19:30 17.05.2013 | Все новости раздела "КПРФ"
Талант и современность. Очередная публикация о драматурге Викторе Розове в газете «Правда»
2013-05-17 17:48
По страницам газеты «Правда», Виктор Кожемяко 
Книга под авторским названием «А Розов сказал: «Холуяж!» недавно сдана в издательство «Алгоритм». В нынешнем году, 21 августа, исполнится 100 лет со дня рождения В.С. Розова, и мы надеемся, что к этой знаменательной дате она выйдет. А пока публикуем фрагменты из книги (начало в номере от 12—15 апреля), чтобы читатели по достоинству оценили подвиг писателя-патриота, свершённый им в конце жизни. Сегодня Виктор Розов необходим нам так же, как тогда.
Публицист Л. Колодный буквально обрушился на драматурга В. Розова. Но чего же он добивается своей злобной публикацией? Цель прежде всего — очернить, оклеветать, предать анафеме ненавистную коммунистическую идею и Советскую власть. Для этой чёрной работы выбрал себе «мишень» — писателя, пользующегося уважением народа, и, как пишет сам, достаточно скромного человека, не мелькающего на экранах телевизоров. На полемике с таким авторитетным автором можно больше завоевать благосклонности от тех, кому подыгрывает.
Колодный решил отчитать известного драматурга за то, что он посмел в «мерзкой «Правде» выступить с беседой «Сеются зубы дракона», где изложил своё видение сегодняшнего дня в нашей стране. Утверждает, никакой он не знаменитый человек — драматург В. Розов. Дескать, его пьесы не хотят ставить современные режиссёры, а в будущем тем более не поставят. Ну это, как говорится, время покажет, а не Колодный!
(Из письма в «Правду» преподавателя МВТУ им. Баумана Г. Крапивцева, февраль 1994 г.)
ОН ПРИЗНАН как один из крупнейших драматургов ХХ века. Событием советской театральной жизни стала постановка уже самой первой пьесы Виктора Розова «Её друзья» на сцене Центрального детского театра в 1949 году. Спектаклем «Вечно живые» по его пьесе открылся в 1957-м театр «Современник». А фильм «Летят журавли», снятый по его сценарию, был удостоен в 1958 году высшего приза Каннского кинофестиваля «Золотая пальмовая ветвь» и теперь значится среди лучших фильмов мирового кинематографа.
Но Виктор Сергеевич был не только выдающимся русским советским писателем. Он был и настоящим гражданином своего Отечества, великим патриотом. Особенно ярко это проявилось в последние годы его жизни — самое трагическое время для нашей страны. Когда в конце 80-х годов прошлого века он, доброволец Великой Отечественной, понял, какая опасность вновь нависла над Советским Союзом, честный писатель и отважный солдат мужественно встал на его защиту. А потом начинается борьба за Россию — за справедливую власть в стране, за её независимость, за самобытную и великую русскую культуру. Несмотря на преклонный возраст, Виктор Розов остаётся в первых рядах бойцов.
Его страстный публицистический голос, обращённый к соотечественникам, больше всего звучал в эти годы со страниц «Правды», которая стала для него самой главной газетой. Розов и «Правда» — большая тема. Ей и посвятил свою новую книгу обозреватель нашей газеты Виктор Кожемяко, много общавшийся тогда с Виктором Сергеевичем и опубликовавший целый ряд бесед с ним.
Кого хвалит гречневая кашу
Ответ Виктору Розову, публицисту
Я уже писал, что каждое выступление Виктора Розова в «Правде» вызывало множество откликов. Как правило, горячо одобряющих, поддерживающих его позицию. Иногда в чём-то спорящих. Но были, хотя численно гораздо меньше, и отклики иные — злобные. Пожалуй, наиболее характерен среди них выкрик журналиста Льва Колодного в «Московской правде» (февраль 1994 г.), который именно поэтому я полностью включил в свою книгу о Розове. Вскоре в той же «Московской правде» Колодному ответил известный театральный критик Борис Поюровский, и его статью, с небольшим сокращением и своим комментарием, тоже считаю нужным привести на этой странице.
Виктор КОЖЕМЯКО.
С Виктором Розовым, известным драматургом, я бы никогда полемизировать не стал по проблемам драматургии, не будучи причастным к миру театра, имея к нему отношение только как зритель. Но патриарх советской русской драматургии в последнее время активно занялся публицистикой, пишет статьи и даёт интервью, находящие выход, в частности, на страницах газеты «Правда».
