07:00 05.05.2008 | Все новости раздела "КПРФ"
«Свердловская правда»: Солдат – отец солдата
Недавно в редакцию «Свердловской Правды» пришло письмо:
«Уважаемая редакция!
Высылаю вам свой рассказ об участнике Великой Отечественной войны, члене КПСС, а сейчас – КПРФ, Владимире Ильиче Зырянове. Это, пожалуй, один из самых активных коммунистов первичной организации Североуральска. Так хочется, чтобы о нем узнало как можно больше ваших читателей». Текст статьи о В. И. Зырянове
Встретились мы c Владимиром Ильичем Зыряновым случайно на кладбище, в День памяти. Я и раньше, когда проходил мимо оградок c памятниками воинам-афганцам, останавливался и клал на могилу гвоздику. И на этот раз, не изменяя своему обычаю, направился к памятнику, где прочитал: «Зырянов Андрей Владимирович, родился 28.01.63 г., погиб на поле боя 12.09.82 г.» Мужчина, уже в годах, бережно, по-отцовски прибирал могилу. Я видел, как он встал на колени и зарыдал. Потом еле слышно прошептал: «Прости меня, сыночек, что не уберег». Когда он успокоился, я попросил разрешения подойти к памятнику и положил на могилку две алые гвоздики. Мы сели на скамейку, и он сквозь слезы произнес:
– Сын мой, Андрюша. Вот уже 22 года минуло, а все вижу его. Я ведь c четырех лет был и матерью, и отцом ему. Овдовел в 1967 году и отдавал себя сыну целиком. Крепкий рос, умный, сильный. Проводил в армию, ждал. А меня в военкомат пригласили и сообщили о гибели Андрея. Спрашиваю военкома, при каких обстоятельствах? Ответ один: пал смертью храбрых при исполнении воинского долга. Орденом Красной Звезды награжден посмертно. Только когда на годовщину смерти приехал его друг, я узнал, как все было. Михаил рассказал...
Батальон получил задание уничтожить банду душманов. Две недели ребята шли по горам и пo пересохшей долине реки Пешавар. Каждый нес на себе груз в 60 килограммов, и Андрей помогал отставшим нести снаряжение. К ночи бойцы валились c ног, но каждый знал, что уснуть – значит погибнуть, потому что душманы постоянно наблюдали за подразделением. По два часа каждый должен был отстоять в дозоре. Андрей добровольно заменял уставших товарищей. Чтобы не заснуть, приходилось раздеваться и стоять на холодном ветру. Утром душманы начали обстрел из крупнокалиберных пулеметов. Уничтожить их не удалось, а отряду нужно было пройти по руслу реки и встретиться со вторым батальоном. Ждать второй батальон было приказано в том месте, где приток впадает в русло реки, и точка эта постоянно обстреливалась. Среди первых пяти, кто добежал до трассы, был и Андрей. Он выбежал на пересохший приток и стал стрелять в сторону душманов. И так случилось, что перед врагом Андрей остался один... Его подобрали и за несколько метров нашли сгоревшее снаряжение. Андрей был самым молодым бойцом подразделения.
Владимир Ильич еще долго смотрел на фотографию Андрея: «Он своей смертью расплатился за чужие просчеты. Обидно, что вину «бывших», начавших эту войну, должны искупать безвинные – ветераны-афганцы, их родные и близкие».
Подошел автобус, и мы уехали в город... А совсем недавно, перебирая архивы газеты «Правда Севера», в номере за 18.03.83 г. я наткнулся на заметку под рубрикой «Рассказы о коммунистах», в которой писали про кавалера ордена Красной Звезды Владимира Ильича Зырянова. По телефону договорились о встрече. А когда пришел к нему, он разбирал на большом письменном столе домашние архивы. Были здесь фотографии еще c дореволюционных времен. Показывая их, он говорил о родословной семьи Зыряновых.
