14:49 12.05.2011 | Все новости раздела "КПРФ"
Тупой, еще тупей… По функциональной неграмотности среднестатистический российский школьник все-таки догнал американского сверстника
Знаете, что такое МПОО? Это сокращение я узнал в армии и расшифровывается оно как «мозги полевые облегченного образца». Так говорили о тех, кто не мог запомнить или сделать простейших вещей. Но в армии я служил почти двадцать лет назад, СССР еще только-только отошел в прошлое, служба моя проходила в пограничных войсках – и МПОО попадались мне редко. И уж тем более я не мог себе представить, что производство МПОО на моем веку станет одной из основных задач системы образования.
Дислексия и дисграфия – это неумение изложить связно какие-то мысли в устном и письменном виде. Научное определение этих заболеваний, конечно, какое-то другое и обычному человеку его не понять. Но смысл именно таков. Больные этими вещами люди вовсе не «дебилы», как иногда про них любят говорить (нередко это делают учителя в школе), они вполне адекватны «по жизни» и могут быть даже умны. Но ни писать, ни читать нормально они не умеют.
Функциональная неграмотность – неумение понять прочитанное. Временами это выглядит смешно – человек бойко читает текст, не запинается, даже с выражением читает, но… катастрофически не может объяснить, что прочитал. Иногда это кажется просто-напросто издевательством. Но это не издевательство. Для такого человека за прочитанными строчками не стоит никакой картинки. Так психически больной не может вычленить изображение из россыпей разноцветных точек в спецтесте.
Так вот. Перед вами (см. таблицу 1) – некоторые данные статистики по проценту больных среди 18-летних.
Поздравляю с несокрушимыми завоеваниями демократии. ДОГНАЛИ АМЕРИКУ. Ура. Правда, и сама Америка сделала большой шаг вперед в процентном отупении подрастающего поколения… Но если у них рост одичания примерно шестикратный, то в демократической РФ по сравнению с тоталитарным СССР рост где-то ДВАДЦАТИКРАТНЫЙ. Поразительно, что при этом наши юноши и девушки по сообразительности до сих пор далеко превосходят американских ровесников – это какой же запас прочности в нас заложен?! В их раю более половины 18-летних не способны воспринимать и излагать информацию – то есть они выключены из общества. У нас «пока» таких – сорок процентов. И это после четверти века постоянных издевательств власти над народом русским…
Некоторые исследователи с особо завихрившимися мозгами пытаются эту проблему «разрулить» за счет басен о «детях-индиго». Мол, новое поколение ничуть не глупее, оно «просто перешло на следующий уровень восприятия и отношений». Они-де «не такие, как их отцы и деды», и нам их просто не понять. И правда: вон как ловко они управляются с компьютерами, телефонами, айфонами и прочим. Все, даже функционально неграмотные – аж зависть берет…
Человеческий мозг ничуть не изменился за последние 40 000 лет. (Ребенок-кроманьонец, взятый из первобытного племени в наше время, вырос бы совершенно неотличимым от своих ровесников – наших современников – ни по внешности, ни по поведению, ни по талантам.) И этот мозг развивается только в том случае, если его нагружают работой. Как и любая мышца в теле. Так вот. Поиск информации в интернете, пользование справочными сайтами, сидение в чатах и набирание эсэмэсок работой для мозга не являются. Этой работе можно обучить обезьяну. Я не шучу, такие эксперименты успешно ставились. А чтобы развивать мозг, нужно читать книги. Пусть электронные, но книги. Читать и осознавать прочитанное. Представлять себе то, о чем говорится в строчках – хоть в «Теоретической физике», хоть в «Трех мушкетерах». И делать выводы или домысливать недоговоренное автором.
А как раз с этим у «поколения NEXT» – катастрофическая, чудовищная проблема.
Когда я и мои друзья-ровесники (среди которых было полно хулиганья и двоечников) читали «Остров сокровищ» – а мы его читали ВСЕ! – то у нас перед глазами возникали КАРТИНЫ. Причем не только описанные Стивенсоном, но и допридуманные нами. Это происходило против воли, точнее – независимо от нее, словно кто-то крутил перед мысленным взором длинную ленту рисунков, которые иногда (в наиболее ярких моментах повествования) оживали.