Последняя такая публикация состоялась во второй половине января. Под названием «Сеются зубы дракона» Виктор Сергеевич дал интервью сотруднику газеты «Правда», тёзке, Виктору Кожемяко, со своей стороны сопроводившему эту беседу изрядной долей ностальгии по недавним временам, когда коммунизм был государственной идеологией, а родная «Правда» её главным рупором, а также большой дозой лести по адресу драматурга. Его он величает «замечательным», известным «не только у нac в стране, но и в мире». Чуть ниже этих слов, показавшихся интервьюеру недостаточными, Виктор Сергеевич представляется «всемирно известным писателем и деятелем культуры».
Если Виктор Розов — всемирно известный драматург, то кто же тогда Вильям Шекспир? Может быть, они — одного поля ягоды? Неужели пьесам Виктора Сергеевича суждена такая же участь, и поколениям зрителей предстоит на спектаклях, поставленных режиссёрами будущего, страдать, любить, плакать и смеяться, духовно очищаясь и обогащаясь? Не уверен.
Поспорить же хочу не с драматургом, а публицистом Розовым, потому что стал замечать его как автора на страницах даже такой очаровательной газеты, как «Завтра», а это всего-навсего поменявшая название закрытая погромная газета «День», в одном из последних номеров доказывающая в статье, заполнившей целую страницу, что события в начале октября, бой у «Белого дома», спровоцировали... евреи, члены некой военизированной организации «Бейтар», а стреляли с крыш снайперы, подготовленные израильским «Моссадом», бывшие наши граждане с двойным гражданством России и Израиля, то есть всё те же евреи. На страницах этой же газеты Виктор Розов напечатал свои мемуары о друзьях, многие из которых были евреями... Не перевернулись ли они после такой публикации в гробах?!
И вот вслед за публикацией в «Завтра» возникает новая, в «Правде», где «всемирно известный» драматург предстаёт в ряду с теми, кто выступает против политики нынешнего президента, «протестует против насилия». Кто же эти протестанты, смельчаки, бросающие перчатку Борису Николаевичу?
«Достаточно назвать хотя бы имена Станислава Говорухина, Юрия Власова, Никиты Михалкова, постоянного автора «Правды» профессора Сергея Кара-Мурзы», — говорит Розов.
Да, такой вот список, такая, как говаривали в прошлом, обойма имён, закладываемая ныне не в один пулемёт, строчащий в сторону Кремля.
С двумя названными в этом списке авторами статей мне приходилось полемизировать. Теперь вот захотелось ответить и драматургу, занявшемуся политикой, начавшему борьбу с властью. Места для Розова редакции не жалеют, такого интеллектуала из московской элиты в рядах правой оппозиции пока что не было. Он высказывается и о социалистическом реализме, и о советской культуре, в частности, близкой ему драматургии:
«Были очень хорошие спектакли, огромное количество. При всех мучительных родах, но такой великолепный, блистательный, тончайший спектакль, как «Дни Турбиных» в МХАТе, вышел ведь при Советской власти. Сколько режиссёров появилось замечательных! Товстоногов, Ефремов, Эфрос... Все яркие и все разные. Можно ли об этом забывать?»
Действительно, режиссёры были замечательные и все разные. А вот то, что их стригли под одну гребёнку, что закрывали их театры, арестовывали, убивали режиссёров и лучших артистов, что драматургов отправляли в лагеря для трудового перевоспитания и о многом другом, когда заходит речь о недавнем прошлом драматургии и театра, разве можно умалчивать? Неужели театральная Москва успела забыть унижения Эфроса, не имевшего своего театра, пребывавшего в роли второго режиссёра Театра на Малой Бронной, куда ходили на его спектакли? Разве не Ефремову приходилось крутиться и изворачиваться, по пятнадцать раз устраивать просмотры для всевозможных комиссий, ставить спектакли, где той же самой «Советской власти» ему удавалось показывать дулю в кармане? Ну, а уж про «Дни Турбиных» вспоминать даже неприлично, пытаясь доказать наличие неких добродетелей у покойной власти.