Его отец участвовал в первой мировой войне, был разведчиком. Домой, в деревню Мостовую, вернулся после контузии с Георгиевским крестом. Работал на золотых приисках, был одним из первых, кто осваивал бокситовые рудники, хорошо знал Каржавина. Возил он на подводе руду. Было в семье Зыряновых 12 детей, а в живых осталось пятеро. В 1937 году отец умер. Владимир, хоть и было ему всего 14 лет, сразу пошел работать. Приняли его прессовщиком в гараж леспромхоза. Затем он перешел в СУБР и работал там, пока не грянула война.
– А вот мой старший брат Александр, – он показал фотографию человека в военной форме времен войны c белофинами. – И Великая Отечественная не обошла его стороной, служил c ноября 1941 по май 1945-го. Наград сколько привез с войны... А я позже был призван в ряды Красной Армии – в марте 42-го. Из Серова всех петропавловских ребят направили в Ижевск. Здесь закончил курс школы полевой пехоты, получил звание сержанта и был направлен в Подмосковье, где формировался 958-й полк в составе 316-й дивизии. В полку прошел курс бойца-артиллериста и был назначен командиром орудия. И сразу же на Калининский фронт, на передовую.
– Помню, – рассказывает Владимир Ильич, – осенний день 42-го, где-то в районе Ржевского направления. Наш истребительно-противотанковый полк находился в обороне. Днем фашисты отмалчивались, а к вечеру c пронзительным воем и свистом понеслись на наши огневые позиции снаряды. Потом снова тишина... Это было мое первое испытание. Еще по-настоящему и в бой не вступали, а пришлось хоронить товарищей. Завернули убитых в плащ-палатки и бережно опустили в воронки. Командир батареи. Виталий Моисеев (тоже уралец) произнес прощальную речь... А ночью оружейные расчеты отошли на новый рубеж, где рыли траншеи и укрытия в полном молчании. Утром командир сказал: «Твоя пушка, Зырянов, правофланговая, на легкий бой не надейтесь. Любой ценой надо удержать оборону. Сражаться до последнего снаряда!» Как сейчас вижу все. Медленно поднималось солнце. Со стороны противника, от дальнего леса доносился приглушенный гул танков. Вскоре немцы начали обстрел, за ним жди танков. «Пушка к бою!» – подал я команду, и все бросились к орудию. Из-за леса выползали немецкие танки... Такие атаки были почти ежедневными. Но мы держали рубежи, выводили вражескую технику из строя и уничтожали фашистов.
На многое способен крепко сложенный, хорошо обученный и решительный в своих действиях расчет, состоящий всего из пяти человек и одной пушки. Их перебрасывали c одного участка на другой иногда по нескольку раз в день. Они научились c ходу развертывать пушку в боевой порядок и быстро открывать огонь. Стреляли главным образом по танкам врага.
Однажды три танка начали обходить расчет слева. Один за другим, подбитые метким огнем, они остановились. Но за эти несколько минут их наводчик получил сразу три тяжелых ранения. Увидев окровавленного солдата, Владимир Зырянов попытался оторвать его от прицела и занять его место.
– Я еще могу, – сказал наводчик и попросил разрешения остаться у пушки.
За этот бой весь их расчет был представлен к медали «За отвагу», а наводчик, которого они отправили в полевой госпиталь, – к ордену Красной Звезды.
Спрашиваю у Владимира Ильича:
– Да и у вас, я вижу, множество наград, и тоже орден Красной Звезды. Эта награда для младшего комсостава и рядового солдата была самой значимой, только большие смельчаки получали...
Владимир Ильич за этот орден чуть жизнью не поплатился. Но об этом он пусть сам расскажет...
– Часто приходится слышать о ком-то: «Да он и на войне-то был всего год-полтора!» Так может сказать только тот, кто в этом аду не побывал. Из воевавших на передовой редко кто дошел до Берлина – чтобы погибнуть в бою, много времени не требовалось. Вы спрашиваете, за что награждали орденом Красной Звезды солдата-бойца. А вот за что...