Наши «современные ровесники» – даже отличники! – чаще всего НЕ ВИДЯТ ЭТОЙ ЛЕНТЫ. Когда я это понял – это произошло лет десять назад, – я ужаснулся от жалости. Понимаете, для меня на самом деле было страшным открытием понять, что современный подросток, читая (даже читая, даже понимая, о чем говорится в тексте!) …ну хоть роман В.С.Пикуля «Пером и шпагой», видит не поле боя под Цорндорфом и несокрушимые каре русской пехоты, а черные на белом строчки.
Один мой знакомый и друг детства, «балующийся» прикладной психологией, изобрел такую единицу измерения: ФАНТАЗ. Это может показаться какой-то глупой ненаучной игрой, но единица работает. 100 фантазов – это высший класс, умение на основе прочитанного «доконструировать», «доигрывать» мир, как бы дополнять автора и развивать его. Так вот вам вычисленный им после анкетирований средний уровень «содержания фантазов в ребенке, подростке и юноше» (см. таблицу 2)…
Группа 15–17-летних – это скорее исключение и взял ее мой знакомый зря, потому что в этом возрасте юношу чаще всего интересуют уже взрослые вопросы, а на ответы анкет он отвечает неискренне, сперва как следует подумав на тему «а мне ничего не будет за это?». Так было и в советские времена. Но первые три строки ужасают. Умение фантазировать, думать, размышлять самостоятельно падало с годами и в прошлом. Но не так…
…Ну так вот же, закричат сторонники реформы школы! Ну все же правильно! Вот мы и хотим освободить творческий потенциал ребенка, дать ему возможность показать все свои таланты, вывести его из строгих рамок плана и требований!
Вы думаете, что добьетесь именно этого?
Посмотрим…
…Есть в современной школе такое, не побоюсь этого слова, доминирующее направление – метод проектов. В чем он заключается?
По-простому говоря, ученику или группе учеников дается какое-то задание и определенное время на его выполнение – чаще всего речь идет о неделях. Ученики должны подобрать различный материал, найти ссылки, изучить источники и – как итог работы – оформить правильное представление-презентацию, которую потом защищают перед жюри.
Кстати, метод вовсе не нов – им широко баловались благодушные педологи, сторонники «сотрудничества с детьми», в нэповском СССР. И только когда Сталину доложили, что нация медленно, но верно тупеет благодаря усилиям школьных экспериментаторов, он приказал баловство прекратить. Сурово приказал…
…Каковы козыри «прожектеров»? Их несколько, они просты и кажутся логичными.
1. Метод проекта позволяет обучающемуся сосредоточиться на тех вещах, которые ему интересны.
2. Метод проекта позволяет дать простор творческой инициативе.
3. Метод проекта инициирует широкий поиск материала.
4. Метод проекта как нельзя лучше соответствует новаторскому лозунгу: «Мы должны научить ученика учиться!»
Вот этот, последний, лозунг принес систематическому образованию бед больше, чем саранча – полям Средней Азии за всю историю этих полей…
Начнем с простых, житейских, обыденных и… непреодолимых проблем, которые встают на пути «проектного метода».
Первое – это то, что реальные дети из жизни – совсем не те, которых подразумевают авторы проектного метода. Они не желают «учиться, учиться», потому что на улице интереснее (а у компьютера – вообще рай!). Читайте и запоминайте: ОСНОВНАЯ МАССА ДЕТЕЙ В ЛЮБОЙ СТРАНЕ И ВО ВСЕ ВРЕМЕНА НЕ ИМЕЕТ ЖЕЛАНИЯ УЧИТЬСЯ В ШКОЛЕ ВООБЩЕ НИЧЕМУ. Признание этого факта заставляет выкатываться глазки и вставать дыбом волосенки умильных «специалистов». Они скорее признают, что Земля плоская, чем согласятся с этим обыденным, практически ежедневно подтверждаемым утверждением. Дайте ребенку волю – и он плюнет на «систематические знания» с удовольствием и смачно. Не потому, что он такая скотина, а потому, что он не способен выстраивать схему будущего. Для него время – это «здесь и сейчас». Он не понимает и никогда не поймет ценности знаний. Ребенка можно только заставлять получать знания. С беспощадной подготовкой домашних заданий и ежеурочным тупым контролем – ответами у доски. ЭТО – СПОСОБ ПОЛУЧАТЬ ЗНАНИЯ. ЕДИНСТВЕННЫЙ. Прошу понять… Учтите также, что проекты и методы их защиты такие дети элементарно скатывают из интернета – благо, десятки сайтов позволяют это делать просто бесплатно. К этому и сводится их «творческая деятельность» и «поиск материала».
