07:00 23.02.2008 | Все новости раздела "КПРФ"
Анатолий Житнухин: «Выдающаяся личность, подготовленная команда, программа, которая дает возможность реально изменить к лучшему положение в стране»
Корреспондент «Правды» взял интервью у автора книги серии ЖЗЛ «Геннадий Зюганов» Анатолия Житнухина.
Книгу Анатолия Житнухина "Геннадий Зюганов", которую издательство "Молодая гвардия" выпустило в популярной серии "Жизнь замечательных людей", полезно не только прочитать, но и перечитать затем более внимательно. Возвращаясь особенно к страницам, где автор пытается осмыслить узловые, наиболее важные и принципиальные вопросы, связанные с жизнью и деятельностью лидера КПРФ.
Ответы на эти вопросы и реальное их понимание осложнены тем, что, как верно подмечено уже в предисловии к книге, отношение к ее герою явно не укладывается в традиционные социологические мерки: "Как правило, оно носит ярко выраженную эмоциональную окраску, включающую в себя едва ли не все оттенки человеческих чувств — от искренних симпатий до ненависти".
Почему так? Объяснение автора: увеличивается пропасть между двумя системами ценностей, двумя путями развития — между тем, что предлагают Компартия и ее союзники, и тем, что проповедуют власть и обслуживающие ее партии. Зюганов был и остается ключевой фигурой в эпицентре этого противостояния, почему он и выдвинут снова кандидатом на должность президента России от КПРФ и народнопатриотических сил.
О личности нашего кандидата беседуют обозреватель "Правды" Виктор Кожемяко и автор книги "Геннадий Зюганов" писатель Анатолий Житнухин.
Его народность и патриотизм
Виктор Кожемяко. Представляю, Анатолий Петрович, сколько материала, связанного с жизнью и делами вашего героя, вам довелось перелопатить, когда вы работали над книгой. Были, конечно, и встречи, разговоры с Геннадием Андреевичем?
Анатолий Житнухин. Разумеется. Неоднократно и по многу часов.
В.К. Мне тоже посчастливилось встречаться и работать с ним: подготовил не одну беседу для газеты. Видел его и в разных других ситуациях — в поездках по стране, в полемике на партийных съездах и пленумах, в том числе очень острых, когда был пик внутрипартийной борьбы во время так называемой семигинщины. То есть в конфликтных ситуациях, где, на мой взгляд, максимально проявлялся его характер.
И вот мне хочется сопоставить свои впечатления с вашими. Чтобы попытаться еще раз осознать масштабы этой личности, ее значимость для нашей страны, выделить какие-то главные черты, дающие право этому человеку быть кандидатом на высшую государственную должность. Более того, по личностным качествам быть самым достойным среди претендентов, в чем я абсолютно убежден. Насколько знаю, это и ваше убеждение. Вот как бы вы определили — что прежде всего дает Зюганову такое право? А.Ж. Главное, по-моему, в том, что изо всех нынешних наиболее видных политиков он единственный определенно представляет тип народного руководителя. Когда-то этим по праву гордились, теперь же господствуют иные критерии. Но он и по корням своим, по происхождению плоть от плоти нашего народа. Прекрасно знает и выражает его интересы. Верность ему пронес через всю свою жизнь. В.К. Однако кто-нибудь у вас спросит: а как вы сегодня толкуете само понятие — "народ"?
А.Ж. Для меня это были и есть те, кто пашет и сеет, кто строит, кто служит в армии. Это те, кто в советский период создал мощь нашей страны и сейчас находится на пенсионном положении. В конце концов я бы сказал так: это большинство моих соотечественников, которые ездят не на "мердседесах", а в основном на электричках, автобусах, в метро. Я сам с ними езжу, и, видя их каждый день, должен заметить: это совсем другие люди, нежели те, которых всё время показывают по телевизору. В.К. И которые сами себя называют элитой? "Культурная элита", "политическая элита"... У вас в книге есть замечательное место, где как раз вы рассуждаете на эту тему. О современной "элите" — и "плебеях нового поколения".
А.Ж. Разрыв между ними не просто заметный, а очень резкий.
В.К. Согласитесь, можно выстроить ряд: Гайдар, Чубайс, Собчак, Путин, Медведев... У всех в менталитете, как нынче говорят, есть нечто общее, то есть это люди одной генерации. А вот Зюганов сюда никак не вписывается.
А.Ж. Зюганов — никогда В.К. Потому его и третируют столь высокомерно? Вы в своей книге показали, как навязывают ему в общественном мнении некий "отрицательный баланс", с которым якобы он пришел в большую политику.