Разве не автора этих самых «Дней» родная Виктору Розову власть лишила права быть драматургом при жизни? Разве нe он, начиная с 1925 года, не имел возможности у себя на родине публиковаться? Разве не его пьесы, отрепетированные на сцене Художественного театра, снимались с треском с репертуара, не о пьесах ли Булгакова всё та же мерзкая (особенно при Сталине) «Правда» публиковала разносные статьи?
Ну, а если по прихоти Иосифа Виссарионовича, по какой-то неразгаданной мистической причине «Дни Турбиных» появлялись строго дозированными на подмостках МХАТа, а сам гениальный вождь восемнадцать раз приезжал, как гласит легенда, лицезреть блистательную игру Аллы Тарасовой (которая в «Днях Турбинных» не играла! — В.К.), то что же об этом вспоминать, что же об этом-то тосковать, лить слёзы?.. Понять Виктора Розова можно. Его драматургия недолговечна, своё время она не пережила, умерла вместе с ним, вряд ли сегодня какой-нибудь режиссёр решится ставить спектакли даже по самым лучшим его пьесам, да и пойдёт ли публика смотреть на переживания его героев? А произошло это по той причине, что даже очень талантливые авторы в прошлом, и Розов в их числе, вынуждены были в бочку меда непременно добавлять ложку коммунистического дегтя. Нахлебались все этого пойла предостаточно, никто больше не хочет.
Не оставляет без внимания наш драматург-публицист и святая святых — метод социалистического реализма, вполне справедливо ставит знак равенства между ним и таким понятием, как «советская культура», отвечая на вопрос корреспондента: «Понятие советской культуры как вы расцениваете?». А расценивает вот так:
«Когда объявили метод социалистического реализма в приказном порядке, никто не понимал, что это такое, и никто не писал по методу социалистического реализма. Это была такая, я бы сказал, неудачная и преждевременная формулировка. Потому что литературное течение обозначают тогда, когда оно сильно развилось, или когда оно кончается. Были в истории классицизм, романтизм, натурализм, когда течения эти широко себя показали. А тут литература и культура в целом как бы заранее объявили себя социалистическим реализмом... Однако теперь, когда целый исторический период жизни нашего общества позади, мы, думается, вправе говорить о культуре эпохи Советской власти — со всеми её недостатками и достоинствами».
Да, конечно, никто у Виктора Сергеевича не отнимает права говорить и писать о культуре недавнего прошлого, которую он в меру своих сил и таланта, в меру своей способности приспосабливаться к обстоятельствам (цензуре, идеологии, генеральной линии партии на том или ином этапе и т.д.) продвигал вперёд своими пьесами. Но и у меня есть сегодня возможность полемизировать с ним, даже когда он выступает на страницах «Правды», чьё слово считалось законом. (Как известно из её истории, одному товарищу, чью фамилию исказил правдинский корреспондент в своём очерке, даже пришлось пойти в паспортный стол и исправить возникшее разночтение, потому что опровержений ошибок орган ЦК ВКП(б) не признавал).
А поспорить необходимо: разве можно спокойно читать о том, что у метода социалистического реализма были какие-то достоинства? Разве не этим методом, как дубиной, тараном, крушилось и ломалось творчество замечательных писателей, да и сама жизнь их переставала чего-то стоить, если они объявлялись противниками соцреализма, чуждыми его духу? Прежде чем писателей объявляли врагами народа и отправляли на Лубянку, далее — везде, в лагеря по всему пространству, где царила «Советская власть», их отлучали oт церкви, от метода «социалистического реализма». Надо ли сегодня приводить примеры для доказательства этой аксиомы? Разве дело в том, что этот самый злосчастный метод, придуманный на Старой площади в недрах отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), позднее обоснованный Максимом Горьким и тьмой литературоведов, выслуживавшихся перед всё той же партией и её идеологами, появился ПРЕЖДЕВРЕМЕННО? Что поспешили его обозначить в 1932 году? Не придумали бы тогда, придумали бы чуть позже или чуть раньше, потому что не могли не придумать, потому что так называемая «политика партии в области литературы» существовала со времён появления всем памятной статьи Ильича о партийной организации и партийной литературе, а случилось это событие аж 13 ноября 1905 года в годы первой русской революции. А в результате последующих революций русская литература, как и Россия, и её народ, понесла непоправимый урон, произошло бегство большей части писателей за рубеж: Бунин, Андреев, Зайцев, Бальмонт, Куприн, Шмелёв, Ремизов, сбежал, не выдержав унижений, Максим Горький... А если возвращались, то умирать, чтобы покончить с собой, как Марина Цветаева, или писать романы, такие лживые, как «Хлеб» Алексея Толстого, статьи «Если враг не сдаётся, его уничтожают», какие стал сочинять толкователь и пропагандист нового метода Горький.