Выкусили? Осознали?
Теперь второе.
Существует определенная категория детей – в СССР она составляла процентов 20, сейчас процентов 5, которым на самом деле интересен какой-то предмет. Не школа, нет – именно предмет. Сказанное выше к ним относится в гораздо меньшей степени. Такой ученик с интересом и удовольствием будет сам собирать материал, сам его обработает, сам представит, сам защитит. САМ. Без помощи интернета и зачастую хуже, чем балбес и разгильдяй, скатавший свой проект оттуда. Казалось бы, можно радоваться – вот оно, торжество методики! Но тут и проявляется самая большая опасность «метода проекта». Она в том, что данный метод выключает самое главное, что необходимо человеку в жизни: умение выстраивать логические цепочки.
Задачей советской школы (в лучшие ее времена, когда новаторов из нее гнали поганой метлой, а дисциплина держалась на крайней суровости наказаний – вплоть до, как могут вспомнить люди старшего поколения, исключения из школы без права возобновлять образование вообще!) было дать ученику (ненавижу дурацкий нынешний термин «обучающийся»!) как можно больше знаний. Это – самое первое. Любой ценой. Не понимаешь – зубри. Легенды о том, что «можно перенапрячь мозг» – это поздняя либеральная выдумка. Мозг ребенка чист и очень мощен. Он способен вместить информации в разы больше, чем ему давали даже в самые суровые школьные времена СССР. Не сюскающее «научить учиться», а суровое и жесткое «загрузить знаниями!». И это были именно знания – никаких идиотских валеологий и москвоведений не предусматривалось. Об уроках толерантности, которые собирается ввести наша перепуганная на голову власть, речь и вовсе идти не могла…
Но у советской школы была и вторая задача. На основе полученных знаний учили делать выводы. Обобщения и выводы. Из зачастую совершенно разных предметов – математики, географии и истории, например, ученика заставляли выстраивать здание целостной картины мира. Это позволяло развивать широчайший кругозор и начисто убивало попытки недобросовестно манипулировать сознанием.
Недаром Иосиф Виссарионович настоял на введении в школах предмета «Логика»! И недаром Кукурузник его убрал из школ…
Метод же проектов недаром взят с Запада с его «двухкоридорной» системой обучения (в правый коридор – единицы из детишек «элиты», в левый – многомиллионные быдлята, будущая серая масса). «Прожектер» может быть отличным специалистом в области производства обуви. Его работы могут потрясать обувной мир. Но он никогда – слышите, никогда, и это архиважно! – не сможет (просто не сможет!) экстраполировать «обувную статистику», которую знает на отлично – на, к примеру, рост или падение благосостояния жителей его страны. Это ведь уже ДРУГОЙ ПРОЕКТ. Проект для статистика. Который в свою очередь высчитает количество пар обуви на душу населения, но никогда не сможет поинтересоваться, КАКОГО КАЧЕСТВА ЭТА ОБУВЬ? И так далее.
Уже сейчас и уже в школе наблюдаются подобные страшные картины. Ученик делает проект по крестьянству Тамбовщины конца XIX века. Отличный проект. Но на вопрос: «Но все-таки, почему на богатейших черноземах царили такая нищета и бескультурье?!» – он ответить не может. Так как нужна связь – и не пресловутая «межпредметная», а логическая, в область политики и даже демографии. А мозг ученика «запроектирован», в нем нет логических цепей.
Такому человеку очень легко вешать лапшу на уши – про «отдельные недостатки на фоне общего развития». Сам он это развитие отследить не может – не умеет обобщать, не умеет делать выводы. Остается верить неким «специалистам», которые «где-то есть».
Можно достаточно уверенно сказать, что метод проектов – очень неплохое вспомогательное средство для внеклассной и кружковой работы. Особенно связанной с туризмом, краеведческим поиском и т.д. Именно за подобные проекты мои ученики получали грамоты и дипломы на областных и всероссийских конкурсах.
К повседневному обучению он может иметь отношение только в воспаленном мозгу его адептов.
В школах, где я работал и работаю, до сих пор используются наглядные пособия 50-х годов, которые в больших городах были не просто списаны – тщательно уничтожены. Причина проста: их сравнение с нынешними аналогами рисует картину ужасающего падения интеллекта и учеников, и преподавателей. Я буду говорить о том, что вижу ежедневно сам – об исторических картах. Так вот: карты 1951 года, предназначавшиеся для 5–6-го класса обычной школы, по своей информативности сейчас непосильны даже для студента среднего вуза. То, что знал – обязан был знать! – одиннадцати-, двенадцатилетний ребенок, сейчас выведено из поля зрения 18–20-летнего человека, получающего высшее образование!
