16:30 07.02.2011 | Все новости раздела "КПРФ"
Страницы истории. Кто стоял у истоков газеты «Правда»
Газета «Правда» публикует очерки из своей биографии.
В то памятное утро
Типографией «Художественная печать» на Ивановской улице, дом 14, в Петербурге владел предприимчивый делец Березин. У него печатались и большевистская «Звезда», и газеты меньшевиков, и черносотенная «Земщина». Я работал метранпажем «Звезды» со дня ее основания. И вот в 1912 году, числа 20 апреля (по старому стилю), мне предложили перейти на вёрстку «Правды». Наборщиков для нее тоже подобрали из «Звезды».
21 апреля в типографии было
Статьи набирались тогда прямо с рукописи, и, когда почерк был совсем неразборчивый, приходилось обращаться за помощью к сотрудникам редакции.
Работа шла дружно. Часам к 11 тиснули последний набор для второй корректуры. С. С. Данилов, старший корректор, снова и снова перечитывал статьи. Тем временем шла вёрстка. Неутомимый Константин Степанович Еремеев, которого рабочие любовно звали «дядей Костей», указывал, как расположить материал, и тут же на месте сокращал статьи.
Часам к 3 утра первый номер «Правды» сошел с ротации. Печатали газету на трех машинах. Это были даже для своего времени «тихоходы» — за час они давали 10—11 тысяч экземпляров.
По законам того времени типография обязана была первый сошедший с машины номер посылать на просмотр в цензуру, без чего не разрешалось выпустить газету. Но еще выпуская «Звезду», мы научились обходить это правило, так как рабочую газету беспощадно конфисковали и закрывали. Пока свежий номер несли в цензуру, большую часть отпечатанного тиража из-под полы передавали распространителям. Так сделали и на этот раз.
Вся лестница, ведущая в машинное отделение, была занята дремавшими рабочими, которые пришли еще с вечера и с нетерпением ждали выхода первого номера «Правды». Во дворе типографии тоже толпились рабочие.
В то памятное утро не было ни митингов, ни торжественных речей. Но все мы очень волновались. Каждый понимал, что произошло большое историческое событие — родилась наша «Правда».
В. ПРИХОДЬКО.
Метранпаж типографии,
в которой печаталась «Правда».
К «источнику света и знания»
…И вот наступает торжественная минута. Газета идёт в печать. Выпускается первый оттиск газеты. Мы зачарованно стоим у машины. И, как сейчас, слышу мелодичный звон. Это отсчитывает автоматическая машина количество печатных экземпляров.
В жизнь вышли первые экземпляры «Правды». Все здесь же поздравляют друг друга. Помню взволнованные лица Демьяна Бедного, депутата Государственной думы Николая Гурьевича Полетаева…
«Правда» вышла, но взять её ещё нельзя, так как первый оттиск отправляют цензору. Но жди его, цензора, мы тоже берём по первому номеру, жадно читаем его и прячем в карманы… Машина пущена на полный ход, и только слышны звонки, отсчитывающие номера.
Ну а дальше мы получаем несколько сотен экземпляров газеты, выносим из типографии. Нанимаем извозчика, садимся на пролётку и везём на 14-ю линию, где было тогда культурно-просветительное общество «Источник света и знания». Туда придут за ними товарищи с фабрик и заводов.
Е. КОВАЛЕНКО-КУРИЛЕНКО.
Работница швейной фабрики,
член партии с 1910 года.
Первый «зиц-редактор»
Работал я в типографии товарищества «Художественная печать» на Ивановской, 14, наборщиком с 1905 года. С 1911 года, помимо книжного набора, по вечерам я стал набирать большевистскую газету «Звезда». Вот как-то во время вёрстки «Звезды» Н.Г. Полетаев и К.С. Еремеев говорят: «Собираемся выпускать ежедневную газету, а подписывать ее некому. Где бы найти такого человека?»
Все мы знали, что значит подписывать рабочую газету. Сидеть за это в тюрьме — дело верное.
Я задумался. Человек я холостой. Есть отец и мать, да о них в случае чего товарищи позаботятся. И, обдумав, говорю:
— Давайте я буду подписывать.
На мою долю выпала честь подписать первый номер «Правды». Это была единственная в мире газета, где наборщик и редактор сочетались в одном лице. С первого же номера «Правды» попал под арест. А затем штрафы и конфискации посыпались как из рога изобилия.