Был смертный бой, в котором и закончилась для меня война. Представьте такую картину. Из-за холма выдвинулись вражеские танки. Они идут, развернувшись в боевой порядок. И вдруг этот стройный порядок дрогнул: загорелся ведущий танк. Вижу, как три из них, вырвавшись под углом вперед, взяли направление на правый фланг, где находилась наша «блуждающая пушка». Вот они пересекли балку. Пора... Даю команду: «По фашистским танкам, прямой наводкой... Огонь!» Выстрел – и один из танков вздрогнул. Наводчик ловит в панораму другую машину, и мы быстро посылаем один снаряд, второй. Дернулся еще один танк, объятый пламенем. Но рядом c нашей пушкой разорвался снаряд. Когда я очнулся, – говорит Владимир Ильич, – то увидел, что лежу в стороне от орудия. Наводчик убит. Лишь мельком увидел, как прямым попаданием разнесло пушку. И тут я почувствовал сильнейший удар в правое ухо и потерял сознание...
Очнулся Владимир Ильич в госпитале города Калинина. Пожилой хирург осмотрел его и сказал: «Покорежило вас основательно. Мертвецом доставили к нам. Шесть осколков вытащили из вашей головы. Вам предстоит вторая операция, но это будет уже в Москве». Его доставили в Москву, в военный госпиталь, а потом срочно самолетом в Омск. Здесь Зырянова ждал еще один удар. Главный хирург, осмотрев его, сказал: «Нужна срочная операция, иначе может наступить глухота».Три часа длилась операция, после которой были два месяца между жизнью и смертью. Лишь на третий месяц пошел на поправку. В середине 44-го Зырянов предстал перед комиссией. Здесь ему вручили медицинское заключение: «Не годен к воинской службе – инвалид II группы».
C вещмешком в руке он целый день бродил по улицам Омска. Вечером сел в поезд, следовавший в Свердловск, и через несколько дней прибыл в Петропавловское, которое к тому времени уже получило статус города Североуральска: Долго оставался на станции «Красная шапочка», не решаясь пойти домой. Зашел к сестре, и только потом – в родной дом. Когда мать увидела сына, у нее в груди что-то оборвалось: перед ней стоял худой, в грязной шинелке, c вещмешком через плечо солдат. Но голос сына вернул ее к действительности: «Ну вот, мама, принимай таким, какой есть...»
– Почему ты не писал правды? – только и спросила мать.
– Прости. Не хотел раньше времени причинять тебе боль.
Да и самому нужно было время, чтобы отойти душой.
Тоскливо и непривычно было жить Владимиру без работы. Решил пойти в горком партии. Зашел к секретарю, представился: «Сержант в отставке Зырянов, бывший командир артиллерийского расчета, член КПСС, списан по ранению, инвалид». Ему помогли, и стал он работать заведующим столовой при городской больнице. Потом его взяли на хозяйственные работы. Но все это было вчерашнему солдату не по душе. Помог случай. Как-то на охоте он встретился c доктором Самохиным и рассказал ему свою непростую историю. А вскоре тот пригласил его на медкомиссию. Дали Зырянову рабочую группу инвалидности, и уже в 1950 году он начал работать на СУБРе, откуда в 42-м уходил на фронт. Сначала приняли в охрану, потом были в его трудовой биографии электроцех и ЖКО СУБРа, откуда он ушел на заслуженный отдых.
Владимир Ильич до сих пор не прерывает свое членство в КПРФ. Хоть возможностей не так много, по мере сил участвует в работе ячейки. А совсем недавно он снова попал в госпиталь, где ему удалили еще один осколок. Эту памятку войны он передал в музей. Врачи запретили Владимиру Ильичу выступать и даже писать. Нелегко живется ветерану. Старшая дочь Надя умерла в 1994 году, оставив двух внуков и внучку. Дочь Лариса живет в Днепропетровске, часто навещает отца со своими детьми.
Есть в квартире Зырянова и свой домашний музей, где он свято хранит военную форму сына. На бархатной подушечке боевые награды Андрея, среди них – орден Красной Звезды и медаль воина-интернационалиста. Есть несколько удостоверений, в том числе и о том, что Зырянов A. B. окончил Нижнетагильскую школу парашютистов c отличием. И каждый день перебирает все это со слезами на глазах ветеран Великой Отечественной.
Иван Заузирный, ветеран ВОВ, труженик тыла, почетный гражданин Североуральска
Обсудить новость на Форуме