В 90-е годы, когда советская система образования еще работала, а я начинал свою деятельность как педагог, я частенько смотрел телевизор (сейчас этого не делаю почти совсем). И в западных фильмах удивлялся и смеялся – что за «проекты» такие? Например: двое оболтусов по 15 лет клеят из картона и стекол «перископ» – мы с такими в детстве в войну играли, делали их из двух зеркалец и палочки за минуту и не претендовали за это на пятерку по физике. А им – этим оболтусам – ставят А+ (высшая оценка) по предмету «Естествознание». ЗА ЧТО?! За то, что десятилетний советский школьник узнавал из книжки «Занимательная физика» и в наивности своей тоталитарной и «знанием»-то не считал? Знания – это формулы, расчеты, даты, чертежи… вот это я понимаю – знания. А тут – так, баловство.
Если бы кто-то из учителей сказал бы нам в далеко не лучших для школы 80-х годах прошлого века: «Вот вам три месяца, напишите за это время работу об антоновщине, а на уроки можете не ходить и ничего не учить», – мы бы, конечно, обрадовались (ПОВТОРЯЮ: ДЕТИ НЕНАВИДЯТ УЧЕБУ!!!). Но даже двоечники покрутили бы пальцем у виска: «Наш-то с катушек съехал!» А кто попринципиальнее, мог и пожаловаться завучу: «Это что за уроки такие?! А постоянный контроль знаний?! А почему аж три месяца, работы-то на неделю?!» Кстати, и сейчас еще учителя встречаются с таким «непониманием» со стороны некоторых учеников. Дикость у нас царит. Дикость. Наследие тирана Сталина, который учил людей ДУМАТЬ…
…Совсем не то – на «живой родине» прожектерства, в США. Там и учителя, и ученики давно поняли, что их задача в школе – потрясти балдой и оттянуться. Учителя это делают за неплохие деньги, ученики – бесплатно. Завела их в эту балду американская система образования, которая – ничего не напоминает? – должна была «дать простор творчеству детей», «раскрепостить и развить их умения» и «научить учиться».
У нас многие кривятся, когда юморист Задорнов в очередной раз восклицает: «Ну ОНИ тупыеее!» Мол, ну сколько можно? Люди – везде люди, не тупые они, а ДРУГИЕ, и нечего тут прикалываться.
Ну вот давайте посмотрим, какие они «другие».
По адресу http://tk.nxt.ru/#0 выложен взгляд на школу США нашего преподавателя, который там работает. Я предупреждаю читателя – штудировать рассказ без смеха невозможно.Хочется убедить себя, что это юмористический рассказ.
Нет. Увы.
Итак.
Что увидел российский педагог в американской школе?
Более-менее нормальная математика начинается в восьмом классе. Я не оговорился – не алгебра и геометрия, а именно математика, так как никакой алгеброй там еще не пахнет. Одна из моих российских коллег как раз ведет математику в восьмом классе в Fondren Middle School. По ее словам, я могу достаточно объективно судить о том, что там делается.
Год начинается с изучения отрицательных чисел и решаются примеры на уровне:
5 + (–8) = ?
Причем сидят ученики на этом очень долго, так как их воображение отказывается воспринимать отрицательные числа. Как говорит сама Катя, у них нет чувства чисел. Наиболее сложное для них – вычесть отрицательное число или сложить два отрицательных:
–5 + (–3) = ?
Решая пример, они получают либо 2, либо –2, но только не –8.
После этого начинается изучение дробей и действий с дробями. Справляются с этим заданием не более 30 процентов учащихся.
Следующий этап – уравнения. Самые простейшие, типа
25х = 100
Что интересно, они решают такие уравнения не так, как в России. Я сам неоднократно наблюдал это. Мы, чтобы найти х, делим 100 на 25, что кажется нам вполне логичным. Ведь х в 25 раз меньше, чем 100. Американцы делают это гораздо круче. Чтобы найти х, они делят обе части уравнения на 25. В результате слева остается х, а справа 4.
Круто, правда? Это может показаться очень грамотным с математической точки зрения, но совершенно не способствует пониманию учениками сути производимых действий. Они не успевают осознать, что х в 25 раз меньше 100, механически выполняя показанные учителем операции.
