были категорически против этого, но на съезде Зюганову удалось продавить это решение.
Дальше была тяжелая изнурительная кампания 2003 года, когда партию били со всех сторон за то, что у нее в списке миллиардеры, миллионеры, те деятели, которые в 90-е еще забрали советские предприятия, фактически ограбили народ, а теперь почему-то они, якобы, вдруг стали коммунистами и шли по списку КПРФ.
- Чем мотивировал Геннадий Андреевич то, что необходимо включить именно этих людей в список от компартии?
- Ну, у него был его традиционный подход. Если ему надо кого-то протащить, он начинает говорить, что это скрытый коммунист, что он всю жизнь в подполье помогал, и поэтому надо сейчас его обязательно взять в список партии, что он принесёт еще большую пользу. Так же было, кстати, с Геннадием Семигиным, которого именно Зюганов привел в левое движение, в Народно-патриотический союз России. Выступая на всех Пленумах, он его хвалил и рассказывал, какой Семигин убежденный человек и сторонник. И имел с ним плотные финансовые взаимоотношения.
Именно сын Зюганова работал у Семигина много лет. Потом ушел, создал свое предприятие явно на капитал Семигина. А потом почему-то вдруг Семигин оказался, так сказать, врагом Зюганова, «кремлевским кротом» и т.д. Хотя как раз его создал и привел в движение сам Зюганов. Поэтому с теми людьми, олигархами, была та же история. Он каждый раз, когда делегаты съезда выступали и говорили: «Геннадий Андреевич, что же мы делаем? Мы не можем такой список партии утверждать! Где женщины, где рабочие, где представители простого народа? А у нас взамен в центральном списке и в региональных списках есть миллионеры, миллиардеры, владельцы «майбахов», крупных заводов и т.д.» На что невозмутимо Геннадий Андреевич выходил на трибуну и говорил: «Нет, они все скрытые коммунисты».
Партия понесла тогда огромный (фактически все комдвижение) репутационный ущерб. В течение всей избирательной кампании 3-го года все наши избиратели нам говорили: «Ребята, что это такое? Как могут олигархи, люди, которые разворовали страну, идти в депутаты, да еще под личиной коммунистов?»
Люди, естественно, правильно посчитали, что раз в списке КПРФ такие люди, значит, компартия их протаскивает. И, как следствие, народ массово отказал в доверии КПРФ. И тогда КПРФ вместо 20-22%, которые традиционно набирала, получила 13 с небольшим процентов. И помимо того, что это был удар по репутации всего комдвижения, огромное количество депутатов-одномандатников, которые от КПРФ проходили, сильные коммунисты, тоже вылетели, потому что поддержка партийная ушла. Вот эти 10%, и депутаты коммунисты-одномандатники из-за этого недобрали кто 3%, кто 5%, кто 7%, чтобы победить в округах. И внутри партии возник вопрос о том, кто будет отвечать за этот огромный ущерб.
И естественно Зюганов хотел уйти от этой ответственности. Состоялся декабрьский пленум ЦК КПРФ, на котором я был как кандидат в члены ЦК, где Геннадий Андреевич пытался поставить в повестку вопрос просто об итогах выборов. Как стало потом ясно из его доклада, он хотел все это представить чуть ли не победой. Традиционно, он мастер слова, мастер манипуляций сознанием и событиями.
Но, к счастью, все-таки тогда в Центральном Комитете КПРФ было много сильных коммунистов. Это люди, которые возрождали региональные организации партии, и делегаты учредительного съезда. Все, кто сохранил фактически партию в начале 90-х. Поэтому 82 члена ЦК подписали обращение в Президиум с требованием изменить повестку дня с вопроса «об итогах выборов» на вопрос «об ответственности руководства партии за провал на выборах».