Два или три раза платили мы крупные денежные штрафы — по 300—500 рублей. Но тощая партийная касса не могла расплатиться за всю большевистскую дерзость своей газеты. И вот наступил день, когда мне как «зиц-редактору» пришлось приступить к исполнению своих прямых обязанностей, то есть садиться в тюрьму.
Посадили меня в бывшую Нарвскую часть вместе с ворами и преступниками. На моё счастье, здесь оказалась и группа рабочих, отбывавшая трехмесячный арест за первомайскую демонстрацию. Я сразу примкнул к этой группе. Каково же было их удивление, когда они узнали, что я тот самый Егоров, который подписывает их любимую «Правду».
Из Нарвской части выходил на свободу один рабочий. Я написал заметку в «Правду» о положении арестованных, передал ему, а он благополучно доставил в редакцию. Вскоре эта заметка была напечатана. В части произошел переполох. Начались обыски и репрессии. Смотритель несколько раз допрашивал меня, как я связался с «Правдой». Ему казалось, что газета буквально вездесуща.
Через три месяца состоялся суд, по которому меня оправдали, но тут же отправили... обратно в тюрьму. Оказывается, пока я сидел, меня уже привлекли к суду за другую статью.
М. ЕГОРОВ.
Наборщик и официальный
редактор первых номеров
«Правды».
Среди рабочих
Булочная Филиппова на углу Невского и Троицкой. Четыреста человек рабочих. Я нес им пачку первого номера «Правды». Пропуском в булочную служила спецодежда пекарей: дворник пускал в дом только людей, одетых в передник и белую рубаху.
В чайной на Троицкой, где собирались филипповские рабочие, я раздобыл эту одежду.
— Смотри, секретарь (я был секретарем профсоюза булочников и кондитеров Петербурга),— сказал мне рабочий, давший рубаху,— сцапают. Ищут тебя.
— «Правду» несу.
— Ну-ка дай…
— Для такого дела не жаль и на риск идти,— отвечаю я.
В казарменного типа спальне, где жили рабочие, все номера «Правды» были разобраны ровно за пять минут. И вот уже по углам слышится тихий шелест листов — то здесь, то там кто-то прочтет вслух фразу из «Правды», крикнет восхищенно: «Ого!» И снова легкий шорох.
Рабочие не ожидали, пока к ним доставят «Правду» нормальным путём, они сами изыскивали средства. Разносчикам «Правды» приходилось находить различные способы для того, чтобы доставить газету на завод.
Я помню, как работали добровольные экспедиторы «Правды» в крупных пекарнях Филиппова, на кондитерских фабриках. Доставлять ее приходилось рано утром. Так что ещё ночью добровольный разносчик получал газету и тотчас отправлялся ее разносить. В условленном месте его уже ждали товарищи. Забрав по нескольку экземпляров, они прятали их понадежнее, несли мимо сторожей и шпиков на завод.
Ванька Недовесов по прозвищу «Недовесок», шустрый мальчуган из булочной Гесселя, и пекарь Александр Усов, широкоплечий добродушный богатырь, несут пачку конфискованной «Правды». Пачка завернута в клеенку. Начинает накрапывать дождь. Сыро, промозгло. А тут еще у дома, куда они идут, прогуливается не спеша человек в сером.
— Шпик! — шипит от злости Недовесок.
Усов прибавляет шаг. Раскрыв пачку папирос, он вплотную подходит к шпику, угощая папиросой, просит спичку, прижимает шпика к стене, загораживая от его глаз Ваньку. Стремительное движение фокусника — и пакет в клеенке уже засунут в водосточную трубу. Шпик обыскивает Ваньку. Трофеи плачевны. Он вместо «Правды» находит номера «Петербургского листка» и других бульварных газет.
...Человек десять пекарей и портных идут в трактир, заказывают обеды, чай. А когда всё подано на стол, вдруг требуют почитать «Правду». Буфетчик высокомерно отвечает:
— Не держим!
Молча, как по команде, компания встает и уходит. Буфетчик, конечно, мог бы позвать полицию, но что толку: поданное на столы не съедено, никто к еде не притронулся, а полиция убыток не покроет. И трактирный официант летит за «Правдой», а она часто находится у газетчика, пришедшего в трактир. Не один десяток петербургских чайных и трактиров удалось нам заставить таким образом выписывать «Правду».
Б. ИВАНОВ.
Рабочий, активный сотрудник и распространитель «Правды».
Обсудить новость на Форуме