А.Ж. Действительно, навязывают изо всех сил и уже много лет. Всё идет в дело, чтобы слепить непривлекательный образ: и неблагозвучное название деревни, где он родился, и подтрунивание над фамилией, которая им чем-то не нравится, и даже принадлежность к роду сельских учителей, вызывающая брюзжание. Я цитирую в книге одного такого типичного критика Зюганова, который недоволен, видите ли, что у него "набор добродетелей со школьных лет самый что ни на есть скучный, начётнический: с какой-то радости выучил наизусть не только "Евгения Онегина", но и "Кому на Руси жить хорошо".
В.К. Да, уж это совсем никуда не годится. Если бы он любил не Пушкина и Некрасова, а западные рок-группы, как господин Медведев, тогда был бы достоин восхищения, считался бы у них "современным". Но может ли быть президентом России человек, равнодушный к русской культуре? Разве это нормально?
А.Ж. Я считаю, без искренней и глубокой любви к родной литературе, живописи, музыке, к русской народной и советской песне просто немыслима любовь к Родине. И какой же тогда это глава государства... В.К. Один профессорсоциолог позвонил мне на днях и сказал, что в выступлениях Медведева, по его наблюдениям, ни разу не прозвучало слово "патриотизм". Дело, наверное, не только в словах, но всётаки и это о чемто свидетельствует. Когда я читал страницы вашей книги о деревенском детстве Зюганова, мне становилось понятно, как входили в его душу русская природа и русская история. И так же — душой, сердцем, а не просто как предмет школьный программы,— воспринимал он, судя по всему, русскую литературную классику. Если человек органически впитывает родное слово, оно становится частью его существа. Неотделимой, неотъемлемой. Основой духовного и нравственного фундамента. Именно так у Зюганова и произошло.
А.Ж. Плюс, конечно, влияние лучших русских писателей — наших современников. Это в первую очередь Валентин Распутин, Юрий Бондарев, Владимир Личутин. Это журнал "Наш современник", вокруг которого объединялись и объединяются народные писатели России. Колоссальное влияние они оказали на Зюганова! Как знатоки, носители и выразители народного духа. Сначала знакомство с ними состоялось по их книгам, а затем и личное.
В.К. Я согласен с вами, это стало очень важной составляющей внутреннего мира Зюганова, что, безусловно, резко отличает его от нынешней правящей "элиты". Невозможно представить, чтобы для Путина и Медведева, равно как для Собчака и Чубайса (да для любого из этой плеяды), столь же много значили Бондарев, Распутин, Личутин и другие выдающиеся наши писатели-патриоты. Здесь проходит глубинный духовный водораздел.
А.Ж. Который имеет во многом решающее значение
Его жизненный выбор
В.К. Давайте обратимся к вопросу, который вы ставите в своей книге, возвращаясь к нему не раз: что вывело Зюганова на авансцену политической жизни? Есть же мнение (и вы его приводите), что просто игра случая поставила "серого орловского партфункционера" во главе партии.
А.Ж. А что еще остается говорить его противникам? Ведь ясно, что тут сработали не "связи", не какая-то "мохнатая рука". Вот и твердят: случайность. На самом же деле всё произошло абсолютно закономерно! И каждый, кто прочитает мою книгу, надеюсь, это поймет.
Вот вы обратили внимание, что в предисловии я говорю о пропасти между двумя системами ценностей, двумя путями развития, которые предлагаются, с одной стороны, теперешней российской властью, а с другой — Зюгановым и руководимой им партией. Скажите, когда эти ценности стали всё четче определяться в нарастающем противостоянии друг к другу? В.К. Вместе с развёртыванием так называемой перестройки. Конечно, противостояние было и раньше, но подспудно: ведь страна жила, работала, развивалась в системе заданных координат, которые сбить, казалось, было невозможно. И вдруг их не просто начали яростно сбивать — вдруг стало всё очевиднее, что в самой правящей партии существует совершенно разное представление о том, какой быть нашей стране. Причем первые лица в партийном руководстве, провозгласившие приоритет "общечеловеческих ценностей", стали смыкаться с теми, кто жил, оказывается, не в нашей, а в "этой" стране, питая к ней не любовь, а по меньшей мере презрение. А.Ж. Вы правы! Зюганов как мыслитель и борец возник на всесоюзной политической арене именно тогда, когда ощущение нависшей над Родиной беды предельно обострилось. Именно оно, это чувство, продиктовало ему: не могу молчать! Особый драматизм состоял в том, что он работал в аппарате ЦК КПСС. Больше того, работал в отделе, которым руководил не кто-нибудь, а главный "архитектор перестройки" — Александр Николаевич Яковлев. Между тем "перестройка", вызвавшая поначалу определенные надежды, приобретала всё более тревожный оборот.
