14:52 16.12.2008 | Все новости раздела "КПРФ"
Депутат Государственной думы Сергей Собко в «Правде»: Правительство не сделало ничего, чтобы поднять производственную сферу
До сих пор правительство не сделало ничего, чтобы поднять производственную сферу. А ведь необходимо наращивать производственные мощности, обновлять оборудование. Так, на сегодняшний день производительность труда в нашей промышленности составляет 18% от американской и 8% от норвежской. Потому и конкурировать в современном мире мы можем в основном в сырьевых отраслях, распродавая увы не безграничные запасы нефти и газа.
Собко Сергей Васильевич |
Правительство России наконец доросло до понимания необходимости проведения промышленной политики. По крайней мере, оно начало о ней говорить. О проблемах в этой и смежных областях рассказывает в беседе с корреспондентом “Правды” заместитель председателя Комитета Государственной думы по промышленности Сергей СОБКО (фракция КПРФ).
— Сергей Васильевич, стоит ли что-то реальное за той промышленной политикой, о которой говорит руководство Минпромторга?
— До сих пор правительство не сделало ничего, чтобы производственники почувствовали заботу государства и смогли наращивать свои мощности, обновлять оборудование. А это крайне необходимо. Производительность труда в нашей промышленности составляет 18% от американской и 8% от норвежской. Потому и конкурировать в современном мире мы можем главным образом в сырьевых отраслях, торговать тем, что Бог послал,— нефтью, газом.
Чтобы установить новое оборудование, предприятию нужно, как минимум, взять кредит. Банки даже в хорошие времена требовали за него 15—18% годовых. Теперь вообще не дают. Во многих случаях нужны “длинные” деньги: ведь оборудование надо заказать, изготовить, доставить, собрать, установить, наладить.
Далее, при ввозе в страну на цену оборудования накручивают 20% пошлины и 18% НДС. В результате о прибыли предприятия вообще речи не идет.
Поэтому государству, если оно заинтересовано в развитии собственного производства, необходимо максимально облегчить этот путь. Например, создать лизинговую компанию, которая бы за счёт средств профицита бюджета обеспечивала предприятия необходимым оборудованием на приемлемых условиях. Нужно организовать центры заимствования высоких технологий, чтобы обеспечить их внедрение в стране и вывести производительность труда на мировой уровень. Для этого есть всё необходимое, в том числе большой внутренний рынок, позволяющий ориентировать на него многие производства.
— Но ведь в правительстве по-прежнему преобладает позиция, что не нужно создавать для отечественных предприятий “тепличных условий”.
— Для кого-то, может, и не нужно, например, для “Газпрома” или “Русала” и им подобных. Необходим закон о промышленной политике. Он должен определить направления внутренних инвестиций в производство, чётко указать, что мы должны стимулировать.
Сейчас Комитет по промышленности рассмотрел два законопроекта: один называется “О развитии промышленности”, другой — “О промышленной политике”. Первый подготовили четыре депутата из другого комитета. Он никакой критики не выдерживает. Второй подготовлен депутатами нашего комитета из разных фракций. В нём мы сформулировали, как промышленная политика должна выглядеть.
— И как же?
— У нас всё законодательство сводится к жёстким запретительным, ограничительным и контролирующим мерам. Над людьми, которые организуют производство нужных стране и народу товаров, создают рабочие места, платят зарплату, стоит куча церберов, которые им постоянно что-то указывают, накладывают штрафы. Государство же, напротив, должно стимулировать, поощрять вложения в импортозамещающие и высокотехнологичные производства, принимать конкретные, понятные простому человеку меры. Например, внедрило предприятие эффективную технику или технологию — получает налоговую льготу или погашение части процентов по кредиту.
А у нас государственной политики в области обновления оборудования, внедрения новых технологий после распада СССР просто не было. И сегодня нет.
— А разве отмена несколько лет назад инвестиционной льготы по налогу на прибыль — не промышленная политика?
— То, о чём вы говорите, можно назвать политикой разрушения. А политики, направленной на развитие реального сектора экономики, нет.
— Каким вы представляете механизм этого регулирования?
— Деньги в рыночной экономике идут туда, где выгоднее. И ничего с этим сделать невозможно. Поэтому надо создать условия, при которых будет выгодно вкладывать их в производство. В убыток никого заставить работать нельзя. У каждой коммерческой структуры есть основа в виде устава, где первым пунктом записано, что главной её целью является получение прибыли.
Прибыль, если максимально упростить, — это разница между доходами и расходами. Чтобы она росла, нужно либо увеличивать доходы, скажем, расширяя производство, либо сокращать затраты, например, с помощью новых технологий.
Если идти по этой линии, постоянно повышая доходы и сокращая расходы, то, в конце концов, придём в точку, которую можно охарактеризовать как чистое воровство: максимальные доходы при минимальных расходах. В либеральной концепции, которую нам навязывают, именно такой идеал заложен. Рынок без вмешательства государства, по определению, превращается в воровство.