Геннадий Андреевич Зюганов и Иван Иванович Мельников, которые тогда сидели в Президиуме и должны были открыть пленум, они в течение буквально секунд побелели. Они стали белыми, как стена. Потому, что они поняли, что если в Центральный комитет избрано 147 человек, на Пленуме присутствовало около 120, то когда 82 человека подписали такую повестку дня, ясно, что итог рассмотрения может быть вполне определенным.
И Геннадий Андреевич вышел с докладом уже по этому, измененному вопросу. Естественно, он на ходу перестроился. И вот то, чего никто не ожидал – Геннадий Андреевич фактически сказал о том, что если его снимут с поста председателя ЦК, он пойдет на раскол партии, уведет тех сторонников, которых сможет увести, и создаст новую партию. Это, так сказать, лейтмотивом прошло через все выступление.
Естественно тут Пленум дрогнул, потому что для любого коммуниста, особенно людей, которые с нуля возрождали, создавали партию, самая страшная трагедия – это раскол в партии. Пленум был очень бурный, там было очень много сильных выступлений, тот же Альберт Михайлович Макашов выступал, он вообще мокрого места там не оставил от зюгановской команды. Тем не менее, когда был поставлен вопрос об отставке председателя ЦК и Президиума ЦК, уже где-то только около 40 человек проголосовали за отставку, потому что люди испугались вот раскола в партии. Тем более, что летом 2004 года должен был состояться очередной уже отчетно-выборный X-й съезд. Это тоже была аргументация зюгановской части, что вот давайте будет съезд отчетно-выборный, там мы и решим эти вопросы. Ну, и часть их, наверное, испугалась раскола, часть согласилась с тем, что действительно есть традиция комдвижения - лидеров менять после отчетно-выборных съездов, дав оценку их работе.
Вот это было, наверное, критической ошибкой, потому что надо было тогда Геннадия Андреевича снимать. И это было бы понято и народом, и партией, потому что провал на выборах третьего года – это была полностью его заслуга. Фактически он партию продал, сумма сделки, как говорят эксперты, составляла порядка 60 миллионов, а в отчете по затратам на выборы, Купцов тогда выступал по расходованию средств, на избирательную кампанию было потрачено всего 6 миллионов. То есть оставшиеся миллионы долларов ушли в неизвестном направлении. В принципе понятно, в чей карман.
Геннадий Андреевич с командой, поняв, что это все, что сейчас реальный настрой - их снимать, что все поняли, что они фактически продали партию, развернул кампанию шельмования всех честных коммунистов, кто выступал с его критикой. Появился такой штамп, что есть Президиум ЦК и Геннадий Андреевич. Как бы ЦК не стало, потому что они поняли, что две трети Центрального комитета, законно избранного, настроено на то, чтобы призвать к ответственности председателя ЦК. Все, кто выступал против Зюганова, были названы «кремлевскими кротами», «семигинцами» и «агентами капитала». И эти ярлыки начали массово вешаться на всех честных коммунистов, кто был не в команде Зюганова.
К сожалению, «Советская Россия» - оказалась достаточно подконтрольной Зюганову газетой. Надо сказать, что эта газета имела и имеет у многих простых людей большой авторитет, и она была тогда использована Зюгановым как информационная пушка во внутрипартийной борьбе. Фактически с января 4-го года до лета из нее лилась агитация за Зюганова и, что самое главное – откровенная ложь в отношении всех оппонентов Зюганова. И к 4-му году КПРФ подошла фактически в состоянии внутреннего раскола.
У кого было больше сторонников или не сторонников сейчас сложно сказать, потому что уже годы прошли. Но факт остается в том, что всем перед Съездом стало ясно, что Зюганова надо снимать срочно, потому что развязана была настолько грязная кампания шельмования, после которой было понятно, что Зюганов захочет остаться любой ценой, даже если Съезд его снимет. Поэтому за 4 дня до Съезда было собрано сначала совещание членов ЦК, а когда стало ясно, что на этом совещании 90 человек практически, то есть кворум (я еще раз напомню, 147 членов ЦК тогда было избрано), было принято решение конституировать его в Пленум Центрального комитета.
