12:16 28.09.2010 | Все новости раздела "КПРФ"

Закон о демузеизации России

22 сентября правительство «продавило» через Государственную Думу закон, который по последствиям своего разрушительного воздействия на российское общество может оставить позади Лесной, Земельный и Водный кодексы, и даже печально известный 83-й Федеральный закон об изменении правого статуса бюджетных учреждений.

Останина Нина Александровна

Задолго до внесения в Думу федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» стал предметом бурных дискуссий в обществе, которые периодически выплескивались в СМИ, и даже «культурный» министр, редко осмеливающийся возразить российским президентам, не остался в стороне, сказав о том, что закон в том виде, в каком его подготовило Правительство, нанесет непоправимый удар российской культуре.

Деятели культуры, среди них именитые музейщики во главе с Б.Пиотровским, известные реставраторы, направили письмо Президенту Медведеву и патриарху Кириллу с просьбой остановить закон, а точнее, беззаконие, связанное с захватом исторического, архитектурного и культурного наследия страны.

При этом в письме патриарху Кириллу они признают, что «передача РПЦ многочисленных храмов и монастырей, многие из которых находятся в запустении, вызывает безусловную поддержку у любого культурного человека. Но федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» предполагает передачу религиозным организациям памятников истории и культуры, признанных общенациональным и мировым достоянием».

22 сентября депутаты от «Единой России», ЛДПР и «Справедливой России» этим достоянием распорядились, фактически отказав нашим детям и внукам в свободном доступе к памятникам истории, архитектуры и культуры, который до вступления в силу данного закона обеспечивало государство. Теперь же этим будут распоряжаться культовые организации.

Депутаты трех выше названных фракций проголосовали за этот закон, что называется, «не приходя в сознание».

Подтверждение тому - заключение думского комитета по собственности, подписанное его председателем В.С. Плескачевским: «Комитет по собственности полагает, что одной из важнейших задач в сфере реформирования имущественных отношений является уменьшение объема имущества, находящегося в публичной собственности, с целью достижения такого уровня, когда в публичной собственности будет находиться исключительно имущество, предназначенное для обеспечения функций органов государственной власти и органов местного самоуправления, установленных соответствующими федеральными законами. Принятие законопроекта в полной мере соответствует указанной цели».

Кстати, и представляло законопроект Министерство экономического развития, тем самым демонстрируя, что никакого отношения к культуре и духовности он не имеет.

Более того, на мое предложение включить в повестку дня официальный содоклад думского комитета по культуре его председатель Г.П. Ивлиев («Единая Россия»), заявил, что это делать не надо, т.к. закон не его профиля.

Действительно, как заявлено в Законе (ст.1), предметом регулирования является «имущество религиозного назначения, относящееся к музейным предметам и коллекциям, входящим в состав музейного фонда…»

Но можно ли назвать музейные предметы и коллекции имуществом? Ведь этого нельзя сделать даже по формальным основаниям, поскольку на бухгалтерском учете они не состоят и балансовой стоимости не имеют.

Более того, когда общество осознает некоторые объекты как культурные ценности, которые надо передать из поколения в поколение, оно создает специальные институты, которые называются музеями и архивами.

И когда культурный объект попадает в государственный музей, он перестает быть имуществом религиозного или другого назначения. Он становится памятником истории и культуры.

Трудно понять также, что означает термин «недвижимое имущество религиозного назначения», содержащийся в статье 2 Закона. Его следует разделять на имущество религиозного назначения, как, к примеру, храм Христа Спасителя, и памятники истории и культуры народов России, например, Рязанский Кремль.

А что подразумевается под «помещениями, не относящимися к имуществу религиозного назначения в зданиях, строениях», передаваемых культовым организациям, или «зданиями для временного проживания паломников»?

На практике многие русские города окружены крепостной стеной, в центре крепости находится кремль, а внутри кремлей – храмы и монастыри.

Получается, что крепостные стены с башнями и пушками становятся «имуществом, подлежащим передаче».

Если сегодня запретить туристам посещение кремлей – это обеспечит «молитвенное уединение» и будет способствовать «совершению деятельности религиозных организаций».

Следуя этим статьям, Кремлевский дворец (в царских палатах есть личные молельни), Зимний дворец, дворцовые, усадебные комплексы могут быть переданы для осуществления богослужений.

На закономерный вопрос: кто ответит за сохранность переданного имущества, ни закон, ни министерство, его представившее, ответа не дали.

«Потянет» ли церковная община содержание бывших музеев и архивов, которые всегда содержала власть, государственная или муниципальная? Да и кто даст гарантию, что церковная община, не спрашивая никого, не станет перестаивать здание и даже может продать его? Ведь закон этому не противостоит.

А если вспомнить, что в последние годы 12 тысяч храмов уже переданы церкви, и, как сказал представитель правительства, только в 2010 году 77 зданий перешли к культовым организациям (в основном РПЦ), вполне резонно можно сказать, что и закон-то нужен, чтобы де-юре зафиксировать то, что уже де-факто давно свершилось и продолжает идти своим чередом.

И ведь никто за это не ответил!

В законе не прописано, кто должен нести ответственность за утрату общенародного культурного достояния. Ну, к примеру, погибнут древние фрески из-за дырявой крыши, или воры обворуют храм. Кто ответит? Церковный староста, настоятель храма, епископ, патриарх или никто?

Реставраторы рассказывают, что в Успенском соборе (г.Владимир) фрески Рублева за короткий срок использования храма для богослужения покрылись копотью от свечей. Пропала дорогостоящая работа реставраторов, которую оплачивали из бюджетных средств, а значит, за счет налогоплательщиков. Думаете, кому-то предъявлен судебный иск? Органа, который обладал бы соответствующими полномочиями, не существует. Во всяком случае, у Росохранкультуры таковых полномочий нет.

Если у церкви сегодня нет средств, чтобы содержать имеющуюся собственность, так откуда они возьмутся после принятия Закона. Ответ очевиден: из бюджета. Так, из материалов Счетной Палаты следует, что из 4 млрд. рублей, выделенных на культуру, только 500 млн. было потрачено на ремонт светских памятников, все остальные ушли на финансирование памятников религиозного назначения.

Получается, государство будет оплачивать содержание имущества за счет налогоплательщиков (вне зависимости от религиозных убеждений). А доступ к ним, гарантированный Конституцией и обеспечиваемый ранее государством, теперь будет регулироваться культовыми организациями. А вот они, в зависимости от конфессиональной принадлежности, будут определять, в какой одежде можно в данное учреждение зайти, какой обряд при этом исполнить. В этой связи деликатный вопрос, связанный с основным законом страны – Конституцией, по которой Россия является светским государством.

Но не станем обсуждать Конституцию. Просто вспомним о ней и зададим себе вполне логичный вопрос: Мы и дальше будем закрывать глаза? Или прямо скажем, что данным законом мы вторгаемся в Конституцию и меняем характер государства. Из светского оно превращается в государство по обслуживанию церкви.

По сути, закон направлен на изменение существующего в России конституционного строя, и когда партия власти ищет экстремистов среди людей, не согласных с ее действиями, то хочется спросить ее представителей в Государственной Думе и правительстве: кто дал вам право посягать на основы конституционного строя России?

А может, вместо того, чтобы менять Россию, наконец-то следует изменить отношение к законодательной деятельности? Пусть Дума вновь станет местом для дискуссий, а законы, которые касаются всех, обсудит общество, ведь для этого существует вполне цивилизованная процедура, давно уже ставшая международной практикой - референдум.

Или в России она уже не действует?

Нина Останина,

депутат Государственной Думы (фракция КПРФ).

Источник: КПРФ