Можно ли вообще видеть какие-то достоинства в пороке, во лжи? Но метод соцреализма — в сути своей именно порочен, потому что он предполагает наличие в реализме (бочке меда) коммунистическую ложь (ложку дегтя). Иначе метода — нет! Не было этой лжи у Андрея Платонова, ему и писать не давали, Сталин обозвал его заочно «сволочью», ну а очно травили его сталинские клевреты. Всё это факты уже, можно сказать, старые, общеизвестные, но почему-то Виктором Розовым, перешедшим двумя ногами на позиции партийности, оказались вдруг забытыми. Потому и приходится напоминать о них. (Потому и появился в «Иркутской истории» рядом с нормальными героями образ шагающего в коммунизм экскаватора — согласно методу).
Но все рассуждения корреспондента и драматурга относительно советской культуры, coцреализма не самое существенное в интервью в «Правде». Taм плач стоит, и рыдают Кожемяко и Розов пo материям ещё более возвышенным: по коммунистическим идеалам, по социалистическому образу жизни, когда Виктору Сергеевичу дышалось легко и свободно. Розов убеждён, что новый экономический строй, с такими мучениями утверждающийся в России, зло ещё большее, чем социализм.
Цитирую. «...Да, та насильственная капитализация на американский манер, которая у нас проводится, она неорганична для нашей страны, она не может быть для нас реальностью, как не стал реальностью коммунизм. Но если коммунизм — это мечта о всеобщем благе, то развитой капитализм американского типа — это совсем не идеал. Коммунизм мог быть мечтой, идеалом для миллионов людей, а капитализм, несущий беду многим, идеалом и мечтой ну никак для них быть не может».
На эту эскападу корреспондент «Правды» немедленно реагирует:
«Интересная мысль. Полностью согласен с вами, Виктор Сергеевич...
С чем и хотелось бы поздравить маститого мэтра, нашёл достойных союзничков! Нашёл-таки идеал, о чём и спешит порадовать современников, которые при виде драматурга где-нибудь в магазине, на рынке, в театре подходят к нему и говорят, что они поддерживают его выступления в печати последнего времени. Действительно, как не подойти запросто на рынке или в магазине к живому Шекспиру, к «всемирно известному» современнику и не пожать ему руку, не солидаризироваться. Почувствовав, что перебрал, Виктор Сергеевич извиняется: «Да простите, что вроде получается, как бы гречневая каша сама себя хвалит». Не беспокойтесь, Виктор Сергеевич. Сами себя вы не особенно хвалите, вы человек достаточно скромный, на экране телевизора не мелькали особенно.
В роли гречневой каши хвалите вы такую заразу, как коммунистические «идеалы», кажущиеся сегодня вам невинной мечтой. Поэтому и хочется мне вашу правдинскую похлёбку, вашу гречневую кашу, извините меня за грубость, спустить в унитаз, смыть холодной водой. Виктор Сергеевич, вы же прожили на земле 80 лет, неужели в вашем возрасте полагаете, что какие-то самые лучшие мечты, став целью государственной политики, могут принести народу благо, особенно такая мечта, как коммунизм? Разве вы продолжаете верить в такую мечту, когда где-то какие-то граждане работают по способности? Когда сидит папаша и то землю попашет, то стихи начинает писать лесенкой, как мечталось Маяковскому? Социальная мечта изначально нереальна. Чем больше попыток её реализовать, тем она отдалённее, тем ближе пахнет кровь у носа тех, кто засучив рукава берётся за претворение мечты такого свойства в жизнь.
Где вы у нас в Москве видите, что происходит насильственная капитализация на американский манер? Даже если вы не бывали в Соединённых Штатах, то и тогда должны были бы знать, что там, за океаном, каждый трудящийся зарабатывает на порядок больше, чем в стране победившего было развитого социализма.
Ваши нынешние правдинские друзья ездили в эту самую Америку, в другие развитые капиталистические страны, покупали себе там всё, вплоть до мелочей, галстуков, запонок, спичек, сигарет, а потом, обрядившись во всё заморское, начинали писать статьи, клеймящие американский империализм, появлялись на экране телевизора, демонстрируя свои импортные костюмы и американских бродяг, бездомных и безработных.