Туда был приглашен Зюганов с командой. Он естественно отказался прийти, поняв, что это будет конец. И на Пленуме был поставлен вопрос уже об отставке Председателя ЦК КПРФ, Президиума ЦК КПРФ и избрание нового состава. И сейчас я не помню, по-моему, один воздержавшийся был, и один против. Геннадия Андреевича освободили, причем поблагодарив, потому что все-таки определенный его вклад в 90-е был в строительство партии. Другой вопрос, что потом негатив пошел соразмерный.
Был избран председателем ЦК Тихонов Владимир Ильич, который на тот момент был всенародно избранным губернатором. Несмотря на то, что он был губернатором, это был человек, который восстанавливал ивановскую партийную организацию, был членом ЦК КПРФ, был депутатом-одномандатником Госдумы. Человек, имеющий широкий авторитет среди простого народа, и коммунист, который не прерывал своего партийного стажа в КПСС, а потом возрождал организацию.
Но Геннадий Андреевич не подчинился этому решению. Значит, опять же следуя своей тактике информационной борьбы и шельмования, он собрал близких к нему членов ЦК порядка 30 человек. Их на автобусах привезли в НИИ «Цветоводство» в тот же день вечером в 6 часов. Собрал прессу. И выйдя к прессе, сказал: «Какой Пленум? Я не знаю никакого Пленума. Вот у меня прошел Пленум. Меня на нем никто не переизбирал». Хотя это было абсолютно постановочное мероприятие. Там из 147 было 30 членов ЦК, плюс сотрудники этого НИИ «Цветоводство» для массовости в зале.
Сейчас многие товарищи, которые теперь уже сожалеют, из моих знакомых, там были. Потом из КПРФ тоже либо они ушли, либо их исключили. Они рассказывали мне многие про этот Пленум. Потому что уже на тот момент этот избранный Пленум ЦК функционировал несколько лет, и мы все члены ЦК и кандидаты в члены ЦК знали друг друга в лицо. Поэтому понять, кто член, а кто не член было абсолютно элементарно.
Как итог, прошло два X Съезда КПРФ. Один Зюганов провел, фактически не подчинившись решению Пленума ЦК и нарушив Устав КПРФ, и проведя незаконный и нелегитимный Съезд. Второй провел Тихонов Владимир Ильич, как председатель ЦК. Ну, кампания шельмования естественно продолжилась. Тихонов с товарищами выбрали местом проведения пароход. А пароход, почему был выбран? Потому, что он был дешевле в два раза, чем все залы, которые можно было тогда для такого объема людей снять. И второе, что боялись со стороны Зюганова провокации. Мы знали, что он уже готов был пойти на все, сохраняя свое руководящее положение.
Зюганов провел свой «съезд» в Измайлово в большом зале. Причем, что тоже интересно, он пытался представить, что есть какие-то происки, и в этом зале отключился свет. Так вот я вам могу сказать, что я общался с товарищами, которых пару лет назад из КПРФ тоже исключили, которые как раз по поручению Зюганова (теперь они могут рассказывать) рубили накануне этот электрический кабель, чтобы его обрубить окончательно в момент, когда надо было, чтобы в зале была темнота. У них не было кворума, и чтобы не понимали люди, сколько же все-таки делегатов в зале, поскольку туда пригнали еще актив с Москвы, с области, тех кто был у Зюганова под контролем. Они сделали темный съезд. Ну, правда, наш съезд они назвали мокрым, пытаясь его ошельмовать, хотя всего лишь просто был выбран пароход.
Как итог, прошло два съезда. Было избрано два ЦК и, соответственно, два председателя – Зюгановский ЦК и Тихонов Владимир Ильич тоже был избран Председателем ЦК. Надо сказать, что по Съезду Тихонова все документы были подготовлены и сданы в Минюст. Зюганов по своему X-му съезду до сих пор ничего не подал в Минюст.