— Прежде на Руси очень чётко разграничивали два понятия: хозяйствование и нажива.
— Тогда была система воспитания в семье, в церкви: что можно, а что нельзя. А на нас в последние годы через СМИ, особенно телевидение, Интернет обрушился шквал пропаганды либеральных ценностей, суть которых в том, что индивид — это центр Вселенной, что его выгода — самое главное. В результате идея неуправляемого рынка слилась в экстазе с пропагандой вседозволенности, что очень опасно.
— И жизнь подтверждает это. Когда нажива не отделяется от хозяйствования, она становится самодовлеющей. На Западе накропали всевозможных ценных бумаг в десять раз больше, чем вся мировая экономика. Для чего? Чтобы владельцы этих бумаг, ничего не производя, получали прибыль, на которую могли бы купить что-то реальное. Но столько реального просто не существует. Любая попытка отоварить эти бумаги неизбежно приводит к экономическим потрясениям, которые мы наблюдаем сегодня.
— Это очень больная тема. Вторичный финансовый рынок — чистой воды пирамида. Сейчас мы живём в эпоху глобализма, когда миром правят не те, у кого есть фабрики и заводы, а те, кто владеет и торгует финансовыми инструментами: валютой, акциями, фьючерсами, долговыми обязательствами и прочим. Это не производство реального товара, а торговля ожиданиями. Если вторичный финансовый рынок растёт — в реальной экономике от этого ничего не изменяется. Зато растёт благосостояние тех, кто всем этим торгует.
— Заметьте, их благосостояние растёт за счёт того, что ухудшается благосостояние работающих в реальном секторе экономики. У него выгребается всё. Даже оборотные средства приходится занимать, чтобы работать. И делает это государство с помощью налогов и тарифов естественных монополий.
— Сегодня реальный сектор экономики вынужден работать если и не в убыток, то на грани. Ему не хватает своих доходов, и он вынужден занимать деньги под немалые проценты, что ещё больше снижает его доходы.
С одной стороны, президент требует, чтобы перестали кошмарить бизнес, а с другой — его правительственная структура официально заявляет, что с 1 января 2009 года тарифы на газ для предприятий повышаются на 19,6%, а для населения — на 25%. Это разве не кошмар? Во всём мире в связи с кризисом цены на нефть и газ падают, а у нас — растут! Представители “Газпрома” так и заявляют, что снижение доходов от экспорта будет компенсироваться ростом цен на газ внутри страны.
Или возьмём налог на добавленную стоимость. Его изымают при отгрузке. Деньги за отгруженную продукцию могут поступить и через три месяца, а налог плати сегодня. Если же его платить после реализации продукции, то деньги, которые сегодня безосновательно изымаются в бюджет, можно было бы пустить в оборот. Душат цыплёнка, который ещё не вылупился.
Государству очень легко собирать НДС. Но ведь он в своё время был придуман для того, чтобы в западных странах не было перепроизводства, чтобы не снижались цены. А у нас он просто душит производство и раскручивает инфляцию, с которой Кудрин якобы борется. Думаю, его ввели именно для того, чтобы застопорить наше развитие.
— Этому легко найти подтверждение. В Государственной думе лет десять назад выступал руководитель Всемирного банка Вулфенсон. На вопрос, почему его кредиты всегда предусматривают откаты в виде оплаты “консультаций” специалистов банка, он ответил так: “Если бы ваши чиновники знали, что делать, они бы к нам не обращались. Кредиты на эти самые консультации и предназначены”.
— Видимо, и сегодня “консультируют”. Если бы министр финансов не загонял огромные бюджетные деньги в свои “заначки”, а направлял на развитие реального сектора экономики, то и такого кризиса у нас бы не было. Чем больше производилось бы товаров, тем ниже была бы инфляция. И влияние глобального кризиса предотвратить можно. Государству нужно выделить те направления в экономике, которые являются жизненно важными для населения, и стимулировать их развитие через понятные, прозрачные механизмы.
— Тут есть одно “но”. Предлагала фракция КПРФ создать инвестиционный фонд — создали, закачали в него сотни миллиардов. Но за два года он не выделил на реальные проекты ни рубля. Можно ли с таким правительством решить конкретные задачи, если его заботит лишь одно: как “прокрутить” бюджетные деньги?
— Я думаю, вопрос здесь даже не в конкретных лицах в правительстве. Неправильный посыл, неправильная идеология, отсутствие плановости экономики создают броуновское движение, которое, в конце концов, приведёт к коллапсу.
— Но кабинет принял программу (уже вторую) до 2020 года, бюджет стал трёхлетним…
— Эти планы так же далеки от плановой экономики, как “умер” от “почти умер”. Нужно ведь от слов перейти к конкретным делам, в том числе и в отношении промышленной политики.
Комитет Госдумы по промышленности поддержал наш законопроект. Но как дальше он будет проходить через палату, сказать трудно. Будем доказывать. Может быть, лёд тронется.
Обсудить новость на Форуме