Следующий этап – проценты. Около месяца восьмиклассники учатся рассчитывать, сколько процентов составляет, например, 15 от 60. Причем опять-таки делают это чисто механически. Они не делят 15 на 60, чтобы осознать, что 15 составляет одну четверть от 60. Большинство из них и поделить-то это не могут без калькулятора. Просто механически выполняют операции по данному учителем шаблону.
Будучи практически ориентированными, на математике они учатся строить разные графики. Нет, не функции, которые даются не ранее девятого класса. Просто учатся откладывать точки с экспериментальными данными на оси координат. Наиболее сложным является построение так называемого Circle Graph – круга, где процентное содержание составляющих компонент представлено в виде сегментов. Для выполнения этого задания им нужно рассчитать, сколько градусов будет каждый сегмент, путем умножения процентной доли на 360 градусов. Несмотря на очевидную простоту, далеко не все восьмиклассники справляются с этим заданием.
Вся вышеперечисленная программа рассчитана на полгода. Апофеозом этого курса является решение следующего уравнения:
5(х + 3) – 7 = 3х + 12
Но это уже является для них высшим пилотажем, и справляются с этим заданием не более 10 процентов ее учеников.
По словам другого нашего общего коллеги, преподающего математику в Fonville Middle School, ни один из его учеников даже при наличии в руках калькулятора не способен ответить на вопрос: сколько яблок можно купить на восемь долларов, если стоимость одного яблока 1 доллар 53 цента. Если бы одно яблоко стоило два доллара, то есть цифры делились без остатка, то ученики знали бы ответ. А вот реальный вопрос с реальными цифрами вводит их в полнейший ступор.
Закончив таким образом обучение в Middle School, ученики переходят в High School, где еще раз выясняется, что математики они не знают. Теоретически самым верхом в обязательной программе по математике являются логарифмы и решение квадратных уравнений. На практике же большинство школ и учителей либо полностью отказываются от логарифмов, либо просто формально объясняют, что это такое.
Научиться решать квадратные уравнения среди учеников обычных классов могут процентов 10–20. Как я уже упоминал ранее, таких предметов, как тригонометрия или дифференциальное исчисление, в обязательной программе не предусмотрено совсем.
Однако главное даже не в том, что американские ученики проходят, а в том, что они усваивают. Более половины учеников обычных классов не могут справиться даже с элементарными математическими заданиями, несмотря на то, что проходили это неоднократно, начиная с класса шестого и кончая одиннадцатым. А это уже говорит о том, что дело здесь не только и не столько в программе, сколько в методике и методологии обучения.
ВНИМАНИЕ – ВАЖНО!
Основной целью обучения на уровне начальной и средней школы не является выработка каких-либо навыков и умения мыслить. Задача – дать общее представление о материале, суть которого сразу же после написания контрольной работы благополучно забывается. Вместо скучного логического мышления ученикам даются игровые шаблоны-схемы, с помощью которых они должны решать те или иные примеры и задачи. Никакого понимания производимых действий при этом нет. Впоследствии для решения другого типа задач им даются другие шаблоны. Эти шаблоны наслаиваются один на другой. В результате в головах обучаемых невообразимая каша, представляющая собой какую-то смесь обрывочных знаний и отдельных кусков всех этих схем-шаблонов.
Думать же логически и разбираться в задаче они не приучены. Таких любимых нами в детстве задач, как «Из пункта А в пункт Б вышел поезд», в их учебной программе нет совсем. Я очень сомневаюсь, что даже американские ученики старших классов смогут решить такие задачи. Да им этого и не нужно.
Вместо логического мышления дети в школе обучаются играм и манипуляциям. Они на сравнительно короткий срок (как правило, до конца урока, в лучшем случае до ближайшей контрольной) обучаются простым операциям-схемам.
Читатель мне не поверит, но большинство учеников 11-го класса постоянно путаются, переводя граммы в килограммы и наоборот. Учителя даже и не пытаются объяснить студентам, в чем их истинный смысл. Отчасти потому, что многие учителя в свое время сами обучались по подобным методикам.
Для лучшего усвоения материала учителей принуждают использовать «передовые методы обучения». Суть одного из них, на презентации которого мне пришлось побывать, заключается в том, что, совершая вышеописанное действие, ученики одновременно совершают физические движения. Они хлопают в ладоши, прыгают, трясут вытянутыми вверх руками и в одном случае (при делении), приседая, опускают вниз левую руку, а в другом – правую. Очень хорошо делать это все под музыку. Здорово? Здорово! Если бы не одно обстоятельство. Все это происходит не в детском саду и даже не в начальной школе.