Дальше пошел затяжной период мучительного ожидания, все зависело тогда от действий госорганов. Если бы Минюст признал законные итоги съезда Тихонова, а по идее он должен был их признать, потому что Пленум ЦК Тихонова избрал, на съезде был кворум и в августе, когда истекал месяц, в который Минюст должен дать ответ, Минюст вдруг дает отказ.
Но только до этого за несколько дней Зюганов сходил к Путину и, скорее всего, там договорился. Потому что одномоментно в Госдуме шел закон о монетизации льгот. Естественно фракция была под контролем Зюганова и для Кремля было важно, чтобы фракция не боролась, а просто проголосовала хоть и «против», но тихо. И вы помните, тогда это был, наверное, самый судьбоносный закон, который лишил всех натуральных льгот, заменив их денежными выплатами, которые сейчас превратились в ничто. И мы тогда говорили о том, что если сейчас натуральные льготы – бесплатный проезд, медицина и т.д., лекарства и многое-многое – будет забрано, то кончится тем, что деньги обесценятся, а льгот тоже не будет. И фракция вместо того, чтобы организовать протесты и выходы людей на манифестации, она тихонечко проголосовала «против», закон прошел. И вот видно, Геннадий Андреевич выменял свой пост Председателя ЦК КПРФ на наши с вами льготы.
И, к сожалению, это привело к тому, что фактически партия раскололась. Как я уже сказал, порядка 50 тысяч честных коммунистов из КПРФ тогда вышли. 40% первых секретарей обкомов ушло тогда. Это все люди, создававшие партию. Стало ясно что надо создавать настоящую коммунистическую партию. И такую попытку тогда наши старшие товариши предприняли. Был проведен Учредительный Съезд Всероссийской Коммунистической партии Будущего. Но создать тогда ВКПБ не удалось. И, все эти события стали таким сильным моральным ударом, что у всех активистов началась глубокая депрессия, в следствии этого 3-4 года ничего не делалось. Потому, что сначала серьезный психологический перелом – выход из КПРФ – это огромная трагедия. Потом неудача с созданием партии. То есть казалось, что выхода нет, что все, одна эта зюгановщина проклятая, и деваться больше некуда.
Но к 7-му году мы немножко в себя пришли, прежде всего я имею ввиду нашу комсомольскую гвардию. И поняли, что надо хотя бы восстановить комсомольскую организацию (СКМ РФ, который тоже тогда ушел от Зюганова). С 7-го года начали восстанавливать свои региональные организации, проводить Пленумы ЦК. Организация ожила. А еще через 2 года, в 2009, мы уже поняли, что мы все комсомольцы подросли. У нас там Жуков, который был первым секретарем ЦК СКМ РФ, ему вообще уже под 50 было. А сейчас ему уже 52 года, извините. Мне тоже, когда я пришел в комсомол, было 18-19, а к 2009 году тогда уже было за 30, сейчас 35.
Поэтому мы пришли к выводу, что нам нужна коммунистическая партия, мы все убежденные коммунисты, в какую-то партию там, даже в социал-демократическую не пойдем, а КПРФ перестала быть коммунистической. Мы это знали досконально. Тем более что после нашего ухода, процесс гниения в КПРФ продолжился, если до этого он был только в Президиуме ЦК, то потом распространился на весь ЦК. А уже к началу 2010 года этот процесс перешел на обкомы, почему потом и пошла вторая волна репрессий в КПРФ в 10-11 году. Сейчас там практически все руководящее звено до обкомов, а даже где-то и горкомов, полностью переродилось.