Наше несчастье не в том, что мы пытаемся сейчас реально догнать Америку, строя рыночное, капиталистическое, если вы хотите, общество. А в том, что не знаем, как это сделать правильно, не знаем, как справедливо разделить общегосударственную собственность, как создать так называемый «средний класс», который бы взял на свои плечи державу, начал бы работать и производить не только ракеты и БТРы, но и хорошие видики, хорошие лимузины, хорошие костюмы и обувь.
Посмотрите на Москву, Виктор Сергеевич, какие замечательные сооружения появляются на её улицах, когда их начинают строить американскими методами, быстро и хорошо, используя самые современные строительные материалы. Я имею в виду здание офиса напротив Центрального телеграфа, гостиницу на Тверской…
«Я вижу, сейчас у общества, у государства нет идеи. Оно сейчас животное, наше общество. Весь смысл лишь в том, чтобы питаться. И ещё — обогащаться, обогащаться любым способом. А высокой идеи, идеала у наших сегодняшних правителей нет. Отсюда и распад государства».
Нет, не отсюда, а потому что у наших правителей пусто в казне, потому что у них не идей нет, а валюты мало, потому что демократическая Россия в наследство от коммунистического Союза ССР получила пустую казну, долги, разорение и бедность миллионов трудящихся.
Но произошло сие не из-за отсутствия идеалов у нынешних правителей, как считаете вы, ругая на чём свет президента и его команду. А потому, на мой взгляд, что у Бориса Николаевича твёрдости не хватает, верности своему же слову. Все помнят, говорил публично недавно, что Егор Гайдар останется! Останется в правительстве. А где сегодня Егор Тимурович? Минувшей весной получил президент поддержку народа на референдуме, а парламент решился распустить только осенью. Вот и пришлось бить из пушек, против чего вы решительно возражали.
Но к чему пришли? Цитирую последний раз: «Я не хочу никакой гражданской войны, никакого насилия и вместе с тем не вижу мирных путей нашего возвращения к исконным духовным ценностям. Образовался какой-то тупик».
Каким таким ценностям, коммунистическим? Не видите путей мирного возвращения, значит, видите только путь насильственного возврата к утраченным идеалам, разлюбезному социализму и его литературному методу... Остановитесь, переведите дух, даже если сами оказались в духовном тупике. Так бывало не только с вами, с каждым нормальным человеком случается подобное. Но ведь вам впереди померещилась справедливая война, точнее говоря, гражданская война. Но разве стоит любой самый лучший идеал самой лучшей гражданской войны?! Даже самой маленькой, почти бескровной? Забыли ли вы о той слезе, что не давала спокойно жить Достоевскому? Кажется, забыли. Слёзы и идеалы несовместимы.
Лев КОЛОДНЫЙ.
Не уверен — не пиши!
Лев Колодный решил публично со страниц «МП» (17 февраля с.г.) преподать урок общественной добродетели Виктору Розову, сразу же оговорив, что он не стал бы полемизировать с известным драматургом, если бы тот не вторгся в публицистику. Да ещё на страницах таких изданий, которые ужасно несимпатичны Колодному. И тут же популярно объяснил, почему именно он не одобряет позиции некоторых авторов газет «Правда» и «Завтра». Однако…
...При чём же здесь Розов? Разве он редактирует эти издания? К чему все эти пассажи, исполненные в лучших традициях столь ненавистной Колодному партийной прессы, когда с помощью различных манипуляций с цитатами подменялся истинный смысл и навешивались несправедливые, убийственные ярлыки?
Наконец, разве не личное дело каждого решать, где ему изложить свою точку зрения? Важно лишь при этом соблюсти элементарные правила: быть честным, правдивым, доказательным, корректным, компетентным. Но, увы...
Должен Вас огорчить, господин Колодный: Виктор Сергеевич Розов действительно известен во многих странах мира. Фильм «Летят журавли», снятый по его сценарию, ещё в 1957 году получил главный приз на Каннском международном кинофестивале и с тех пор обошёл едва ли не все экраны планеты. А пьесы Розова с успехом ставились не только у нас и в странах Восточной Европы, но и в США, Канаде, Японии, Великобритании, ФРГ, Испании, Австрии, Австралии, Италии, Франции, Швеции, Греции, Турции, Египте, Китае, Бразилии, на Кубе, в Израиле, Аргентине, хотя отечественная цензура и бывшее Министерство культуры СССР действительно приложили немалые усилия к тому, чтобы этому воспрепятствовать.