Расскажу еще об одном «гениальном» изобретении американской педагогической мысли. Кстати, эта заразная вещь в последние годы стала активно проникать в школы российские – родители, будьте начеку! Американские учителя, особенно гуманитарных и естественных наук, очень любят использовать так называемый worksheet, что в дословном переводе означает «рабочий листок». В России это называют рабочими тетрадями. Эти рабочие листки прилагаются как дидактический материал к любому изданию учебника. Для учителя они хороши тем, что не болит голова, какие составить вопросы и задачи – все уже продуманно за него.
Рабочий листок разработан для каждого отдельного параграфа учебника и содержит от десяти до двадцати пунктов по теме каждого урока. Каждый пункт есть какое-либо утверждение, но в этих утверждениях пропущены отдельные ключевые слова или целые фразы. Ученики должны вписать пропущенные слова и фразы. Иногда дается утверждение и нужно ответить, верно утверждение или ложно.
По замыслу ученик, видимо, должен прочитать материал по учебнику, понять его, запомнить, а потом заполнить пробелы в рабочем листке. Американские студенты очень любят такую работу, особенно когда им разрешается выполнять эту работу в составе небольших групп. Я, будучи начинающим американским учителем, тоже иногда прибегал к этой форме обучения. Дал задание, и они его делают чуть ли не весь урок.
Как-то моя дочь, учась в седьмом классе Johnston Middle School, принесла домой такой worksheet в качестве домашнего задания по истории. Для выполнения этого задания ей предстояло прочесть в учебнике параграф объемом одиннадцать страниц. Это был только третий месяц ее пребывания в Америке, английского языка до приезда в страну она не знала и на тот момент только-только начинала что-то понимать.
Задание было для нее невыполнимое, текст учебника оказался сложным даже для меня. Тем не менее я предложил ей поработать для начала самостоятельно, педагогично рассудив, что детей нужно приучать самостоятельно преодолевать трудности. Каково же было мое удивление, когда через часик она протянула мне практически полностью заполненный worksheet! Причем более половины задания было сделано правильно. Я задал ей пару наводящих вопросов, из чего мне стало понятно, что она по-прежнему почти ничего не понимает из текста. Тем не менее задание выполнено – листок заполнен!
В чем же дело? А в том, что предложения в рабочем листке идентичны с предложениями в тексте учебника. Необходимо только найти соответствующее предложение в учебнике и отыскать в нем пропущенное слово...
Нужно ли говорить, уважаемый читатель, что и американские ученики поступают совершенно так же, как это сделала моя дочь. За очень редким исключением они не понимают того, что написано в учебнике. (Вам кажется это утверждение абсолютно голословным? Тогда вот, пожалуйста, данные Национального центра образовательной статистики Америки. Согласно им, 70% выпускников американских школ не понимают письменный текст средней сложности, другими словами – не понимают того, что читают.)
Подавляющее большинство учеников не могут подобрать правильного слова, если предложение в рабочем листке сформулировано несколько иначе, чем в тексте. Причем в этом случае совершенно неважно, что вопрос очень простой и для ответа не нужно даже знать предмета, что это всего лишь здравый смысл. Многие из них не смогут написать, что вода – это жидкость, а кислород – газ, если не найдут идентичного предложения в тексте учебника. Но авторы учебника – люди понимающие, и потому тексты в рабочем листке и учебнике сходятся на 90 процентов.
Это еще не все. Для пущей эффективности студенты могут заполнять эти рабочие листки не индивидуально, а в составе небольшой рабочей группы из трех-четырех человек. Американцы очень гордятся такой системой обучения (group work) и считают, что она гораздо эффективнее традиционной, где каждый выполняет свое задание в одиночку. Считается, что в группе обучаемые помогают друг другу усваивать материал. Они делятся мыслями, идеями, что-то друг другу подсказывают и пр. Согласен, в самой идее что-то есть. В определенных условиях такая методика может дать результат. Например, если мотивация обучаемых очень высока, то по такой системе можно предложить решать сложные многоступенчатые задачи. Также система хороша в выполнении лабораторных работ.