Мы понимали, что единственный способ исправить ситуацию, это - создать новую настоящую коммунистическую партию. Мы начали искать остатки Всероссийской Компартии Будущего, региональные отделения какие-то еще, к счастью, остались в живых, самостоятельные коммунистические организации, межрегиональные и общественные, такие как «Коммунисты Петербурга и Ленобласти», «Коммунисты Дальнего Востока», «Коммунисты Челябинска», Красноярского края. То есть это те коммунисты, которые уже не хотели в КПРФ вступать или тоже были оттуда исключены, или сами ушли. И поскольку люди деятельные и коммунисты, они создавали хотя бы свои общественные организации. И, естественно, региональные отделения «Союза коммунистической молодежи», которые повзрослели.
Мы всех их собрали в оргкомитет и предложили сначала начать с общественной организации. Потому что, проанализировав ситуацию, мы поняли, что зарегистрировать с ходу партию, не имея денег или сотен тысяч людей, практически невозможно. Ни того, ни другого на этот момент не было.
Но мы пришли к выводу, что все, кто пытался в десятые годы зарегистрировать партию, все утыкались во что? Все пытались провести учредительный съезд, создавали оргкомитет. А дальше, когда 2-3-4-5 отказов Минюста поступало, у людей опускались руки, и все на этом заканчивалось.
Но закон о политических партиях предусматривал вторую возможность – преобразование из общественной общероссийской организации или движения в партию. А вот этим путем не ходил никто в 2000-е. А мы поняли, что это очень правильный путь. Потому что, если мы потом примем решение о преобразовании, сколько бы отказов нам Минюст не дал, мы бы там каждый месяц подавали, ну, один отказ, два, исправляли бы и дальше, и дальше. Когда-то же они должны были бы уже, так сказать, сломаться. Поэтому мы решили, что создаем сначала общественную организацию, строим мы ее как партию. У нас и устав сразу был, и Центральный комитет, и секретари ЦК, и региональные комитеты, первичные организации, вся атрибутика, начиная с билетов, значков, флагов и т.д., и вся риторика. И работа строилась, как настоящей коммунистической партии.
И мы ставили одну задачу первого этапа – преобразование в официально зарегистрированную политическую партию. В принципе мы готовы были бы, наверное, уже к 14 году и на 50 тысяч зайти, потому что мы набирали численность и чувствовали, что потихонечку к этому подходим. К счастью, народные волнения 11-го года заставили власть пойти на политическую либерализацию законодательства, нам позволили это сделать быстрее.
Как только закон вступил в силу, мы приняли решение о проведении III-го съезда общероссийской общественной организации. И 22 апреля 2012 года съезд единогласно принял решение о преобразовании в политическую партию. Мы изначально всем сказали: «Ребята, мы хотим создать настоящую компартию».
Настоящая компартия – это прежде всего люди и человеческие отношения внутри. У нас есть огромная традиция настоящих компартий. Это принципы демократического централизма и принципы ленинской партийной жизни – когда есть полная открытость обсуждения всех вопросов, коллегиальность принятия решений, самостоятельность первичных районных организаций и отчетность сверху до низу и снизу до верху. Поэтому наша принципиальная позиция, что коммунисты имеют право сами решать на местах, как они должны работать, кого избирать. И даже если люди имеют какие-то немножко другие взгляды, критикуют руководство и т.д., они должны обязательно избираться в руководящие органы. Должны быть представлены все точки зрения. И никого исключать за то, что они, скажем, покритиковали руководство партии или там председателя, категорически нельзя.
В КПРФ в 90-е, когда шло возрождение, и она была действительно массовой, настоящей коммунистической организацией, было нормальное партийное строительство. Человек мог выйти, покритиковать Зюганова на съезде и после этого быть избранным в ЦК, и секретарем ЦК и т.д.
С момента 2004 года, когда оттуда ушли люди, которые реально составляли оппозицию Зюганову, там все сменилось на диктатуру фактически зюгановской партийной бюрократии. И любые несогласные с курсом, который они выбрали, а иногда, просто и с тем, что они продают в открытую или в закрытую мандаты, посты и т.д., оттуда просто исключаются. Причем они дошли до того, что целыми обкомами исключают. Но это же кошмар, когда в Челябинском обкоме, например, у них 1300 человек на учете, они почти 1000 человек выкинули. Это что за партийная демократия?!