Вы справедливо пишете о том, в каких муках рождались лучшие спектакли Товстоногова, Ефремова и Эфроса, «забывая», что они ставили пьесы... Розова. «Современник» начал свою биографию с его «Вечно живых». Анатолий Эфрос проснулся наутро знаменитым после премьеры пьесы Розова «В добрый час!». Кстати, и в Ленкоме Эфрос дебютировал пьесой Розова «В день свадьбы» — знаменитый был спектакль! И у Товстоногова шли многие произведения Виктора Сергеевича.
Что верно, все они выпускались с трудом, но при чём же здесь Розов? Его «вина» состояла лишь в том, что он писал правду, подмечая в жизни то, мимо чего проходили другие. «Важно, не кем я буду, а каким», — скажет Андрей Аверин из «Доброго часа». Не это ли обострённое чувство современности стало причиной запрещения многих пьес Розова, которые с большим трудом попадали на сцену?! Не потому ли одна из поздних его пьес — «Гнездо глухаря», талантливо поставленная Валентином Плучеком в столичном Театре Сатиры, была встречена хорошо организованным заговором молчания в прессе, ибо автор посмел посягнуть на святая святых и рассказать о подлинных нравах, царящих в высших эшелонах власти?
Однако что до всего этого господину Колодному, если он полагает, что в «Иркутской истории» рядом с нормальными героями появился образ (?!) шагающего в коммунизм экскаватора? Но не было там такого образа, это какое-то наваждение! К тому же «Иркутскую историю» — одну из лучших пьес 50—60-х годов — сочинил не Розов, а Арбузов, но это уж так, к слову, «мелочи жизни»...
Впрочем, таких сенсационных «мелочей» в публикации Колодного — хоть пруд пруди! Оказывается, у Эфроса не было своего театра в Москве. Выходит, что в Ленкоме и на Таганке главным режиссёром служил не сам Анатолий Васильевич, а его двойник или того хуже — какой-то самозванец. Вот здорово! А Сталин, оказывается, ездил 18 раз на «Дни Турбиных» во МХАТ, чтобы лицезреть блистательную игру Аллы Тарасовой. Откуда Колодному знать, что первой исполнительницей роли Елены Тальберг была В.С. Соколова? Что позднее её играли К.Н. Еланская и О.Н. Андровская? Да и зачем ему всё это, если главная задача Колодного доказать, что Виктор Сергеевич Розов лично причастен к трагической судьбе автора «Дней Турбиных» и многих других талантливых писателей, актёров, режиссёров, загубленных в сталинских лагерях, раз он смеет утверждать, что в те годы могли появляться выдающиеся произведения литературы и искусства.
Но что поделаешь, если как раз на тот период выпала доля родиться и творить Прокофьеву, Шостаковичу, Эйзенштейну, Мейерхольду, Таирову, Ахметели, Курбасу, Михоэлсу, Цветаевой, Ахматовой, Мандельштаму, Булгакову, Олеше, Платонову, Пастернаку, Маяковскому, Фальку? Их личная судьба во многом была действительно трагична, но разве это хоть в какой-то степени может умалить вклад каждого из этих колоссов в сокровищницу отечественной и мировой культуры?!
К тому же по иронии судьбы именно на этот отрезок времени приходится расцвет творчества других выдающихся художников, чудом избежавших репрессий. Так что же — теперь объявлять коллаборационистами Маршака, Чуковского, Образцова, Чабукиани, Марецкую, Плятта, Раневскую, Уланову, Рихтера, Мравинского, Ильинского?! Зачем? Чтобы доказать «состоятельность» концепции Колодного?
Мой оппонент сомневается, станут ли современные режиссёры ставить пьесы Розова? «Если Виктор Розов — всемирно известный драматург, то кто же тогда Вильям Шекспир? Может быть, они — одного поля ягоды? Неужели пьесам Виктора Сергеевича суждена такая же участь, и поколениям зрителей предстоит на спектаклях, поставленных режиссёрами будущего, страдать, любить, плакать и смеяться, духовно очищаясь и обогащаясь? Не уверен».