В.К. Хорошо помню то время и понимаю состояние Зюганова.
А.Ж. А он ведь не только наблюдал за происходящим, но и обладал, в силу своих служебных обязанностей, всесторонним анализом обстановки на съездах народных депутатов и вокруг депутатского корпуса, сценариями и прогнозами развития событий. Но его аналитические записки "наверх" в лучшем случае "принимали к сведению", а смелое выступление на совещании, которое вел Горбачёв, осталось проигнорированным.
В таких условиях, согласитесь, перед Зюгановым оставалось два пути. Можно было последовать примеру некоторых коллег — найти для себя более или менее приличное "пристанище" и действовать в меру своей порядочности "по обстановке". Кстати, не этот ли путь избрал для себя бывший офицер КГБ Путин, пойдя в услужение к Собчаку? Да и многие другие поспешили действовать "по обстоятельствам", отбросив принципы, в верности которым ранее клялись.
Зюганов пошел по иному пути. И жизненный выбор, который определил он для себя тогда, был сделан, я думаю, потому, что он уже сформировался к тому времени как убежденный патриот. Если посмотреть на его последующие дела и поступки, на действия партии, которую он возглавит, то любой непредвзятый человек должен согласиться: они всегда направлены на защиту Родины и трудового народа. Есть такая песня у Александры Пахмутовой и Николая Добронравова — "Остаюсь с обманутым народом". Так вот это — о нём.
Его мужество, мудрость и талант
В.К. И он не просто остался.
Он вступил в решительную борьбу с теми, кто начал поворачивать страну на другие рельсы, поняв угрозу этого раньше многих. Вы верно пишете: мог бы отсидеться, или уйти в бизнес, или найти себе место в новой власти. Он мог бы, я думаю, стать там даже очень заметным и влиятельным деятелем. Но нет! Их пути разошлись. В одну сторону пошли Горбачёв и Ельцин, Собчак и Путин, Чубайс и Медведев, а Зюганов — совсем в другую.
Очень мужественным шагом стали его статьи, напечатанные на страницах "Советской России" в 1990—1991 годах. Особенно "Архитектор у развалин". Зюганов писал о своем недавнем прямом начальнике Александре Николаевиче Яковлеве, который был во власти человеком номер два. И через него вскрывал страшную сущность предательства, поразившего верхушку КПСС.
"Всесторонне оценить ситуацию", "Ещё не поздно", "Слово к народу" — все эти страстные зюгановские выступления того времени вы пространно цитируете в своей книге, и я снова вспоминаю, какое сильнейшее впечатление произвели они на меня при их публикации. Чувствовалось незаурядное, очень талантливое перо
А.Ж. А мысль? Правильно говорится: хорошо пишет тот, кто хорошо думает. Зюганов уже тогда проявил себя не только как яркий публицист, но и как мудрый мыслитель. Я много разговаривал с известным ученым-социологом профессором Иваном Ивановичем Антоновичем, который был членом Политбюро и секретарем ЦК вновь созданной Компартии РСФСР. Он считает: молодой партии повезло, что секретарем ЦК по идеологии был избран Геннадий Зюганов.
Конечно, говорит Антонович, все мы в ЦК КП РСФСР были убежденными государственниками. Но национально-патриотические проблемы выносились за рамки официальной идеологии. Заслуга Зюганова, по его мнению, заключается в том, что он сумел развернуть идеологическую работу партии лицом к коренным государственным интересам, к узловой проблеме, которая в данный момент состояла не в том, какой быть стране, а быть ей или не быть вообще. Вот почему во главу угла Зюганов поставил идею патриотизма, органически соединив в себе две ипостаси — коммуниста и патриота-государственника. Это и предопределило его огромную популярность не только в партии, но и в широких кругах российской общественности, помогало ему в самые критические для страны моменты объединять вокруг себя людей с различными политическими взглядами.
В.К. А вот Путин утверждает, что поиск нашей национальной идеи — это "старинная русская забава". Медведев тоже иронизирует по этому поводу.