У нас все принципиально иначе. Мы всех настоящих коммунистов принимаем, все обсуждаем, принимаем любую критику. Мы настоящая партия и не декларируем, а хотим делать. Это первое принципиальное отличие. Второе принципиальное отличие вообще нас от всех партий – мы единственная партия из всех 75 зарегистрированных, которая говорит, что наша главная цель первого этапа – это взятие власти в стране. Потому что без взятия власти все эти лозунги остаются демагогией.
Да, мы все равно боремся и за текущее состояние, за защиту прав трудящихся, пытаемся помочь людям при закрытии предприятий, при увольнениях, при многих-многих моментах, проводим митинги, пикеты, акции протеста, но это все фрагментарные меры. Если мы не возьмем власть и не вернем Россию на путь социалистического развития, никогда базисных проблем, всех проблем человека, защиты людей труда мы не решим. Так ни одна партия, если вы обратите, в Российской Федерации, включая КПРФ, не говорит о том, что она хочет взять власть.
- Выборы 96-го года и Геннадий Андреевич Зюганов. Вы в тот момент были рядом. Как вы восприняли то, что происходило в 96-м году? Сейчас идет много обсуждений, до сих пор, хотя это было давно. Зюганов мог выиграть выборы в 96-го года или нет, на ваш взгляд?
- Он их выиграл! Вопрос, мог ли он взять власть? В тот момент, как раз в 96-м году в августе, в период выборов, я уж там не помню, до или после, мне исполнилось только 18 лет. Но я уже летом работал, помогал первичной организации, сидел на участках, хотя немножко в нарушение закона. Поскольку паспорт уже был, комиссия на это закрыла глаза. Уже общался с партийной организацией. А вот Жуков Константин Аркадьевич, который был первым секретарем Кировского райкома КПРФ г.Москвы, уже тогда общался с Центральным Комитетом и многие вещи тогда нам активистам районной организации расказывал.
У меня сложилось стойкое убеждение и того периода, и потом, когда я общался в регионах как с первыми секретарями наших обкомов, а иногда и с представителями власти, что победа Зюганова была 100%-ная в 96-м году. Он действительно победил, а с телевиденья и с трибун был объявлен фальшивый результат. И именно поэтому он сразу поздравил Ельцина, потому что там была такая договоренность еще даже до объявления фактически результатов. Другой вопрос, что там варианта два. Либо, и мне все больше и больше так кажется, Зюганов - это изначально был яковлевский спецпроект, имплантированный в комдвижение, как раз с целью его разложения и сдерживания. С целью, если, не дай бог, власть возьмет партия, чтобы можно было с помощью предательства одного человека эту власть обратно вернуть буржуазии. Это первое. Ну и второе, наверное, он испугался действительно, это же тяжелый крест. Гораздо проще сидеть в Думе, в теплом, мягком кабинете получать хорошие чемоданы за депутатские мандаты. У меня 200%-ное убеждение, что была абсолютно настоящая победа, которую Зюганов просто сдал.
- Почему члены КПРФ, которые знают о коррупции, знают о положении дел, не покидают эту организацию? Ваше мнение на основе наблюдений внутри КПРФ.
- Ну, наше наблюдение внутри КПРФ-то было в основном до 2004 года. Тогда еще такого разгула коррупции не было. Поэтому и первый серьезный раскол был в 4-м году. Но вот из общения сейчас с теми, кто недавно ушел, а у нас есть товарищи, которые там еще находятся, но нам сочувствуют.