В другом месте Колодный позволяет себе писать: «Понять Виктора Розова можно. Его драматургия недолговечна, своё время она не пережила, умерла вместе с ним». И добавляет: «Все эти факты уже, можно сказать, старые, общеизвестные, но почему-то Виктором Розовым, перешедшим двумя ногами на позиции партийности, оказались вдруг забытыми».
Вынужден снова огорчить Л. Колодного. И пьесы, и фильмы Розова пока, во всяком случае, остаются в действующем репертуаре. И при чём здесь Шекспир? Разве кто-нибудь утверждал, что Розов — второй Шекспир? По мне — так вполне достаточно того, что он — первый Розов. А уж кому сколько суждено оставаться на сцене или экране, рассудит сама история, зачем ей наши подсказки?
Что же касается партийности Розова, то он-то как раз никогда ни в какой партии не состоял, хотя и мог бы вступить, к примеру, перед боем под Вязьмой осенью 1941 года, где был тяжко ранен…
Мне не хочется продолжать полемику с господином Колодным, пусть его филиппики останутся на совести моего оппонента. Хочу лишь в заключение сказать, что я и сам не всегда соглашаюсь с Виктором Сергеевичем. Но, следуя заповеди Вольтера, готов умереть за то, чтобы любой человек получил возможность высказать своё мнение. Иначе какая же это демократия? Только тоталитаризм не разделял это суждение великого французского просветителя. Но ведь господин Колодный как будто тоже против тоталитаризма?
Или только как будто...
Борис ПОЮРОВСКИЙ.
Уточняющий комментарий
ЕСТЕСТВЕННО, очень обрадовала меня, как и Виктора Сергеевича, эта публикация в «Московской правде». Обрадовала прежде всего тем, что нашёлся-таки честный, совестливый человек, причём в охваченном крайней смутой театральном мире, который, не стерпев хамской неправды Л. Колодного, решил публично высказать свою правду в защиту драматурга и публициста В. Розова. Большое спасибо за это говорил и сегодня говорю Борису Поюровскому!
Хочу лишь, слегка перефразировав заключение его статьи, отметить, что не во всём с ним соглашаюсь. Верно определив выдающееся место Виктора Розова в современной ему советской драматургии и советском театре, к месту приведя впечатляющие факты мировой его известности (каков хотя бы список стран, где шли розовские пьесы!), автор статьи стремится доказать, будто всё это было как бы вопреки советскому строю жизни, который, получается, только и делал, что препятствовал проявлению и утверждению таланта художника.
Например, говорится о «запрещении многих (?!) пьес Розова, которые с большим трудом (?!) попадали на сцену», хотя такое обобщающее и категоричное утверждение, мягко говоря, сильно преувеличено. Как и другое, относящееся к успешной постановке пьес Виктора Сергеевича во множестве театров мира: якобы «отечественная цензура и бывшее Министерство культуры СССР… приложили немалые усилия к тому, чтобы этому воспрепятствовать».
Эти и другие подобные заявления, не соответствующие действительности, потребовались, конечно, для того, чтобы противопоставить Виктора Розова советской жизни, в которой он существовал. Но есть ли для этого реальные основания? Не хочу сказать, что не возникало у Виктора Сергеевича проблем с тем же Министерством культуры, что не вступал он никогда в противоречие или даже конфликт с кем-то из редакторов, критиков или с цензурой, но запрещён-то был, да и то совсем ненадолго, лишь «Кабанчик». Всё остальное шло и шло — шире некуда…
И сегодня, что особо важно отметить, розовские пьесы продолжают идти во многих театрах нашей страны и так называемого ближнего зарубежья. Насколько же ошибся Лев Ефимович Колодный, констатируя якобы немедленную их смерть и предрекая им полное забвение! Сейчас, почти двадцать лет спустя после его злобного пророчества, только в Москве пять очень разных театров представляют зрителям спектакли по пяти пьесам Виктора Сергеевича. Причём идут эти спектакли с подлинным успехом.
Впрочем, к этой теме далее мы ещё обратимся. А здесь, говоря о самочувствии гражданина и театрального автора Виктора Розова в советском времени, подчеркну самое главное, что без обиняков написал о себе (и затем не раз повторял) он сам: «Я счастливый человек».
Так что не надо пытаться задним числом делать из него несчастного.
Обсудить новость на Форуме