А.Ж. Нынешняя власть не способна заполнить тот идеологический вакуум, который образовался в головах людей после уничтожения Советской власти и разрушения Советского Союза. Что касается Зюганова, еще раз сошлюсь на мнение Ивана Ивановича Антоновича: отличное образование, необходимая теоретическая подготовка, богатая практическая школа, исключительная работоспособность — вот что выдвинуло Геннадия Андреевича к руководству партией. Большое значение имели его твёрдый характер и четкая независимая позиция. Эти достоинства лидера КПРФ, замечает Антонович, настолько неоспоримы, что о них можно говорить без боязни быть заподозренным в лести или пристрастии.
В.К. Многолетняя массированная обработка сознания людей, к сожалению, не была безрезультатной. Сумелитаки многим внедрить в умы искаженный зюгановский образ. Вы пишете: люди, которым довелось пообщаться с Зюгановым, после первых встреч с ним не перестают удивляться, насколько тот виртуальный образ не соответствует реальному человеку.
А.Ж. Я и сам это испытал. Что, кстати, подтолкнуло к написанию книги о нем. Замечу, человек я беспартийный, никогда не был обременен какойлибо зависимостью от него по партийной, служебной или иной линии. А впечатления от личных встреч помогли лучше увидеть и понять настоящего Зюганова. Если бы каждый имел такую возможность, я уверен: абсолютное большинство голосовало бы на предстоящих выборах только за него
В.К. Конечно, личное впечатление о любом человеке, тем более политическом деятеле, много значит. Первую свою беседу с Геннадием Андреевичем я готовил для "Правды" в разгар предвыборной президентской кампании 1996 года. И никогда не забуду главные впечатления тех дней: передо мной был человек мощного интеллекта, острой и точной реакции, потрясающей выносливости и собранности. Я же знал: он всё время в поездках, полетах, рабочий день продолжается у него, наверное, двадцать часов в сутки. Но когда я "поймал" его в вестибюле бывшего Дома политпросвещения, где лидеру народно-патриотических сил только что была вручена Международная премия имени М.А. Шолохова, когда сказал о беседе, которую хотелось бы с ним провести, он достал записную книжку, внимательно изучил разграфленные страницы и тут же назначил время встречи. Оно было выдержано с точностью до минуты! И так потом всегда — редкостная обязательность и пунктуальность. При определенной художественности его натуры, которую я тоже чувствую,— вот такая организованность математика, по-моему, очень важная для лидера.
Но самое главное, что меня поразило и восхитило в ходе беседы,— это его мысль, его язык. Он говорил раскованно, образно и вместе с тем глубоко и очень остро по мысли. До этого я уже читал, конечно, его статьи и книги, слышал устные выступления. И теперь мне стало окончательно ясно, что у Зюганова есть свой неповторимый стиль. Никто ведь не скажет, например, про стиль Ельцина в "его" книгах, написанных "спичрайтерами". А здесь я сразу вспомнил самые первые статьи Зюганова, опубликованные в "Советской России". Стиль тот же Значит, человек остается верен себе.
Его стойкость в борьбе
А.Ж. Он действительно верен себе — своим главным идеям, убеждениям, принципам. Хотя атаки на него идут невероятные, вынести которые, казалось бы, никому не под силу. Процитирую Валентина Распутина: "Я не знаю, не представляю себе другого человека, который бы на протяжении более двадцати лет выдерживал, вытерпливал такие издевательства. Это не просто издевательства, это подобие казни какой-то — столько пришлось выдержать Зюганову".
Так что, если говорить об отличительных чертах Геннадия Андреевича, я обязательно выделил бы эту — удивительную стойкость в борьбе.
В.К. Грязь, ложь, клевета, выливаемые на него, и в самом деле беспредельны. У меня порой создавалось такое ощущение, что вся мощь прокремлевского агитпропа направлена на одно — на дискредитацию лидера КПРФ. Вы же помните: включаешь карауловский "Момент истины" — рассказывают небылицы про Зюганова; включаешь Первый канал, НТВ или "Россию" — то же самое. И газеты, от правительственной до жёлтой прессы, все соревнуются, как бы Зюганова побольнее задеть. Чего только не придумывали о нем, как только его не оскорбляли
А.Ж. Причем ладно бы только власть. Это неудивительно: Зюганов возглавляет Коммунистическую партию в стране, где антикоммунизм стал государственной религией. Однако не меньше нападок ему приходилось и приходится терпеть со стороны "своих", то есть так называемых соратников.