Во-первых, прежде всего, очень, тяжело, когда ты всю жизнь был коммунистом, состоял, допустим, в КПСС сначала. Это был первый надлом, когда КПСС была уничтожена, и надо было переходить в КПРФ. И совершить третий переход психологически очень тяжело. Обычно люди, зная, как все плохо в КПРФ, желая, чтобы в КПРФ было не так. Они делают этот серьезный шаг, только когда происходит какой-то излом, погром, разгром, роспуск организации, тогда уже деваться некуда. Поэтому первое – это психологический тяжелый шаг.
Второе, многие рядовые, кто не имеет отношения ко всей «кухне» на уровне обкомов или ЦК, они инстинктивно пытаются самих себя убеждать, что это все неправда, это же неприятно признавать. Потому что если это признать, надо точно партбилет на стол и переходить в другую партию.
Это вот две основные причины, которые довлеют над массой честных коммунистов, которые еще в КПРФ есть. КПРФ заявляет, что у них численность там, по-моему, 170 тысяч сейчас на всю Россию, но по нашим оценкам реально живых активистов где-то 50-60 тысяч. Вот из них где-то половина – это партийные функционеры, которые кормятся, так или иначе на ставках помощников депутатов, на депутатских ставках, еще где-то около партии. А вторая половина – еще несколько десятков тысяч честных коммунистов, но для которых перейти в новую партию психологически очень тяжело, хотя большинство из них уже все прекрасно понимают.
- Как вы думаете, что нужно сделать для того, чтобы коммунистическое движение объединилось? На какой площадке можно провести объединение? И будете ли вы как руководитель партии заниматься объединением, т.е. ставится ли вами такая задача?
- Вопрос, конечно, очень тяжелый, эта политическая раздробленность среди комдвижения – это большая трагедия комдвижения. Я думаю, что это прямое следствие действий агентов влияния, которые изначально на это были нацелены. Всем ясно, что если будет одна единая компартия, куда войдут все коммунисты, это будет такая мощь, которая снесет эту систему, этот капиталистический режим в течение считанных дней. Я думаю, что к этой группе влияния, провокаторов относится и зюгановская группа, потому что надо вспомнить, что Зюганов в свое время работал у Яковлева в ЦК КПСС, предателя Яковлева, который ставил своей задачей уничтожение комдвижения в России.
Вот поэтому мы одной из базисных целей первого этапа видим попытку объединить всех коммунистов. Мы со всеми коммунистическими партиями и в том числе незарегистрированными, постоянно встречаемся и общаемся. Всегда даем установку нашим региональным комитетам проводить совместные акции, для начала надо хотя бы попытаться добиться единства действий.
Надо сказать, что вот последние несколько лет большая группа опять выпала из КПРФ, там прошла вторая волна репрессий. Примерно в 15 областных организациях произошли погромы. Это Москва, Ленинград, Челябинск, Красноярск, Ставрополь и еще целый ряд регионов. Эти товарищи не сразу к нам пришли, а многие еще до сих пор не дошли. Мы с ними постоянно работаем. Конечно, причина во многом потому, что многие эти товарищи, к сожалению, тогда в 2004 году принимали участие в нашем исключении. Но мы на них зла не держим, мы им руку протягиваем.
Вот летом мы провели очередной Съезд нашей партии, на котором поставили задачу сделать его одним из этапов объединения. И надо сказать, что около 10 региональных организаций, где-то побольше группы, где-то вообще большие такие, как в Татарстане, почти 500 человек к нам пришли, и на этом съезде были избраны их представители в Центральный комитет, приняты их поправки в Устав. Мы всем говорим: «Ребята, мы готовы, открыты к объединению, готовы принять и любые поправки в Устав, которые будут на совместном съезде объединительном приняты, и в Программу, и любые кадровые решения. Не нравится вам Сурайкин, я готов уйти, давайте другого Председателя изберем, но главное – попытаться максимально объединить коммунистов в единую партийную коммунистическую организацию на территории России».
Обсудить новость на Форуме