В условиях же обычной американской школы это совершенно не работает. Я заметил, что даже в моем самом продвинутом классе, где мотивация учащихся неимоверно высока, реально в работе участвуют один или двое членов группы – те, кто быстрее соображают. Остальные просто не могут угнаться за ходом мыслей лидеров. В лучшем случае они успевают понять, как лидеры решили задачу. Но понять – еще не значит научиться. Как известно, решенное другим человеком недолго задерживается в памяти.
В обычных же классах происходит следующее. Если ученики настроены работать, а учитель стоит над ними, то лидер выполняет задачу, а остальные просто бездумно списывают с него. В худшем же случае они болтают на посторонние темы, попутно что-то там пописывая на своих листочках. Читать написанное, как правило, нет никакого смысла.
Эта форма работы хороша тем, что в результате все справляются с заданием. Неважно, что один делал, а трое списывали, все четверо получают одинаковую хорошую оценку. Вот она, успеваемость, вот они, показатели! Вот оно, торжество американской системы образования, где every student can learn, every one can be successful!!!
Ученики 11-х и 12-х классов, успешно закончившие курсы Algebra-1 и Algebra-2, не могут разделить десять в шестой степени на десять во второй. Причем они послушно зазубрили правило (чувствуется, что это вдалбливалось достаточно долго и упорно): «Умножаем – складывай степени, делим – вычитай». Но вот произвести эти действия правильно могут единицы. Как вы думаете, что они делают, чтобы произвести эти вычисления? Догадались? Достают калькуляторы. Нет, они не набирают шесть нулей после единицы. Это продвинутые дети, и у них продвинутые калькуляторы, где есть кнопочка для работы с экспонентами! Они используют эту кнопочку и... все как один получают неправильный результат...
Оценить же полученный результат они не в состоянии. Могут, к примеру, поделить десять в третьей степени на десять во второй (то бишь тысячу на сто) и предъявить ответ: десять в пятой. То, что полученное число больше первоначального, их нисколько не смущает. К тому же многие из них просто не понимают, что десять в пятой степени – это сто тысяч, да и просто не в состоянии осознать величину этого числа. Многие не понимают, что тысяча – это десять сотен. И если большинство все же слышали, что миллион – это тысяча тысяч, то представить миллион как сто раз по десять тысяч способны лишь единицы.
Устный счет не развит совершенно. Любой набор цифр повергает их в шок.
Основная проблема американских студентов заключается в отсутствии базы – минимума знаний и навыков, необходимых для усвоения более сложного материала. Все точные науки, как известно, уже на школьном уровне используют математические модели и соответствующий математический аппарат для описания физических или химических явлений. Не зная элементарной математики, невозможно усвоить ни более сложную математику, ни физику, ни химию.
Свою негативную роль в преподавании и усвоении материала играет блочная система организации преподавания предметов. Тот факт, что каждый предмет студенты изучают лишь один год и впоследствии к нему не возвращаются, конечно же, не способствует пониманию и усвоению преподаваемого материала.
Например, к 11-му классу студенты совершенно ничего не помнят из той химии, что изучали в курсе Integrated Physical and Chemical Science. Вроде бы по количеству часов они прошли курс, адекватный одному году обучения химии и одному году физики в российской школе, даже немного более. В российской школе по окончании годичного курса обучения химии большинство учеников имеют основные понятия о химических веществах, формулах и даже могут написать их. Самый последний двоечник помнит по крайней мере формулы воды, серной и соляной кислоты, знает, что такое атом и молекула и т.д.
Американские студенты, когда приходят ко мне на предмет «Химия» в одиннадцатом классе, не знают из той химии, что они учили два года назад, абсолютно ничего. Причем я не говорю о каких-либо деталях предмета. Они не имеют представления об элементарном. Например, в чем разница между атомом и молекулой, что такое элемент, вещество. О химических формулах не стоит даже и говорить.
Но вернемся к химии и физике. Или, точнее, к их началам. Хочу остановиться на учебнике по этому предмету. Учебник выглядит потрясающе. Его хочется взять в руки и прочитать или хотя бы просмотреть. Однако после просмотра понимаешь, что, кроме мелованной бумаги и красочных картинок, у него нет больше никаких достоинств. Материал учебника представлен очень описательно. На весь учебник не больше десяти формул для расчетов и двадцати задач для решения по этим формулам.