Между тем он спас партию от разгрома в 1993 году. Он проявил выдержку во время президентских выборов 1996 года, когда страна оказалась расколотой. Не отвечал (и, я считаю, правильно) на самые дикие измышления о том, что якобы "сдал" выборы, успешно встроился в систему и т. п. Кстати, я точно знаю: с Ельциным у него за всё время был только один разговор — по телефону тот позвонил после дефолта 1998 года.
В.К. Разумеется, от товарищей несправедливые обвинения слышать гораздо больнее, чем от врагов. Всех, кто когдато был с нашей партией, но потом отошёл от нее, ставят в вину Зюганову. Но почему отошли? Зюганов виноват или, может быть, всётаки каждый из них искал свою выгоду?
Особенно поражает вот что. Те, кто вроде бы слыл за радикалов, постоянно обвинял Зюганова в "умеренности" и недостаточной революционности, затем, порвав с КПРФ, успешно сотрудничают с властью. И никакой революционности не проявляют! Где же, спрашивается, логика? Помоему, это неопровержимый показатель, что в основе их конфликта с Зюгановым были не принципы, а просто личные расчеты и амбиции.
А.Ж. Эпопея, когда Семигин под вывеской Народно-патриотического союза хотел приватизировать партию, в высшей степени продемонстрировала стойкость и выдержку Зюганова, его опору на низовые партийные звенья. Именно они, то есть абсолютное большинство коммунистов, поддержали его тогда.
В.К. Там, где нет интриг, атмосфера другая — гораздо более здоровая. А вот среди близких, казалось бы, товарищей Геннадий Андреевич столкнулся с самым настоящим предательством.
А.Ж. У меня такое впечатление, что Зюганова всё время хотят спровоцировать . Н а агрессивность, на какието непродуманные действия со стороны партии, чтобы потом ее запретить. Не случайно же они протащили закон о борьбе с политическим экстремизмом.
Выдержка и терпение Геннадия Андреевича меня восхищают. Видимо, сказалась тут и армейская его закалка. Он рассказывал мне про кроссы "на выживание", которые приходилось ему переносить, служа в спецразведке. В противогазе, в резиновом костюме, с полной выкладкой — и бегом на семь километров! Ноги налиты свинцовой тяжестью, дышать уже нечем, клапан, кажется, больше не впускает воздух. Но команда бегущего рядом взводного фиксируется в сознании: "Терпеть" Думаю, нынче сам он себе нередко дает такую команду. Терпеть и держаться должен не ради себя. За ним — партия, отстаивающая интересы людей труда, и чувство ответственности у него очень большое.
В.К. Зюганов нужен не только партии. Он нужен стране. И это один из предвыборных лозунгов КПРФ. Вы с ним согласны?
А.Ж. Конечно! Выдающаяся личность, подготовленная команда, программа, которая дает возможность реально изменить к лучшему положение в стране. Но нынешняя "элита" не хочет этого. Потому они идут на всё, чтобы не допустить КПРФ к власти. Пользуются тем, что общество, по определению Геннадия Андреевича, всё еще находится в состоянии социального расплава.
Противники Зюганова боятся его. Он внушает им страх своим интеллектом и мужеством, стойкостью и умением анализировать действительность, видеть истинное положение вещей. Отсюда и весь этот черный пиар против него, о котором мы говорили. Отсюда и придуманная операция "Преемник", унизительная для меня как для гражданина России. От прямых публичных дебатов с Зюгановым власть, как всегда, опять уходит. Потому что чувствует свою слабость: по большому счету, если честно, она не может на равных ему противостоять.
В.К. Вы говорили мне, что знаете Геннадия Андреевича уже десять лет. Разумеется, за это время он обогатился большим опытом. Однако могла появиться и усталость. Как вы ощутили в общении со своим героем при работе над книгой — без сомнений сохраняет он веру в завтрашний день, веру в будущее России, учитывая, в какую пропасть сегодня ввергнута она?
А.Ж. Мне кажется, если бы не было у него такой веры, если бы не было надежды и великой любви к России, он давно ушел бы куда-нибудь отдыхать.
Именно эта вера дает ему силы бороться. Я привел в книге слова, которые не единожды довелось слышать от Геннадия Андреевича: "Будет стыдно, если мы оставим детям и внукам страну в ее нынешнем состоянии".
За последние годы многие высокие слова у нас изрядно обесценены. Однако счастье наше в том, что есть люди, которым и сейчас не чужды такие понятия, как совесть, верность, долг. Свято несут в себе лучшее, что характеризует русского человека, советского человека. В моем представлении когорту таких людей возглавляет он, Геннадий Андреевич Зюганов.
Обсудить новость на Форуме