Тем не менее большинство учителей при подаче материала стараются избежать даже этих десяти формул. Учебник написан таким языком и сопровожден такими картинками, чтобы его чтение было «фаном» и не требовало бы каких-либо раздумий. Такой учебник был бы, наверное, хорош для детей года на два-три помладше. Объем предложенной в учебнике информации достаточно большой, но материал дается очень поверхностно, как в плохом научно-популярном журнале. Это просто констатация интересных фактов. Причем фактов, никак не связанных между собой. Материалы предыдущих глав очень мало используются в последующих. Даже если какой-то студент пожелает выучить предмет, то сделать это по такому учебнику будет очень проблематично.
Как вы думаете должен поступить учитель химии, когда перед ним сидят отнюдь не вундеркинды, а самые обычные американские дети? Как преподать им весь предполагаемый программой материал? Догадались? Правильно, никто из учителей и не пытается дать детям всю положенную программу. Я был поражен тем фактом, что большинство учителей дают не более 25 процентов от предусмотренного программой материала. Да и те 25 процентов на очень примитивном уровне, доступном для учеников, да еще и в силу своего понимания предмета. Причем такая ситуация не только с химией, но и с физикой и математикой.
«А как же контроль над полученными учениками знаниями?» – спросите вы. – Должен же кто-то его осуществлять?!» Наверное, должен, но не осуществляет. Администрацию школы интересуют лишь оценки. И чтобы все были довольны – и ученики, и их родители. То же самое по большому счету интересует и администрацию дистрикта. Я был просто потрясен, когда понял, что работу учителя в этом плане никто не проверяет. Отсутствует не то чтобы контроль – нет даже какой-либо попытки поинтересоваться: а что учителя там преподают у себя в классах? Государственная программа вроде бы существует, но, по сути, каждый учитель волен делать то, что хочет. Наверное, это связано с тем, что если требовать от учителя преподавания программного материала, то логично проверять и усвоение этого материала учениками. Если на это пойти, то успеваемость по основным предметам будет не выше 10 процентов.
Теперь давайте поговорим о самом интересном. Как вы думаете, в департаменте образования штата знают о положении вещей в школе? Вопрос риторический. «Что же они там ничего не делают?» – спросите вы. А что они могут сделать? И зачем? Повысить требования? Тогда не 30, а 80 процентов учеников завалят тесты. Как следствие работу сотрудников департамента признают неудовлетворительной. Всех поувольняют, а их место займут другие, не столь умные и активные. Желающих на такое теплое место хоть отбавляй. Работка не пыльная, а зарплаты не в пример учительским. Так что кому это надо? Никому! Поэтому уровень успеваемости по дистрикту и в целом по штату из года в год стабильно повышается. Правда, я не знаю, что они будут делать, когда этот показатель приблизится к 100 процентам.
Не так давно вышла фантастическая книга для и про подростков «Время всегда хорошее». Неплохая, кстати, книга – про то, как поменялись местами группы детей из нашего времени и начала 80-х годов. Конечно, видно, что книга писалась на заказ – там полно выпадов против Советской власти, а ее достижения не рассматриваются в принципе. Но то ли автор не смог выдержать заказаной тон, то ли еще что – есть в тексте знаковое признание. «Детям застоя» понадобилось несколько дней, чтобы полностью освоить компьютер с его виртуальным миром. А вот нынешним детям, чтобы их перестали считать полуграмотными дикарями, потребовалось несколько месяцев – они не умели нормально разговаривать, писали с дикими ошибками и шарахались от книг…
Современный ребенок одним толчком пальца способен мгновенно и практически бесплатно получить ЛЮБУЮ информацию. И… ОН НЕ ДЕЛАЕТ ЭТОГО. Это ему просто не интересно.
…Но и то сказать – зачем им море информации, называемое интернетом? Если у родителей есть деньги, они купят дитяти высшее образование. Если денег нет – то высшего образования не будет даже у гения. Плюс к этому ребенок думает, глядя в экран телевизора: скривить рожу – как вон тот дядька-дебил на экране – и стать известным юмористом я тоже смогу. И спеть под фанеру. Вон как им всем хлопают! А какие бабки они рубят? И сам президент с ними здоровается и ордена им дает...
И вот дитя спрашивает: ну и на кой мне все эти знания?
Они не тонут в лавине информации, нет. Отсутствие интереса – катастрофическое, превратившееся в массовую болезнь – это надежнейший лавиноотбойник. Любая информация обтекает их стороной, не задевая мозг даже краем.
Любая – кроме грязи. Грязь им преподносят на блюдечке. Тем, кто не хочет брать, пихают в мозг насильно.
Олег ВЕРЕЩАГИН
Обсудить новость на Форуме